Для углубленного понимания содержания стихов – Мф 6, 22-23, Ианнуарий Ивлиев приводит их церковнославянский перевод, который, в отличие от Синодального перевода, он считает более соответствующим по смыслу греческому оригиналу, а также контексту шестой главы в тех местах, где разбирается отношение человека к окружающему его миру (см. Мф. 6, 19-34):
«Свѣтилникъ тѣ́лу есть око. Аще убо будетъ око твое́ просто, все́ тѣ́ло твое́ свѣ́тло будетъ: аще ли око твое́ лукаво будетъ, все́ тѣ́ло твое́ темно будетъ. Аще убо свѣ́тъ, иже въ тебѣ́, тма́ есть, то́ тма́ кольми́?»
Здесь «око просто», «означает именно «простое око», а не «чистое» или «здоровое». Равно как и «око лукаво» означает «злое око», а не «худое» или «больное».
«Окружающие и слушающие Иисуса Христа люди, – пишет ученый, – отлично понимали эти образы простого или злого глаза. Дело в том, что они были воспитаны в библейской традиции. А в этой традиции «око» как светильник для человека метафорически означало светильник духовный, то есть человеческое сердце с его помышлениями и устремлениями воли» [3. С. 260]
Разъясняя библейскую и иудейскую традицию в целом, касательно употребления понятия «простота» в отражении нравственных качеств человека, Ианнуарий Ивлиев пишет: «Простота в Библии никогда не означала «здоровье». Простота всегда означала искренность (см.: Рим. 12, 8; 2 Кор. 9, 13), радушие (см.: 2 Кор. 8, 2), щедрость (см.: 2 Кор. 9, 11), примеров тому в Новом Завете множество.
В иудейской традиции «простота» означала одну из нравственных добродетелей. Так, в апокрифе «Завещание двенадцати патриархов» мы постоянно читаем увещевания жить в «простоте сердечной». Вот одно из таких поучений: «Внемлите мне, дети мои, и живите в простоте сердец ваших… Простосердечный не стремится к золоту, и не хочет превзойти ближнего богатством… Не завидует он в помыслах своих… Живет он в простоте души, все зрит в прямоте сердца, но оберегает очи свои от соблазна мирского (Завещание Иссахара IV, 1-2; 5-6). Мы ведь и сами так иногда говорим: «Да он совсем простой, что ни попроси у него – он отдаст». [Там же. С. 261]
Что касается характеристики «ока» (не обязательно связанного с понятием «простота») как духовного светильника – сердца человека, отражающего чистоту его помышлений, доброту, щедрость и т.д., можно привести следующие примеры.
Из неканонического текста Библии:
«С веселым оком прославляй Господа, и не умаляй начатков трудов твоих. При всяком даре имей лице веселое, и в радости посвящай десятину. Давай Всевышнему по даянию Его, и с веселым оком – по мере приобретения рукою твоею» (Сир. 35, 7-9).
Еще пример (из наставлений Товита молодому Товии): «Из имения твоего подавай милостыню, и да не жалеет глаз твой, когда будешь творить милостыню» (Тав. 4, 7).
Из апокрифа «Заветы двенадцати патриархов» такой пример: «Ибо добрый человек не имеет темного ока, так как милует всех, хотя бы они и были грешниками» (Завет Вениамина, двенадцатого сына Иакова и Рахили, IV, 2). [Цит. по 4. С. 348-349]
«Злое око в Библии всегда было метафорой зависти, жадности, алчности, злобности и эгоизма», – пишет Ианнуарий Ивлиев. [2. C. 271]
Приведем пример:
«Зол, кто имеет завистливые глаза, отвращает лице и презирает души. Глаза любостяжательного не насыщаются какою-либо частью, и неправда злого иссушает душу. (ст. 9) Злой глаз завистлив даже на хлеб, и в столе своем терпит скудость». (Сир. 14, 8-10; см. также Сир. 31, 13-14)
Еще пример, служащий выражением алчности человеческого сердца:
«Преисподняя и Аваддон – ненасытны; так ненасытны и глаза человеческие…» (Притч. 27, 20; ср. Сир. 14, 9)
Пример из раввинистических разъяснений: «Р. Йогошуа говорит: злой глаз, злой йецер и человеконенавистничество изводят человека из мира».
(Йецер, букв.: «сотворенное» – термин талмудической антропологии, который обозначает наклонность человека, его нерациональное инстинктивное начало, имеющее субстантивную природу и обитающее в сердце.) [Цит. по 5. С. 33]
В Новом Завете (притча о работниках и винограднике) Иисус Христос говорит: «Разве я не властен в своем делать, что хочу? Или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» (Мф. 20, 15)
В согласии с этой традицией слушатели Иисуса и понимали Его образное высказывание (Мф. 6, 22-23).
