Маргарита Симоньян

БиБиСи испугались со мной судиться.
Вот что они сначала написали в своей статье:
'Она [Симоньян] призывала расправляться с российскими оппозиционерами «через повешение» и предлагала «отправить войска» вглубь Европы'.
Вот что пишут вместо этого вранья сейчас:
'Предыдущий вариант этой статьи, подготовленный сотрудником службы BBC в Лондоне, содержал неверный перевод высказываний, сделанных Маргаритой Симоньян в эфире телепередачи в апреле. Мы удалили их из текста публикации'.
Плохой редакции всегда переводчики мешают.

Алексей Бобровский

В интересную геополитическую загогулину попал западный мир. Хотя и мы с ними до кучи. Существует серьезный риск эскалации, если банда наркомана отважится на запуск ракет вглубь нашей территории.
Вот, генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что командование ВСУ, мол, самостоятельно планирует действия в Курской области:
«Мы не ведём войну, не командуем украинскими вооружёнными силами».
Ранее этот же скандинавский дегенерат заявлял, что диалог с Россией необходим для завершения конфликта.
С другого боку канцлер рейха Шольц заявил о необходимости изучить возможности мирного процесса по Украине, добавив, однако, что ФРГ продолжит поддержку Киева. Все это было в Астане, на встрече с президентом Казахстана. При этом немецкий клерк, видимо, не понимает смысла слов, сказанных Токаевым, что в военном отношении Россия непобедима, а дальнейшая эскалация приведет к непоправимым последствиям. Токаев, как профессиональный дипломат, в данном случае выполняет посредническую функцию, мол, вам еще раз объясняют, что за словами последует дело…
Повторю то, о чем уже писал неоднократно. США через эскалацию попытаются заставить нас применить ТЯО. Информационная кампания только подтверждает их нетерпение. Им это необходимо для будущих разборок в Восточной и Юго-Восточной Азии. Они очень хотят, чтоб ящик Пандоры открыли мы. Второй раз применять ядерное оружие им будет очень дорого, даже не с моральной (у них ее нет), но с репутационной точки зрения. Потому нам нельзя применять ТЯО.
Но вместе с тем, мы больше не можем позволять себе излишней гибкости.
Вот тут мы подошли к главному. У нас разная понятийная культура. К большому сожалению, то, о чем говорит, например, наш президент: о соответствующих решениях в случае ударов вглубь нашей территории, о необходимости подумать об ответных действиях на экономические санкции, это для нас означает, высокую степень раздражения власти. Потому что слова подбираются максимально точно, излагаются холодно. Это традиция, значение слова. «Царское слово тверже гороха», «Честное-купеческое слово», начальство говорящее тихо, страшнее, чем кричащее.
А с той стороны нация пилигримов. Приперлись на чужую землю, им индейцы помогли выжить (теперь колонисты отмечают день Благодарения), за это индейцев согнали с их земель. А дальше техника только оттачивалась. Слово индейца - ценно, слово колонизатора туземцу - не значит ничего, а вот скальп индейца - что-то да значит, вернее сколько-то да стоит.
Незадолго до того, как спуститься в преисподнюю, Киссинджер поговорил с нашими пранкерами. И честно признался (не знал же с кем говорит), что США действительно обещали Горбачеву не расширять НАТО на Восток, но лишь устно. Формального обязательства, зафиксированного письменными договоренностями, не было, то было личное обещание госсекретаря Бейкера. «…Так что мы правы, что утверждаем, что формального обязательства не было», - говорил тогда упырь. А Украине они, наоборот, НАТО обещают - на словах. Слова в их понятийной культуре ничего не значат.
А сейчас США по итогам переговоров с британцами пока не готовы объявлять о снятии ограничений на удары ВСУ вглубь России, сказали в Госдепе. «пока не готовы объявлять»… Слова - бесплатный инструмент. Не обязательство и не гарантия.
К большому сожалению, решение многих геополитических вопросов для России лежит в плоскости конкретных действий, а не предупреждений. Нам все равно придется:
⁃ сбивать вражеские НЛО над Черным морем. Сначала беспилотные, а потом и с экипажами.
⁃ Запретить всякие вип визиты в Киев, в противном случае бить по всей ж/д инфраструктуре в приграничье (депо, посты смены колесных пар, тяговые подстанции, маневровые площадки, грузовые терминалы и наконец вокзалы). Ну, и в Киеве разумеется.
⁃ Полностью закрывать снова морской транзит в Одессу.
⁃ В случае не понимания «накрыть» на разгрузке в Жешуве показательно несколько бортов.
⁃ А дальше по нарастающей следуют ядерные испытания…
Но в такой последовательности уже на третьем пункте «джентельменам (нам) будут верить на слово». Ведь слово будет подкреплено весомыми аргументами - делом.
@alexbobrowski

