Предыдущая публикация
Н.
Сотников,
Выпускник 1957 года.
Кандидат технических наук, подполковник.
Воспоминания о школе.
Каждый год, когда наступает 1 сентября, когда я вижу нарядных с цветами детей, спешащих в школу, ко мне приходит такая ностальгия, такое желание снова вернуться в свою молодость, попасть в свой родной класс, увидеть снова своих одноклассников, что душа моя трепещет, готова вылететь наружу и вернуть меня в молодость.
В 16-ю железнодорожную мужскую среднюю школу я поступил в 1954 году после окончания 7 классов в школе №3. Сейчас в этой школе расположен детский садик №6.
Время было тяжёлое. Страна только-только начала залечивать раны войны. Жили бедно. Те, кто не мог продолжать учиться в средней школе, пошли работать, несколько человек пошли учиться в ФЗО (сейчас так называются ПТУ). Большинство же ребят пошли учиться дальше. Тяга к знаниям была огромная. Таким образом, почти 70 человек, в основном детей из Рыбной слободы, пришли в 16 школу в 8-ой класс. В школе пришлось к своим классам А и Б добавить ещё два В и Г. Поскольку мы были детьми войны, то возраст учеников в моём классе колебался от 13,5 до 15,5 лет.
Поскольку семилетку я окончил на тройки и четвёрки и, как говорили родители, учился для них, мать сказала: «Или ты учишься, как следует, или иди на работу, деньги за учёбу мы зря платить не будем». Оплата за учёбу составляла 150 руб. в год. Это для семейного бюджета были не малые деньги. Мать сохранила даже одну из квитанций оплаты за учёбу. Вот она.
Так началась моя учёба в 16-ой железнодорожной школе, которая уже в октябре 1954 года была преобразована в 4-ю среднюю школу, и из мужской она стала смешанной. Вскоре была отменена и плата за обучение.
1 сентября 1954 года нас встретил двор перед школой, который, как потом оказалось, был и спортплощадкой, и местом занятий по военной подготовке. Вокруг школы росли сосны. За школой был огород, который тянулся до ул. Свободы. В огороде было много цветов и стояли скамейки, где можно было посидеть в перемену.
Нас собрали во дворе по классам, поздравили с началом учебного года, и мы пошли на уроки. Никаких родителей, цветов и праздничных мероприятий в то время не было. В моей душе, как я думаю и у остальных ребят, было желание – учиться. Вот такой была наша школа, когда мы пришли в неё учиться.
Моим классным руководителем был Василий Васильевич Касторский. Это был учитель от Бога. Василий Васильевич преподавал русский язык и литературу. Для меня это был предмет не любимый. Высокообразованный, он так вёл уроки, особенно по литературе, так увлекал класс, что все сидели с открытыми ртами, ловя каждое его слово. Прекрасный краевед, Василий Васильевич привязывал материал уроков к местному материалу. От него мы впервые узнали, что род Михаила Лермонтова пошёл из Галичских земель, что «Маскарад» был поставлен впервые в Галиче. Основатель журнала «Отечественные записки» П.П. Свиньин имеет дом в Галиче, и что мать Аркадия Гайдара родом из Парфеньева, а бабушка детского писателя Якова Акима живёт с нашим учителем в одном доме. Всё это было так неожиданно и интересно.
На уроках русского языка Василий Васильевич учил не только тому, как грамотно писать, но и как грамотно оформить заявление, подготовить автобиографию и другие документы, что очень пригодилось после окончания школы.
Все наши домашние задания, изложения, сочинения проверялись им с особой тщательностью, отмечались все грамматические и орфографические ошибки. Если это было изложение или сочинение, отмечалось их логическое построение. Получить пятёрку у него было очень трудно. Сам Касторский говорил, что на пять знает Бог, на четыре – он, ну, а мы должны подтягиваться до его уровня.
