Предыдущая публикация
Русалки
Русалки - утопленницы. Русалки — некрещеные дети, их загробное существование
Отличие русалок от классических и романских сирен. Предание о Мелюзине и сказки о женах-змеях. Единство природы русалки. Русалки - утопленницы. Русалки — некрещеные дети, их загробное существование и наружность.
По материалам печатных изданий 1899г.
Изучая рассказы и поверья о малорусских русалках, необходимо отделить от них классические и романские предания о сходных женских существах — сиренах: полуженщинах-полурыбах, привлекавших и губивших путников очаровательным пением, так как эти поверья отразились на Украине весьма слабо, только в замечании, что песни слагают морские люди. Кроме этого краткого указания, не существует ни в этнографических сборниках, ни, по-видимому, в устах народа ни одной сказки, в которой встречалось бы существо со всеми перечисленными особенностями сирен, взятыми вместе, а встречаются лишь изредка некоторые отдельные их признаки. Например, в одной сказке, записанной в Лубенском уезде, девица, заточенная в стену, покрыта рыбьей чешуей, что составляет особенность сирен. Но этим наружным признаком и оканчивается сходство заточенной девицы с сиреной. Так и британская сирена, белая, с золотистыми волосами и рыбьим хвостом, напоминает малорусских русалок разве своим детским возрастом и больше ничем.
Почти то же следует сказать о романе французской феи Мелюзины, полуженщины-полузмеи, вышедшей замуж за графа Раймунда де Пуатье, давшей ему десять сыновей, но исчезнувшей по обнаружении двойственности ее природы; рассказ этот через Германию и земли западных славян прошел в Правобережную Украину и отразился здесь только в названии мелюзинами певиц — полуженщин-полурыб.
Но если роман о Мелюзине не имеет ничего общего с поверьями о русалках, то по своему основному мотиву он представляет некоторое сходство со сказками о девице и жене - змеях, являющихся, как и Мелюзина, до поры до времени, т. Е. До указания на их змеиную природу, существами благодетельными. Так, в сказке, некогда записанной в Лубенском уезде, вокруг шеи сонного мальчика обвилась змея, превратившаяся в царевну из окаменелого царства. Она помогала потом всю жизнь своему любимцу, между прочим подарив рубашку из змеиной силы. Более подробный и лучший вариант этой сказки приведен у Чубинского. В сборнике же Афанасьева «Русские народные сказки» змея-девица входит лишь эпизодически в две сказки о волшебном кольце. В первом варианте девица, окруженная огнем и спасенная крестьянином, обращается в змею, во втором наоборот — змея на костре после спасения обращается в девицу.
Еще ближе к главному мотиву преданий о Мелюзине другая сказка, также записанная в Лубенском уезде. В ней парень поджег копну, где скрывалась змея. Змея, вылезши, обратилась в девицу, вышла замуж за парня и жила с ним до тех пор, пока он не назвал ее гадиной. С этой минуты она удаляется навсегда, дети обращаютcя: сын в соловья, дочь в жабу. Первая половина сказки у Чубинского такая же: змея обращается под венцом в женщину, живет с мужем и удаляется от него навсегда после упоминания о ее змеиной природе.
Таким образом, русалки отличаются от всех перечисленных фантастических существ тем, что в природе их нет ничего двойственного. Они, по Соловьеву, Афанасьеву и Кавелину,— души умерших молодых женщин, девиц и детей. Русалки — утонувшие девицы или девицы, умершие на Зеленых праздниках. Русалки, девушки и женщины-утопленницы делаются женами водяных. По белорусским поверьям, русалки — также утопленницы-женщины; они щекочут людей, поймавшись, служат человеку до года и выполняют разные работы; питаются паром. Но такое представление о русалках как о взрослых девушках и женщинах, встречается только в искусственной поэзии, в литературе и живописи; народу же, по крайней мере в Центральной Малороссии, оно совершенно чуждо. Здесь нет никаких сказок, песен, поверий или обрядов о таких русалках. Народ знает только русалок - детей. Они мертворожденные, приспанные матерями, вообще некрещеные дети. К русалкам принадлежат и дети, убитые матерями при рождении. По поверьям Подольской губернии, потерча или потороча, превращается только по прошествии семи лет в русалку -мавку, или малку. Пребывание русалок за гробом изображается народом в таких красках: «Русавкам на тим свити темно. Ии душечка так лита, як птиця по дереву, ий прыстановыща нема. И плачеться вона на свою матир, шо маты ии не зберегла. У четвер на клечальних святках Бог избира до миста, тоди им трошки выдненъко, а то им усе темно».
Следующая публикация
Нет комментариев