Right History | Z

Ленин, Сталин и корни стратоцида крестьян в России. Часть 3
Деструктивность большевицкой политики понимали и советские экономисты. Далее приведу цитату из воспоминаний "Вспоминая прошлое, заглядывая в будущее" академика АН СССР Николая Федоренко:
"Немного позже в деревне наступила страшная пора — раскулачивание. До сих пор помню, как оно проходило у нас в Преображенке. Это “мероприятие” проводил комитет, состоявший из головы сельрады (председателя сельсовета) и двух-трех “незаможников”, т.е. так называемых бедняков. Это, как правило, были бездельники-испольщики.
Слова “исполу” (что значит делать что-либо пополам с кем-то) и “испольщина” у нас забыты, а означали они в деревне вот что. Тот, кто не имел возможности обрабатывать землю, например многодетные вдовы или инвалиды, отдавал работящему соседу свою землю или часть ее как бы в аренду, получая взамен половину выращенного на ней урожая. Но довольно часто испольщиками становились лентяи, пропивавшие большую часть урожая, выращенного на их земле чужими руками. С точки зрения марксовой политэкономии это называется эксплуатация, но в Преображенке тогда о политэкономии не ведали, и наши пьяницы очень гордились своей принадлежностью к сельскому пролетариату.
Вначале комитет составлял список кандидатов на раскулачивание по следующим критериям: земли больше десяти десятин — кулак, есть пара лошадей и корова — кулак. Причем эти критерии прикладывались к людям механически: откуда земля, откуда скотина, как человек живет, сколько народу в семье — это не учитывалось. Так и мой дед Макар Федоренко, до революции голодовавший, попал в кулаки благодаря ленинскому Декрету о земле. Моя бабушка Марфа родила ему восемнадцать детей, из которых выжило тринадцать. Дети выросли, но дедушка не выделял их из хозяйства, потом у него появились еще снохи и внуки.
Поэтому при наделении землей по принципу “на едока” дедушкина семья, представлявшая собой “колхоз в миниатюре”, получила довольно солидный клин. Он не сдавал землю в аренду, а обрабатывал ее с детьми сам. Трудился от зари до зари, не пил и не курил. Днем отдыха у него было воскресенье, когда он шел за речку в городок Орехов, где развлекался тем, что гулял по базару, беседуя с людьми и узнавая новости, а потом стоял обедню в церкви. По возвращении домой он традиционно обедал со всей семьей, потом отсыпался, а на рассвете снова за работу. Вот такой был “мироед”.
Но вернемся к “делам” комитетов по раскулачиванию. Выгнав людей из родного дома, комитет приступал к реализации выморочного имущества. Продавалось все — от дома и других построек на разборку до последней курицы и сковородки. На таком примитивном аукционе можно было купить за бесценок дорогие вещи. К. примеру, дедов плуг, молотилка и другой инвентарь были проданы по цене пары бутылок водки. Дело не в том, что это, действительно, стоило тогда дешево, просто у крестьян не было денег. Кстати, моя мама упросила отчима сходить на это печальное торжище и купить что-нибудь на память о ее семье и родимом доме. Он сходил на “красный аукцион” и принес оттуда стенные часы, которые купил за один рубль.
Вот так по произволу в общем-то непутевых людей от семейных гнезд оставались пепелища, по которым после бегали разве что бродячие собаки. Страдали не только люди, подрубались под корень производительные силы российского сельского хозяйства. Перестали стучать по дороге, проходившей недалеко от нашего дома, брички, груженые хлебом, выстраивавшиеся с ночи в километровые очереди на элеватор, чтобы сдать государству хлеб. Уничтожался хозяин земли, уничтожались хозяйственные и семейные традиции, создававшиеся столетиями, менялся уклад жизни, менялась человеческая психология. Человек из хозяина земли превращался в винтик безжалостной машины, а людские слезы и кровь стали дешевле водицы"
Политика большевиков разорила русскую деревню, однако современные необольшевики видимо не способны ни к рефлексии, ни к чтению научной литературы, и даже к чтению советских же экономистов, которые указывали на чудовищные последствия политики раскулачивания и коллективизации