Предыдущая публикация
Змейка на камне
Глава 45 На следующий день, Авдеев, рано утром, уже был у ворот детского дома. Во дворе, начинающая собираться малышня, увидев полицейскую машину с включённой мигалкой, радостно загалдела. Припарковав свой служебный Солярис впереди трёх жёлтых автобусов, Авдеев не торопясь вылез и подошёл к водителям автобусов, курившими возле головной машины. С каждым из них поздоровавшись за руку, он спросил: - Ну что, мужики, транспорт у всех готов? Проверка технического состояния была? Документы оформлены? Сами мед. осмотр прошли? Самый старший из водителей улыбнулся... - Товарищ капитан! Ну что Вы? Мы же не первый раз детвору везём. И машины исправны и мед. осмотр прошли. Авдеев, строго посмотрев на водителей, ответил: - Ну, хорошо. Тогда пойдёмте, я ещё сам посмотрю, проверю. Он обошёл каждый автобус, осмотрел салоны, проверил наличие и работоспособность ремней безопасности. Всё было в порядке. Юрий Михайлович демонстративно посмотрел на часы, когда подъехал его напарник, но ничего не сказал. Напарник - ещё совсем молоденький лейтенант смущённо пожал плечами. Авдеев ходил вокруг автобусов, проверяя тормоза, световые приборы, оттягивая команду к погрузке, хотя внутренне понимал, что всё в порядке. Но неопределённая тревога поселилась у него в душе. Он не понимал своего состояния и злился на себя за это. Наконец, он решительно направился к женщине, директору детского дома: - Всё, можете осуществлять посадку. Дети вновь радостно зашумели и, подталкивая друг друга стали забираться в автобусы, стараясь занять лучшие места возле окна. Юрий Михайлович смотрел на малышей, и ему было безумно жалко этих детишек, сызмальства лишенных родительской заботы. А ведь у большинства из них есть и мама и папа. Очень мало тех, у которых родители умерли или погибли. Подавляющая часть этих ребятишек просто оказались не нужны своим родителям и их просто выбросили на обочину жизни, как какую-то не нужную вещь. У Авдеева не произвольно сжались кулаки. Эх, государство у нас очень милосердное к таким горе-родителям! Попалась бы мне такая мамочка-кукушка или отец пьяница - уж я бы с ними поговорил! Так поговорил, чтобы на всю жизнь запомнили! Он даже представить не мог, как можно вот так, бросить свою кровиночку, и потом спокойно жить - есть, пить, спать... Авдеев вздохнул, пытаясь успокоиться. Он вспомнил о своих двоих малышах, ждущих его дома и об ещё крохотном комочке, который поселился у его любимой Тонечки в животе. Пройдёт совсем немного времени, и новая жизнь появится на свет, возвестив своё рождение громким криком. - Товарищ капитан, Юрий Михайлович! Посадка завершена. Можем ехать, - лейтенант стоял рядом и немного удивлённо смотрел на Авдеева. Капитан очнулся от своих мыслей: - Ну, раз всё нормально - то поехали. Он решительно подошёл к своей машине, включил люстру, несколько раз "крякнул" спец сигналом, заставляя всех других водителей остановиться. Колонна с детьми медленно тронулась... ... Ярко-жёлтые автобусы двигались по направлению к Москве. Смеркалось и начал накрапывать дождик. Авдеев не довольно хмурился. Он хоть и предупреждал директрису, что им желательно вернуться засветло, но как часто бывает всё пошло не по плану. Сначала один мальчонка решил поиграть с воспитателем в прядки, потом у маленькой девочки куда-то запропастилась шапка... Дети, переполненные впечатлениями, явно перевозбудились и перестали слушаться. Воспитателям с трудом удалось всех собрать, пересчитать, убедиться, что никто ничего не потерял. И только после этого малышню рассадили по автобусам. Попав со свежего воздуха в натопленный салон, детвора практически сразу же заснула, склонив головки друг-другу на плечи. Таким образом, они выехали обратно почти на два часа позже, чем планировал Авдеев. И вот теперь он только грустно вздыхал, глядя на сгущающую темень и на усиливающийся дождь, ожидая, что на подъезде к МКАДу они неизбежно попадут в вечернюю пробку. Вдруг что-то заставило его отвлечься от своих мыслей, и он сразу выпрямился на сиденье. Скорее всего, сработала выработанная годами интуиция. Он