Предыдущая публикация
Она ставит диктофон на полную громкость, садится с чашкой кофе на диван.
То, что ей пришлось услышать сегодня, очень трогает ее и заставляет переосмыслить всю свою жизнь. Она смотрит, как в соседней комнате, их совместной спальне с мужем, зажигается свет, и в зал выходит заспанный Ванька в одних семейных трусах, с растрепанной прической, и он зевает во весь рот и спрашивает: "Как прошла встреча? Есть материал для статьи?". Она кивает головой в сторону диктофона, в котором пока слышен лишь хрип, и говорит: "Удивительная история одной женщины, всю ночь буду работать, не лягу, пока не закончу". Ванька кивает головой, подходит к своей жене, целует ее на автомате в висок и так же возвращается в комнату. А она остается одна в звенящей тишине, и только лишь мягкий женский голос звучит в колонках диктофона.
Женщина на записи волнуется и спрашивает: "Вам нужна информация о том, как это бывает на Кавказе? Свадьбы и все такое?". Слышится тихое "Да". "Если позволите, я начну сначала..?"
Следующая публикация
Комментарии 90
Это было начало мая, но у нас уже было безумно жарко, и я сидела возле подъезда, когда подъехал огромный грузовик, из которого стали вылезать сначала дети, а потом и взрослые. Я с таким интересом разглядывала их - все, как на подбор, красивые и статные.
Среди этих незнакомцев в лощенных импортных футболках и выглаженных брючках, был и ОН. Ему на тот момент было пятнадцать, высокий, худощавый мальчишка с серыми, безликими глазами и впалыми щеками. У него были пышные...ЕщёВ первый раз, когда я увидела его, мне было десять. Кажется, что такой маленький возраст, да? Но ведь я уже тогда любила его. Его семья переехала из Москвы к нам в село, отец был военным, и, вроде как, его отпустили на четыре месяца, и мать семейства, как сейчас помню, ее звали Лита Мусаевна, решила, что все это время торчать в Москве было бы бессмысленно, и что надо срочно переезжать куда-нибудь поближе к морю. А наше село находилось прям возле него. Я каждое утро ходила на берег собирать камни, а потом кидала их в волны.
Это было начало мая, но у нас уже было безумно жарко, и я сидела возле подъезда, когда подъехал огромный грузовик, из которого стали вылезать сначала дети, а потом и взрослые. Я с таким интересом разглядывала их - все, как на подбор, красивые и статные.
Среди этих незнакомцев в лощенных импортных футболках и выглаженных брючках, был и ОН. Ему на тот момент было пятнадцать, высокий, худощавый мальчишка с серыми, безликими глазами и впалыми щеками. У него были пышные длинные волосы, которые он странным образом уложил на бок. Он был интереснее всех для меня - абсолютно отличался от других наших мальчишек.
-Самииир, - Лита Мусаевна пристально взглянула на него и приказным тоном сказала. - Иди помоги отцу разгрузить вещи.
Пятнадцатилетний тоненький мальчик как-то безразлично повернулся ко мне спиной и снова взобрался внутрь огромного грузовика, по очереди доставая вещи и отдавая отцу. Я тогда увидела в первый раз в жизни, как напрягаются мужские руки и на них неровными линиями проступают вены. И я не могла оторваться от Самира, как бы мне этого не хотелось.
Это было такое завораживающее действие. И от него как-то веяло притягательностью. Наверное, все-таки, Самир заметил на себе мой взгляд, поэтому повернулся лицом ко мне и подмигнул. Ах, если бы снова вернуться в тот самый день, когда внутри меня вдруг зарвалось сердце, то я бы уже никогда не хотела взрослеть. Мне было всего лишь десять лет, а я тогда уже влюбилась на всю свою оставшуюся жизнь. Я тут же покраснела и насильно заставила себя отвернуться от него, но уже через минуту снова смотрела на него, разглядывая каждую черту его лица. Его ровный тон кожи, его скулы, прямой нос, и маленькие, с хитрицой серые глаза, навсегда остались в памяти. И когда я хочу забыть его, но снова и снова всплывает этот его образ - тогдашнего, пятнадцатилетнего юноши с длинными музыкальными пальцами и с самой очаровательной улыбкой из всех, что я когда-либо видела, и из даже тех, что мне еще пришлось бы увидеть.
Лита Мусаевна подхватила свою старшую дочь и потащила внутрь подъезда, а я даже не повернулась в их сторону, чтобы разглядеть. Все мои мысли, все мое существовал занял новый мальчик-сосед.
-Не ходи за мной, Ляля,
Появление Самира и его семьи в нашем селении было очень знаменительным событием. Он и его старшая сестра Хадижа как-то быстро и мягко влились в нашу детскую компанию. Правда, в ту компанию ни я, ни другие мои сверсники не входили, но каждый день я видела, как Сэм (как его стали называть) и Хади гуляют с другими своими ровесниками по узким улочкам нашей деревни. Мне было завистно, и я со страшной силой хотела оказаться в компании пятнадцатилетних девчонок и мальчишек, чтобы только быть ближе к нему.
Моя мама, заметившая мои изменения, не переставала удивляться тому, как быстро и резко я повзрослела, и как мечтательно стало выглядеть мое лицо. Откуда же ей было знать, что ее десятилетняя девочка по уши влюбилась раз и навсегда в обычного соседского мальчишку, который обладал каким-то невероятным даром притяжения.
-Смотри, Иса,...ЕщёА я не слушалась его, ходила следом. И сколько бы он меня не прогонял прочь, я шла за ним, будто, глухая и слепая. Но мне было простительно, я же была ребенком.
Появление Самира и его семьи в нашем селении было очень знаменительным событием. Он и его старшая сестра Хадижа как-то быстро и мягко влились в нашу детскую компанию. Правда, в ту компанию ни я, ни другие мои сверсники не входили, но каждый день я видела, как Сэм (как его стали называть) и Хади гуляют с другими своими ровесниками по узким улочкам нашей деревни. Мне было завистно, и я со страшной силой хотела оказаться в компании пятнадцатилетних девчонок и мальчишек, чтобы только быть ближе к нему.
