Предыдущая публикация
Каким было отношение к Гитлеру публицистов и исследователей США накануне захвата власти фашистами в Германии?
После окончания Первой мировой войны правящие круги Соединенных Штатов Америки стали проявлять огромную активность в европейских делах.
Германия была той самой страной, через которую Вашингтон намеривался усилить свое экономическое и политическое влияние в Европе. Эти процессы заметно оживились на волне Рурского кризиса 1923 г. (вторжения франко-бельгийских войск в Рейнско-рурскую область Германии с целью принудить ее выплачивать репарации) и принятия так называемого плана экспертов, вошедшего в историю под названием плана Дауэса. Этот документ, подписанный под огромным влиянием США, как известно, устанавливал новый порядок выплаты Германией репараций, который, согласно замыслам разработчиков, должен был соответствовать экономическим возможностям Веймарской республики (так называлась Германия в 1919–1933 гг., поскольку республика была конституирована Национальным собранием, заседавшим в Веймаре). США включились в этот процесс с целью не допустить усиления Франции в континентальной Европе и заставили Париж вывести свои войска из Рура. Безусловно, официальный Вашингтон преследовал собственные политические и экономические выгоды. Полившиеся после 1924 г. в Германию и другие страны Европы американские кредиты были направлены в первую очередь на подчинение своему влиянию этих стран. Веймарская республика стала рекордсменом по поступавшим американским инвестициям. Политические отношения двух стран оказались тесно сплетены.
В Соединенных Штатах Америки зорко следили за происходящими в Германии событиями. Выборы в германский Рейхстаг (парламент страны) 14 сентября 1930 г., на которых Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) – одна из классических фашистских партий, существовавших в Европе, заняла второе место, с 18,25% голосов избирателей и 107 депутатами (вместо прежних 2,6% и 12 депутатами) активно обсуждались в американской печати и научной литературе. По числу депутатских мест нацисты уступали только Социал-демократической партии, проведшей в Рейхстаг 143 депутатов (29,8%). Практически все буржуазных партии, за исключением католической партии Центра растеряли свой электорат. Многие американские эксперты с тревогой восприняли итоги этих выборов. Однако наибольшие опасения вызывали у них не усиления в немецком парламенте позиций фашистов, а рост голосов за Коммунистическую партию Германии, которая, собрав 13,13%, провела в Рейхстаг 77 депутатов. На фоне усиления влияния гитлеровцев рост КПГ на чуть более 2,5% не был каким-то слишком существенным, однако именно о нем чаще всего говорили американские журналисты и даже некоторые ученые. Не меньший интерес вызывали и последующие президентские (январь 1932 г.) и выборы в Рейхстаг (июль и ноябрь 1932 г. – взлет НСДАП на первое место в июле и потеря этой партией значительной части голосов в ноябре).
Нельзя не отметить, что Сидни Брэдшоу Фей, который в годы Второй мировой войны под влиянием мировой политической конъюнктуры стал переходить на антифашистские позиции, в 1932 г. не увидел ничего страшного в усилении влияния НСДАП. Исследователь говорил, что в программе нацистской партии наряду с протестными лозунгами содержалось немало позитивных целей. Будучи германофилом и противником Версальского договора (речь идет о мирном договоре завершившим Первую мировую войну), Фей утверждал, что программные установки и лозунги гитлеровской партии соответствуют основным чаяниям немцев. Американский историк считал вполне оправданным привлечение нацистов к участию в новом правительстве Германии. Исследователь полагал, что по мере увеличения численности и влияния внутри нацистской партии могут усилиться раскольнические тенденции вследствие неизбежных внутренних разногласий. Этот процесс, по его мнению, должен был привести к усилению «умеренных» деятелей внутри НСДАП. К тому же Фей считал, что, в случае предоставления нацистам ответственных должностей в общегерманском правительстве их партия займет более «умеренные позиции, как это всегда бывает с радикалами».
При этом особо важно, что эта точка зрения была высказана несмотря на весьма хорошую информированность историка относительно расовой доктрины НСДАП и выступлений ее вождя о необходимости изгнания евреев и других «чужеродных элементов» из страны. Нисколько не смущала Фея и деятельность военизированной структуры НСДАП – штурмовых отрядов (СА). Главную ответственность за чинимые на улицах немецких городов штурмовиками беспорядки исследователь безусловно возлагал на коммунистов. Члены нацистских военизированных структур были охарактеризованы автором как люди, которые производили «внушительное впечатление» и были достаточно привлекательны в глазах тех, кто посещал собрания гитлеровцев.
Фей был одним из самых активных американских историков, следивших за германскими событиями в критические 1930–1933 гг. и написавших наибольшее число статей в журналах. Позиция этого исследователя во многих отношениях отражала настроения в ведущих кругах американского научного и политического сообщества относительно нацистской партии. Позиция эта сводилась к тому, что наиболее благоприятным сценарием для Германии было бы сотрудничество правительств этой страны с НСДАП и предоставление последний должностей министра обороны и министра внутренних дел. Критике позиции нацистов подвергалась лишь за то и тогда, когда они отказывались от сотрудничества с кабинетами Брюнинга, а в последующем Папена. Таким образом, активно распространялись идеи, согласно которым немецкими фашистами можно легко управлять и «приручить».
