Предыдущая публикация
О КАЗАЧЬЕЙ СЛУЖБЕ
В течении нескольких веков на границах России сформировалась этно-социальная общность людей - сообщество казаков, по видимому бывших в древности народом. В деятельности которого произошло совмещение двух функций: воина и земледельца. В результате отбывание воинской повинности казаками на особых основаниях стало определяющей чертой всего казачьего населения России, как особого сословия или военного ордена. В начале двадцатого века казаки В РИА проходили военную службу отлично от многих других социальных групп населения Российской Империи.
Так, первые три года службы (с 18 до 21 года) молодые казаки находились в «приготовительном» разряде. По месту своего жительства, в станицах и посёлках молодёжь обучались военному делу: изучению воинских уставов и правил, верховой езде с элементами джигитовки, владению холодным оружием – «рубке лозы», стрелковому делу. Кроме того, в это же время новобранцы обязаны пройти сборы в летних полевых лагерях. За время пребывания в данном разряде казаки в обязательном порядке должны были полностью снарядиться за собственный счёт (читайте - за счёт семьи - авт.) для прохождения 3-4-летней действительной военной службы.
Отмечу, что ни в одной армии мира, включая и современную российскую, такого разрядного аналога не существовало. Данный порядок прохождения казаками длительной (практически - пожизненной) военной службы, позволял укомплектовывать кадровые (первоочередные) казачьи подразделения, вполне подготовленными к службе призывниками. Поэтому даже в мирное время Императорская Россия могла позволить себе содержание пятидесяти семи казачьих конных полков и трёх отдельных казачьих конных дивизионов. В их числе – наши: Иркутский и Красноярский.
Части эти в мирное время были укомплектованы личным составом не полностью, поэтому они нуждались в пополнении резервистами при
объявлении частичной или полной мобилизации. Кроме того, такой порядок комплектования казачьих частей позволял России развернуть в военное время достаточное количество полков казачьей конницы - кавалерии второй и третьей очереди, и практически вдвое увеличить её численность: с 805 эскадронов и сотен в мирное время, до 1500 эскадронов регулярной кавалерии и казачьих сотен в военное. По свидетельству германского генерального штаба, «...казаки позволяют России создать дешево крупную массу конницы- легкой кавалерии, воинские качества которой достаточно высоки...».
Для восполнения потерь в военную пору предназначались казаки запасного (с 33 до 38 лет) разряда. В случае начала войны из лиц войскового казачьего сословия запасного разряда формировались резервные части и подразделения, а также создавались различные команды и сотни и полусотни (конвойные, местные, учебные).
В дальнейшем, начиная с 38 и до 48 лет, все казаки годные по состоянию здоровья к службе, числились в «ополченческом» разряде и могли быть призваны под знамёна лишь в случае всеобщей мобилизации по императорскому указу - высочайшему повелению. Таким образом, общий срок службы в казачьих частях составлял не менее двадцати лет, а с учётом нахождения казака ещё и в ополчении – на десять лет больше.
Сильными сторонами данной системы воинской службы были: возрастной принцип – распределение казаков в воинские части по возрастам; - территориальная структура, когда подразделение формировалось военнослужащими из одной местности и всеобщая, можно даже сказать - поголовная военная служба казачьего населения страны.
Причём, последний аспект распространялся на казаков практически без каких–либо исключений. Основанием для полного освобождения от несения воинской службы могли быть лишь явная физическая негодность или инвалидность новобранца, или его принадлежность к лицам духовного звания.
Каждое казачье войско Империи выставляло, согласно разнарядке ГУКВ заранее оговоренное определённое число конных, пластунских или артиллерийских частей. Главная масса казаков служила в кавалерии. В случае необходимости, казачье население России составляющее немногим более 4,5 миллиона человек, могло поставить в строй шестьсот тысяч обученных и вооружённых воинов.
Отсюда следует, что отбывание воинской службы казаками было более тяжёлым, чем у всего иного, «не казачьего» населения страны в целом: более длительная действительная военная служба, серьёзные личные затраты и расходы на снаряжение каждой казачьей семьи, военизированный уклад жизни, постоянная готовность к опасности и войне и.т.д.
За выполнение этих обязанностей, казачье сословие получало большие, чем например, крестьяне, участки земли и имело некоторые другие льготы и привилегии. Такой была так сказать, "казачья действительность во всероссийском масштабе".
