— Да чтоб ты провалился!!! Петровна-а-а! Степан дома?! — во дворе старых двухэтажек раздался крик Валюхи.
— Нету его. Гуляет, — сообщила Петровна, высунувшись в окно первого этажа.
Степан — большой рыжий кот, предусмотрительно спрятавшийся в разросшийся под окном куст жасмина, направил уши как радар — левое на 90°, правое — на 30° в другую сторону.
Под грудью лежал здоровущий кусок свежеукраденного мяса, который нужно было притащить домой как трофей.
Он и раньше приносил то птичек, то мышек, но его не хвалили, а ругали, выкидывая добычу из дома. Поэтому Стёпка сделал вывод: нужно приносить ту еду, которая будет съедена всей семьей.
С правой стороны чуткий слух уловил жалобное подвывание. «Бродяжка», — вздрогнул Степан. Шорох сзади подтвердил его опасения — протиснувшийся под куст соседский кот Тишка сказал: «Бродяжка ощенилась».
Стёпка быстро прикопал добычу листьями, рыкнул Тишке: «Только попробуй!» и со всех своих мохнатых лап бросился к старенькому заброшенному сарайчику на краю двора, куда неделю назад прибилась небольшая кудлатая собачонка.
«Бродяжка» имела вид самый разнесчастный: шерсть свалялась комками, вечно голодные и испуганные глаза слезились, да к тому же вот-вот должна была родить.
Во дворе не было больше собак и Степан как самый старший взял «шефство» над бедолагой.
Он таскал ей из дома куски пирожков и обрезки… как-то даже стырил полпалки колбасы, за что, по возвращению домой, был нещадно бит полотенцем, мужественно перенеся наказание.
«Бродяжка», подрагивая, лежала на куске старой тряпки в дальнем углу, и её, жадно причмокивая, сосали три малюсеньких щенка.
— Ты как, малая? — деловито спросил Степан, — молоко-то есть?
— Не очень, — шмыгнула носом она, — есть очень хочется.
— Это мы мигом! – Стёпка пулей выбежал из сарайчика и понёсся к кустам.
«Живописная» картина, открывшаяся ему там, не предвещала ничего хорошего — над извазюканным куском мяса стояли: его хозяйка Петровна с полотенцем наизготовку и соседка Валюха с ведром воды.
Подлый предатель Тишка, ехидно ухмыляясь, намывался поодаль, делая вид, что он здесь совершенно не при чём.
— Пришибу!!! — взревел Степан, бросаясь на Тишку. Сплетённый кошачий клубок с визгом и летящей во все стороны шерстью кувырком покатился по двору.
— Ах ты ж, поганец! — подбежавшая Валюха с размаху окатила их водой. Тишка моментально испарился, как будто его и не было, а Степан, бурно дыша, весь в потоках сливающейся с него воды, подлетев, вцепился в шмат мяса и, урча, потащил его в сторону сарайчика.
Обе женщины, ахнув, побежали вслед за ним.
— Ох ты ж, Господи! Что ж это делается-то?! — всплеснула руками Петровна, глядя на вставшего перед ними яростно рычавшего, абсолютно мокрого Стёпку, который грудью защищал испуганно забившуюся в угол Бродяжку и жалобно скулящих щенков.
— Вот тебе и «поганец», — тихо вздохнула Валюха… — Стёп, я собачек-то к себе возьму… все равно животинок-то дома нет… Вырастут — охранять нас будут…
Петровна, прижимая к себе мокрого героя, смахнула слезу:
— Пойдём, защитник, сливочками тебя напою, сердце ты моё большое!
Автор Яна Мартюшова.
Комментарии 2