Моя мама, заметившая мои изменения, не переставала удивляться тому, как быстро и резко я повзрослела, и как мечтательно стало выглядеть мое лицо. Откуда же ей было знать, что ее десятилетняя девочка по уши влюбилась раз и навсегда в обычного соседского мальчишку, который обладал каким-то невероятным даром притяжения.
-Смотри, Иса, - мы сидели на кухне, папа, как обычно, читал газету, я ковырялась в тарелки, а мама смотрела в окно. - Смотри, как соседский мальчик возмужал за месяц прибывания тут.
Отец, нехотя оторвался от чтения и выглянул в окно, за которым у самого подъезда в небольшом садике, стоял оголенный по торс Самир и вырывал сорняки. Его тело уже покрылось ровным золотистым загаром, и он стал похож больше на юного арабского шейха, нежели на наших мальчиков.
У меня даже перехватило дыхание от того, что в тот самый момент, когда я перегнулась и выглянула в окно, то тут же поймала на себе взгляд Самира (мы жили на первом этаже). Такой серьезный, пронизывающий взгляд светло карих, ореховых, глаз, которые как-то осоенно обворожительно смотрелись на его темной, загорелой коже. Самир рукой вздернул свои длинные волосы и усмехнулся, наблюдая за нашей спиной.
-Молодец, сынок! - крикнул ему мой папа. - Давно пора было заняться этим садом.
Самир кивнул и продолжил заниматься своей работой, в то время, как я, окрыленная этим его взглядом, тут же покраснела и разволновалась.
-Чудесно.
Я встала из-за стола, даже не поблагодарив ее за вкусный обед, и побежала собираться выйти на улицу.
Это была такая сумасшедшая любовь с моей стороны. Никогда раньше и никогда уже потом позже я ничего не чувствовала похожее на это. С одной стороны, это была абсолютно детская, наивная влюбленность, когда я даже не могла представить свое будущее с Самиром, но с другой стороны, больше никогда и никого я не любила так, как его, все последующие годы.
-Ты куда, Ляали? - мама называла меня полным именем лишь в те случаи, когда я вела себя неподобающим образом. - Ты даже не поблагодарила ни меня, ни отца..
-Спасибо, ма! - крикнула я ей, уже вылетала из квартиры.
-Ляали! - но я уже не слышала ее, я неслась быстрее к Самиру в сад, и как только я выскочила из подъезда я остановилась, рассматривая, как он работал, вырывая сорняки, а потом протирая лоб от пота. Он и не заметил моего присутстви...Ещё-Ляля, ты в порядке? - моя мама заметила эти изменения и вопросительно посмотрела на меня.
-Чудесно.
Я встала из-за стола, даже не поблагодарив ее за вкусный обед, и побежала собираться выйти на улицу.
Это была такая сумасшедшая любовь с моей стороны. Никогда раньше и никогда уже потом позже я ничего не чувствовала похожее на это. С одной стороны, это была абсолютно детская, наивная влюбленность, когда я даже не могла представить свое будущее с Самиром, но с другой стороны, больше никогда и никого я не любила так, как его, все последующие годы.
-Ты куда, Ляали? - мама называла меня полным именем лишь в те случаи, когда я вела себя неподобающим образом. - Ты даже не поблагодарила ни меня, ни отца..
-Спасибо, ма! - крикнула я ей, уже вылетала из квартиры.
-Ляали! - но я уже не слышала ее, я неслась быстрее к Самиру в сад, и как только я выскочила из подъезда я остановилась, рассматривая, как он работал, вырывая сорняки, а потом протирая лоб от пота. Он и не заметил моего присутствия, поэтому я аккуратно поздоровалась с ним. Самир остановился и повернулся ко мне, кивнул головой, затем он снова потерял интерес к моей персоне и продолжил работать. Я чувствовала себя какой-то ненужной, но в то же время не могла сдвинуться и с места.
-Сегодня в ДК (местный дом культуры) будет устраиваться дискотека, - я первая заговорила с ним.
-Ты пойдешь?
-Да.
-Я тоже.
Тогда Самир усмехнулся, но, продолжая свою работу, ответил:
-Тебя не пустят, ты слишком маленькая.
-Всего лишь на пять лет младше тебя.
-Все равно, ты маленькая...
Я еще как-то время наблюдала за Самиром, любуясь им, наслаждаясь тем, что он был недалеко от меня, что я могла просто смотреть на него. Затем он уставше сел на землю и бесцельно смотрел куда-то вдаль, задумавшись. Я спросила у него, не хочет ли он выпить воды, и Самир кивнул. Я тут же рванула домой за стаканом воды, но какого же было мое разочарование, когда вернувшись, я не обнаружила Самира в саду.
-Он что не убрал вырванные сорняки!? - отец выглянул в окно, а я чуть было не заплакала от обиды, закивала головой. - Ляля, иди убери!
Я со злостью кинула в стакан, и отец, вы...ЕщёО, Боже, как же я ненавидела себя в тот момент. Я не могла даже смотреть на себя в зеркало, слишком мелкая, худая, долговязая девочка, с фигурой мальчика, и только еле-еле выступали два бугорка в районе груди. Разве я могла заинтересовать такого красивого мальчика, как Самир? Он на меня даже не смотрел, как на девушку. И даже никогда не думал о том, чтобы влюбиться в меня. Но кто же знал, что все так обернется!?..
Я еще как-то время наблюдала за Самиром, любуясь им, наслаждаясь тем, что он был недалеко от меня, что я могла просто смотреть на него. Затем он уставше сел на землю и бесцельно смотрел куда-то вдаль, задумавшись. Я спросила у него, не хочет ли он выпить воды, и Самир кивнул. Я тут же рванула домой за стаканом воды, но какого же было мое разочарование, когда вернувшись, я не обнаружила Самира в саду.
-Он что не убрал вырванные сорняки!? - отец выглянул в окно, а я чуть было не заплакала от обиды, закивала головой. - Ляля, иди убери!