внимательно всмотрелся во встречные машины. Вот оно! КАМАЗ, едущий по встречной полосе начал как-то странно вилять с каждым разом увеличивая амплитуду. У Авдеева тут же мелькнула мысль - машина не управляемая! Мысленно прочертив синусоиду по дороге, он с ужасом понял, что очередной маневр закончится тем, что КАМАЗ врежется в первый автобус, в котором мирно спали ребятишки. Все эти мысли промелькнули у него в голове в течение доли секунды. Рявкнув в микрофон громкоговорителей: - Колонна принять вправо, немедленно остановиться, - он резко нажал на газ, рванув прямо навстречу КАМАЗУ. Если в лобовую - я его не остановлю, он сомнёт меня в лепёшку, но не остановится. Надо попробовать ударить в переднее колесо! Может, удастся его развернуть. Водители встречных и попутных машин почувствовав неладное, прижались к обочине, и только полицейский Солярис, яростно сигналя, нёсся на встречу потерявшей управления машине. Авдеев правильно всё рассчитал. Удар был страшным. Передним колесом КАМАЗ перескочил через капот и фактически подмял под себя полицейскую машину. Огромный грузовик ещё какое-то время рвался вперёд, пытаясь добраться до жёлтеньких автобусов, но то, что осталось от Соляриса не давало ему это сделать, и обе машины, на скользкой дороге постепенно уходили вправо. Наконец, эта огромная куча искорёженного металла остановилась на правой обочине. Авдеев ещё какое-то время был жив, хотя у него не осталось практически ни одной целой кости и всё, что осталось от его машины постепенно заливало кровью... "Слава Богу. Дети живы! А вот я похоже, уже нет. Тонечка, любимая, прости меня, пожалуйста! Подвёл я тебя. Оставил одну с детками нашими. Но я не мог иначе. Прости". И уже в совсем угасающем сознании промелькнула мысль - а ведь Юля была права. В этот момент его глаза закрылись, сердце сократилось в последний раз и остановилось. *** Начальник службы безопасности стоял навытяжку перед Максимом Анатольевичем. Тот, в последнее время, был постоянно не в духе. Аркадия найти не удалось, вёльва со своей матерью тоже растворилась. В принципе он догадывался, куда она отправилась, но его напрягало другое... Он не видел её! Он, столько лет, считавший себя всемогущим, фактически управлял большей частью мира - сам или через своих сателлитов на местах - не мог увидеть месторасположение этой девчонки, возомнившей себя всесильной колдуньей! А может быть не возомнившей? Может, она действительно настолько сильна, что ей подвласно сделать не видимой не только себя, но и близких ей людей? Тогда это плохо... Очень плохо... Как же быстро эта вёльва учится! Как же быстро набирает силы! Может я ошибся? Не нужно было пытаться переманивать её, а сразу убить? Ну ладно, что теперь посыпать голову пеплом! Посмотрим, как ей удалось защитить капитана. Он конечно уже знал, что произошло на шоссе, но жаждал подробностей. - Докладывай, - буркнул Максим Анатольевич. - Я всё сделал, как Вы распорядились. ДТП на трассе. Комар носа не подточит. У водителя КАМАЗа инфаркт, а Авдеев превратился в кровавое месиво. Телевизионщики уже на месте. Конечно, в ярких красках им всё показать не дадут, но я туда направил несколько наших людей - популярных блогеров. Они сейчас всё снимают и выкладывают в интернет. В общем, в результате у нас два трупа и яркая картинка, которая обязательно дойдёт до адресата. Безопасник стоял и улыбался гадкой улыбкой, ожидая похвалу от шефа. Но одобрения не последовало. - Мало! - рявкнул Максим Анатольевич. - Трупов мало! Надо было сделать так, чтобы КАМАЗ ещё смял хотя бы один автобус! Вот тогда бы был резонанс! Вот тогда она у меня затряслась бы... - Он остановился, тяжело дыша. В его глазах горел адский огонь, а лицо стало приобретать явно звериное выражение. Но Максим Анатольевич умел себя сдерживать. Уже через несколько секунд его лицо ничего не выражало. Он повернулся к своему, абсолютно бледному безопаснику: - Ладно, хорошо. Как получилось - так получилось... Главное, что капитан мёртв, и она скоро узнает об этом. Она не смогла защитить его! А это на сегодняшний день главное! Не смогла или не захотела? И