- Ох, Леночка! Как ты вовремя! Я уж и не знаю, что делать!
Елена поставила на лавочку тяжелый пакет с продуктами и вздохнула.
- Что случилось, Вероника Алексеевна?
Спокойно, Лена! Помним – вежливость и еще раз вежливость. Только так со стариками! Пусть и вредными.
А о том, что Вероника Алексеевна Степанцева вредная – знал весь район. Скандальнее даму было еще поискать.
Почему даму?
Да потому, что скандалила Вероника Алексеевна исключительно вежливо, но довести «до ручки» могла кого угодно.
- Милая, вы не совсем правы.
- Я вам не милая!
- Ах, какое несчастье! В наше время женщинам быть милыми считалось за благо, а нынче… Что уж говорить – потерянное поколение! Но вы все-таки уберите за своей собачкой.
- А иначе – что?
- А иначе о вас, дорогая, будет знать весь район!
Тем, кто всерьез не воспринимал подобные угрозы, считая их пустыми и несостоятельными, Вероника Алексеевна довольно доступно объясняла, что с ней шутки плохи в кратчайшие сроки. Причем, делала она это не словами, а делом. Нагрубивший ей уже на следующий же день появлялся «на доске не почета».
Так называла Вероника Алексеевна каждое дерево, столб, доску объявлений, и прочие места размещения объявлений, на которых расклеивала листочки с распечатанной фотографией нарушителя и почти всегда одинаковым тестом: «Мы ими не гордимся!». Далее шло описание нарушения, в коем бедолага был замечен. Листочков таких было множество. Принтер, которым научил Веронику Алексеевну пользоваться сосед, работал исправно. Бумагой, благодаря хорошей пенсии и помощи детей, она закупалась в промышленных масштабах. А, учитывая то, что своим первостепенным долгом Вероника считала необходимость навести порядок во вверенном ей самой себе районе, то незначительные штрафы, которые периодически назначались ей по решению суда за подобную деятельность, нисколько ее не пугали. Она исправно посещала каждое заседание, уже привычно раскланиваясь с судьями и извиняясь, что приходится отнимать их драгоценное время. От нее уже не отмахивались, как от назойливого комара, а воспринимали, как неизбежное зло или благо, в зависимости от отношения и обстоятельств.
Да, иногда ее благодарили. Как, например, в том случае, когда благодаря ее «деятельности», по всему району была отремонтирована ливневая канализация. Это было самым громким «делом» Вероники Алексеевны, стоившем ей почти десяти лет жизни, бессчетных скандалов с чиновниками всех мастей и рангов, и массы бессонных ночей. Но после того, как оно увенчалось триумфальной победой, район притих и перестал воспринимать ее, как типичную скандалистку. Ибо теперь все понимали, что таковой Вероника Алексеевна не являлась. А владельцы машин, которые, наконец, перестали изображать из себя подводные лодки после каждого ливня, вежливо раскланивались со спешащей куда-то Вероникой, и гадали, не их ли физиономии будут красоваться на беленьких листочках, которые сжимала в тонких ухоженных руках эта дама. Каждый вспоминал о своих «грехах», и, перебрав в памяти все возможное, облегченно вздыхал вслед Веронике Алексеевне.
Доставалось от нее собачникам, не спешащим убирать за своими питомцами и выводить их на прогулку хотя бы на поводке, не говоря уже про намордник; заполошным мамашам, которые не считали нужным как следует присматривать за своими отпрысками, предпочитая бутылочку пива и лавочку, возможности провести время со своим ребенком; злостным неплательщикам алиментов; «тихим» и «громким» алкоголикам; а также, всем тем, кто элементарные правила сосуществования считал чем-то лишним, предпочитая жить по собственным порядкам и не считаясь с окружающими.
Конечно, далеко не все были довольны ее деятельностью. И однажды Веронику Алексеевну даже подкараулили в темном переулке поздно вечером, когда она спешила домой от разболевшейся сестры. Били ее недолго, так как подонков кто-то спугнул, но этого хватило, чтобы рвение ее не иссякло, а, напротив, возросло. Ведь, если кого-то задело то, что она делает, до такой степени – значит, все не зря!
