Предыдущая публикация
Асад не сольётся, Турция нарвётся на неприятности.
В чём подводные камни временного "успеха" Эрдогана?
"Не хотите договариваться по-хорошему – будем договариваться по-плохому.А то и вообще обойдёмся без договорённостей". Такой логикой, видимо, руководствовался президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган перед 27 ноября, когда негласно санкционировал масштабное на-ступление боевиков "Хайат Тахрир аш-Шам"* и прочих исламистских груп-пировок на Алеппо. Предварительные результаты операции превзошли все ожидания Анкары. Увы, Сирийская Арабская Армия бежит, словно трусли-вые зайцы.Словно нет у них за спиной сотен тысяч людей, которым грозит тотальное уничтожение джихадистами. Будто нет у солдат и офицеров САА самого главного в жизни любого военнослужащего – Родины.
13 ноября турецкий лидер выразил надежду на встречу с президентом Сирии Башаром Асадом и высказал уверенность в необхо-димости нормализации отношений с официальным Дамаском. "Я все еще надеюсь на Асада. У меня также есть надежда, что мы сможем собраться вместе и вернуть отношения между Сирией и Турцией в нормальное рус-ло. Потому что нам нужно уничтожить террористические организации меж-ду Сирией и Турцией. Есть основа для справедливого и прочного мира в Сирии. Очевидны и шаги, которые необходимо предпринять для его обес-печения", - заявил Эрдоган журналистам информационного агентства Anadolu. В это самое время вовсю готовился джихадистский блицкриг при явном участии турецкого Генерального штаба.
О желании нормализовать связи с Дамаском "друг Реджеп" говорил и раньше. Кажется, заявления, сделанные на позапрошлой неделе, были неискренними и фальшивыми. А вот то, что предлагал Эрдоган ранее, имело под собой определённые основания. У Турции есть план-минимум: обеспечение зоны безопасности от курдского националистического дви-жения в приграничье, сохранение влияния на севере Сирии (не зря ж сто-лько денег инвестировано в боевые действия), возвращение сирийских беженцев из Турции и решение наболевшей миграционной проблемы. Башар Асад соглашался на переговоры только при одном условии: пол-ном и безоговорочном выводе турецких оккупационных войск из страны.
Поняв, что переговорные инструменты исчерпаны, президент ТР решил действовать "по-плохому". И, увы, это ему, похоже удаётся. С 2020 года, когда были достигнуты договорённости о перемирии по примеру оди-озных Минских соглашений, Турция очень хорошо вооружила идлибский исламистский гадюшник, завлекала с помощью хороших заработных плат офицеров сирийских вооружённых сил – некоторые дезертировали и ока-зывались по ту сторону баррикад. Совершенно неясно почему, но боевики гораздо лучше восприняли опыт СВО, нежели воины САА, хотя в Сирии стоит немалый российский воинский контингент. Это, конечно, отчасти ви-на наших советников, но в первую очередь самих сирийцев. Такое ощуще-ние, что за трендами мировых войн в штабах САА не следили от слова со-всем.
Выше мы говорили о плане-минимум для Эрдогана. Кстати говоря, около 50% всех беженцев из Сирии на территории Турецкой Республики – выходцы из Алеппо и окрестностей. Скорее всего, если террористы сохра-нят контроль над захваченной землёй, Анкара начнёт поэтапно высылать сирийцев на историческую родину. Это может существенно укрепить рей-тинги "друга Реджепа" в предельно ксенофобском турецком обществе. Что же является планом-максимум для президента Турции? В националисти-ческом дискурсе детища Ататюрка присутствует такой концепт, как "линия Алеппо – Мосул". Это желательные южные границы Республики или, по крайней мере, рубежи "естественных" сфер влияния.
Перед началом гражданской войны в САР около 40% населения города Алеппо составляли туркоманы. До конца Первой мировой войны жемчужина Сирии принадлежала Османской империи. Естественно, что для пантюркиста и панисламиста Эрдогана северные сирийские земли – желанный приз. Что касается Мосула, это касается Ирака, но походя упо-мянем: при создании нового турецкого государства во главе с Мустафой Кемалем Республика претендовала на север Ирака. На то имелось очень мало этнографических аргументов, зато был экономический. У обновлён-ной светской Турции не хватало природных ресурсов и особенно нефти. Ататюрк хотел аннексировать Мосул и окрестности, однако Антанта не дала. И так, мол, много на себя взял.
Пока ситуация развивается в пользу Анкары, однако на месте администрации Эрдогана я бы не шибко радовался. Попытка силового ре-шения проблемы лишь усугубит ситуацию. Сирийская армия должна опра-виться от шока и восстановить фронт (если получилось в 2015-м, почему не получится в 2024-м?). Следом Россия подкинет вооружение – благо ВПК раскочегарился и, если верить западным политикам, за 3 месяца мы производим больше, чем весь ЕС за один год. Пришлёт сухопутные силы Иран со своими прокси-формированиями. Через какое-то время положе-ние вернётся к исходным показателям, только вот о нормализации между Дамаском и Анкарой речи уже не будет.