так и так хорошо! Вот теперь пусть девочка помучается, поплачется - уж она-то прекрасно понимает, чьих это рук дело! А теперь продолжим! Разыщи и притащи ко мне Михася. Что-то я его последнее время редко вижу. *** Юля без сил опустилась на пол. Она была в своей белой рубахе, в которой проводила обряд исцеления своей мамы и вот теперь пыталась спасти Женечку. Почему-то мелькнула мысль - интересно, а сколько этой рубахе лет? Похоже, её ещё тётя Стеша носила. Руки у Юли дрожали, а ноги отказывались слушаться. Её палочки выпали из рук и покатились по полу, не громко стуча. - Юля! А почему ты на полу сидишь? И что на тебе за такое платье странное? Юля с трудом повернула голову к кровати. Женечка проснулась и с удивлением смотрела на неё. - Доброе утро, Женечка! Как ты себя чувствуешь? - Доброе утро, спасибо, хорошо. У меня почти ничего не болит. Только кушать хочется. Юля, а где моя мама? И где твоя мама с дядей Ваней? Куда все подевались? Юля всё ещё сидела на полу, постепенно приходя в себя. - Сейчас Женечка, я немного отдохну и всё тебе расскажу. И где твоя мама и все остальные. Это очень хорошо, что ты себя лучше чувствуешь. Мы сейчас с тобой умоемся, выпьем отварчику, потом позавтракаем и я тебе всё расскажу. Немного придя в себя, Юля тяжело поднялась с пола. Она напоила отваром девочку, а после и сама выпила из большой кружки, сразу почувствовав прилив сил, но слабость ещё ощущалась. Так, сегодня ночью нужно обязательно пойти искупаться в озере, - подумала Юля. У любого другого человека одна такая мысль вызвала бы озноб, но только не у неё. Юля уже хорошо знала, что для неё значит вода, особенно лесного озера, ну а холода она уже давно не чувствовала. - Юля, так, где моя мама? - Женечка всё более настойчиво задавала свой самый главный вопрос. Юля присела возле кровати. - Женечка! Свою маму ты увидишь через месяц. Чтобы лечение прошло нормально, мы должны с тобой оставаться вдвоём. - Почему? - у девочки навернулись слёзы на глаза и она была готова вот вот расплакаться. - Ведь даже в больнице маме разрешали быть постоянно со мной! Почему ты выгнала мою маму!? А если я умру, я её так и не увижу? - девочка уже не сдерживала слёз. Юля не знала, что сказать, как объяснить этому, страшно больному ребёнку. Юля обняла девочку и вдруг почувствовала... Нет, она даже не поверила своим внутренним ощущениям! Она отстранилась, просунула руку под одеяло и осторожно положила ладонь на изломанную грудную клетку девочки! Сомнений быть не могло! Ребро, которое было нацелено на сердце ребёнка, остановилось и больше не двигалось! Остановилось буквально в полутора миллиметрах от сердца! Этого не могло быть! Как ей это удалось за один сеанс? Неужели это возможно? Юля с изумлением смотрела на девочку, а та, перестав плакать, не могла понять, что происходит с Юлей. Юля медленно поднялась с кровати. Ей удалось справиться с волнением и привести эмоции в порядок. - Значит так Женечка. Давай мы с тобой сразу договоримся. Я не знаю, смогу ли я за месяц вылечить тебя полностью и окончательно... Но я точно знаю, что ты будешь жить! Поэтому - прекращаем все разговоры и мысли о смерти. Что касается мамы, то да ты права. В больницах действительно разрешают родителям быть рядом с тяжелобольными детьми. Но вот скажи мне, пожалуйста, пускают ли маму или папу в операционную, когда ребёнку делают операцию? - Нет, не пускают, - Женечка, удивлялась всё сильней и сильней. Слёзы у неё уже просохли и только две дорожки оставались на щёчках. - Но разве операция может продолжаться месяц? Юля на секунду задумалась и ответила: - В больнице, когда делают операцию, разрезают человека, он теряет очень много крови, его подключают к искусственному дыханию и такое состояние не всякий организм выдержит. Я делаю свою операцию без разрезов. Но она от этого не менее сложная. Поэтому, мне нужно быть одной. Теперь тебе это понятно? Женечка только кивнула головой в знак согласия. До ребёнка стал доходить смысл слов Юли, но всё ещё трудно было поверить в это. Видя и слыша, с какой уверенностью Юля говорит об её жизни, маленькая девочка на уровне подсознания стала понимать, что самое страшное, что с ней могло произойти - уже миновало. А Юля, поняв, что ей удалось успокоить ребёнка и убедить в правильности своих действий, ободряюще улыбнулась малышке и сказала: - Ну что, теперь завтракать? Женечка улыбнулась ей в ответ: - Да Юля... Я действительно очень хочу кушать. ...