Воспоминания о деревне Бабонино
Составлены Галиной Капустиной (дев.Иваниной)
Уважаемые читатели, мы продолжаем заполнять историю наших деревень. Написать о Бабонино несколько слов - не получается)). Во-первых Бабонино -это одна из самых старинных деревень нашей округи, сравнить можно только с Кириками, Перестряжъ, Якшино..
Во-вторых, этот населённый пункт был центром Бабонинского сельсовета - медпункт, почта, магазин, клуб, кузня и др.
Пока историческая часть мною изучается, предлагаю Вашему вниманию интересные воспоминания от Галины Капустиной, представительницы поколения 70-х.( печатается в сокращении):
Моя деревня.
Моя самая родная, самая дорогая деревенька Бабонино Новосильского уезда Орловской области. Располагалась она на реке Колпна. В центре деревни яблоневый сад, от реки вверх по обе стороны сада располагались дворы. Перед садом – школа. На самом верху - клуб.
На одной стороне деревни жила семья моей мамы: Баринов Василий Егорович 1897 г.р. (умер от ран 16.07.1944г, г. Идрица). Горько осознавать то, что я ни разу не была на могиле деда…
Бабушка – Баринова Ксения Егоровна. В семье было шестеро детей. Старший – Пётр Васильевич и пятеро девчат: Александра, Клавдия, Анастасия, Екатерина и младшая Ольга 1945 г.р. В 1944 году Василий Егорович был награждён краткосрочным отпуском. Из маминых воспоминаний: «Перед отъездом папа со всеми простился, а я спряталась. Видел, что все ищут меня, плачу и боюсь прощаться. Так и ушёл отец… навсегда». Из архива наградных дел:
Баринов Василий Егорович, 1897 г.р. Сержант 171 СД, красноармеец, в РККА с 23.02.1942. «Плотник первой мостостроительной роты. Тов. Баринов и всё его звено выполнило нормы на 173% и все мосты закончило досрочно с хорошим и отличным качеством работ, дисциплинированный, авторитетный боец.
Ходатайствуем о награждении медалью «За боевые заслуги».
В тяжёлые военные годы, из коротких воспоминаний мамы, деревню нашу сжигали два раза. Наш дом был из кирпича, поэтому стены уцелели и детей собирали и укладывали вдоль стен, чтобы хоть немного защитить от ветра и холода.
Во время оккупации в деревне стояли немцы. В нашей хате расселились офицеры. Мама вспоминала, как они смеялись над тем, как они (дети) ели. На тарелочки еда не раскладывалась. Девочек заставляли обстирывать жильцов. Однажды, развешивая «порты», услышали близкий рёв самолёта. Это был наш, со звёздами. От радости запрыгали. Выскочил из хаты немец и за шкирки втолкнул детей в дом, показывал на самолёт и гневно кричал: «Пух-пух!».
У средней сестры, Кати, на руках были язвы. Один из немцев оказался врачом. Он дал бабушке какую-то мазь. Язвы на руках затянулись.
Просили у бабушки отдать им мою мать, Анастасию. Мы, мол, сделаем из неё «суперфрау». Бабушка объясняла на пальцах: какой на отрежь болит…
Яркие у мамы оставались воспоминания о том, как горела деревня. Мороз, а к реке текут ручьи… Пережив войну, мама долго не могла смотреть художественные военные фильмы о войне. Воспоминания причиняли острую боль.
Старший сын - Баринов Пётр Васильевич, ефрейтор, наводчик орудия батареи 32 артиллерийского полка 31 стрелковой дивизии. В 1942 г. за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награждён орденом Красной звезды. В 1943 г. награждён медалью «За отвагу».
В том же 1943 г. по ранению Петра Васильевича комиссовали. Он вернулся в деревню. Стал председателем колхоза, а после войны председателем сельсовета. В Бабонино, в родном доме прожил до 1970 г. Хату продал и переехал в Орёл. Жена Петра - Мария Ивановна («нянька») работала начальницей почтового отделения. На нашем доме висела табличка «Отделение связи». Пешком ходила в Игумново для передачи корреспонденции. Моего отца от нашего района отправили в Свердловск, в Суворовское училище. Ему было 9 лет и в 1945г. стал участником парада Победы.