Я со злостью кинула в стакан, и отец, выглядывавший из окна, неожиданно расвирипел. Он вышел на улицу, поймал меня и потащил за руку домой, проклиная и говоря, что я избалованная девчонка. Я пыталась вырваться, но рука у отца была крепкая, и он вцепился в мою кожу со всей силой.
-Отпусти, ну! - ныла я во весь голос, а отец продолжал тащить меня.
-Неблагодарная тварь, - он толкнул меня внутрь сада и приказным тоном сказал: - Иди и собери сорняки, а потом отмой стакан от земли и впредь будешь пить только из него.
Я послушно последовала в сад и стала собирать разбросанную твару, а отец наблюдал за мной. Я знала, что я неправильно себя вела, но тогда мои эмоции взяли вверх.
Пока я убирала в саду, из подъезда вышел счастливый Самир в новенькой отглаженной рубашке, заправленной в брюки со стрелки, идеально подчеркивающие его фигуру. Увидев отца, он поздоровался, но в мою сторону даже не посмотрел.
-Самир! - крикнула я ему, он обернулся, улыбаясь. - Ты идешь на дискотеку?
-Да.
-Можно я с тобой? - я повернулась к отцу и вопросительно взглянула на него, но папа громко рассмеялся.
Тогда никто не воспринимал всерьез ни меня, ни мою любовь, а сейчас, уже пятнадцать лет спустя, никто не верит, что я так любила Самира еще в детстве.
-Тебя не пустят, - мягко повторил Самир, глядя мне в глаза. - За тобой нужно следить, чтобы никто не обидел.
-Я сама смогу постоять за себя, - бойко ответила я, а на лице Самира опять красовалась усмешка.
-Ляля, ты еще слишком мало для таких мероприятий, - отец вернулся в хорошее расположение духа. - Закончи быстрее и иди домой.
Но даже не смотря на все разговоры, не смотря ни на что, я тогда решила, что в любом случае пойду на эту дискотеку. Я сама не знаю, почему я так рвалась туда. Наверное, все-таки, из-за Самира.
Такая маленькая мадам собралась идти на главный вечер в своей жизни.
Я вышла из дома, когда солнце уже скрылось за горами. Я была такой отчаянной, что если бы меня спросили, захотела ли я вернуться туда, то однозначно бы, я никогда больше не решилась на такой поступок, но в 10 лет все кажется беспечным и простым, а все л...ЕщёКонечно, как только закрылась дверь за родителями, я побежала собираться. Я одела свое празничное платье - цветное сочно-зеленое платье в розовых цветах. Сейчас, смотря на старые фотографии, в этом платье, я кажусь себе нелепой, но тогда у меня не было ничего лучше. Я распустила свои волосы, не стриженные с самого детства, и доходящие мне до попы, и даже накрасила губы маминой помадой. Ах, еще на тумбочке в ванной стояли духи с удушевливым запахом, мой папа маме привез из Москвы во время какой-то из командировок, я до сих пор помню название Yves Saint Laurent "Opium". Я взяла в руки тяжелую бутылочку с духами и набрызгалась так, что даже сама стала кашлить.
Такая маленькая мадам собралась идти на главный вечер в своей жизни.
Я вышла из дома, когда солнце уже скрылось за горами. Я была такой отчаянной, что если бы меня спросили, захотела ли я вернуться туда, то однозначно бы, я никогда больше не решилась на такой поступок, но в 10 лет все кажется беспечным и простым, а все люди - добрыми и хорошими. И я отправилась на дискотеку в ДК по узким улочкам нашего селения. Чем ближе я подходила к нему, тем чаще встречала пьяных мальчишек и девчонок, болтающимися по улицам. Пару раз я видела даже, как кто-то целовался, и призрительно фыркала, проходя мимо них.
Я шла вдоль причала в горку, ведь ДК находился почти на обрыве, на самом краю нашего селения. Я шла, волнуясь и дрожа, от того, что Самир прогонит меня. И когда уже стала виднеться сначала крыша Дома Культуры, а затем и вовсе само здание, я увидела моего мальчика в окружение трех самых развязных девиц села - Патя, Катя и Луиза. Они, словно, фурии, окружили его и тащили в разные стороны, а Самир заливался смехом от этого, и довольствовался женским вниманием.
-Пойдемте на обрыв! - предложила Луиза, наконец, отпустив Самира, и вовсе потеряв интерес к нему.
-Пойдемте... - ответил он, заглядывая в лицо Пати, и та кокетливо кивнула.
-У нас там есть тайник... - подхватила Катя, шепча Самиру. - Мы немного выпьем, расслабимся..
Три подруги и мой суженный собирались уже уходить, ...ЕщёПатя, наверное, была самой эффектной среди трех подруг, она была ровесницей Самира, даже, может, чуть старше его, и облада при этом невероятно красивой внешностью. Даже спустя годы, когда мы уже выросли, я невольно забывала дышать, когда она проходила мимо меня. Высокая с тонкой, почти осинной талией, округлыми бедрами и высокой грудью, Патя начала пользоваться успехом у мальчиков еще в глубоком детстве, и поэтому с ловкостью могла ими управлять и манипулировать, добиваясь своего результата. Она больше всех тащила Самира в свою сторону, и именно к ней он больше всего стремился, забывая про двух ее подруг Катю и Луизу, и про меня, маленькую девочку, наблюдавшую за этим.
-Пойдемте на обрыв! - предложила Луиза, наконец, отпустив Самира, и вовсе потеряв интерес к нему.
-Пойдемте... - ответил он, заглядывая в лицо Пати, и та кокетливо кивнула.
-У нас там есть тайник... - подхватила Катя, шепча Самиру. - Мы немного выпьем, расслабимся..
Три подруги и мой суженный собирались уже уходить, как вдруг из ДК на улицу выскочил Заур, самый старший парень, который все еще не вырос. Ему было лет двадцать, а он продолжал учиться в школе, постоянно оставаясь на второй год. Правда, в прошлом году ему в наследство от старшего брата достался новенький автомобиль "Жигули", и теперь Заур считался завидным женихом. Он выскочил так быстро, что я даже испугалась, а Самир с девушками отпрыгнули в стороны. Заур же, не заметив, что испугал всех в округе, подскочил к своей машине, включил звук на магнитоле погромче, а затем вставив аудио-кассету внутрь (да-да, тогда были еще аудиокассеты) поставил лезгинку, записанную с ужасным качеством.