Синяки прошли, а вот сломанная нога срослась не совсем правильно. И с тех пор беспокоила Веронику Алексеевну каждый раз, когда менялась погода.
Но и тут эта удивительная женщина находила некоторые плюсы:
- Зато я точно знаю, брать ли с собой зонт! Разве не прелесть?
Виновников появления природного барометра, в который превратилось колено Вероники Алексеевны, нашли довольно быстро. Они получили самое суровое наказание, ведь в судейской коллегии Веронику Алексеевну знали практически все. Благодаря своей деятельности, она давно уже стала там притчей во языцех.
Ну и кроме того, благодаря случившемуся, Вероника Алексеевна приобрела крайне полезные связи в виде трех участковых и одного следователя, которых не стеснялась беспокоить время от времени, там, где не могла справиться сама.
- Алешенька, милый, ты мне чертовски необходим! – звонила Вероника участковому.
И «Алешенька», усатый великан, по совместительству являющийся, после покупки собственной квартиры, еще и ближайшим соседом Вероники Алексеевны, спешил на ее зов. Да и как иначе? Ведь эта странная, сухонькая, словно былинка, вежливая, но грозная во всех отношениях, женщина, сумела буквально за полгода завоевать сердца не только его супруги и детей, но и матери, которую Алексей боялся, как огня. А случилось это, когда, благословляя небеса, он смог, наконец, разъехаться со своей неугомонной родительницей, изводящей его, невестку и внуков день и ночь. И именно Вероника Алексеевна была той, кто объяснил ей, что: «шастать к великовозрастному сыну каждый день по поводу и без, не самая лучшая идея».
- Милая моя, вы так плохо его воспитали?
- Что вы такое говорите! Я – прекрасная мать!
- Нисколько в этом не сомневаюсь! Но позвольте! Если ваш сын получил такое хорошее воспитание, неужели ему до сих пор нужен ваш платочек и ваше участие? С участием, положим, все понятно. Мать есть мать. Но платочек, милая! Платочек!
- Какой еще платочек? – сбитая с толку мать Алексея терялась, не зная, как отвечать на вопросы этой женщины с колючим, и как будто даже недобрым взглядом.
- Носовой, разумеется. Вы же до сих пор вытираете ему носик! Разве не так? Бог мой, как это печально, когда ребенок в таком возрасте не умеет бороться с насморком самостоятельно! Что за дети пошли?! Сколь ни вкладывай в них, как ни воспитывай, а приходится держать все под контролем… Сочувствую вам, дорогая! Это, безусловно, достойно сожаления!
Нужно ли говорить, что визиты матери Алексея сократились до такой степени, что его семейство вздохнуло, наконец, спокойно? А уровень благодарности к Веронике Алексеевне, которая смогла объяснить то, что не представлялось возможным, в двух словах и паре вздохов, зашкаливал.
Елена, которая работала социальным работником уже несколько лет, разумеется все о Веронике и ее «связях» знала. А потому, очень удивилась, увидев эту грозную особу в слезах на лавочке у подъезда.
- Почему вы плачете?
- Леночка… Ваша подопечная… Галина Ивановна…
- Что с ней?! – Елене невольно вскинула глаза на знакомые окна.
- Там Алешенька сейчас. Гали больше нет…
Елена охнула, и опустилась на лавочку, чуть было не сев мимо нее.
Что ж за день-то такой?!
С утра у ее дома прорвало канализацию, и из-за этого дети опоздали в школу. А потом Лена в пух и прах разругалась с мужем. Нет, конечно, Славика своего она любила и даже местами боготворила. Ведь поди найди сейчас такого мужика, чтобы не пил, не курил, жену и детей любил больше жизни, да еще и зарабатывал прилично. Редкость! Почти уникум! По крайней мере, так ей говорят подруги. Но живет-то с ним она, Лена. И нет-нет, да и приходится давать волю чувствам, как сегодня, например. Хотя, конечно, если подумать, то проблема, из-за которой случился скандал, яйца выеденного не стоит. Лампочку эту злосчастную, из-за которой все и случилось, Лена вполне могла поменять и сама. Не в первый раз.
Нервы сдают, что ли? Возраст? Женское?