Нельзя обойти вниманием опубликованную в 1931 г. на страницах одного из самых престижных политологических журналов США «The American Political Science Review» статью, присланную в редакцию от находившейся в научной стажировке в Берлине, аспирантки Стэнфордского университета К. Пинсдорф. В ней недвусмысленно говорилось о крайней необходимости привлечения руководства НСДАП к управлению страной. Развитие сценария по обратному варианту, по утверждению автора, приведет к усилению коммунистов. В публикации говорилось, что по мере приближения национал-социалистов к завоеванию власти они будут отказываться от демагогической риторики и проявлять «государственную мудрость». Сам Гитлер назывался начинающей исследовательницей «проницательным политиком», который обладал несомненным талантом, удерживал в партии разнородные элементы. Преступные отряды СА, как писала Пинсдорф, «удовлетворяют тягу немцев к маршам, четким командам, групповым действиям точно так же, как футбол удовлетворяет аналогичные потребности американцев». Нашлось место и для объяснения антисемитских заявлений НСДАП, которыми были пронизаны все выступления Гитлера и его окружения. Они, как заявляла автор, были направлены «скорее против евреев Восточной Галиции, въехавших в Германию после 1914 г., чем против евреев как таковых». Сегодня на Западе публикуется огромное количество подобных материалов, только вместо германских фашистов предпринимаются попытки объяснить и оправдать деятельность их украинских собратьев – бандеровцев и их современных наследников.
Тем не менее, вернемся к анализу американских публикаций начала 1930-х годов. Конечно, при анализе взглядов Пинсдорф следует учитывать, что она родилась в семье немецких переселенцев в Бразилии. Однако ее материал был принят, как уже отмечалось, одним из ведущих политологических журналов США и одобрен его главным редактором Ф.А. Оггом. Это свидетельствует об определенной тенденции. К тому же следует признать, что подобного рода публикации появлялись и во многим публицистических американских научных журналах того времени. Повторюсь, что значительная часть американских авторов на протяжении 1930–1933 гг. считало допустимым включение гитлеровцев в состав правительства Германии.
Безусловно, появлялись и публикации, в которых объективно оценивалась обстановка в Германии и угроза нацизма. Так, в 1932 г. под псевдонимом «Нордикус» была опубликована важная книга «Гитлеризм: железный кулак в Германии» (автором был историк Л.Л. Снайдер). Многие предположения автора, содержавшиеся в этой работе, оказались пророческими. Автор предугадал будущий приход нацистов к власти и развязывание ими мировой войны. Снайдер справедливо акцентировал внимание на том, что в случае включения в состав германского правительства членов НСДАП, они со временем сконцентрируют власть в своих руках. Нацисты, как отмечал автор, не случайно претендуют на пост министра внутренних дел Германии. При помощи этой должности они планируют установить контроль над полицией, путем кооптации в ее ряды своих представителей. Пост министра обороны позволит НСДАП подчинить своему влиянию рейхсвер (армию), что создаст необходимые условия для перехода к власти в стране в ее руки. Снайдер обращал внимание, что в Германии, создаются все необходимые условия для установления фашистского режима, который будет иметь катастрофические последствия для всего человечества. Однако голос Снайдера, как и выступления других прогрессивно мыслящих исследователей и публицистов, не были услышаны в США в те годы.
На протяжении всего 1932 г. в американской печати преобладало достаточно снисходительное отношение к НСДАП. Привлечение членов этой партии к управлению страной считалось допустимым. Формирование коалиционного правительства во главе с Гитлером 30 января 1933 г. рассматривалось не как вопиющий антиконституционный акт, а совершенно нормальное явление и даже с чувством некоторого облегчения. Подобное положение вещей не может объясняться, как это делают сегодня ряд американских исследователей, только лишь крайне отрицательным отношением среди общественности США к несправедливой Версальско-Вашингтонской системой международных отношений. Ведь были авторы, которые критикуя наложенный на Германию Версальский мирный договор, одновременно писали об опасности прихода фашизма к власти и преступном характере программы и деятельности НСДАП.
Позиция, которую заняли по отношению к гитлеровскому движению в те годы большая часть американских публицистов и научного сообщества, вполне соответствовала общей стратегии руководства США по отношению ко многим другим авторитарным движениям и режимам. Можно привести огромное количество примеров, когда официальный Вашингтон и многие американские интеллектуалы поддерживали подобного рода движения и режимы, в случае если их деятельность соответствовала интересам США. По прошествии многих десятилетий мало что изменилось. Чтение американской научной и публицистической литературы о Германии 1930–1933 гг. вызывает очевидные параллели с днем сегодняшним. Фашизм, к величайшему сожалению, не канул в прошлое. Как и в 20-е – 30-е годы прошлого века все еще сильны позиции тех, кто считает возможным использовать движения такого толка для реализации своих целей. В угоду конъюнктуре некоторые исследователи пытаются опровергнуть фашистский характер многих радикальных правонационалистических группировок. Вновь звучат голоса, что внутри этих движений находится немало «умеренных» сил. В США, как и в странах Западной Европы, влиятельные силы по-прежнему пытаются не замечать или скрывать преступную сущность новых организаций и движений откровенно неофашистского и неонацистского толка, деятельность которых способствует укреплению гегемонии Запада. Так было в Югославии 1990-х гг., так происходит и на Украине. Однако человечество платит тяжелейшую цену за эту политику.
Следующая публикация
Нет комментариев