-Ац! Ац! - тут же образовался круг из всей молодежи нашего селения, и все стали хлопать в ритм звучащей лезгинки.
Первым вышел танцевать сам Заур, он не стал приглашать никого из девушек, и оттанцевав, отошел в сторону. Я подошла поближе к кругу, чтобы посмотреть, будет ли Самир танцевать, но из-за того, что в селении у нас все были высокими для десятилетней девочки, я постаралась протиснуться в первый ряд.
Оказавшись впереди всех, я вдруг увидела, что стою прям напротив Самира, весело смеющегося и хлопающего в ритм музыке. А в кругу танцует кто-то из местных - я даже не помню, кто именно, так увлеченно наблюдала за Сэмом. Мне показалось, что уже через секунду он поймал на себе мой пронзительный взгляд и усмехнулся, помахав мне рукой.
-Кому ты машешь? - Патя вся выгнулась, чтобы разлядеть меня, а я, наоборот, захотела вжаться внутрь и стать невидимой, чтобы только она не увидела меня. - Ааа, это же малышка Ляали...
Самир ей ничего не ответил, он просто смотрел на меня и по-доброму улыбался, а внутри меня разливалось тепло.
-Эй, я могу и приревновать, - Патя толкнула его в плечо, но он даже не повернулся к ней, он смотрел только на меня, правда, и это было незабываемо.
Самир кивнул мне, будто...ЕщёЕсли честно, я никогда не танцевала лезгинку на публике. Только с папой дома. И он постоянно говорил мне, что я будущая звезда всех свадеб и помолвок. Я смеялась и не придавала особого значения.
Оказавшись впереди всех, я вдруг увидела, что стою прям напротив Самира, весело смеющегося и хлопающего в ритм музыке. А в кругу танцует кто-то из местных - я даже не помню, кто именно, так увлеченно наблюдала за Сэмом. Мне показалось, что уже через секунду он поймал на себе мой пронзительный взгляд и усмехнулся, помахав мне рукой.
-Кому ты машешь? - Патя вся выгнулась, чтобы разлядеть меня, а я, наоборот, захотела вжаться внутрь и стать невидимой, чтобы только она не увидела меня. - Ааа, это же малышка Ляали...
Самир ей ничего не ответил, он просто смотрел на меня и по-доброму улыбался, а внутри меня разливалось тепло.
-Эй, я могу и приревновать, - Патя толкнула его в плечо, но он даже не повернулся к ней, он смотрел только на меня, правда, и это было незабываемо.
Самир кивнул мне, будто, спрашивая, ну что будешь танцевать. И я отрицательно замотала головой, смущаясь и прячо лицо в руки, но Самир крикнул через круг: "Ляали, давай!". И вышел танцевать, приглашая меня на танец. И я не смогла отказать. У меня безумно билось сердце. Никогда до этого я не была в таком центре внимания такого количества людей, и от этого у меня к щекам приливала кровь, заставляя превратиться меня в помидора, но все же я танцевала, слыша только лишь, как внутри меня на кусочки от счастья рвется душа. Я танцевала, не слыша ни музыки, ни окружающих людей, я танцевала так, как делала это дома с папой, и я смотрела на улыбающегося Самира, на лице которого появились первые капли пота, и я чувствовала тепло в его взгляде, будто, тогда еще поняла, что я ему важна. И не важно даже, что как просто младшая сестра. Важнее было то, что его ко мне тоже тянуло.
-Вааа, Патя, давай! - крикнула Катя совсем по-мальчишески, а я, больше не желая наблюдать за этим, резко вышла из круга.
Было почему-то безумно одиноко. Я решила, что стоит какое-то время посидеть в тишине и отправилась в глубь небольшого леса, который находился за ДК, и сама того, не зная как, но я вышла к тому самому обрыву, который мы называли "Обрывом смерти". Каждое лето тут погибало достаточное многое количество школьников, излюблинным развлечением которых было, прыгнуть вниз в море. Везунчики выплывали, а тем, которым судьба была не благосклонна стукались об саму скалу, и больше не всплывали. Каждое лето среди юношей нашего селения и соседних проводились ...ЕщёЯ очнулась тогда, когда Сэм оторвал свой взгляд от меня и посмотрел в сторону Пати. Тогда я поняла, что мне надо уйти, и что сейчас он собирался пригласить ее. Ну, еще бы, ведь она была такой красивой. Я вернулась в круг и стала хлопать, поддерживая Сэма, а внутрь вышла Патя со своими мягкими и плывущими движениями.
-Вааа, Патя, давай! - крикнула Катя совсем по-мальчишески, а я, больше не желая наблюдать за этим, резко вышла из круга.
Было почему-то безумно одиноко. Я решила, что стоит какое-то время посидеть в тишине и отправилась в глубь небольшого леса, который находился за ДК, и сама того, не зная как, но я вышла к тому самому обрыву, который мы называли "Обрывом смерти". Каждое лето тут погибало достаточное многое количество школьников, излюблинным развлечением которых было, прыгнуть вниз в море. Везунчики выплывали, а тем, которым судьба была не благосклонна стукались об саму скалу, и больше не всплывали. Каждое лето среди юношей нашего селения и соседних проводились соревнования "Петух ты или нет!", суть которых заключалось в том, что кто-то обязательно прыгал вниз с разбегу и испытывал свою судьбу. Умирал, конечно, он безумно глупой смертью, но с другой стороны, не прыгнувший вниз, потом был унижен всем селением, его высмеивали и называли "петухом" в течении года.
Я не знаю, сколько времени я просидела там, разглядывая звезды и заливаясь в собственной обиде, но через какое-то время послышался шум, и вскоре к обрыву подошла та компания, от которой я так тщательно скрывалась - Сэм, Патя, Катя и Луиза. Они несли бутылку с вином и распивали его по очереди. Мне тут же бросилось в глаза, что Самир держал Патину руку и как-то по-особенному смотрел на нее, тогда я не смогла сдерживать себя и разрыдалась прямо в голос.