Куда там! Глупость, да и только! Подумаешь, просила она всю неделю! Давно бы сама сделала! А теперь – дуйся, мирись, налаживай опять отношения… Столько лишней мороки из-за ерунды! Ведь, вон, как бывает… Был человек и… нет его…
Еще вчера Галина Ивановна просила ее купить корм для своих котов, а сегодня…
Лена всхлипнула раз-другой, и разревелась в голос, не справившись с нахлынувшими чувствами.
- Ох, милая… Ну что же вы так! Держите платочек!
Белоснежный платок лег на колени Елены, и она еще пуще разревелась.
Как похож был этот платочек на тот, что подарила ей Галина Ивановна на Новый год!
- Это вам, Леночка! Скромный презент с моей бесконечной благодарностью!
- Боже, красота какая! А это что? Вышивка?
- Да. Ваши инициалы.
- С ума сойти! Такую красоту использовать по назначению просто преступление!
- Леночка, это всего лишь платок. Я, к сожалению, не могу подарить вам чего-то более стоящего. Сами знаете, какая у меня пенсия.
- Галина Ивановна, моя бабушка говорила, что лучший подарок – это, когда о тебе помнят.
- Мудрая женщина была ваша бабушка. Жива она?
- Нет. У меня давно уже никого из родных не осталось. Моя родня – это муж и дети.
- Как жаль! Только не поймите меня неправильно! Я жалею сейчас вовсе не о том, что у вас есть супруг и вы – мама. Это – прекрасно! У меня же ни того, ни другого не случилось. И потому, мне жаль… Жаль, что иногда случается так, что при наличии большого количества родственников, ты остаешься в полном одиночестве на старости лет и никому до тебя нет никакого дела. Разве что спросят, не собралась ли ты примерить купленные уже давно белые тапки. Зажилась, мол.
- Вы о себе сейчас говорите?
- Да, дорогая. О себе… У меня не было своей семьи и детей, но есть масса родственников, которые всегда точно знали, как мне жить нужно. Сестры, брат, дяди-тети, родители… Все старались мне помочь… Только помощь эта оказалась медвежьей услугой и обернулась тем, что я теперь одна. То мой выбор не нравился родным, то они считали меня не в состоянии правильно оценить ситуацию, а в результате – вот... Нет, конечно, я и сама кругом виновата. Но результат, Лена… Результат… Одиночество… Страшная штука, скажу я вам, Леночка! Человек – существо социальное. И что бы там ни говорили, одному ему очень плохо. Мне – плохо! Если бы не мои коты, я не знала бы, зачем я живу. Небо копчу, как сказала одна из моих племянниц, после того, как я отказалась пустить ее на постой. Сестра моя так ругалась… Ведь ее дочь собиралась поступать в престижный вуз и ей срочно нужна была квартира..
- А почему вы отказали? Если бы эта девочка жила с вами, разве не было бы вам повеселее? Все-таки родня, как никак?
- Леночка, а ведь вы не поняли. Я должна была не просто выделить комнату племяннице. Я должна была отдать ей свою квартиру..
- Как это?!
- А вот так! Мне-то, по мнению моих родственников, она вовсе уже и ни к чему. А девочке – жить! Учиться, создавать семью, рожать детей! И все это здесь, в моей квартире. Условия, понимаете ли, тут лучше.
- А вы? Вас куда?
- К сестре. Но ненадолго. Она уже подобрала для меня пансионат для пожилых и даже успела договориться, чтобы за мной закрепили там место. Представляете?..
- Ничего не понимаю! Как можно вот так решать за кого-то? Вы что, младенец?
- О, Лена! Они очень сомневаются в моей дееспособности. Так и говорят – я не способна мыслить. Вот! Умела-умела и, вдруг, разучилась.
- Да уж… С такими родственниками и врагов не надо…
- И тем не менее, они все-таки мне родные. И я все равно их люблю, Леночка. А квартиру давно уже завещала в равных долях племянникам. Боюсь, только, что впрок это им не пойдет. Оставить кому-то одному – не могу. Совесть не позволяет. А как подумаю о том, как это все будет делиться… Мне плохо становится! А, главное, меня просто оторопь берет, как представлю, что сделают они с моими котами! Не знаю, по какой причине, но все их дружно ненавидят. Грозятся тут же отправить на мусорку, как только меня не станет. Кому нужно, мол, это добро...
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 13