Эрдоган получит крайне недружественное государство на юге, ещё больше беженцев, чем было восемь лет назад, а при самом плохом сценарии – полномасштабную войну с Исламской Республикой Иран. Сда-вать Асада в Тегеране не намерены. История турецко-иранских войн – бо-гатейшая. Геополитически это два противостоящих друг другу государст-венных образования. С начала XVI по начало XIX веков было девять войн, причём в пяти из них победа оставалась за персами и в одной – ничья. Станет ли НАТО вписываться всеми силами за Турцию? Сомнительно. А вот на чьей стороне будет Россия, очевидно. Так что "победа" Эрдогана сегодня может обернуться чудовищными последствиями завтра.
* Организация признана террористической и запрещена на территории России.
Игорь Лисин
О желании нормализовать связи с Дамаском "друг Реджеп" говорил и раньше. Кажется, заявления, сделанные на позапрошлой неделе, были неискренними и фальшивыми. А вот то, что предлагал Эрдоган ранее, имело под собой определённые основания. У Турции есть план-минимум: обеспечение зоны безопасности от курдского националистического дви-жения в приграничье, сохранение влияния на севере Сирии (не зря ж сто-лько денег инвестировано в боевые действия), возвращение сирийских беженцев из Турции и решение наболевшей миграционной проблемы. Башар Асад соглашался на переговоры только при одном условии: пол-ном и безоговорочном выводе турецких оккупационных войск из страны.
Поняв, что переговорные инструменты исчерпаны, президент ТР решил действовать "по-плохому". И, увы, это ему, похоже удаётся. С 2020 года, когда были достигнуты договорённости о перемирии по примеру оди-озных Минских соглашений, Турция очень хорошо вооружила идлибский исламистский гадюшник, завлекала с помощью хороших заработных плат офицеров сирийских вооружённых сил – некоторые дезертировали и ока-зывались по ту сторону баррикад. Совершенно неясно почему, но боевики гораздо лучше восприняли опыт СВО, нежели воины САА, хотя в Сирии стоит немалый российский воинский контингент. Это, конечно, отчасти ви-на наших советников, но в первую очередь самих сирийцев. Такое ощуще-ние, что за трендами мировых войн в штабах САА не следили от слова со-всем.
Выше мы говорили о плане-минимум для Эрдогана. Кстати говоря, около 50% всех беженцев из Сирии на территории Турецкой Республики – выходцы из Алеппо и окрестностей. Скорее всего, если террористы сохра-нят контроль над захваченной землёй, Анкара начнёт поэтапно высылать сирийцев на историческую родину. Это может существенно укрепить рей-тинги "друга Реджепа" в предельно ксенофобском турецком обществе. Что же является планом-максимум для президента Турции? В националисти-ческом дискурсе детища Ататюрка присутствует такой концепт, как "линия Алеппо – Мосул". Это желательные южные границы Республики или, по крайней мере, рубежи "естественных" сфер влияния.
Перед началом гражданской войны в САР около 40% населения города Алеппо составляли туркоманы. До конца Первой мировой войны жемчужина Сирии принадлежала Османской империи. Естественно, что для пантюркиста и панисламиста Эрдогана северные сирийские земли – желанный приз. Что касается Мосула, это касается Ирака, но походя упо-мянем: при создании нового турецкого государства во главе с Мустафой Кемалем Республика претендовала на север Ирака. На то имелось очень мало этнографических аргументов, зато был экономический. У обновлён-ной светской Турции не хватало природных ресурсов и особенно нефти. Ататюрк хотел аннексировать Мосул и окрестности, однако Антанта не дала. И так, мол, много на себя взял.
Пока ситуация развивается в пользу Анкары, однако на месте администрации Эрдогана я бы не шибко радовался. Попытка силового ре-шения проблемы лишь усугубит ситуацию. Сирийская армия должна опра-виться от шока и восстановить фронт (если получилось в 2015-м, почему не получится в 2024-м?). Следом Россия подкинет вооружение – благо ВПК раскочегарился и, если верить западным политикам, за 3 месяца мы производим больше, чем весь ЕС за один год. Пришлёт сухопутные силы Иран со своими прокси-формированиями. Через какое-то время положе-ние вернётся к исходным показателям, только вот о нормализации между Дамаском и Анкарой речи уже не будет.
Эрдоган получит крайне недружественное государство на юге, ещё больше беженцев, чем было восемь лет назад, а при самом плохом сценарии – полномасштабную войну с Исламской Республикой Иран. Сда-вать Асада в Тегеране не намерены. История турецко-иранских войн – бо-гатейшая. Геополитически это два противостоящих друг другу государст-венных образования. С начала XVI по начало XIX веков было девять войн, причём в пяти из них победа оставалась за персами и в одной – ничья. Станет ли НАТО вписываться всеми силами за Турцию? Сомнительно. А вот на чьей стороне будет Россия, очевидно. Так что "победа" Эрдогана сегодня может обернуться чудовищными последствиями завтра.
* Организация признана террористической и запрещена на территории России.
Игорь Лисин
Следующая публикация
НОВАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БАЗА ВСЕХ ИНСТАНЦИЙ, КУДА МОЖНО ОТПРАВИТЬ ЖАЛОБЫ НА ЧИНОВНИКОВ
А ТАКЖЕ ДРУГАЯ ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Нет комментариев