-Ляали? - он был первым, кто увидел меня. - Что ты тут делаешь? А родители в курсе?
Я вытерла слезы и вышла к ним на свет, отрицательно покачав головой.
-Давай, я отведу тебя домой! - Самир нагнулся ко мне и мягко улыбнулся, я же уже собиралась вцепиться в его руку, но тут между нами встала Патя,...ЕщёЯ спряталась в кустах, села прям на землю в своем праздничном зеленом платье и стала плакать. Я все думала о несправедливости жизни, и о том, что Сэм никогда не посмотрит на меня, как на девушку, ведь я, по сравнению с Патей, явно проигрывала.
Я не знаю, сколько времени я просидела там, разглядывая звезды и заливаясь в собственной обиде, но через какое-то время послышался шум, и вскоре к обрыву подошла та компания, от которой я так тщательно скрывалась - Сэм, Патя, Катя и Луиза. Они несли бутылку с вином и распивали его по очереди. Мне тут же бросилось в глаза, что Самир держал Патину руку и как-то по-особенному смотрел на нее, тогда я не смогла сдерживать себя и разрыдалась прямо в голос.
-Ляали? - он был первым, кто увидел меня. - Что ты тут делаешь? А родители в курсе?
Я вытерла слезы и вышла к ним на свет, отрицательно покачав головой.
-Давай, я отведу тебя домой! - Самир нагнулся ко мне и мягко улыбнулся, я же уже собиралась вцепиться в его руку, но тут между нами встала Патя, приобняв Самира и попросив остаться. - А как же Лялька? Ее родители, наверное, волнуются?
-Не переживай, мы тут ненадолго, - ответила она.
Если честно, то в тот момент Патя даже у меня вызвала какое-то одобрение и даже желание верить ей, но я слишком быстро забылась. Катя и Луиза были уже слегка пьяны, они стали прыгать вокруг меня, расспрашивая какие-то глупости, а потом и вовсе задали прямой вопрос:
-Ты любишь Сэма?
Я наивно взглянула снизу верх на него, а он смотрел на меня и улыбался. Я думаю, он тогда еще не воспринимал меня слишком серьезно, да и интересы у него были совершенно другие.
-Люблю, - ответила я, а Катя с Луизой громко загоготали.
Мне стало очень неприятно и обидно, ведь я в первый раз в жизни кому-то говорила такие важные слова, но что самое ужасное было то, что сам Самир рассмеялся в след за девушками.
-Что?
-Видишь этот обрыв. Когда Патя была маленькой, то она спрыгнула в него и стала красавицей. Прыгнешь ради Самира?
Мне было только десять, я все еще не верила в Деда Мороза, в волшебство и в людей, и я даже подумать не могла, что Катя с Луизой так жестоко шутят со мной.
-Прыгну.. - тихо ответила я.
-Ради Сэма? - Катя уже села на карточки передо мной и взяла за плечи. - Ах, как ты смелая девочка. Точно прыгнешь?
-Точно прыгну..
Может, Самир бы и остановил меня, но в тот момент все его внимание было занято лишь Патей, и он даже не слышал этого дурацкого разговора.
Позже они скажут, что, конечно же, не хотели, чтобы я прыгала вниз в бушующее море, позже они добавят, что лишь шутили со мной, а я слишком серьезно все восприняла, но я отчетливо помню, как Катя посоветовала снять мне туфли...ЕщёТы знаешь, что ему нравится Патя? - Катя все никак не унималась, а я, еле сдержива слезы, кивала головой. - Ты хочешь быть похожей на нее? - я продолжала кивать. - А ты знаешь, что надо сделать?
-Что?
-Видишь этот обрыв. Когда Патя была маленькой, то она спрыгнула в него и стала красавицей. Прыгнешь ради Самира?
Мне было только десять, я все еще не верила в Деда Мороза, в волшебство и в людей, и я даже подумать не могла, что Катя с Луизой так жестоко шутят со мной.
-Прыгну.. - тихо ответила я.
-Ради Сэма? - Катя уже села на карточки передо мной и взяла за плечи. - Ах, как ты смелая девочка. Точно прыгнешь?
-Точно прыгну..
Может, Самир бы и остановил меня, но в тот момент все его внимание было занято лишь Патей, и он даже не слышал этого дурацкого разговора.
Позже они скажут, что, конечно же, не хотели, чтобы я прыгала вниз в бушующее море, позже они добавят, что лишь шутили со мной, а я слишком серьезно все восприняла, но я отчетливо помню, как Катя посоветовала снять мне туфли, а Луиза тихо хихикала, наблюдая за этой картиной. Самир же, мой хороший Самир, он слишком поздно обратил внимание на то, что делаю я. Я была в полушаге от обрыва, за мной сразу же стояла Катя, подталкивая словами, а он вдруг посмотрел на меня и сказал:
Я никогда не забуду это ощущение полета. Он мне потом даже снился несколько раз. Этот холодный, пронизывающий ветер в лицо, и страх перед тем, как мое тело попало в воду. Я умела плавать, но делала это крайне плохо, поэтому когда с головой нырнула, то тут же стала захлебываться. Если честно, то мне, вообще, очень крупно повезло, ведь я не разбилась, и волна не ударила мое хрупкое тело об скалу, я просто стала медленно тонуть, пытаясь выбраться.
Я ловила ртом воздух, а потом вода снова накрывала меня с головой, и я опять начинала барахтаться, чтобы только выплыть, но потом силы в конец оставили меня, и я перестала сопротивляться. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание - это лицо Самира, подплывающего ко мне.
Оч...ЕщёОн волновался за меня! И мне стало так приятно от этого, что я даже улыбнулась. Мне было только десять. И я верила, что люди умеют летать и что жизнь не заканчивается смертью, что она будет продолжаться в любом случае, поэтому я просто сделала шаг в пустоту.
