Предыдущая публикация
"БЕЗ СТРАХА И УПРЁКА.
"
( Рассказ Елизаветы Челышевой)
Кузьма никогда не сомневался. Надо помочь – значит надо. Берешь и делаешь, как говорится. Жизни не боялся, перед трудностями не отступал. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Были у него самые простые, зато честные принципы. Защищать слабых. Не бояться сильных. Уважать добрых и честных. Не подлизываться. Говорить, как считаешь, делать так, как подсказывает сердце.
Сложно ему было с таким подходом, но он не унывал. Не раз был он бит несговорчивыми соседями. Но от своего не отступал. Сирота, чуть не растерзанный насмерть хулиганами и подобранный сердобольной старушкой и ее мужем. Он помнил, чего стоит доброта. И продолжал делиться ей с другими.
Годы шли. А Кузьма стал верным блюстителем порядка в деревенских двориках, примыкающих к его участку. Свои принципы и собственную независимость он отстаивал с завидным упорством.
Вот и сегодня. Борис опять бедокурить начал. Он тот еще смутьян местный, конечно. Не смотря на то, что немолод уже. Всех соседей в страхе держит. Кузьма, конечно, не прошел мимо.
– Спокойно, – доверительно приблизившись к широкой морде дебошира, проговорил Кузя. – Слушай, вот ты ж, в сущности, хороший парень. У тебя вон, и жена, и дите. Да любовниц немерено, говорят. А шумишь, как неприкаянный. Ребятишек соседских вон напугал. Собаку чуть не прибил. Словно дикарь. Но домашний ведь ты. Вон как молоком несет. Ну и зачем тебе эти драки? Береги тепло своего дома.
Борька молчал. Насупившись, он слушал Кузьму, наклонив голову и тяжело дыша.
– Что толку сиротой неприкаянной по свету ходить? Всех отталкивать, все рушить. Самому же не понравится. Жалеть будешь.
Удивительно, но то ли от умиротворяющего голоса Кузьмы, то ли от его доверительных слов, но буян успокаивался. Дышал спокойнее, глаза, налившиеся было кровью, перестали сверкать. Борька примирительно кивнул и неторопливо уже зашагал в сторону дома. А Кузьма пошел по своим делам.
Пашка снова сидел одиноко на лавочке и болтал ногами. Увидев старого друга, он радостно улыбнулся.
– Привет! Хочешь, я с тобой бутербродами поделюсь? – привычно спросил мальчишка.
Пашка был добрый малый. Только сирота, как и Кузьма. Их доверительные отношения сложились с первой встречи и крепли с каждым днем. Кузьме Паша мог доверить все свои тайны. Просто поговорить, не боясь быть высмеянным.
Тетка, растившая мальчика, обижать его не обижала, но и внимания уделить много не могла. Работала, как и муж. Но у Пашки был верный друг. Двое сидели рядом на лавочке. И слушали друг друга. Вот очередная детская история подошла к концу.
– Понимаешь, Кузя, да? – потянулся мальчишка обнять товарища.
– Без фамильярностей, – одернул того Кузьма. – Я рад тебе, малой, но давай все ж таки без телячьих нежностей. Как мужчина с мужчиной.
Не любил он, когда его так тискают. Время пролетело незаметно. Вечер близился. Распрощавшись с Пашей, Кузьма спокойно направился к дому.
Проходя мимо кустов, услышал плач. Взрослые дети мучали кого-то поменьше. Может и не следовало Кузьме в чужие дела лезть. Сами старшие дети и разобрались бы. Да больно жалобно дите плакало. Не мог оставить этого Кузьма просто так. Взял да и утащил мелкого, пока старшие отвернулись. Раз – и нет.
Решительно принес домой. Придется еще и о нем заботится. Ну ничего. Бережно закутал мальца в старые, но теплые тряпки. «Не боись, – думал Кузьма, – прокормим».
– Ну не реви, – шевеля усами, добродушно проворчал он крохе. – Чего плакать то? Чай жив, цел. А коли обидели, так я их пошугаю завтра.
Дите, удивленно вытаращив большие глазенки, успокаивалось.
– Во, отогревайся тут. А я быстро.
Кузьме нужно было смотаться кое-что проверить. Шустро спустился он в сад. Обидчики ребенка их не преследовали. Шарили по кустам, думая, что мелкий сбежал сам. Что ж, погони можно не опасаться.
Однако, пока Кузьма отвлекся, беда налетела, откуда не ждали. Старый, ревнивый и склочный сосед Васька не упустил возможности отомстить за былые надуманные обиды. Пара подлых ударов исподтишка, и – в бегство. Типичная соседская тактика. Кузьма и не злился уже. Привык. Эх, ничего-то он не понимает, этот Васька. Несчастный.
Кузьма шел домой. Ему было спокойно. На ужин было теплое молоко. Надо не забыть нового жильца покормить. Уже предвкушая вечерние хлопоты, Кузьма легко поднялся по ступенькам старого крыльца. И натолкнулся на хозяина дома.
Старик притормозил Кузю и, пригрозив тому пальцем, строго выговорил:
– Шо, явился, Кузьма Батькович? Опять котенка мне в калошу приволок, засранец? И где ж ты только их берешь? На алименты чай мать подала, вот и притащил? Али свое сиротское детство вспомнил? Что «мяу»? Не кошка ты! Кот! Не выкормишь ты мальца. Отнес я его мамке обратно. Лукинишны это кошка. Окотилась в том месяце, а внучата с сеновала и вытащили одного котенка, пока мамка на охоту ходила. А ты значит, у них в ответ спер? Отцовский инстинкт у тебя что ль?
Кузьма добродушно щурился в ответ на речь старика. Ничего, это он по-доброму все равно. Заботливый у него старик, хоть и нотации читает порой. Жаль, сердце у него больное уже.
– А быка Борьку, кто давеча третировал? Соседи болтали у магазина, слыхал. Про то, как ты возле морды его терся, пока тот буянить пытался да мурчал, словно уговаривал, а? А коли он на рога тебя посадил бы? Вот и ухо опять разодрано. С кем еще поцапался то?
Кузьма мурчал. И надеялся, что продлит этим стариковское ворчание, поможет больному сердцу. Это было главным. Пусть кто-то готов зубами рвать ближнего своего ради выгоды или даже для развлечения. Мир, может, и несправедлив. Страшен. Но Кузьма никогда не сомневался. Можешь помочь – помоги. Не бросай никого.
Автор Елизавета Челышева.
Следующая публикация
Нет комментариев