ГОРДЕЙКА

Март 1945 г.
— Держите его! — что было сил закричал Николай, крепко хватая овчарку за ошейник и пригибаясь к земле. — Помогайте держать его, иначе он погибнет, как командир…
От взрыва мины во все стороны посыпались комья земли, и казалось, что земля содрогнулась. Пёс выл, рычал и вырывался, что есть сил, но его крепко держали несколько пар рук.
На него навалились всем телом и придавили к земле, не давая подняться. Ему нужно туда, где остался его человек! Он должен спасти его!
Жалобный вой скорбящего сердца подхватил ветер и разнес по округе…
*****
Сентябрь 1945 г.
Павел Николаевич ласково погладил барана и закрыл дверь сарая. Стояло жаркое сибирское бабье лето, но ночи уже были холодными.
Окинув придирчивым взглядом двор усадьбы, он остался доволен порядком, который неизменно здесь царил. Овцы с баранами были заперты в сарае, корова подоена, конь накормлен.
К его ногам подбежала мелкая собачка и, радостно виляя хвостом, посмотрела на хозяина.
— Ну, что, Марфуша, домой прибежала? — спросил пожилой мужчина, гладя собачку.
— Паша, ужин готов! — раздался голос Матрены Митрофановны из избы.
Прежде, чем сесть за стол, Павел Николаевич вынес миску с кашей для Марфы. Глядя, как собачка жадно ест, он улыбнулся. Маленькая, а аппетит отменный!
Марфуша убегала утром по своим важным делам, и возвращалась вечером, предоставив охранять хозяйство Малышу. Крупный черный пёс был привязан на цепи и недолюбливал мелкую собачонку, неодобрительно посматривая на неё с высоты своего роста.
Павел Николаевич услышал, как к калитке подъехала машина. Он не ждал никого в этот поздний час…
Отворив калитку, он вышел на улицу. Из старенького УАЗа выбрался парень, приветливо помахав хозяину усадьбы.
— Коля! — улыбаясь, воскликнул пожилой мужчина.
— Дед! — внук крепко обнял деда. — Извини, что так поздно…
— Проходи в избу, и приятеля своего зови! — Павел Николаевич шире распахнул калитку.
— В другой раз, дед, — на лице Николая отразилась печаль. — По делу я, очень необычному…
— Хоть в избу зайди, не на пороге же беседы вести! — прервал внука дед.
— Тороплюсь я… — Николай бросил взгляд на машину. — Полгода назад героически погиб наш командир. Его пёс, прошедший с нами всю войну и спасший не одну жизнь, после гибели хозяина стал злым и бросается на всех. Ветеринары вылечили его тело, но в остальном…
— Где он? — без слов догадался Павел Николаевич, что хотел сказать ему внук.
Николай подошел к УАЗу, открыв заднюю дверь. Пожилой мужчина охнул и осуждающе посмотрел на внука. В тесной металлической клетке был заперт пёс. Он лежал, положив голову на передние лапы, не обращая внимания на окружающих.
— Что ж вы творите с ним!
— Иначе он кидается… — защищаясь, ответил внук. — Ты умеешь разговаривать с животными, поэтому я уговорил командующего нашей частью разрешить доставить пса к тебе… На заслуженную пенсию…
— Несите его в стойло к Пригожей, — Павел Николаевич торопился скорее освободить собаку. — Как его зовут?
— Гордый, — отозвался Николай, надевая верхонки, чтобы вытащить клетку из машины.
— А его особенное имя? Как хозяин его называл?
— Гордейка…
*****
Павел Николаевич поставил старенький табурет напротив стойла, где находился Гордый. Сев на табурет, он удобно оперся спиной об стену загона.
Прошло три недели, как пёс оказался у него. Достаточно было посмотреть в эти умные карие глаза, чтобы понять, как сильно он переживает гибель своего человека, бывшего всем для него.
Пожилой мужчина не делал попыток приблизиться к собаке, уважая его горе. Оставлял миску с едой и молча сидел возле открытой двери стойла, давая собаке возможность привыкнуть к нему.