Я никогда не забуду это ощущение полета. Он мне потом даже снился несколько раз. Этот холодный, пронизывающий ветер в лицо, и страх перед тем, как мое тело попало в воду. Я умела плавать, но делала это крайне плохо, поэтому когда с головой нырнула, то тут же стала захлебываться. Если честно, то мне, вообще, очень крупно повезло, ведь я не разбилась, и волна не ударила мое хрупкое тело об скалу, я просто стала медленно тонуть, пытаясь выбраться.
Я ловила ртом воздух, а потом вода снова накрывала меня с головой, и я опять начинала барахтаться, чтобы только выплыть, но потом силы в конец оставили меня, и я перестала сопротивляться. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание - это лицо Самира, подплывающего ко мне.
Очнулась я уже на каменной берегу в его объятиях, чувствуя, как он крепко сжимает меня к себе, шепча про себя какие-то незнакомые мне слова (наверное, это были молитвы). Он плакал. Правда, плакал. Он тряс меня, говорил что-то, а потом снова начинал тихо плакать, умоляя прийти в себя.
-Сэээм... - прошептала я, еле шевеля губами, и даже успев подумать, что он был особенно красив в лунном свете.
-Лялечка! - он улыбнулся и прижал меня еще сильнее. - Ты жива...
-Никогда больше. Если ты прыгнешь, то и я прыгну, - шептал он мне. - Клянусь.
Мы были словно на острове, одинокие, но в то же время мы были вместе, а вокруг нас были люди. Кто-то подхватил меня и укутал в теплое шерстяное одеяло, я повернулась и увидела, что это был Заур. Он спросил, в порядке ли я, и я кивнула, постепенно погружаясь в сон от усталости. Я заметила, как Самир стаскивал с себя промокшие туфли, и как Патя что-то шептала ему на ухо с серьезным выражением лица, а он кивал, хотя я вдруг почувствовала, что она перестала ему нравится.
Заур оттащил меня от толпы зевак, положил в свою машину и сказал, что сейчас отвезет домой, а в моих ушах все еще звучал голос Самира: "Если ты прыгнешь, то и я пр...ЕщёК нам тут же поспешили люди, случайно заметившие, как две темные фигуры сиганули вниз с обрыва, среди них был и Заур, испуганно наблюдавший за происходящим. Прибежали и Патя с подругами, растрепанные и заплаканные, а я жалась к Самиру от холода и просила его не оставлять меня.
-Никогда больше. Если ты прыгнешь, то и я прыгну, - шептал он мне. - Клянусь.
Мы были словно на острове, одинокие, но в то же время мы были вместе, а вокруг нас были люди. Кто-то подхватил меня и укутал в теплое шерстяное одеяло, я повернулась и увидела, что это был Заур. Он спросил, в порядке ли я, и я кивнула, постепенно погружаясь в сон от усталости. Я заметила, как Самир стаскивал с себя промокшие туфли, и как Патя что-то шептала ему на ухо с серьезным выражением лица, а он кивал, хотя я вдруг почувствовала, что она перестала ему нравится.
Заур оттащил меня от толпы зевак, положил в свою машину и сказал, что сейчас отвезет домой, а в моих ушах все еще звучал голос Самира: "Если ты прыгнешь, то и я прыгну". И я улыбалась в темноту от чувства, которое переполняло меня изнутри. Я знала, что теперь все изменится. Уже меняется.
Заур сел на переднее сиденье, обернулся ко мне и подмигнул.
-Ну как ты, отчаянная? Зачем ты спрыгнула?
Я молчала, не смея выговорит ни слова. А Заур закурил сигарету, смотря на прохожих, которые, убедившись, что после этого падения оказались все живы, стали постепенно расходится.
-Герой этот парнишка.
Я улыбнулась и тоже посмотрела в ту сторону, что и Заур. Там стоял мокрый Самир, босой, держа в руках свои туфли, он все еще говорил с Патей, и по его лицу было видно, что он был разочарован этой беседой.
-А ты хорошо танцуешь, крошка, - Заур, видимо, решил сменить тему, чтобы как-то разрядить обстановку, и я снова улыбнулась, скромно проговорив:
-Спасибо.
Видимо, Заур почувствовал, что я была не настроена поддерживать разговор дальше, поэтому отвернулся ко окну, разглядывая Патю и Самира.
В этой суматохе я совершенно забыла, что никому из домашних не сказала, куда иду. Они, наверное, уже с ума посходили от волнения.
-Отвезти? - Заур понял, что я попала в беду, мое лицо, выражавшее страх от того, что может случиться дома, все рассказало ему.
Я кивнула. Заур стал заводить машину, и тогда я открыла дверь и крикнула Самиру:
-Ты идешь, Сэм!? - но он совершенно не обратил внимание, был так занят разговором с Патей.
-Закрой дверь, - Заур уже собирался тронуться с места, и я послушно последовала его совету.
Я надулась, так как мне было обидно, что Самир совершенно не обратил внимание на то, что меня увез другой мальчик. Но с другой стороны, что я могла ему предъявить!? Я ему была никем, обычной девочкой соседкой и не более, и от этого было еще больнее.
Когда мы подъехали к моему дома, то возле подъезда уже дежурила моя мама. Заур открыл дверь и вытащил меня, дрожащую от холода и завернутую в шерстяное одеяло. Даже не смотря на то, чт...Ещё-А родители-то знают, что ты здесь!?
В этой суматохе я совершенно забыла, что никому из домашних не сказала, куда иду. Они, наверное, уже с ума посходили от волнения.
-Отвезти? - Заур понял, что я попала в беду, мое лицо, выражавшее страх от того, что может случиться дома, все рассказало ему.
Я кивнула. Заур стал заводить машину, и тогда я открыла дверь и крикнула Самиру:
-Ты идешь, Сэм!? - но он совершенно не обратил внимание, был так занят разговором с Патей.
-Закрой дверь, - Заур уже собирался тронуться с места, и я послушно последовала его совету.
Я надулась, так как мне было обидно, что Самир совершенно не обратил внимание на то, что меня увез другой мальчик. Но с другой стороны, что я могла ему предъявить!? Я ему была никем, обычной девочкой соседкой и не более, и от этого было еще больнее.
