Предыдущая публикация
"Японская культура всегда отличалась герметичностью, и до выхода фильма режиссера Наката Хидэо «Звонок» («Рингу») в 1998 г.
западный массовый зритель даже не подозревал о существовании японского кайдана, – разве что немногочисленные фанатики японской традиционной культуры наслаждались экранизациями произведений японских классиков, или смаковали редкие переводы шедевров «повествования о необычайном» на европейские языки. С выходом «Звонка» словно открылись шлюзы, и в мир лавиной хлынули японские «ужасы» – как классические, так и современные (т.н. неокайданы, которые также называют J-horror). Причем не только кинофильмы, анимэ, видео- и компьютерные игры, но и в первую очередь литературные произведения (напомним, что текстовой культуре, «кацудзи бунка», японские теоретики «кокусайка», то есть «интернационализации», всегда придавали особое значение в достижении Японией мирового лидерства) [3, с 4].
Чтобы понять причину столь массового «расползания» кайданов и населяющей их нежити в «глобальном» мире, следует проследить, а что же, собственно, происходило в рамках кайдана в самой Японии в течение этого полувека.
До 1998 г. (начиная с эпохи Эдо – Позднего средневековья, 1603–1867 гг.) развитие кайдана в Японии носило относительно плавный, поступательный характер, лишь временами перемежаемый бурными всплесками интереса (см.: [1]) – без радикального влияния со стороны западной культуры, за исключением периода Мэйдзи. Однако с развитием кинематографа в 40-х ‒ 60-х годах XX в. последовал бум экранизаций классики кайданов, после чего не без участия сначала телевидения, затем Интернета тема кайданов и ёкаев распространилась на многочисленные сферы японского общества (а затем и по всему миру) со «скоростью нервного импульса», в полном
соответствии с теорией Г. М. Маклюэна.
Наверное, легче назвать сферы культуры и быта Японии, куда не проникли призраки, духи и оборотни, нежели перечислить все места их обитания. Забавные стилизованные чудовища смотрят не только с кино- и телеэкранов, с современных картин и страниц альбомов, журналов и детских книжек, но и со школьных принадлежностей, канцелярских товаров, подарочных и пищевых упаковок, бутылок с напитками, маечек, джинсов, курток, зонтиков и т.д., не говоря об игрушках… Ими наполнены литература, кино, театр, телевидение, полиграфическая продукция, анимэ, видео- и компьютерные игры, игры для смартфонов и айфонов, настольные игры…
Тема кайданов и фантастических существ оказалась невероятно прибыльным бизнесом.
А популярный в средние века «Ночной парад сотни демонов» («Хякки ягё»)8 и вовсе превратился в маниакально-веселое круглосуточное игрище «нечисти и нежити», увлекающее японцев всех возрастов и категорий. (Кстати, не только японцев, о чем свидетельствует бум J-horror по всему миру, в том числе многочисленные ремейки японских оригиналов.) Что же превратило достаточно сдержанное увлечение кайданами и ёкаями в
форменную вакханалию?
Можно пытаться объяснять это очередным всплеском «национального самоанализа», интереса к национальным корням (бум т.н. теорий «Нихон бункарон», «Нихондзинрон»).
Это весомый довод, но протест против глобализации характерен не только для Японии..."
Статья: уткина Г.Б. Призраки среди нас: особенности национальной психологии современных японцев. Японские исследования. 2016 https://www.japanjournal.ru/jour/article/view/145/139
1:35:18
Следующая публикация
Нет комментариев