При приближении человека верхняя губа Гордейки предупреждающе поднималась.
Вчера Павел Николаевич заметил, что при его приближении Гордейка поднял голову и внимательно посмотрел на него. Контакт есть!
С этого момента, он разговаривал с ним, и пёс внимательно его слушал...
Человек рассказывал ему о своей жизни, как в 1914 году попал на фронт и прошёл всю войну. Вернувшись в родную деревню, женился на Матрене.
Все три дочки быстро выросли, вышли замуж и разъехались по соседним деревням. Вскоре в их доме появился сирота, мальчик Коля, ставший для них самым родным человечком.
Мальчик потерял родителей, и его ждал приют, но Матрена рассказала о ребенке мужу, и они, не раздумывая, забрали его.
— Ты ведь знаком с Колей, — Павел Николаевич улыбнулся. — Он вырос хорошим человеком, и я горжусь им!
Гордейка поднял голову, посмотрев на нового хозяина. От человека исходила доброта, и он не стремился нарушать его личное пространство. Его голос успокаивал и давал надежду, что все будет хорошо.
В тот день дверь стойла осталась открытой, и когда утром Павел Николаевич пришел навестить Гордейку, пёс едва заметно шевельнул хвостом.
А ещё через пару дней пожилой мужчина обнаружил серую Мурку, любимицу жены, спящей рядом с овчаркой.
— А ты, оказывается, кошек любишь! – воскликнул Павел Николаевич, ставя чашку со свежей водой на пол стойла.
Чем ближе он узнавал Гордейку, тем больше уважал человека, воспитавшего его.
В один из ноябрьских дней пожилой мужчина зашёл в загон и занял своё место на табурете. Побеседовав с псом о погоде и хозяйственных хлопотах, человек задремал.
Гордейка поднял голову, окинув взглядом чердак загона, где хранилось сено. Над краем стены опасно свесились вилы, прямо над головой человека...
Пёс не сводил тревожного взгляда с острых зубьев хозяйственного инвентаря. Он громко заскулил, но человек продолжать крепко спать.
В тот момент, когда вилы упали с чердака, Гордейка выскочил из стойла и прыгнул, столкнув человека с табурета.
— Что такое? — Павел Николаевич поднялся на ноги, озадаченно посмотрев на Гордейку и валяющиеся на полу вилы, там, где мгновением ранее он сидел на табурете. – Ты же мне жизнь спас, Гордейка…
Пёс подошел к человеку и уткнулся носом в его мозолистую ладонь, тихо заскулив. Павел Николаевич гладил Гордейку, нашептывая ему ласковые слова.
Стена скорби, которой Гордый окружил себя, рухнула окончательно…
*****
Матрена Митрофановна расправила края подстилки, которую сшила специально для Гордейки из старого одеяла.
— Ну, как? Нравится?
Гордейка обнюхал подстилку и, схватив один край зубами, потащил её к кровати супругов. Он спал только здесь, боясь выпустить Павла Николаевича из виду хоть на миг.
Пёс везде сопровождал его, даже в магазин или на вечерние игры в домино к его приятелям.
Всю зиму он прожил в избе, а весной стал чаще проситься на прогулку. Пожилые супруги радовались за Гордейку, на долю которого выпало такое горестное испытание.
Когда весеннее солнышко стало теплее припекать, и речка полностью освободилась ото льда, собака и человек стали ходить на рыбалку.
Павлу Николаевичу пришлось объяснить Гордейке, что не нужно так громко лаять, когда вытаскиваешь удочку с уловом из воды. Пёс радостно оповещал всей округе о каждой рыбе, вытащенной Павлом Николаевичем.
— Эх, Гордейка, вот закончим с посадками, возьму тебя с собой в ночное, — пообещал как-то Павел Николаевич. — Это удивительное время, когда над головой только звездное небо, лес да поле. Тебе обязательно понравится!
Но на следующий день Гордейка не вышел, как обычно, к утренней дойке Зорьки, за порцией полюбившегося парного молока. Он лежал на своей подстилке и с грустью смотрел в пространство.