Помню, в 10 классе Василий Васильевич предложил нам написать сочинение на вольную тему, которая была по душе каждому. Некоторые решили написать, каким они хотят видеть будущее Галича, некоторые писали о своих мечтах, кем они хотели бы видеть себя. Я решил написать на тему «Некрасов и Костромская область». Эта тема мне была интересна, поскольку летом я побывал в Шунге, Яковлевском, Самети, то есть прошёл путь некрасовских коробейников. Работая над этими сочинениями, мы были и авторами, и художниками, и издателями. Каждый стремился хорошо проиллюстрировать своё сочинение, красиво оформить - за это оценка повышалась. Можно было, конечно, при оформлении использовать аппликации, всевозможные вырезки, но больше всего ценились свои рисунки. Приходилось копаться в библиотеке, подбирая нужные материалы. Лучшие сочинения прочитывались перед классом. Моё сочинение Касторскому понравилось по содержанию, но по части ошибок я еле дотянул до четвёрки и был этим очень доволен. Это сочинение В.В. Касторский потом использовал при выступлениях на Некрасовских чтениях в Костроме и Ленинграде.
Помню экзамен по литературе на аттестат зрелости. На экзамен все пришли нарядными. Нас по одному посадили за парты. Потом Василий Васильевич на доске написал три темы сочинений. У меня сохранилась фотография того времени.
Знания, полученные от Василия Васильевича, остались на всю жизнь. Умение правильно излагать свои мысли, правильно ставить ударения в словах и грамотно писать – это всё осталось со школы и очень пригодилось в жизни.
Моими любимыми предметами были черчение, математика и физика.
Учителем физики был Лев Николаевич Кириллов. Фронтовик, он так увлекал ребят, что не знать физику было невозможно. Все теоретические знания подтверждались решением большого количества задач. Мы их решали и в классе, и дома. Так же, как и Василий Васильевич, Лев Николаевич на своих уроках использовал краеведческие материалы, рассказывая об учёных-галичанах, особенно о тех, кто окончил нашу школу.
Все теоретические знания всегда подтверждались решением большого количества задач. У нас были замечательные учебники. Я уже забываю фамилии их авторов, но хорошо помню до сих пор, как доходчиво они объясняли физические законы и как легко их было применять при решении задач и в практической жизни. Поэтому у меня никогда не возникало проблем по физике, когда я продолжил образование в вузе, да и в дальнейшей практической жизни тоже. У Льва Николаевича было столько интересных идей, столько энергии, мы шли за ним, как за поводырём, который выведет нас, незрячих, на светлую и широкую дорогу жизни. Любовь и уважение к этому человеку в моей душе живут до сих пор.
Другим любимым моим учителем была Елена Борисовна Туровская. Она пришла нас учить в 1956 году (до этого нас математике Эльза Петровна Костина, тоже очень хорошая учительница). Елена Борисовна пришла к нам в 10 классе. Молодая, красивая, энергичная, она сразу же влюбила в себя всех мальчишек. Она учила нас всего один год, а память оставила на всю жизнь. Её математические познания, умение организовать урок так нас увлекали, что мы все становились математиками, с удовольствием оставались после уроков изучать логарифмическую линейку, и это очень пригодилось, когда я учился в ВУЗе.
Знания по физике и математике, полученные в школе были настолько фундаментальны, что мне было легко изучать аналогичные курсы в институте, и во многих вопросах я знал даже намного больше, чем мои сокурсники, окончившие столичные школы.
Черчение в 4 школе преподавал Николай Николаевич Зайцев. Это был ещё совсем молодой учитель, но очень любящий свой предмет. К каждому уроку черчения мы делали дома по нескольку чертежей. Чертили общие виды, занимались проекционным черчением, решали всевозможные задачи по определению линий пересечения различных сложных фигур, вычерчивали всевозможные орнаменты. Все чертежи выполнялись тушью, что приучало к аккуратности, развивало твёрдость руки. Это очень пригодилось в моей дальнейшей работе конструктором. Николай Николаевич хорошо рисовал, и я помню, как мы ходили в краеведческий музей смотреть его картины.
