Предыдущая публикация
ЕЗДИЛИ НА ТОМ КТО ВОЗИЛ.
Остаток 1977 года прошёл в интенсивной боевой подготовке. Впоследствии второй камчатский “Альбатрос” (МПК-143, проекта 1124) многое сделал впервые на КВФ, например, показал максимальную (на то время) дальность обнаружения ПЛ, соответствующую ТТД ОГАС и гидрологии на тот момент (39600 метров. 218,8 кабельтова). Фактически обнаружил и сопровождал подкильной ГАС торпеду, выпущенную с подводной лодки (дальнейшая судьба этой торпеды достаточно трагична, поэтому не буду раздражать скептиков). Сбил ракету-мишень на минимальной дальности для его ракетного комплекса, что оценивается так же высоко, как и максимальная дальность, да ещё и с устранением неисправности ЗРК силами только экипажа. Предложил и освоил использование “Комплексной диаграммы противодействия СВН”, (на Северном Флоте это имело название "Циклограмма ПРО") без которой корабли впоследствии даже считались не готовыми к несению боевой службы. Надёжно использовал артиллерийскую стрельбовую РЛС МР – 123 “Вымпел – А”, благодаря (трафаретному) фронтальному алгоритмическому контролю за правильностью действий операторов АРЛС, предложенного к внедрению на КВФ (в районе Владивостока им уже вовсю пользовались) офицерами корабля. Обеспечивал боевую подготовку кораблей КВФ, (в частности, с помощью системы групповых атак, впервые на ТОФ, выдал целеуказание для применения противолодочных ракето-торпед двум сторожевым кораблям проекта 1135), боевую подготовку подводных лодок Второй Флотилии, их развёртывание на боевую подготовку, боевую службу и возвращение в базу. Нёс боевое дежурство в КПУГ и ПВО наравне с остальными кораблями. Появление на Камчатке только первых двух таких кораблей вынудило наших “вероятных друзей” - американских подводников, после проведения операции “Буксир”, сместить районы патрулирования своих атомных подводных лодок, которые постоянно находятся на разведке в зоне Камчатки, много юго-восточнее прежних позиций. То есть даже для этих наглецов мы были реальной поисковой силой! Да и наши подводники чувствовали себя с одной стороны менее комфортно: почему-то стало совпадать маневрирование подводных лодок при выполнении учебно-боевых задач и задач обеспечения боевой подготовки противолодочных кораблей при, предъявлении подводниками и противолодочниками калек, выполненных в одном масштабе, на разборах учений. То есть их нормально обнаруживали и нормально за ними следили! Кроме того, прекратилась бессовестная болтовня по звукоподводной связи (ЗПС), в ходе так называемого “скрытного развертывания”, которую вели между собой братья - подводники. А предшествующие проекты кораблей не могли их слышать из-за отсутствия станций ЗПС и поэтому асы морских глубин вели себя весьма вольготно, всячески попирая нормы скрытности. Правда это могла быть часть замысла по дезинформации вероятного противника, но офицер особого отдела, находившийся у нас на борту, услышав переговоры подводников, чуть не поседел от услышанного, а уж его то поставили бы в известность об операции по плановой дезинформации вероятного противника. С другой стороны, наши подводники почувствовали себя более комфортно, потому, что теперь было, кому надёжно проверять отсутствие слежения за ними со стороны тех же “невероятных друзей”. Корабль неоднократно привлекался к аварийно-спасательным операциям. В частности, была предотвращена посадка на скалы “Три брата” МПК пр.204, потерявшего ход в горле Авачинской губы. Был отбуксирован к пирсу “Шпора” ещё один МПК пр. 204 из точки несения брандвахты в связи с предпосылкой к потере одного из винтов (винт слетел с вала и не был потерян только из-за особенностей конструкции корабля, потому, что находился в туннеле). Буксировать пришлось кормой вперёд. Был и такой эпизод. Для обеспечения ракетных стрельб БРАВ требовалось запустить авиационный двигатель на самоходном артиллерийском щите - мишени. Пусть вас не смущает слово щит, на самом деле это сложное инженерное сооружение в виде баржи размером с эскадренный миноносец. Благодаря многоотсечности корпуса его не так-то просто потопить. Щит был оборудован отработавшим свой ресурс в авиации реактивным двигателем от самолёта ТУ - 16. Для запуска этого самого двигателя на самоходную мишень ещё в базе посадили авиационного техника в звании капитан. В мою задачу входило принять сигнал о запуске двигателя, по громкоговорящей связи передать приказание технику и после выхода двигателя на устойчивый режим работы снять офицера с борта самоходной мишени. Мишень с этим двигателем развивала скорость не много ни мало 6 узлов. Для выполнения этой задачи вполне подошел бы буксир, но он не успевал выйти из опасной зоны из-за своей тихоходности. Это был единственный случай, когда я не был вызван на общий инструктаж, как это обычно делалось в Штабе КВФ. Нашёлся какой-то штабной “умник”, который вспомнил, что длина корабля 72 метра. Вот именно на таком расстоянии друг от друга на мишени и были подвешены два прекрасных пневматических кранца, совершенно бесполезных при таком расположении. Борт корабля почти на всём протяжении имел конструктивную кривизну, что исключало касания этих кранцев одновременно носом и кормой. Лучше бы их закрепили в одной точке (это к вопросу о тщательности изучения новой техники офицерами штаба КВФ, которое они изображали почти месяц в ходе "Контрольной проверки задачи К-1", издеваясь над боеготовым кораблём и его экипажем) . Тогда можно было бы в ходе касания этих кранцев скулой снять авиационного техника с мишени, которая уже была в движении. В общем, офицера я снял без последствий для него, но был погнут (без нарушения герметичности), в результате касания мишени, правый надводный борт в районе столовой личного состава. Также была повреждена внешняя труба тдвухтрубного торпедного аппарата правого борта. Обидно, что все подвиги были зря: из-за ухудшающейся погоды стрельба БРАВ была перенесена. Как ни странно, никто не пытался меня в чём-либо обвинять (теперь я знаю что Ком. КВФ готовился на повышение, поэтому и не обвиняли). А вообще командование от дивизиона и выше действовало по принципу: выполнит корабль задачу - поощрим тем, что не накажем, не выполнит – снимем командира с должности без сожалений. Но поводов для снятия с должности не подворачивалось и командование заняло выжидательную позицию – что ни будь да подвернётся. Подвернулось комплектование экипажа для новостройки МПК-155, корабля который предназначался в другую базу в состав СахФл.
Это и есть МПК-143, второй корабль проекта 1124 для КВФ:
Следующая публикация
Нет комментариев