Однако это вовсе не означает, что казаки вовсе не платили в казну налогов и сборов. Самообложение существовало во всех казачьих войсках.Теперь перейдём к рассмотрению вопроса о службе казаков енисейских и иркутских. Как известно, Высочайшим Положением от 19 мая 1871 года, большая часть казачьего населения Иркутской и Енисейской губерний была переведена в разряд «крестьян из казаков», и стала одной из разновидностей т.н. "государственных "крестьян, которые платили «подати», т.е. налоги и установленные сборы.
Однако, участь" царского расказачивания" коснулась не всех казаков этих губерний. Так, строевые казаки, находившиеся в это время на действительной военной службе, не были лишены казачьего статуса. Они были сведены в отдельные Иркутскую и Красноярскую казачьи конные сотни, где как и прежде, отбывали воинскую обязанность в следующем порядке:
- в «приготовительном разряде» – юноши-малолетки с 19 до 21 года;
- полевая служба – с 21 года до 35 лет, она состояла из пяти этапов (год службы и два года «льготы» поочерёдно); - с 35 до 42 лет казаки состояли в разряде казачьей стражи - «внутреннеслужащих»,
- а по достижении ими 42 лет, получали виды на увольнение от службы.
Таким образом, общий срок нахождения на действительной военной службе составлял у иркутских и енисейских казаков 20-23 года.
Такой порядок службы требовал от иркутских и енисейских казаков больших финансовых затрат, поскольку они вынужденно должны были снаряжаться на службу неоднократно. И эта обязанность ложилось довольно тяжёлым бременем на многие казачьи семьи. Надо отметить, что губернская администрация Восточной Сибири и командование Иркутского военного округа (с 1906 г.) неоднократно указывали, что "служба на таких условиях …крайне разорительна для иркутских и енисейских казаков. Периодические призывы на военную службу часто мешали казакам сконцентрировать свои усилия на жизнеобеспечении личных подворий и серьёзной экономической деятельности казачьих домохозяйств..."- из доклада комиссии ГУКВ Н.Н. Путинцева.(1911 г.)
Следует сказать и о том, что ещё в 1886 году военное министерство - аналог современного минобороны, стремясь несколько облегчить положение казачьего населения Иркутской и Енисейской губерний, предложило перевести эту ветвь российского казачества на трёхлетнюю военную службу. Однако из этого ничего не получилось. Как писал в своей работе к.и.н. Г. Романов из Иркутска: "...из-за резких возражений МВД Российской Империи, весьма заинтересованного в долголетней внутренней (охранной и военно-полицейской) службе этих казаков Сибири, вопрос так и не был решён положительно. МВД Российской империи, всеми доступными ему способами, препятствовало предложениям военного ведомства, когда те попытались заменить охранно-полицейский аспект службы иркутских и енисейских казаков на военный".
Распоряжение о выходе казакам на службу, с подачей рапорта об этом самому государю-императору, подавал командующий Сибирским военным округом, он же лично определял число всех, подлежащих призыву на службу казаков по военному ведомству. В результате, по этому вопросу на местах проживания казаков получался явный перекос.
Так, если на строевую военную службу в отдельные Красноярскую и Иркутскую казачьи сотни призывалось чуть более 250 казаков в год, то во все другие, заинтересованные в их услугах ведомства, направлялось не менее 350 казаков из числа енисейцев и иркутян. К тому же, списки казаков, подлежащих призыву для несения военно-полицейской службы составляли местные уездные полицейские управления.
Правда, при таком раскладе существовала для заинтересованных лиц и некая "лазейка", позволяющая некоторым предприимчивым казакам из зажиточных семейств вообще избегать призыва на службу. Так, все казаки, обязанные выйти на службу, могли замещать себя добровольцами-свободными от призыва и находящимися на «льготе» казаками и согласными вторично пойти на службу. Надо было лишь своевременно донести об этом своевременным рапортом начальству. Налицо – существовавшая здесь, как и в некоторых других казачьих войсках т. н. «наемка», когда при необходимости и желании сторон, было возможно в момент призыва заменить одно лицо другим, который добровольно изъявлял желание служить свыше установленного обязательного трехлетнего срока. Поэтому случалось, что один из братьев-членов одной семьи, добровольно заменял на службе другого.