Историю преподавал Михаил Павлович Шкотов. Учитель-фронтовик, он пришёл в школу, едва оправившись после контузии. Его уроки были интересны. Он всегда связывал материалы учебника с историей родного края. Много рассказывал об истории Галича. Уже тогда мы начали собирать материалы для школьного музея.
Географию и астрономию у нас вела Мария Алексеевна Кириллова. Её уроки были интересны и продолжались в походах на уборку картошки или теребления льна.
Кроме учёбы, у нас была интересная общественная жизнь. Помню, с каким интересом мы читали школьную стенную газету. Её выпускала школьная редколлегия, которую выбирала вся школа. В каждом классе была своя стенная газета. Через эти газеты мы узнавали все школьные новости. Каждый год устраивались конкурсы на лучшую стенную газету.
Были интересные школьные вечера. Каждый вечер готовил какой-то старший класс. Обязательно была художественная самодеятельность. В школе был драматический кружок. Я участвовал в нём. Руководителем кружка был В.В. Касторский. Помню, мы играли сцену «В корчме» из «Бориса Годунова». Для этого Касторский пригласил даже режиссёра Мясникову, чтобы было, как в театре. Вместе с нами всегда играли, танцевали и пели наши учителя. Ученики старших классов всегда учили ребят из 9-х и 8-х классов танцевать вальс, танго, фокстрот, краковяк. Это было красиво. Поскольку девочек в школе было мало, на вечера приглашались девочки из 1-ой школы. Они соответственно приглашали нас на свои вечера. Это позволяло не замыкаться только в своём классе, а быть в курсе дел всей школы, подружиться с ребятами из соседних классов, ведь у нас только 10-х классов было в параллели четыре.
Сейчас, вспоминая свои школьные годы, я не нахожу школьного предмета, какой был бы не интересен, не любим тогда. Таких предметов не было и самое главное, все они пригодились мне в жизни. На аттестат зрелости я сдавал экзамены по 11 предметам, причём оценивались знания за весь десятилетний курс обучения, независимо от того, в какой школе ты учился до этого.
Все мои одноклассники состоялись в жизни. Юра Резунов до сих пор продолжает конструировать атомные подводные лодки, Костя Денежников был строителем космодрома Байканур и участником запуска нашего первого космического челнока «Буран». Тамара Евдокимовская стала хорошим педагогом-математиком, Толя Веселов - педагогом-биологом, Миша Панов – юристом, Юра Сотников стал военным, служил в космических войсках. В классе никто не курил, никогда не хамил ни перед учителями, ни друг перед другом. Отношение к девочкам было всегда трепетным. Сказать грубое слово в их адрес, оскорбить – было преступлением.
Что бы я хотел сказать о моих галичских, главным образом, школьных годах. Сейчас они вызывают у меня удивление, граничащее с изумлением – неужели так и было в те военные и послевоенные труднейшие годы? Хочу пояснить, почему я так думаю.
Первое: городок наш и школа – глубоко провинциальные, а учителя в ней – высшей квалификации, причём не по бумагам, а по делу. Это я вполне оценил при поступлении в ВУЗ, и во время учёбы, и на работе. В частности, как медалист я не сдавал приёмные экзамены, но проходил вместе с другими медалистами «собеседования» по математике, физике и общее, которые были «покруче» иного экзамена. Помню, после этих собеседований (прошёл успешно, даже похвалили) послал И.Н. Костину, нашему учителю по математике и физике, все заданные мне вопросы и задачи, с моими вариантами ответов и решений. Так же уверенно, и даже более, держались и другие выпускники наших лет.
Благодарнейшая память осталась о Василии Васильевиче Касторском, выдающемся педагоге и патриоте. Замечательно учила нас химии и биологии А.Г. Теплова, особенно сейчас поражает её преподавание труднейшей органической химии (тогда она была в школьной программе). Очень интересно вёл историю М.П. Лебедев, в том числе сообщая нам, факты и события, о которых тогда не говорили в учебниках, давал им трактовку, с которой я согласен и по сей день.