Мой отец тоже из деревни Бабонино. Его дом находился напротив маминого дома через сад. Дед- Иванин Семён Алексеевич, 1911 г.р., ст. сержант, погиб 19.12.1942 г. в Ростовской области. У меня нет ни одной его фотографии. Знаю только, что до войны он работал ветеринаром. И что из-за чёрных волос его звали в деревне «Семён Жук». Позднее моего отца называли также – Иван Жук, так как от отца досталась такая же чёрная густая шевелюра… Я вот думаю, а, вдруг, у кого-то из деревенских есть его фото?! Хотя, если учесть, что деревню сжигали фашисты, надежды мало.
Итак, летом, после 1970 г. я приезжала к бабушке Фросе, папиной маме.
У бабушки Фроси было трое детей: Иван, мой отец, Валентин (после армии он женился и жил в Тульской области, Щукино) и младшая сестра Вера, в замужестве Ковынёва. Будучи уже постарше, больше общалась с деревенскими детьми и такими же как и я приезжающими на лето. Очень хорошо помню боевую, симпатичную девчушку. Её звали Лена. Она с братом (двойняшки) жили за рекой. С ней я ходила на улицу до третьих петухов. Одно из развлечений у нас, хулиганистых подростков, было стукалочки. Знала бы моя мама, что я творила! Задница была бы синяя! В полной темноте пробраться к окну, привязать нитку с болтиком и потом из-за укрытия дёргать за нитку! Конечно, на нашу голову сыпались ругательства. И поделом!
Каждое лето на каникулы по телевизору по определённым дням в 10:00 начинали показывать фильм «Три танкиста и собака». Телевизоры были не у всех. И мы ходили к соседям (дом у реки стоял) смотреть сериал. Я бы и сейчас не отказалась посмотреть этот фильм от начала и до конца!
Каждый вечер после работы, учебы собиралась молодёжь… Нас с собой Лидуня, конечно, не брала, и мы с Веруней договаривались что, как только Лида пойдёт на «улицу», мы тихонечко спустимся и пойдём за ней… Мы засыпали раньше, чем сестра уходила.
Как-то приехав в деревню с Верочкой, мы увидели спиленные ивы вдоль речки. Жалко стало птичек. Как же так! Гнёзда теперь где плести?! И мы взялись за работу – начали плести гнёзда! Помню отбили у коршуна птенца, но он всё равно сдох. Ниже нашего дома, стоял дом дяди Арсюши. У плетня цыплёнка мы закопали. Поставили из полочек крестик, положили букетик цветов и пару дней приносили букетики.
Напротив дома стоял шалаш, крытый соломой. Там находился и подвал (подпол). Иногда мы ночевали в этом шалаше. Пахло соломой и гул самолётов хорошо запомнился. Немного жутковато, когда в тишине раздаётся протяжный гул. У шалаша жили ежики, и мы с Верой каждый день ставили для ежей мисочку с молоком.
В хате потолок был оклеен газетами и одним из развлечений лёжа на печи, было найти нужный заголовок, слово или картинку.
За рекой ходили в березняк за грибами. На пригорке вдоль посадок собирали землянику. У каждого алюминиевая кружка. Полной она была редко. Ягоды как-то всё больше в рот попадали…
Помню, тетя Маруся доит «Красавку» (так звали нашу коровушку), а мы с кружками в очереди, чтобы набрать тёплого парного молока. Кстати сказать, с тех пор я и мой двоюродный брат Юра ( Катин сын) не пьём молока. Но тогда… Это было … кто быстрей, кто первый и т.д.…
Помню картошку, приготовленную т. Марусей. Это не просто еда! Это безумно вкусно! Большая плоская сковорода, на ней пюре. В него вбиты яйца, по всей поверхности «волны». Сковорода ставится в русскую печь и картошка покрывается золотистой корочкой! И стакан холодного молока!!!
Ещё помню собирали маленькие грибочки – говорухи. Т. Маруся просила не собирать их, а почему не помню.
В деревне, где всё всегда открыто, в хате не обходилось без мух. Хоть и висели по всему дому липучки, их достаточно много залетало. Дядя Петя каждому из нас смастерил мухобойки – палка и на конце закреплён кусок резины. В течение дня мы по дому охотились за летающими насекомыми. Дядя Петя приезжал (у него была лошадь) с работы, садился ужинать. Мы терпеливо ожидали. Поужинав, он подтягивал гирьки в виде шишек на ходиках, садился за стол и была команда: «Голяки!» (Почему голяки?!) И мы по очереди высыпали на стол.
