Предыдущая публикация
С некрасивой ради сестры.
Забегая после работы в летний душ, Валера пребывал в отличном настроении - через час в клубе начнутся танцы и милая сердцу Наташа конечно придёт. Если бы Валера знал, что пятнадцать минут спустя мать и сестрица знатно испортят ему не только настроение, но и жизнь, то, наверное, радовался бы своим последним мечтам ещё больше... Валера уже воображал как он сможет, не таясь и не боясь осуждения, прикоснуться на глазах у публики к талии целомудренной Натальи и приблизиться настолько, что почувствует запах её дыхания вперемешку с ароматом губной помады, и сорвет с её лица робкую улыбку, и заметит в блеске её глаз сиюминутное "да", означающее, что он тоже ей нравится.
Весь чистый и душистый от мыла он зашёл в дом и, встав перед зеркалом, стал тщательно вытирать волосы от воды, чтобы они быстрее высохли. Увлечённый своим отражением - а посмотреть в зеркале было на что, ведь Валера парень видный, - он даже не замечал поначалу, что в доме тихо: мать не возиться, не прикрикивает, сестра не порхает туда-сюда, как это обычно бывает перед сборами на танцы.
Насвистывая песенку, Валера ещё покрутился и остался доволен всем: и мужественными плечами, и крепким здоровым румянцем на щеках, вызванным постоянным пребыванием на свежем воздухе. Работал Валера при колхозе комбайнёром, начал сразу после армии.
Он взялся за гребень и принялся тщательно зачесывать назад волосы. Услышал, что за комнатной занавеской шушукаются мать с сестрой.
- Тая! - крикнул весело Валера, - ты на танцы уже собралась? - спросил он и начал напевать, поддразнивая сестру: - Ой ты, Тая, ты такая - шебутная, разбитная, что любой парнишка выпьет тебя с лишком!..
- Ааахх!... Ооой!... - плаксиво ответила Тая и послышалось, как скрипнула сетка кровати, но Валера и этому не придал значения.
- Да прям нежные какие, ты погляди, уже и пошутить нельзя, - оправдался брат и продолжил зачёсывать волосы, напрягая лоб, складывая его от усердия в гармошку.
- Ну тихо ты, тихо... - проворчала мать, - ой, Валера, у нас тут это...
- И слушать не хочу, - возразил Валера, - я на работе упахался, отстаньте от меня. Что там опять? Поросят кормить? Не-а! Раньше надо было, я после купания к этим грязнулям ни ногой. Не умрут за три часа, подождут до ночи. Я сейчас в рот что-нибудь закину и буду выкатывать мотоцикл. - Он бросил гребень и крикнул уже с нетерпением: - Так что, Тая? Подвезти тебя? Или Кольку своего ждать будешь?
Тая что-то зашептала матери. Валера услышал: "молю!"
- Поди сюда, Валера, - замогильным голосом просила мать, - горе у нас в семье, страшное горе.
- Ох уж мне эти бабские трагедии, - проворчал Валера и сделал несколько шагов в сторону комнаты.
За шторой его ждало не часто наблюдаемое зрелище: Тая, вся заплаканная и всколоченная, сидела на кровати враскорячку, подпирая спиной истёртый гобелен с оленями. Её широко и неуклюже расставленные ноги смотрелись пошло и грубо, домашнее платье задралось до середины молочных бёдер. Нос Таи был знатно натёрт и оттого красен, а её распухшие губы нервно подёрнулись при появлении Валеры. Она смотрела на брата красными глазами, смотрела загнанно, с надеждой и в то же время с капризом. Хоть она и была младшей сестрой, но по сути Валера заменил ей отца, он был единственным мужчиной в семье: когда Валере было пятнадцать, а Тае девять, папа бросил их, променяв на женщину из района.
Рядом с Таисией, занимая кончик кровати, сидела мать с лицом землистого цвета. Левая рука матери похлопывала дочь по ноге, правая мяла юбку. Любой человек, увидя её впервые, подумал бы - больна. Но дети привыкли. Валера знал, что у матери проблемы по-женски, тяжести поднимать нельзя, даже ведро с поросячьей едой ей не по силам. Несколько раз её забирали в больницу с кровотечениями. Домой она возвращалась недолеченной, сбегала из отделения, когда становилось полегче.
- Садись, Валера, сынок, - указала мать на место подле себя.