Ианнуарий Ивлиев это поясняет так: «Как через глаз в человека проникает физический свет, так и через сердце в него проникает свет небесный, божественный. И «простое око» – это «щедрое сердце»… Духовно слепым является завистливый и алчный до земных благ человек. Его око злое, то есть сердце его закрыто для созерцания Бога, он не видит небесного света и, как следствие, впадает в нравственное убожество… Если духовное око человека, его внутренний светильник, больше не воспринимает божественного света, то и вся жизнь его становится сплошным мраком. Отсюда и сокрушенный возглас: «Если свет, который в тебе, тьма, то какова тогда тьма!» – или другими словами: «Если же твое око (то есть сердце), которое должно нести тебе свет, стало источником тьмы, то в какой же тьме ты живешь!» [3. С. 262-263]
Итак, поскольку в Мф. 6, 19-21 речь идет о преимуществах для человека приобретения «сокровищ на небе», а в Мф. 6, 24 о том, что нельзя служить Богу и мамоне (богатству), то и стихи Мф. 6, 22-23 больше направлены на критику жадности и накопительского отношения к материальному имуществу. Качество «глаза» или «ока» определяет состояние «всего тела», поступки человека. Безупречность и искренность человеческого поведения, прежде всего здесь (как мы уже сказали) в отношении имущества, свидетельствует о человеке в целом.
«Невозможно держать свое сердце, образно говоря, в сундуке с тленными сокровищами (А. К. – см. Мф. 6, 21) и в то же время ожидать, что оно наполнится благодатным светом даров Божиих». [Там же. С. 264]
Однако если высказывание о том, что качество глаза (духовного светильника, сердца) определяет состояние всего тела, взять за основу, и расширить наш разбор на все сферы человеческого существования (т.е. не ограничиваться рассмотренными в Мф. 6, 22-23 темами отношения к материальным благам), то мы подходим к очень важному и достаточно ясному выводу: «Внешняя жизнь человека – это лишь тень его внутренней реальности».
Тем более, к такому обобщению нас может подвести Синодальный перевод этих стихов (Мф. 6, 22-23), открывающий возможности несколько иного, отчасти и более пространного их осмысления (вариант перевода 22-го стиха: «…если око твое будет чисто…», или, «… если око твое будет совершенно…», допускают ряд комментаторов, в частности, Ульрих Луц; в греческом языке слово ἁπλοῦς часто несет «отрицательную нагрузку» – простой… наивный и т.д., но, в «иудейском греческом», это слово «воспринимается чаще всего положительно» – чистый… совершенный и т.д. [см. 1. С. 350]). Как мы считаем, здесь следует учитывать и вероятное, весьма распространенное в то время влияние античной мысли на иудаизм, в частности, это влияние стоиков.
Так, стоики полагали, что, хотя душа и «равномерно разлита в теле, тем не менее она обладает своей «ведущей частью» (гегемоникон). Эту ведущую часть стоики помещали в сердце и ей приписывали все психологические процессы». [6. С. 20)]
Подчеркнем, что в «Афоризмах» у Эпиктета о чистом сердце можно найти такое описание: «Сердце, следующее законам нравственности, – неиссякаемый родник с чистою, прозрачною, вкусною, здоровою, для всего годною, прекрасною, полезною, не содержащею в себе ничего вредоносного водою». [7. С. 105]
Исходя из сказанного, мы можем предположить, что в иудаизме после происшедшей его эллинизации, в еврейских текстах, написанных на греческом языке (т.е. сочиненных на «иудейском греческом»), не традиционная для иудеев простота «ока», а именно его понимаемая в античном смысле чистота, также, и здоровье, может употребляться в положительной характеристике внутреннего человека, его духовного светильника – сердца (с его помышлениями и устремлениями воли), задающего команды внешнему человеческому существованию. Аналогично может рассматриваться «худое» око – око нечистое или око нездоровое, которое задает внешнему существованию человека руководства, противоречащие законам нравственности.
(В русском переводе РБО, в стихе Мф. 6, 22 употребляется: «глаза здоровы» и «глаза больны». [см. 8. С. 14])
Таким образом, сердце как центр души может являться в иудейском словоупотреблении средоточием воли мышления и чувства.
Игорь Тантлевский пишет: «Термин лев/левав, букв.: «сердце», часто фигурирует в Писании как синоним «внутреннего» человека, «седалище» разума, качеств, чувств и т.д.». [9. С. 83]
Исходя из всего сказанного ранее, в сердце (духовном светильнике для тела) как источнике всех наших действий и желании заложен принцип нашего существования.
При этом известную заповедь блаженства: «Блаженны чистые сердцем…» (Мф. 5, 8) можно «перевести» примерно так: «Блаженны те, в ком чист источник жизни» или «принцип существования». [10. С.89-90]
Нет комментариев