Штурм Измаила произошел на завершающем этапе Русско-Турецкой войны 1787-1791 годов. Сама война началась из-за желания Турции вернуть себе потерянные в прошлых конфликтах территории, в том числе и Крым. Шла она для султана не слишком удачно, и к моменту взятия Измаила турецкая армия потерпела множество поражений, а также потеряла несколько крепостей недалеко от Измаила, куда стекались остатки сбежавших из них гарнизонов.
Сам Измаил не имел «крепостных стен» в нашем понимании. Он был построен французскими инженерами по последнему слову инженерной мысли того времени, так что основу его укреплений составляли земляные валы с огромным рвом, на которых были установлены многочисленные пушки. Это было сделано для того, чтобы защититься от современной артиллерии, для которой разбить вертикально стоящие старинные стены не составляло труда.
К тому времени как под Измаил прибыл Суворов, русские войска уже не раз пытались взять крепость штурмом, но терпели неудачу. Произошло это в том числе из-за нерешительности командования, которое уже отдало приказ отводить войска, и те начали сворачивать лагерь под ликующими взглядами осажденных турок.
В этот момент командующий, князь Потемкин, пытаясь переложить ответственность на Суворова, предоставил ему настоящий карт-бланш, дав такой приказ: «Предоставляю Вашему Сиятельству поступить тут по лучшему Вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше Сиятельство, будучи на месте и имея руки развязанные, не упустите конечно ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать»
Надо сказать, что Александр Васильевич сразу откликнулся на призыв главнокомандующего и начал действовать, поняв что у него приказом развязаны руки. Прибыв на место, деятельный Суворов немедленно приказал не только обложить город со всех сторон, но и построить на удалении от турок копию их валов и рва, на котором из фашин (связок прутьев) были сделаны куклы-турки. После этого начались ночные тренировки солдат по взятию этих укреплений, возглавляемые самим командующим. Вместе они преодолевали ров, забирались на вал, кололи штыками и рубили саблями эти фашины.
Появление прославленного полководца, которому на тот момент было за шестьдесят, необычайно воодушевило солдат, ведь среди них были и ветераны, которые сражались с ним плечом к плечу, и молодняк, наслышанный от товарищей о живой легенде. Да и сам Александр Васильевич деятельно занялся поднятием боевого духа, обходя солдатские костры и по-простому общаясь с солдатами, не скрывая, что штурм будет тяжелым и вспоминая с ними подвиги, которые они уже совершили. Естественно, Суворов не забыл о военном праве и заявил, что Измаил в случае успешного штурма будет отдан на три дня армии победителей. Проведя все приготовления, Суворов поставил ультиматум защищавшему город великому сераскеру Айдозле-Мехмет-паше с такими словами: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — и воля. Первый мой выстрел — уже неволя. Штурм — смерть».
Сераскер Айдозла-Мехмет отказался сдавать крепость, заявив, что скорее небо рухнет на землю и воды Дуная потекут вспять, чем падет Измаил. Правда по другим данным, это были слова одного из высших сановников, которые передавали русским посланцам ответ турецкого командира. Достоверно известно одно - турки готовились защищать Измаил до последнего солдата, ибо султан грозил смертью любому, кто покинет крепость. После суточного артобстрела, начался штурм города.
Штурм был начат в 5.30 утра. Начало атаки неожиданным для турок не было: о генеральном штурме султанский Айдос Мехмет-паша знал от изменников. Но этого ничего не меняло. В 6.30, спустя всего 45 минут после начала штурма и схваток на валу, вся крепостная ограда крепости оказалась в руках русских войск. Первая боевая задача суворовской диспозиции была выполнена.
Суворов атаковал девятью колоннами с трех сторон: Потемкин, Самойлов и де Рибас сформировали по три отряда. Не подверглась атаке лишь одна, самая сильная северная сторона, и как раз там весь предыдущий день перед войсками противника гарцевал сам Суворов. Зная его манеру находиться в гуще боя, турки решили, что главный удар будет именно там, а оказалось — наоборот. Зато здесь для предотвращения вылазок находились русские резервы.
По перевязанным лестницам, по штыкам, по плечам друг дружки, солдаты Суворова под смертельным огнем преодолели стены, открыли ворота крепости – и бой перенёсся на узкие улицы Измаила.
При штурме особенно отличились колонны генералов Львова и Кутузова. Генерал Львов получил болезненное ранение. Ранили и его помощника – полковника Лобанова-Ростовского. Тогда командование штурмовой колонной принял любимец Суворова полковник Золотухин. Суворов и Кутузов, о котором Александр Васильевич говорил: «В Измаиле он на левом фланге был моей правой рукой», личным примером воинской храбрости вели за собой солдат.
После этого бой переместился на городские улицы, где скучились остатки крепостного гарнизона. Каждое строение приходилось брать приступом. Именно там состоялись самые жаркие схватки, отличавшиеся бескомпромиссностью.
К рассвету укрепления были в руках русских войск, турки отошли в город. Но Суворов не торопился развивать успех. Для начала он дал войскам отдых, приказал развернуть крепостные орудия и подтянуть пушки полевой артиллерии. Лишь после этого войска вошли в Измаил. Турки бились за каждый дом, но Суворов приказал никого не щадить и для уменьшения своих потерь использовать артиллерию. Улицы простреливали картечью насквозь, дома, где засели отряды врага, разрушали ядрами. Бой был кровавый и длился почти сутки. К вечеру 22 декабря Измаил был взят, хотя в некоторых местах турки сопротивлялись даже на следующий день.
В рапорте Г. А. Потёмкину о взятии Измаила Суворов так охарактеризовал это сражение: «Приступ был мужествен, неприятель многочислен, крепость к обороне способна, отпор был сильный, и отчаянная оборона обратилась на гибель и совершенное сокрушение неприятеля».
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1