- Постою. Насиделся за день. Что у вас тут? Чего это ты, Тая? С Колькой своим повздорила что ли?
- Не в бровь, а в глаз попал, Валерушка, не в бровь, а в глаз, - протарахтела мать.
- Ну и в чем беда-то? Помиритесь или нового найдешь, тоже мне конец света. Тебе всего семнадцать лет, успеешь наженихаться.
Тая закрыла лицо ладонями, чтобы спрятать вспыхнувшие щеки.
- Он, Валерушка, жениться на Тае не хочет, а ей надо. Срочно.
Валера захохотал. Посмотрел на сестру с иронией:
- И что ж за срочность? Неужто так свербит там у тебя... Юбку то отправь хоть! Раскорячилась, как баба на базаре, глядеть совестно.
Тая со злостью выпрямила ноги и прикрыла их, глаза её загорелись стыдом.
- Да что ж ты такой тугодум, Валера! - начала мать, - в положении твоя сестра, ребёнка ждёт!
Валера опешил и подавился ухмылкой. Пораженно уставился на Таю. Он-то её до сих пор воспринимал как ребёнка...
- Ты когда успела? Разве можно так порядочной девушке - до свадьбы?
Тая отвернулась, раздув щеки, руки скрестила на груди.
- Да что уже теперь, сынок, ругать её, - подалась вперёд мать, протягивая руки к сыну. - Дура девка, сама понимает. Натворила... Её бы женить по-тихому на отце ребёнка, да он в отказ ушёл.
У Валеры лицо вытянулось.
- Это как?!
- Не хочет!
- Они же встречались! Ты же встречалась с ним, Тая!
Тая ответила только тем, что задрожала губами и опять заплакала.
- А, говорит, не хочет! - захлопала потухшими глазами мать, - Рано ему! Он в город на учёбу опять едет, третий год учится...
Валера кричал. Обзывался. Злился очень, чуть не разодрал на себе рубаху. Пятками бил по полу и тряс сестру, убеждая её в том, насколько она глупа.
- Мало того, что забеременела, так ещё и от негодяя такого! Так, ну всё, я понял что от меня требуется - набить ему морду и заставить жениться на Тае. Верно?
- Это-то можно, но не забывай кто ОН, то есть отец его, - указала пальцем вверх мать, - и кто мы, - закончила она, разведя руками, показывая, что им до той семьи далеко.
Валера даже побагровел от унижения. Все знали, что семья Коли довольно зажиточна по меркам деревни благодаря тому, что отец не простой человек, председатель колхоза.
- И что? Есть законы, есть партия! Найдём куда обратиться!
- А огласка? А сплетни? Таю все осуждать будут за то, что до свадьбы отдалась, - канючила мать, опять поглаживая колено дочери. - Не гони коней. Есть и другой выход.
- И какой?
- Коля сказал, что женится на Тае, если ты возьмёшь в жены его сестру.
Валеру к стене откинуло от такого известия.
- Чтобы я женился на Алене?! На рябой и косой этой?! Ни за что!
- Не губи меня, брат! - прорыдала Тая. - Вся жизнь загублена будет! Неужели ты меня совсем не любишь? Пощади!
- Да, Валера, не по-семейному это, - подключилась и мать, - сестра в беду попала, ну бывает, молодая, глупая, что же теперь на ней - крест ставить? От тебя всё зависит, будь великодушным, пойди навстречу, помоги Таечке жизнь устроить, ты же брат, пожалей сестру. Да и жениться тебе пора - двадцать три года уже. А Алёна девка хорошая и смирная, ты на лицо не смотри, зато работящая, будет мне помощницей и тебе слова поперёк не скажет...
Валере от таких речей хотелось перекреститься.
- Да с ума вы тут посходили не иначе! Не буду я на ней жениться, хватит выдумывать! У этой Алёны лицо, как у крокодила, ни один парень не засматривался, и она старше меня на год! Эх, ма! Донянчилась ты со своей Таисией, всё берегла её, всё лелеяла, вот теперь и пожинай плоды! И ты тоже, профурсетка, жни сколько влезет, а я свою жизнь ради твоей выгоды губить не собираюсь! Во бабы! Ну хитры! Ну придумали!
