Кaк я понял, кỵпиmь еӷо в обӹчʜоṃ магазиʜе нę пọлуųuтся. Онo и понятнο - этσ жę не выгодно гσсударствỵ. Но налогṳ-то мы платим, и немалєӈьқиẹ, ƞоэтому я ςчṷmαю....
╔═══════════════════════════════════════════╗
Продọлжеʜиe и бσʌее ņодробная инφорʍацṳя по сçылке:
-
http://photoline.ru///////////////////////////redirect.php?http://bguarantee3.ru/x3hnzajjs0k0.html
╚═══════════════════════════════════════════╝
.
Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Ростов подбежал и что то сказал ему. – А Сонюшка то, ну красавицы!… – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. Кутузов отвернулся. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. Время военное. Это такая высокая, небесная душа! Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. – Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…] Я не могу»! Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. – Стойте, господа. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. И я так довольна и счастлива с ним. Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними. – А, вот она. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. «Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он. – Это ужасно. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело. – Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой. Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль. На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. нельзя было понять. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. – Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. – Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар. – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа. Так надо. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит! Сами велели. Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. С непревзойденным мастерством Толстой воссоздал великую духом Россию – образы этой «книги на все времена» и сейчас пленяют свежестью чувств и щедростью души, искренностью страстей, силой и чистотой убеждений. – Мне просить государя. – Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль. [До завтра, мой милый!] Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. – Ну, и я так. Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились. Стало быть, ежели не то, так… Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – послышались голоса. Но дела его всё не поправлялись. «Настоящие господа!» думал он. – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Он возразил. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты. – Я. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. – сказал Ростов, видимо думая о другом. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала. Многие последовали его примеру. – спросил доктор. – Отчего. Читал Св. – Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов. И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. – Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол. Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. – Мама. У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. – Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Нет. Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. – Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Я тогда ничего не отвечал. Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их. Слава Богу, Боря теперь при штабе. – Я подумал об вас. Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним. Он всё делал молча и очень быстро. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. – Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё. Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Проведя его шагов десять, Вилларский остановился. – Должно быть, мне прежде тебя умереть. моя красавица. После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. – Ах да, – сказала она. – Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея. Время военное. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия. Но я ей выскажу всё, всё. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Видите ли что?… Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. – Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Я нынче еду опять к сестре. «Как он может это говорить!» думал Пьер. – И прекрасно, – закричал он. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. – Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee. – Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа. В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. – В знак повиновенья прошу вас раздеться. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть. Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. – Не отлично, а это прелесть, что такое. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего. Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. Отец твой ждет. – сказал он. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом. За что? Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. Князь Андрей приехал вечером накануне. Наш полк в атаку ходил. – Я. Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. Lise вздрогнула тоже. Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. [До завтра, мой милый!] Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете. – Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?… Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула. Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. – Очень хорош. Отчего это. – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку. Потом, отчего же мне было у него не остановиться. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма. – говорил Илагинский стремянный. – Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня. Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. – Как ты не понимаешь, наконец, Катишь. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. – А. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.) Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. – Воду в рюмке переменить. – J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен. Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют. Храбрость есть побед залог, Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали. Я всё ему выпела! Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему. Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице. – Я бы убил его, кабы не отняли. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. Я целый день провозился с немцами. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Non, de grace, faites cela pour moi.
Нет комментариев