За весь день он не притронулся к еде, чем вызвал беспокойство супругов. Всю ночь Павел Николаевич ворочался, изнемогая от беспокойства за собаку, и утром решил отвести его к сельскому ветеринару.
Ветеринар остался доволен состоянием здоровья пса, и они вернулись домой ни с чем. Гордейка вздрагивал от любого громкого шума, и всё время смотрел на входную дверь, а вечером и вовсе перебрался во двор к калитке.
Как ни уговаривал его Павел Николаевич зайти в избу, пёс не покидал своего поста...
— Словно ждет кого-то, — с тревогой подметила Матрена Митрофановна, переглянувшись с супругом.
— Гордейка, что с тобой происходит? — спросил Павел Николаевич, погладив пса.
Гордый устремил тоскливый взгляд на человека и тихо заскулил. Он поскреб калитку передней лапой и заскулил еще громче.
— Хочешь на прогулку? — пожилой мужчина протянул руку к щеколде.
Гордейка гавкнул, в нетерпении пританцовывая возле калитки. Как только она распахнулась, он галопом устремился в начало улицы.
— Гордейка! — закричал вдогонку Павел Николаевич, побежав за ним.
По улице шел человек в армейской форме в звании майора. Мужчина хромал, опираясь на костыль, осматривая каждый дом, мимо которого проходил. В этот момент он увидел Гордейку. Даже издали он узнал его…
— Гордейка! — мужчина уронил костыль и сбросил с плеча вещевой мешок, распахивая объятия для бегущего к нему пса.
Гордейка радостно скулил, вылизывая лицо своего человека, которого не надеялся больше увидеть. Эти сильные руки снова обнимали его, и ласковый голос шептал ему на ухо, как сильно по нему скучали. Его человек снова с ним!
— Гордейка, мой хороший! — мужчина гладил пса, со смехом уворачиваясь от его языка. — Неужели ты думал, что я оставлю тебя?
— Нет, он так не думал, майор, — произнес Павел Николаевич, утирая ладонью скупую мужскую слезу, катившуюся по щеке. – Он ждал тебя, преданно ждал, сынок.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался майор.
Пожилой мужчина протянул руку и помог майору подняться. Подав ему костыль, он закинул на своё плечо вещевой мешок.
Пока они шли к усадьбе, Роман поведал, как его, раненого, вынесли с поля боя. Все эти месяцы он провел в госпитале, пытаясь узнать, что стало с Гордейкой.
Когда сослуживцы узнали, что он выжил, то приехали его навестить, и от Николая он и узнал, что его собака в безопасности.
— Что думаешь делать дальше, Роман? — спросил Павел Николаевич, сделав глоток чая. — Есть куда податься?
— Детдомовский я, — ответил Роман, посмотрев на пса, лежащего возле его ног. — Гордейка – вся моя семья.
— Тогда оставайся у нас, поселим тебя в комнате Николая, — предложил Павел Николаевич. — Внук редко бывает у нас. Окрепнешь, ногу подлечишь. Нашему хозяйству нужны толковые мужики.
— Но… — Роман запнулся, удивленно глядя на гостеприимного хозяина. — Как же Вы так… Незнакомого человека к себе в дом пускаете…
— Лишь человеку с добрым сердцем собака отдает свою преданность и любовь навсегда, — изрек Павел Николаевич, посмотрев на Гордейку. — Ты не просто хозяин для него, ты его человек.
— Спасибо Вам! — в груди у Романа защемило от нахлынувших чувств. — Вы не только собаку мою спасли, но и мне руку помощи протягиваете.
— Ты ешь, сынок, ешь! — Матрена Митрофановна пододвинула тарелку с тушеным картофелем ближе к Роману. — Теперь у вас с Гордейкой все будет хорошо.
— Гав! — подвел итог Гордейка, запрыгнув на скамью, он лизнул Павла Николаевича в щеку.
Пожилому мужчине не нужны были слова, чтобы понять благодарность и любовь собаки, с такой преданностью смотревшей на него.
Животные не умеют лгать, и Гордейке он верил безоговорочно.
Автор ИЛОНА ШВАНДЕР