Юля решила приготовить молочную рисовую кашу. Она поставила на плиту маленькую кастрюльку с молоком, чтобы его прокипятить, а пока оно греется, решила промыть рис. Всецело погрузившись в работу по приготовления завтрака, она не сразу расслышала вопрос Женечки. - Юля, а у нас здесь телевизора нет? А то мне немного скучно... Юля обернулась, и с досадой на себя подумала - вот как раз таки о досуге ребёнка она и не подумала! Ни книжку не взяла, ни игрушек... - Нет, Женечка, телевизора у нас нет... Но у нас есть радио. Если хочешь, я его сейчас включу - ты хоть музыку послушаешь. Не дожидаясь ответа девочки, она подошла к проводному, допотопному приёмнику, на который обратила внимание ещё во время своего первого приезда. Она включила его в специальную розетку, но вместо музыки услышало то, что заставило подогнуться её колени. "...Возвращаясь к вчерашнему страшному ДТП, которое произошло с колонной автобусов перевозящей детей - воспитанников детского дома. Капитан Авдеев, ценой своей жизни остановивший неуправляемый КАМАЗ и спасший детей, будет представлен к государственной награде - посмертно..."Змейка на камне
Глава 46
Юле вдруг стало не хватать воздуха. Казалось, что на шею накинули удавку, и она стягивает горло. Юля инстинктивно схватилось за горло, но там, кроме амулета ничего не было. Она зажала его в кулаке, и в то же мгновение в её голове возникло всё, что произошло на шоссе вчера вечером.
Она увидела и услышала всё во всех страшных подробностях. Вот водитель КАМАЗа, ещё не старый, крепкий мужик, хватается за сердце, его руки ослабевают, сознание уходит, и он медленно заваливается на бок. Его нога остаётся на педали газа и огромная, многотонная машина продолжает набирать ход, постепенно всё сильней и сильней виляя по дороге. На встречу ей, сверкая фарами, и мигалкой, истошно вопя сиреной, несётся полицейский автомобиль, за рулём которого, вцепившись мёртвой хваткой в руль, сидит капитан Авдеев. Вот страшный удар и Юля, сквозь грохот металла слышит звук ломающихся костей и разрываемых тканей человеческого тела. Она почти физически ощущает дикую боль у умирающего Авдеева...
Картинка сменилась. Улыбающаяся миловидная женщина спешит к двери квартиры. Она ждёт любимого мужа, который почему то сильно задержался на работе. Ужин уже давно готов и остывает на плите. Она уже начала волноваться, и вот он приехал...
Но за дверью не муж, а командир полка и его заместители. Они стоят, скорбно опустив головы, не в силах произнести страшную новость. Но до Тони уже стало доходить, почему вместо мужа приехало его начальство и сослуживцы. Она с ужасом смотрит на офицеров, отрицательно качает головой и шепчет: "Нет, нет, не надо, этого не может быть, скажите мне, что он жив! Нет, вы мне скажите, что он жив!"
Но офицеры молчат, и Тоня не выдерживает.
"Нееееет!!!" - дикий вопль слышен по всему дому.
Соседи повыскакивали на лестничную площадку, а из комнаты на крик мамы, выбежали мальчик и девочка. Они с ужасом смотрят на мать и офицеров, не в силах понять, что происходит.
Крик прекратился, глаза у Антонины закрылись, и она медленно сползла на пол. Дети сначала тихо, а потом всё громче и громче заплакали.
Командир полка начинает раздавать распоряжения: "Скорую, быстро!" Потом повернувшись ко второму заму: "А ты давай, уведи детей в комнату и займи их чем-нибудь". Он смотрит, как уводят упирающихся детей и думает: "Уведи, займи... Эхх... Это сейчас они ещё до конца не понимают, что произошло. А когда подрастут? Как я им в глаза посмотрю, что скажу? Что наша служба и опасна и трудна? А они, как спросят - а зачем ты дядя нашего папу на смерть отправил? Он же в отпуске был! Что я им отвечу? Что никого другого не было? Что он в тот момент мог положиться только на их отца?"