Когда мы подъехали к моему дома, то возле подъезда уже дежурила моя мама. Заур открыл дверь и вытащил меня, дрожащую от холода и завернутую в шерстяное одеяло. Даже не смотря на то, что была летняя ночь, я все равно замерзла.
-Лялечка! - мама кинулась ко мне и крепко прижала к себе. - Где ты была?
-Упала..
-В море упала, - ответил за меня Заур.
Но мама уже, будто, не слушала, она целовала меня и говорила:
-Я так волновалась, моя девочка... Папа уже пошел тебя искать. Зачем ты ушла из дома, Ляля?
Я как-то неопределенно пожала плечами, а мама быстро поблагодарила Заура и, взяв меня на свои руки, понесла домой, где почти сразу же дала одежду переодеться и уложила спать до прихода отца. Надо сказать, что ни тогда, ни потом мои родители ничего не сказали мне. Лишь утром совсем немного поругали и попросили больше не сбегать. И всё.
Но самое удивительное было то, что моим спасителем, все взрослые, в том числе и мои родители, и родители Самира, стали считать Заура, а настоящий герой, тот который не пожалел новых туфель и кинулся в обрыв за мной, просто молчал, не желая никого убеждать в обратном.
Вообще, после этого происшествия, надо сказать, мои отношения с Самиром полностью изменились. Те два месяца лета, когда мне было десять лет, я проводила все свое время с Сэмом, он был, вроде, моего ангела-хранителя. Он страшно переживал за меня, волновался и заботился обо мне, но я чувствовала, да и сейчас понимаю, что тогда он относился ко мне, скорее, как к младшей сестре, нежели к возможной будущей жене.
Лето подходило к свое концу, и вскоре отца Самира перевели в воинскую часть в подмосковья, а вся его семья стала постепенно собираться назад, в большой город. Я очень переживала, что больше никогда не увижу Самира, но я очень сильно ошибалась.
В тот день, когда все вещи его семьи были погружены в грузовик, его мать и старшая сестра уже сели в машину, Самир постучался к нам в дом, чтобы просто попрощаться, а я спряталась в ванной, потому что истерика, которая вдруг накрыла меня, не давала мне даже нормально говорить. Самир сказал какие-то теплые и душевные слова моим родителям, а потом аккуратно постучался ко мне в ванную комнату, и я тихонько приоткрыла дверь.
-Я войду?
-Нет, - ответила я.
-Хорошо, Ляля...ЕщёОтношения Самира с Патей и ее подружками тоже постепенно сходили на нет, как-то раз он поделился со мной, что после того случая на обрыве, он даже возненавидел Катю и Луизу, но Патя умоляла никому не рассказывать о том, что произошло в действительности, и Сэм сдержал свое обещание.
Лето подходило к свое концу, и вскоре отца Самира перевели в воинскую часть в подмосковья, а вся его семья стала постепенно собираться назад, в большой город. Я очень переживала, что больше никогда не увижу Самира, но я очень сильно ошибалась.
В тот день, когда все вещи его семьи были погружены в грузовик, его мать и старшая сестра уже сели в машину, Самир постучался к нам в дом, чтобы просто попрощаться, а я спряталась в ванной, потому что истерика, которая вдруг накрыла меня, не давала мне даже нормально говорить. Самир сказал какие-то теплые и душевные слова моим родителям, а потом аккуратно постучался ко мне в ванную комнату, и я тихонько приоткрыла дверь.
-Я войду?
-Нет, - ответила я.
-Хорошо, Ляля.. Я буду очень скучать по тебе. Если хочешь, я оставлю тебе адрес свой в Москве, и ты сможешь писать мне письма, я буду отвечать тебе, - в щель приоткрывшийся двери Самир протянул бумажку и взяла ее, тут же спрятав в карман своего платья. - Будь хорошей девочкой и слушайся маму. Когда подрастешь, обязательно будешь моей невестой.
Я растерла слезы по лицу, и после этих слов успокоилась. И даже улыбнулась.
-Хорошо, Самир.
Я никогда не забыла его. Все время, что было отведено нам до следующей встречи, я провела в написании писем. Я писала ему каждый день по несколько листов - огромных, измученных текстов ни о чем. Я спрашивала его, как у него дела, нашел ли он себе невесту, забыл ли он меня, как продвигается учеба, как он сдал экзамены, куда поступил, когда приедет за мной. Самир отвечал мне сначала довольно-таки часто - раз в неделю, но со временем его письма стали приходить реже. В последний год перед нашей встречей он прислал лишь Новогоднюю открытку и подписал "Люблю, целую. Сэм". Мне тогда исполнилось уже пятнадцать, и эти слова значали для меня слишком многое. Любит? Целует?
У меня сохранилось пятьдесят два письма от него. Я каждое помню наизусть, ведь я их зачитывала до дыр. Я жила этой перепиской, этими открывками о его жизни. И каждое его слово я пропускала через себя. Я любила..
"Альхамдулла. Все хорошо, Лялечка".
"Я же тебе обещал, что только ты будешь моей невестой - вот увидишь, я сдержу обещание"
"Не забыл тебя, глупая, как я могу забыть такую отчаянную десятилетнюю девочку, прыгнывшую из-за меня в обрыв!?"
Каждую строчку, которая хотя бы как-то напоминала мне любовную, я сохранила в районе своего сердце. К каждому обращению "глупая", "родная", "маленькая", я добавляла "твоя" - твоя глупая, твоя родная, твоя маленькая девочка, Самир.. Возвращайся скорее, я очень скучаю.
Был май месяц, как и тогда. Четыре года назад. Ничего не изменилось, я так же сидела на скамейке возле нашего подъезда вместе со своей подругой Марией, мы, как это бывает в пятнадцать лет, сплетничали о каких-то, как тогда ...ЕщёВ то время, пока я жила перепиской, время шло и менялось. Все наше село за эти пять лет преобразилось и даже чем-то слегка напоминало маленький город. Рядом с домом построили небольшой торговый центр, в котором мой отец открыл свой магазинчик одежды. Мы стали постепенно богатеть, а потом и вовсе превратились в зажиточных. Моя мама расцвела рядом с таким богатством, а я вдруг стала считаться перспективной невестой, вот только - далеко некрасавицей. Точнее, я была вполне даже симпатичной, с хорошей кожей, только не такой ухоженной, какой была Патя в свои пятнадцать, не такой веселой и общительной, какой была Луиза, и не такой бесбашенной, как Катя. Я всегда держалась в стороне и в тени более красивых своих подруг, и мальчики как-то вовсе не обращали на меня внимание.