Специфика военно-полицейской казачьей службы была такова, что иркутские и енисейские казаки, призванные на службу в другие ведомства, являлись исполнителями несвойственных общей массе всего российского казачества обязанностей. Это, в свою очередь привносило особый отпечаток на всю их дальнейшую служебную деятельность. Такие представители казачьего населения Енисейской и Иркутской губерний осуществляли охрану золотых и иных приисков, оказывали содействие уездной и городской полиции, а также осуществляли наблюдение за приграничной территорией. Так, известно, что пограничный и таможенный надзор за населением и перемещаемыми товарами из Китая и Урянхайского края (Тувы) на таможенном посту осуществлялся также силами казаков Минусинского уезда Енисейской губернии и казаков Тункинского отдела Иркутской губернии.
Начиная с мая 1871 года, состав кадровых частей, входящих в состав военного ведомства и сформированных из казачьего населения Иркутской и Енисейской губерний, находился в ведении Главного Управления казачьих войск - (ГУКВ). И подчинялся лично командующему войсками Иркутского округа. К концу 1899 года действительную военную службу в составе подразделений несли:
- в отдельной Красноярской казачьей сотне – 99 казаков при 6 офицерах, кроме того, в непосредственном распоряжении начальника Усинского пограничного округа, расположенного на границе с Урянхаем, на таможенном посту несли службу шесть прикомандированных к Усинскому пограничному округу казаков Красноярской казачьей конной сотни;
- в Иркутской казачьей сотне на тот момент проходили службу 130 казаков, при семи офицерах. Кроме того, в юнкерском училище и военно-фельдшерской школе г. Иркутска также имелись не менее 12 вакансий для учащихся из числа казачьего населения Иркутской и Енисейской губерний.
Казаки, находящиеся на «льготе», были обязаны содержать в полной исправности предметы казачьего снаряжения и проходить обязательные военные сборы проводившиеся по месту жительства казаков. Единого обмундирования у казаков губерний не было. Одно время Красноярская казачья сотня носила форму по образцу Всевеликого войска Донского - мундир "татарка" и алый лампас и околыш парадных фуражек. Иркутские казаки в разное время своего организованного существования также носили алые или жёлтые лампасы и соответственно, имели такие же околыши на своих фуражках и папахах. Кстати, это заметно даже невооружённым глазом на старинных фотографиях разных лет.
Командование подразделений отмечало такой факт: «… в 1908 году, только семьдесят шесть иркутских казаков имеют новую форму одежды, а остальные казаки одеты в старые образцы…. Красноярские казаки также нарушали уставные требования к форменной одежде. Следует отметить, что командование этих сотен принимало все возможные меры по пошиву единообразного обмундирования своих казаков, но и оно было бессильно что-либо изменить в отношении форменной одежды остальной, - большей части казачьего населения на Енисее и в Прибайкалье, которое находилось в ведении МВД империи и несло службу по охране объектов горного и некоторых иных ведомств и различных губернских или уездных канцелярий...".
К чести военного министерства надо отметить, что оно неоднократно выступало против использования казаков Енисейской и Иркутской губерний в военно-полицейских целях, однако так и не сумело реально изменить ситуацию в свою пользу до начала 1900-х годов. Все попытки «армейцев» подвести иркутских и енисейских казаков к единому общеказачьему «знаменателю», многие годы всячески саботировались "местечковым интересом" руководства МВД, и встречали молчаливое противодействие как уездных, так и губернских властей. Представители военного министерства в своей докладной, отправленной в адрес ГУКВ, подчеркивали, что «чисто строевую военную службу несут только те казаки, которые попадают в казачьи сотни, а всякая другая служба иркутских, енисейских и якутских казаков является охранной, конвойной или военно-полицейской». И даже добившись в 1902 году полной отмены «внутренней» службы казаками на бумаге, военные так и не смогли по факту до конца отменить данный порядок отбывания службы иркутскими и енисейскими казаками в ближайшие годы. На то были особые причины: приближались трагические и кровавые события "первой русской смуты" : 1905-1906 годов, февральского и октябрьского переворотов 1917 года, в которых казакам предстояло сыграть свою не последнюю, и главным образом, - весьма драматическую и трагическую роль. Речь идет о событиях кровопролитной гражданской войны и расказачивания - политических репрессий советского периода времени. Однако это уже совсем другая история.
Сергей Байкало
Абакан – Большой Монок
Следующая публикация
Нет комментариев