Подполковник терзает себя этими мыслями и ему совершенно невдомёк, что если бы не Авдеев, если бы поехал другой офицер, то ничего бы не было. Не было инфаркта у водителя КАМАЗа, у которого тоже есть дети, только значительно старше, чем у Авдеева. Не пришлось бы принимать единственно правильное, но страшное для Авдеева решение, чтобы спасти автобусы с детьми от ещё более жуткой катастрофы. Он ничего этого не знал...
Зато знала Юля. И уж она то, прекрасно понимала, кто по настоящему виновен в трагедии и от кого ей прилетел такой страшный "привет"!
Юля буквально окаменела. Она не слышала ни возгласов Женечки, не видела, что у неё уже давно вскипело и "убежало" молоко. Она стояла, зажав в руках амулет, и только тихо покачивалась, стараясь всеми силами держать себя в руках и не упасть в обморок, как это случилось с Антониной.
В голове у неё билась лишь одна мысль - это я виновата, это я... Я могла его спасти и не смогла... Его убили из-за меня - а я не сделала ничего, чтобы спасти этого замечательного мужика! А ведь тогда, в том ночном кошмаре, он стоял у меня за спиной и был готов биться за меня! А я... А я его не спасла...
В этот момент, Юля испытывала почти физическую боль! У неё болело всё - руки, ноги, голова. Ей хотелось кричать во весь голос, но она не могла даже открыть рта! Господи! Забери меня к себе, Господи! Я не хочу жить! Зачем ты взвалил на меня такую ношу? Я не могу! Я не хочу, Господи! Сколько уже смертей вокруг меня? Игорь, профессор, капитан Авдеев... А кто следующий? Мама? Ванечка? Или может Мария Антоновна? Ну почему я? Я не вынесу всего этого...
Юля действительно в тот момент была на грани помешательства. Она хотела плакать, но слёз не было. Она хотела кричать, но зубы только сильнее сжимались, до судорог, до боли в скулах. Она так и продолжала стоять окаменевшая, посреди комнаты...
...Откуда-то издалека, до неё донёсся тихий плач ребёнка. Этот, почти неслышный звук помог Юле прийти в себя.
- Женечка, девочка моя! Почему ты плачешь? Тебе плохо? - Юля бросилась к ребёнку, плачущему уже навзрыд.
- Нет, Юля! - продолжая плакать, Женечка, пыталась своей изуродованной ручкой вытереть текущие слёзы. - Я испугалась очень. Ты стояла такая... Такая... Я думала, что ты сейчас умрёшь!
Юля обняла девочку и прижала её к себе: - Нет, малышка. Я не умру... У меня ещё много здесь дел, на земле, - голос у Юли окреп, и в глазах полыхнуло пламя. - Нельзя мне Женечка умирать, кто тебя вылечит тогда? Она поцеловала девочку в щёчку и бросилась к плите, где стояла уже закопчённая кастрюлька.
- Юля, а можно задать тебе вопрос, - подала голос Женечка. Она уже перестала плакать, сумела самостоятельно сесть, обложившись подушками.
Юля обернулась, - конечно, можно, - что ты хотела спросить?
- А тот капитан, которого собираются наградить и который погиб - он что, твой знакомый был?
Юля на секунду замерла, с ковшиком в руке. Потом, она медленно повернулась к девочке.
- Женечка, капитан Авдеев Юрий Михайлович, был не просто знакомым... Он был замечательным человеком. И да, он был мне другом. - Юля замолчала, думая о чём-то, о своём. К ней пришла неожиданная мысль. А если бы самого Авдеева спросить - вот есть больная девочка и есть Вы, капитан полиции. Но чтобы эта девочка жила, нужно чтобы умерли Вы. Юля ни секунду не сомневалась, какой выбор сделал бы этот не громкий, не пафосный человек. Самый обычный русский мужик. И от этой мысли у Юли даже плечи распрямились! Ну да, конечно же! Авдеев бы точно одобрил её решение!
Юля вспомнила, как ещё в детстве, читала книжку про войну. И там описывался случай, когда в медсанбат одновременно принесли двух тяжелораненых бойцов. Один был совсем молоденький парнишка, а второй, хоть ещё и не старик, но уже достаточно взрослый мужик. Раны были очень серьёзные, обоим нужна была срочная операция. Врач растерялся, не зная кого положить на операционный стол первым. И тогда взрослый мужик приподнялся на локте и прошептал: "Доктор! Его лечите первым. Он ещё молодой, жизни не видел. А я уже прилично пожил. Я и подождать могу". Молодого раненого бойца унесли в операционную, операция прошла успешно, и он остался жив. А когда вернулись за вторым - оперировать было уже некого. Солдат умер. Вот так тихо, без надрыва, совершил свой тихий подвиг, не думая ни о славе, ни о наградах...