Тепло вспоминаю А.Я. Гущина, который вёл у нас включённые тогда в программу: логику и психологию. Много нам дали по рисованию и черчению В.М. Милославский и Н.Н. Зайцев. Эти знания пригодились мне на всю жизнь.
Отлично преподавали немецкий язык Л.И. Тобре и потом Р.П. Глазова. Благодаря им я даже побывал в числе «лучших немцев» на курсе. С благодарностью вспоминаю В.Г. Батуркина, учителя военного дела и физкультуры. Все выпускники, и я в их числе, благодаря ему, оказались вполне подготовленными к военной службе.
Особенно спасибо за математику и физику Д.А. Голубеву и И.Н. Костину. Это были важнейшие дисциплины для дальнейшей учёбы и работы. Всё остальное опиралось на знания, приобретённые в нашей школе.
И, конечно, прекрасно помню своего первого учителя. М.Ф. Румянцева учила нас с 1 по 4 класс.
Скажу в заключение, что все учителя были не только и не столько преподаватели, но в первую очередь – воспитатели. Всё сказанное относится и к не упомянутым мной учителям.
Второе. Я бы сказал, что у нас был особо замечательный класс, если бы не видел, что классы и других годов выпуска (беру плюс-минус 4 года) нисколько не хуже нашего. Наш класс «А» из 20 человек (точно уже не помню) дал трёх медалистов, многие окончили школу без троек. Двое медалистов впоследствии стали докторами наук. Буду говорить только о ребятах, хотя после отмены раздельного обучения в классе появились две или три девочки, но школа по инерции ещё считалась «мужской».
Ученики, особенно выпускники, тогда отличались самостоятельностью, сложившимся характером, заметной «взрослостью» и индивидуальностью. Прекрасно учились и были хорошими товарищами Николай Виноградов (поступил в Горный институт) и Юрий Свистунов (поступил в МИФИ). Здоровьем, силой и твёрдым характером выделялись Борис Обухов, Михаил Кудряшов и Виктор Маслов (поступили в авиационное училище лётчиков-истребителей). В Московские и Ленинградские ВУЗы поступили Иосиф Воробьёв, Владимир Козлов, Станислав Антифеев, Валерий Белов.
В авиатехнические училища поступили Михаил Углов, Владимир Зубиков и ещё несколько человек. Так что, учитывая и меня, наш класс оказался преимущественно авиационным. Другие выпускники также нашли своё место и в учебных заведениях, и на работе. Из всех своих одноклассников я особо выделяю Валерия Белова. Учился он очень хорошо, хотя и не получил медали. В классе был, пожалуй, наиболее самостоятельно и оригинально мыслящим. Увлекался радиотехникой. Организовал и вёл радиокружок в 7-9 классах. Имел не только светлую «конструкторскую» голову, но и золотые руки. Мастерил ламповые приёмники, приборы, сделал настоящий буер с парусами, на котором гонял по замёрзшему озеру. Валерий отлично рисовал и чертил. Поступил в ленинградское Высшее мореходное училище им. адмирала С.О. Макарова, разумеется, на радиотехнический факультет. Его дипломный проект был выполнен на уровне хорошего изобретения. При распределении попал не во флот, а в полярную авиацию (недаром наш класс я называю авиационным). Был на лётной работе. Имел немало опасных случаев в воздухе, на море и на земле. Года с 1970 вернулся в Ленинград, стал сотрудником одного из НИИ. Ещё в школе он был отличным гимнастом, подтолкнул и меня заниматься спортивной гимнастикой. Гимнастов в школе было четверо: кроме Белова и меня, ещё Юрий Свистунов и Валентин Смирнов. По чистоте исполнения упражнений Свистунов занял 1-е место на городских соревнованиях 1951 года, я – 2-е, Валерий Белов – 3-е. Все получили 3-й спортивный разряд, но Валерий всех нас, безусловно, превосходил по рискованности и сложности упражнений.