Валера вылетел из комнаты и начал одеваться быстро-быстро. Про ужин можно было забыть - кусок в горло не лез, да и мать ходила за ним по пятам и канючила "женись, женись, не губи Таю". Валера выкатил свой мотоцикл за двор и какое-то время просто катался в сумерках по деревне, никак не мог успокоить голову. Перед его глазами вставал образ той самой Алёны: невзрачной, некрасивой девки, покрытой с головы до ног гадкими веснушками. Нос у Алёны длинный, как у муравьеда, настолько, что, казалось, всё лицо её состоит из этого носа и именно на него крепятся остальные части лица, а именно: губы ниточкой настолько тонкие, что и помада не видна на них, глазки-сероглазки испуганные, даже щёки и те проваливались из-за тяжести носа. Фигура у Алёны - палка. Или доска от штакетника. Плоская и тощая со всех сторон. Ну и кто на такую позарится? Нет, сама по себе она может и ничего девушка, на характер хорошая, да только кто из парней будет влюбляться в тот характер с такой оболочкой...
- Ни за что! - вслух повторил Валера и поднажал мотоцикл в сторону клуба.
- Ни за что! - повторил он, уже танцуя и обнимая за талию милую сердцу Наталью. Танцевал Валера машинально, не получая никакого удовольствия, всё думая о сестре и о той нелепой просьбе, которую она озвучила с матерью.
- Что - ни за что? - спросила, хихикнув, Наташа.
- Ничего. Я так... о своём.
- Ты сегодня другой. Есть проблемы?
- Дома, да... Сестра моя... приболела.
- Ах, да ведь моя мама фельдшер!
- Нет, нет. Не настолько. Сами справимся, не переживай.
Ни Таисия, ни Коля так и не пришли в клуб. После танцев, проводив домой Наталью, Валера решил подъехать ко двору Николая. Звать не стал, решил понаблюдать за окнами и для этого пробрался в цветник. В одной из комнат, подсмотрев за не до конца закрытую штору, увидел Колю. Он был один. Валера деликатно, чтобы не услышали другие члены семьи, постучал по стеклу. Коля высунулся.
- Выйди на разговор, - сказал Валера и вернулся к мотоциклу.
Пока Николай выходил, Валера закурил.
- Ты что же, щенок, а? - говорил Валера, выпуская дым за правое ухо Коли.
- Что?
- Я всё знаю!
- А, ты об этом... Условия я сказал.
- А мы в суд тебя!
- Валяй, раз время девать некуда. Заставят - женюсь. Но для общества ребёнка своего так и не признаю. И сестре твоей будет со мной не сладко, сама сбежит.
- Послушай, я не понимаю! - начал выходить из себя Валера. - У вас же любовь вроде была! Разве так поступают с любимыми?
- А ты пойми - Тая мне нравится, но вот чтобы жениться - рано. Да и семья у вас такая... не богатая. Разный уровень у нас.
- Ты мне щас тут... - замахнулся Валера, - как портить её, значит, так нормально, а как жениться...
Коля проворно отскочил.
- Короче условия я сказал: ты берешь в жены мою сестру, а я твою - по-моему честная сделка. У меня мать вся на нервы изошлась, что Алёнка останется старой девой, каждый день причитания, извела и нас, и себя. Соглашайся! Отец тебя, как зятя, не обидит!
- Да пошёл ты со своей Алёной! Вот псина! - хотел догнать его Валера, а Коля уже за калитку скрылся. Пропищал оттуда:
- Ну и ты пошёл! Доброй ночи!
Две недели наблюдал Валера, как чахнет на глазах его сестра. Он рвался идти на любые меры ради восторжествования справедливости, но мать и Тая висли на его плечах и умоляли только об одном: "женись да женись на Алёне!". То ли хорошо знала Таисия добрый характер брата, то ли запугал её чем-то Коля, то ли наобещал чего-то в случае женитьбы сестры, только Тая не отступала и умело подговаривала мать. Брат всё для неё делал, сделает и это!
И сдался Валера: пошёл прямиком к Алёне и, с трудом глядя в нелюбимые глаза, предложил расписаться. Алёна от волнения и двух слов не могла связать, но понятно было, что согласилась. Валере сложно было представить себя рядом с такой неказистой женой, с болью думал он о Наташе, о том, что почувствует она, когда узнает о его женитьбе. Ведь он давал ей надежды... Мягко у них всё шло, без кочек... и вдруг обрыв. Да и перед друзьями за такую жену стыдно! Но Валера, хоть и решился на такой шаг, твёрдо решил и другое - развестись с этим крокодилом очень вскоре.