Юля почувствовала, что вот-вот может заплакать. Но она усилием воли загнала слёзы вовнутрь. Ей нельзя плакать. Слёзы - удел слабых, а она просто обязана быть сильной! Уж теперь-то она обязательно вылечит Женечку! Она поставит её на ноги! Чего бы это ей ни стоило! Ну а потом... Потом, тот, кто украл жизнь Авдеева и не только его - поплатится! Поплатится очень страшно! Юля так сжала кулаки, что костяшки на руках побелели.
***
Михась осторожно протиснулся в кабинет Максима Анатольевича. Внутренняя интуиция подсказывала, что ничего хорошего от этой встречи ему ждать нечего.
- Проходи Михась, садись. Можешь плеснуть себе в бокал чего-нибудь. Голос шефа был скрипуч и в нём явно слышались недовольные нотки.
А радоваться Эребу действительно было не чему. Хоть ему и удалось ликвидировать близкого вёльве человека, но ответной реакции он не дождался. Он надеялся, что она хоть как то проявит себя, позвонит с угрозами и возмущениями, но нет. Телефон молчал, хотя он своим звериным чутьём чувствовал, что Юля знает о том, что произошло с Авдеевым. Но она где-то затаилась и явно готовится к тому, чтобы нанести ему удар. Хуже всего, что он так и не смог установить, где она сейчас со своей матерью. Именно поэтому он и вызвал Михася.
Он с некоторым раздражением посмотрел на своего помощника. Максим Анатольевич чувствовал и его страх, и желание незаметно куда-нибудь слинять подальше. Хуже всего, что подобные настроения он улавливал от тех, кто многие годы служил ему верой и правдой. И вообще. Что-то непонятное происходит в мире. Вдруг сами собой затухали, так хорошо подготовленные вооружённые конфликты. Умудрялись договариваться страны, которые десятилетиями враждовали друг с другом! Перевороты по смещёнию неугодных руководителей - срывались один за другим! С таким трудом, построенная общемировая финансовая система вдруг начала трещать по всем швам, грозясь разрушиться и похоронить под своими обломками всё, что он строил долгие годы!
Центры силы стали перемещаться с тёмной стороны на светлую! Неужели это всё вёльва? Неужели это она? Да нет, быть такого не может! Она ещё слишком слаба, чтобы влиять на общемировые процессы! Вон, даже этого полицейского защитить не смогла! Но всё равно. Нужно срочно избавляться от неё! Хватит с ней в кошки-мышки играть. Пока она здесь, у меня под боком, я не могу заняться более глобальными делами.
Максим Анатольевич повернулся к Михасю:
- В общем так. Я думаю, что наша с тобой "подруга" спряталась у себя в деревне. Больше ей особо ехать некуда. А там у неё мужик под боком и мать она, наверное, туда отвезла. Собирайся. Завтра поедешь туда - выяснишь всё на месте сам.
Михаил Иванович с ужасом молчал, глядя на своего шефа. Он ещё не забыл, как гнали его из деревни медведь с рысью. Одна мысль, что это может повториться вгоняла его в ступор.
- Что Михась - боишься? Правильно боишься, - Максим Анатольевич засмеялся своим лающим смехом. - Я тебя не заставляю лезть в саму деревню. Там вроде у тебя кореш появился? Вот и поживёшь у него. Пораспрашиваешь. Если надо, то пусть он в деревню съездит. Он тебе за бутылку водки, хоть на северный полюс отправится. Ну а когда выяснишь... Если она там, - Эдер выпрямился и расправил плечи. В глазах у него вновь полыхнул не добрый огонь. - Если она там, то дождёшься моих людей и проводишь их к деревне.
- А потом? - голос у Михася дрожал. Он догадывался, какой будет ответ и от этого ему делалось ещё более страшно.
- А потом? - вдруг совершенно спокойным голосом переспросил Максим Анатольевич, - потом я просто сожгу эту деревню со всеми её обитателями.
Продолжение следует
Автор #АННА_КИСС
Источник 
https://ok.ru/group/70000003920175
Публикуется с разрешения автора
https://ok.ru/group/70000003920175
Публикуется с разрешения автора
Следующая публикация
Комментарии 9