Был май месяц, как и тогда. Четыре года назад. Ничего не изменилось, я так же сидела на скамейке возле нашего подъезда вместе со своей подругой Марией, мы, как это бывает в пятнадцать лет, сплетничали о каких-то, как тогда казалось, значительных вещах - о дискотеках местного разлива, о вечере, который намечался в Доме Культеру в конце месяца, и о чем-то еще, как вдруг напротив нас затормозил новенький автомобиль - недорогой "Опель", и из него, как и тогда, пять лет назад, сначала вышли дети - Самир и его старшая сестра Хадижа, а следом постаревшая Лита Мусаевна с почти неизменившимся мужем в военной форме.
Я тут же поймала на себе взгляд Самира, но ни один мускул на его лице и вздрогнул, и я даже не поняла, узнал ли он меня. В то время, я его точно узнала... Он так вырос, изменился, из совсем еще мальчишки превратился в юношу с пронзительно-светлыми глазами и с самой красивой улыбкой, которую мне приходилось видеть.
От неожиданности этого приезда, я сжала руку Марии, и она даже вскрикнула, чем, конечно, же привлекла внимание Самира и Хади.
-Ляля? - странно, но именно его старшая сестра первая узнала меня. - О, Аллах, ты так выросла!
Она подбежала ко мне и от всей души обняла, крепко прижав к себе.
-Хади.. Самир.. - пролепетала я в ответ, смотря прямо в его глаза.
Ему было двадцать. Он был высок и станет, с коротко-стриженными волосами и с четко-очерченными скулами, его глаза ни капли не изменились - такие же узкие и с хитрицой, а цвет его кожи с возрастом стал темнее. Нос Самира был прямым и острым. Мария потом мне даже скажет, что у него идеальный нос, особенно, если учесть, что он был кавказцем.
-Салам, - кивнул он мне, и я почувствовала, как счастье наполняет меня.
-Салам, Самир, ты узнал?
Он усмехнулся и засунул руки в карман своих джинс - ничего не изменилось, даже его повадки.
-О, Лита, - моя мама выглянула в окно и помахала рукой матери Сэма. - Давно вас тут не было видно. Надолго в этот раз?
-На месяц, джана, - ответила Лита Мусаевна, между делом продолжая давать указы своим детям, как и что выносить из машины.
Тот момент был словно вновь я десятилетняя девчонка, а он тот же пятнадцатилетний мальчик, приехавший на лето погостить, только вот все изменилось, и мне было так страшно, безумно просто страшно, что он уже и не помнил всех своих обещаний.
Я увела Марию в сторону и стала залпом рассказывать ей историю пятилетней давности, а она весело и звонко смеялась, уверяя меня, что это все было детсткой влюбленн...ЕщёЗатем вся вновь прибевшая семья стала разгружать вещи, а я уже больше постеснялась смотреть в его сторону. Я выросла. Я стала понимать, что нельзя было так открыто и явно показывать свою симпатию молодому человеку, поэтому я старательно отворачивалась, но, клянусь, мое сердце рвало на части, как сильно я хотела посмотреть на него. Дотронуть до него.
-О, Лита, - моя мама выглянула в окно и помахала рукой матери Сэма. - Давно вас тут не было видно. Надолго в этот раз?
-На месяц, джана, - ответила Лита Мусаевна, между делом продолжая давать указы своим детям, как и что выносить из машины.
Тот момент был словно вновь я десятилетняя девчонка, а он тот же пятнадцатилетний мальчик, приехавший на лето погостить, только вот все изменилось, и мне было так страшно, безумно просто страшно, что он уже и не помнил всех своих обещаний.
Я увела Марию в сторону и стала залпом рассказывать ей историю пятилетней давности, а она весело и звонко смеялась, уверяя меня, что это все было детсткой влюбленностью.
-Ляали, не обижай на то, что я тебе скажу, - сказала мне Мария тогда. - Я - твоя подруга и должна говорить только правду, но посмотри на себя и на него. Он - столичный парень, он - красивый, ты слышала, как вкусно пахнем от него!? А ты? Ты - всего лишь Ляля, которая даже брови не выщипывает и не красится, ты одеваешься в эти длинные плотные мамины юбки, в то время, как все остальные ходят уже в современной одежде... Очнись, Лялька!
Я снова посмотрела на Сэма, который был так увлечен беседой с кем-то из наших соседей, что даже не смотрел в мою сторону, и вздохнула: Мария права - такие, как я, никогда не подойдут таким, как Сэм.
После этого жизнь в городке резко изменилась. Точнее, она была такой же, но для меня все перевернулось. Я стала замечать, что никто из мальчишек не считает меня привлекательной (папа же не считается, да?) - я никогда не наряжалась, я любила одевать излюбленные вильветовые юбки в пол зимой и хлопковые летом, я не красилась, не выщипавала бровей, а волосы исправно заплетала в толстую и длинную косу, в то время, как другие мои ровесницы расцветали на глазах - откровенные вырезы, шокирующая длина мини-юбок, начесы на голове, накладные ресницы... всего и не упомнишь.
Я исправно ходила в школу, а после школы обязательно садилась с книгой в сад, в котором когда-то Сэм вырвал сорняки, и молилась, чтобы мимо меня хотя бы один раз прошел он.
Однажды после школы Мария, знавшая, что я торчу в саду в ожидании Самира, потащила меня на футбольное поле, чтобы хоть как-то скрасить мою тоску. Я до сих пор помню, что как только мы пришли туда, то сразу же я увидела Самира, игравшего в футбол с другими ребятами.
-Мария, смотри! - я ткнула в бок подругу, и та кивнула:
-Он - красавчик, да?