В классе были отличные футболисты (Обухов, Кудряшов), силачи (Маслов, Смирнов), бегуны, лыжники, хоккеисты. В хоккей с мячом мы играли на пруду, что на ул. Ленина.
Толчок к увлечению шахматами в школе дал, по-моему, ученик нашего класса Лев Бебин. Классе в 8-9-м он постоянно приходил в школу с шахматной доской и мешочком шахмат, на переменах и после уроков велись сражения. Сильные и увлечённые шахматисты из числа учителей, М.П. Лебедев и А.Я. Гущин, с явным удовольствием помогли организовать кружок и школьные соревнования по шахматам, с присвоением категорий и разрядов.
По спортивной гимнастике и силовым видам спорта нас тренировал А.И. Чистяков. Я не знаю, кем он был в штате школы, но его роль в развитии школьной физкультуры и спорта была велика. Его фаворитами были, правда, не мы, вышеупомянутые, а такие, как Юрий Гольцев (выпуск 1948 г.) и великолепная четвёрка гимнастов: Константин Сиухичев, Николай Николаев, Юрий Балакин и Джан Соловьёв (выпуск 1950 г.).
В лыжном спорте у нас преобладал стихийный скоростной спуск. Было где развернуться: валы, Балчуг, Сальковская гора, Лисья горка, «овраг за баней» (название тогда официальное). Лыжи, палки, крепления часто были самодельными. Будучи уже изрядно взрослым, гуляя в тех местах, всегда поражался, что ломали на тех крутых склонах в худшем случае лыжи, а не шей и спины. Надо сказать, что и беговой лыжный спорт в начале 1950-х годов тоже начал процветать, появилось необходимое оснащение. Во всяком случае, зимние галичские леса и холмы тогда от ребят-лыжников не пустовали. Я уже не говорю о том, как часто мы могли гонять мяч в футболе. Это я рассказал о моих товарищах по школе. Оговорюсь, что благостной картины не было и не могло быть: бывали и проступки, вольные или невольные, озорство, конфликтные ситуации и т.п., но и в помине не было нынешней подростковой наглости, вседозволенности и хамства. Один факт: в классе никто не курил!
Третье: Вся атмосфера жизни того времени была оптимистичной. Трудностей было, хоть отбавляй, домашних дел не переделать: дрова, вода, огород, младшие братья и сёстры (следить за ними вменялось в наши обязанности), жилищные условия часто невообразимые по нынешним понятиям, а нам было всё нипочём. Жизнь со временем улучшалась, может и не так быстро, как хотелось бы, но впереди была перспектива и не обязательно поступления в столичный ВУЗ; большая цель, может, и не всегда осознавалась, но ощущалась.
Украшали жизнь и особые достоинства нашего города и района, главным из которых было озеро. Озеро с его реками, впадающими и вытекающими, таинственным Глухим озером, тем берегом, ещё не снесёнными Фролами. Говоря выше о спорте, я не упомянул о плавании. Плавать мы все умели, держались на воде подолгу, некоторые переплывали озеро. Конечно, кролем или брассом не плавали. Сажёнки, на боку, на спине – вот были наши основные стили. Потом уже, правда, доучивались настоящему плаванию.
А лодка, галичская долблёнка, что может быть лучше? Грести долгими часами, да ещё в волны, мы умели.
Ещё считались у нас, мальчишек, обязательные лихие прыжки с Чёлсменских водяных мельниц в «нижний омут».