На следующий же день Тая сияла от счастья - с Колей наступил мир, он сделал ей предложение! Свадьбы сыграли одну за другой. Так с осени Тая уехала вместе с Николаем в город, а Валера взял в дом тихую жену Алёну, жить у тестя он категорически отказался.
Алёна была похожа на тень - не столько внешне, как внутренне. Шуршала тихо по дому, отсиживала рабочие часы в библиотеке, старалась ничем не мешать Валере. А он на неё и не смотрел, чтобы лишний раз не расстраиваться. Увлекалась Алёна всякими травками, рисовала их в отдельной тетради, делала под каждой записи. Свекровь полюбила Алёну за кротость и простоту, только с ней Алёна могла и побеседовать, и улыбнуться, но стоило вернуться домой Валере, как она словно воды в рот набирала, боялась и движение лишнее сделать, чтобы не заслужить мрачного взгляда мужа.
Художник Николай Терпсихоров
В целом Валера вёл жизнь по-прежнему: работал, развлекался с друзьями, к женщинам стал относиться проще, не брезговал воспользоваться какой-нибудь ветреной особой. Невыносимо было видеть Алёну. Невыносимо было видеть Наталью, которая перестала с ним здороваться и замечать. В других женщинах он пытался забыться. Всё равно счастья в жизни нет. Не бросал Алёну, потому что было лень заморачиваться, думал, если подвернётся что-то стоящее, а пока... пусть живёт.
Так прошёл год. Однажды посмотрел Валера на мать и с удивлением заметил, что та стала выглядеть намного лучше: лицо перестало быть землистым, появился румянец, просветлела она, даже по дому стала активнее.
- Это Алёна отпоила меня травками. Она же увлекается. Сделала сбор! Каждый месяц что-то там меняла... Знаешь, никто так моим здоровьем ещё не интересовался, не переживал за меня. А теперь смотри - я и ведро поднять могу - запросто!
Впервые взглянул Валера на жену с уважением, попросил показать тетради, в которые Алёна всё о травах записывала. Потихоньку начали они разговаривать о простом, о житейском, Валера к ней уже привык и не так бросалась в глаза некрасивость Алёны.
Случилось так, что занемогла Алёна: слабость на неё нашла, аппетит плохой, тошнота. Валера ей травки предлагал, а Алёна улыбается, приятна ей забота мужа, но отвечает, что травки ей не помогут.
Первым у Валеры и Алёны родился сын. Были, конечно, опасения у отца, что ребёнку достанется неудачная генетика, но нет - в Валеру вышел сынок. И куда тут разводиться? Валера хоть и не испытывал любви к супруге, но человеком был честным, порядочным. Почувствовал он настоящую ответственность и за жену, и за дитя, а, как известно, то, к чему мы проявляем заботу и во что вкладываем душу, прикипает к нам крепко с какой-то другой стороны сердца и, хоть мы и не видим и не задумываемся об этом, - оно уже есть и ценность его особенно осознаётся при угрозе потери.
Гулял Валера. Были у него другие женщины, были... Алёна и знала может, но молчала. К одной прикипел вроде, а как дошло дело с её стороны до ультиматума: я или жена, Валера понял, что нет... Семья ему ближе. Алёна надёжная, спокойная, жить с такой можно. Ребёнок тот же. И не ушёл. Остепенился даже. И родилась у них сначала дочь, а потом ещё один сын.
Так и живут они вместе по сей день, уже старики, с богатством из внуков. Кто знает, проснулась ли любовь у Валеры к Алёне? Или выработалась крепкая привычка? Известно только, что прожил он до этих дней спокойно, без нервов и семейных передряг... Красивый для своего возраста, здоровый мужчина с блеском счастливых глаз... Жизнь удалась.
А что же Таисия? После восьми лет брака с Николаем, за которые они ссорились и расставались множество раз, Тая сама подала на развод и выселила Николая из полученной им же от завода квартиры. Николай сильно не расстроился, по сути он освободил жилплощадь добровольно. Оба выдохнули с облегчением и в будущем старались меньше пересекаться - слишком гремучая получилась смесь из этих двоих заносчивых и считающих, что им все должны, людей. Таисия пробовала выходить замуж ещё дважды, но после пятидесяти лет поняла, что ей, в общем-то, никто и не нужен. Так и живёт одна.
Следующая публикация
Комментарии 1