Итак каждое лето сёстры( мои тётки) со своими семьями приезжали в деревню. Пять сестёр, пять зятьёв и десять детей!!! Всех накормить, всех разложить, всех уложить. Бедная т. Маруся! «Нянька» как звали её сёстры. Нас детей было много и общения хватало. И как-то с деревенскими ребятишками не играли. Братья и сёстры мои – это два «поколения». Старшие и младшие. Старшим многое позволялось, что запрещалось нам! Самое главное: старшим дозволено было плавать по реке на корыте! А нам нет! Мой родной брат Юра был особо привилегирован! Он был дяди Петин любимчик! Его можно понять: пять сестёр, три дочери, две племянницы на тот момент и один племянник! Да ещё по волею судеб, ввиду случившихся обстоятельств, Юра больше года вынужден был жить в деревне. Был момент: маленьким упал с печки. Не увидев его на месте, начали искать, звать. У печки рядом находился родившийся телёночек. Юра отозвался: «Юичка упав под телёнка, под Сокола…». И каждый год дядя Петя старался забирать своего любимчика летом в деревню.
Помню, он ходил на рыбалку с вилкой. Около колодца Колпна сужалась. Вода была очень холодная – из под камней били ключи – и прозрачная. Он поднимал камни и накалывал на вилку спрятавшихся маленьких рыбёшек. Улов тётя Маруся чистила и заливала яйцами, ставила в печку!!! Что говорить.…
Бариновы были очень связаны друг с другом. Эти узы до последнего дня были неразрывны. Хоть и были тяжелые послевоенные времена, бабушка (а она было очень строгая) старалась, чтобы все дети могли выжить и добиться успехов. Помимо того, что все дети были приучены к труду, умели с раннего детства вязать, прясть, ухаживать за скотом, выполнять все работы по дому. Бабушка строго следила за учёбой! Как результат, три сестры: Шура – математик, Клава – география, биология, Анастасия (мама) руссовед-литератор – получили высшее образование. И две сестры: Ольга и Катя – среднее специальное.
До 1970 г. моя семья жила в Орле, Шура в Армавире, Клава во Львове, Оля и Катя в В. Новгороде. Все сёстры были замужем. У каждой по двое детей. Каждое лето старались приехать к нам в Орёл, а потом, все вместе ехать в деревню к брату в Бабонино. Бабушка ушла из жизни в 1964г. Мне было 4 года и я плохо помню её. Хотя за два месяца до смерти бабуля жила у нас некоторое время. Она тяжело болела. Мои родители пытались поставить её на ноги. И когда уже было понятно, что лечение не поможет, бабушка попросила отвезти её домой, в деревню. Хотела уйти с миром дома… Похоронена на деревенском кладбище в Чулково.
В последний раз я была в деревне в 1978 г. Приезжала с мамой проведать бабушку Фросю. В памяти остался развесистый клён. Он был огромный, могучий, красивый. Маленький бабушкин дом, русская печка, бабушкины лепёшки – вкуснее не ела с тех пор, наша речка, бело-жёлтые гладкие камни, на которых мы стирали бельё, используя нехитрый инструмент – деревянный валёк. Скошенная трава, гогот гусей, мычание коров… Живая деревня. Была и осталась в моей памяти.
Последний вечер в деревне:
-Собрались на улице. Решили поехать в соседнюю деревню на танцы. На улице темно, звёзды, зарницы (всполохи). Едем в грузовой машине. Лавок нет. Держимся за борта. Вдруг машина съезжает с дороги на распаханное поле и петляет в разные стороны! Писк, визг! Гоняем зайца по полю! Безбашенные! Всё ни почём! Передумали, вернулись. Разожгли костёр, откуда-то взялась курица (только недавно вспоминала и выяснилось, что курицу стащили у местной бабуси). Девчата обмазали глиной курицу, запекли на костре. Я в первый раз в жизни попробовала водку… Бутылка человек на 10… И это тоже правда жизни…Ушла с третьими петухами.
...Старшее поколение старалось отправить своих сыновей, дочерей в город из лучших побуждений. Чтобы дети жили легче, счастливее. Дети уезжали, старики угасали и уходили, внуки рождались уже в других условиях. Так и умирают деревни...
Для вас , небольшой обзор будущего фильма по мотивам экскурсионного похода от 27 июля 2024 г.
Нет комментариев