Школьная внеучебная жизнь была насыщенной: шахматы, гимнастическая секция, походы, школьные вечера, особенно новогодние, встречи с выпускниками. Литературный кружок вёл В.В. Касторский. Доклады, сообщения, разбор сочинений, своих стихов. Самой интересной частью были литературные викторины, часто по местной тематике. Василий Васильевич особо ценил остроумные и «коварные» вопросы. Но ещё более любимым всеми было чтение лично Василием Васильевичем отрывков из Чехова, Гоголя, Некрасова, Маяковского, Нелюдима. Выразительность и артистизм его чтения были необыкновенными.
Если литкружок мы посещали больше «для души», то физико-математический кружок Ивана Николаевича Костина нацеливал нас на конкурсные экзамены в ведущие ВУЗы страны. Да и приятно было поломать голову над нестандартным примером или задачей.
Помогать колхозам мы ходили часто, я запомнил, что с 4-го класса. В целом нам это нравилось: пеший поход полем и лесом, иногда дальний, загадочные деревни, вполне выполняемая работа (обычно со льном), детская романтика! Особенно было хорошо, когда поход в колхоз возглавлял Василий Васильевич: это было лучше всякой экскурсии (например, в с. Богородское, деревню Кокорюкино или за озеро – в Туровское).
В заключении скажу, что недаром и осевшие в столицах, и рассеянные по всему бывшему Союзу галичане снова и снова стремятся побывать в родном городе. А «школьные годы чудесные», по крайней мере, для меня, остаются лучшими годами моей жизни.
Из прошлого 4-ой средней школы.
Галичское городское училище было основано, вероятно, в последние годы XV века.
Я хорошо помню, как в конце прошлого столетия (1899-1900 гг.) отмечалось очень торжественно столетие со дня его основания.
Размещалось училище в одноэтажном каменном здании по Благовещенской улице. К училищу относилось и здание на углу Благовещенской и Успенской улиц. В этом здании была квартира смотрителя училища.
Между этими двумя зданиями был большой садово-парковый участок, используемый смотрителем. Учащиеся в этот сад-огород доступа не имели и в тёплое время на переменах играли на лужайке у вала. В саду же – огороде с ранней весны (набивались плужники) и до осени трудились два училищных сторожа.
В училище принимались мальчики, окончившие 3-х годичное обучение в приходском училище. Курс обучения был 4-х летним.
Это училище окончил мой отец, брат Алексей, четыре двоюродных брата и ещё несколько родственников.
В программу училища входили предметы: закон Божий, русский язык, арифметика, история, география, черчение, чистописание, бухгалтерия и ручной труд.
На занятиях по ручному труду ученики обучались переплётному делу. Это тогда было нужно, т.к. все учебники, приложения к журналам и большинство книг издавались в мягких обложках.
Окончившие училище были вполне подготовлены, как для службы в учреждениях (почта, казначейство, земская управа и др.), так и к работе в торговле.
Смотрителем училища в первые годы был Пётр Фёдорович Вичуговский, а из учителей я помню: Ивана Ивановича Коромкова, Константина Ивановича Рощина, Василия Игнатьевича Корженевского. Все они обладали солидным опытом в преподавании и пользовались большим уважением у обучающихся и у жителей города.
Кажется в 1908 г. П.Ф. Вичуговский получил назначение на должность инспектора народных училищ, а смотрителем стал Алексей Михайлович Полозов. Он сразу же отделил забором от сада участок для учеников и поставил там «гигантские шаги», покататься на которых допускались и мы, соседи по училищу.
После Полозова смотрителем был В.И. Корженевский.
В 1912 г. Галичское училище было переименовано в «Высшее народное училище». Что в связи с этим изменилось в программе или в чём другом, я не знаю.
За обучение с ученика взималась плата – 5 руб. в год. Ношение формы было не обязательно, но значки на головных уборах и фирменные пряжки на поясах были, кажется, у всех.
Воспоминания записаны в мае 1982 года. ( да простит меня Николай Васильевич, что опубликовал без его согласия ).
Следующая публикация
Комментарии 8
Н.Г.Теплов- классным руководителем
Литературный кружок в мое время вела М.Н.Быстрова,как же было интересно