Предыдущая публикация
Наташа...
Надежда Ровицкая (автор)
Оксана Петровна попыталась дотянуться до телефона, но неловкие пальцы не слушались, тот соскользнул с тумбочки и упал на пол. Лишившись последних сил, Оксана откинулась на подушки и тут увидела застывшую в дверях Наташу:- Ско.. Ско... - прохрипела женщина.
Наташа не шелохнулась, глядя на бабку сухими, расширенным глазами.
- Ната.. Ско - хрипела Оксана Петровна.
Не отводя глаз от бабки, Наташа закусила губу и медленно покачала головой, давая понять что помогать не намерена.
- Ната... Наташа ско... - еле шевеля бескровными губами, просипела бабка и затихла.
Взглянув на неё последний раз, Наташа осторожно прикрыла дверь и ушла на кухню, где поставила на плиту турку, достала любимую чашку и включила Вивальди.
После похорон Наташа поехала в любимую кофейню и заказала себе большой латте и несколько пирожных. " Гори в аду, бабуля" - подумала она аккуратно отломив маленькой ложечкой кусочек от первого пирожного.
Прикрыв глаза от наслаждения, Наташа медленно перекатывала во рту нежную сладость.
На душе её было легко и празднично, она улыбалась.
"Всё ещё будет. Всё впереди" - мечтательно думала она, глядя на улицу сквозь большое окно. Светило солнце, голубело небо, стояла весна.
Наташе было двадцать лет и всю свою недолгую жизнь она чувствовала себя нелюбимой.
Когда ей исполнилось семь, мать привезла её к бабушке "погостить" и просто исчезла в неизвестном направлении. Надо сказать, что Наташа тогда не особенно удивилась. Дело в том, что мать повторяла по пятьсот раз на дню:
- И почему я не сделала аборт? Вот на хрена я вообще тебя родила? Ты же меня пожираешь! Жить мне не даёшь!
Наташа не очень понимала что значит "пожираешь" и как она "жить не даёт"? Было обидно и очень страшно, потому что лицо у мамы в такие минуты становилось злым, и каким-то перекошенным.
Наташа опускала голову, сжималась в комок, старалась исчезнуть, превратиться в солнечный лучик, в птичку, в кого-то другого.
Мама Наташи отличалась крайней неуравновешанностью. То неистово целовала дочь, то била чем ни поподя, а минуту спустя целовала снова. Она никогда не говорила "люблю", но часто повторяла "мешаешь, испортила, без тебя было бы лучше".
Наташа никогда не знала чего ждать и внимательно наблюдала за родительницей, в надежде уловить признаки приближающейся бури. Иногда это удавалось и Наташа забивалась в шкаф, чтобы не попасть под горячую руку.
Мама была совсем молода и хороша собой, но очень, очень несчастна. В доме часто появлялись мужчины, мама называла их "кандидатами".
Впервые услышав незнакомое слово, Наташа спросила:
- Мама, что это значит, кандидат?
Но мать лишь хохотнула в ответ:
- Не твоего ума дело!
Наташа взяла с полки словарь, как делала всякий раз, когда мать не отвечала:
"Кандидат - лицо, которое предполагается к избранию, назначению или приёму куда-нибудь" - прочитала Наташа, ничего не поняла и прочитала вновь.
"Наверное, мама ищет того, кого можно назначить мужем" - рассудила Наташа, прочитав определение в третий раз.
- Сделай так, чтобы я тебя не видела! - требовала мама, когда порог переступал очередной "кандидат".
В квартире было две комнаты, одна из них принадлежала Наташе, но мать не разрешала просто закрыть дверь. Нет, девочке надлежало спрятаться, исчезнуть и "не отсвечивать".
Наташа послушно пряталась в шкафу и сидела там до тех пор, пока мать не открывала створки и не позволяла выйти.
Чтобы не скучать, Наташа хранила в шкафу книги, фонарик, игрушки, печенье в круглой жестяной коробке и несколько яблок. Яблоки Наташа обожала, ей нравился их сочный, аппетитный хруст. Сидя в шкафу, Наташа грызла печенье с яблоком и запоем читала книги, с помощью которых легко уносилась в иные миры. В доме имелась прекрасная библиотека, оставшаяся от деда, маминого отца, к сожалению умершего. Наташа представляла себе высокого, непременно бородатого деда, в уютной шерстяной кофте, вместе с которым они могли бы играть по вечерам в карты, подолгу пить чай из больших толстостенных кружек и, конечно же, обсуждать книги.
Огромный, во всю стену стеллаж, вмещал в себя сотни томов, включая детские. Бегло читать Наташа научилась в пять лет и с тех пор не знала понятия "скучно".
"Пылесборники" - презрительно говорила мать, но книги не выбрасывала и не раздавала, хотя и грозилась.
Иногда Наташа засыпала в шкафу, если "кандидат" не спешил уходить и задерживался надолго. В таких случаях, она просыпалась среди ночи, тихонько покидала убежище и кралась на кухню, где на столе под полотенцем её ждал холодный ужин. По молчаливой договорённости, мать всегда оставляла на кухонном столе еду для неё. Наташа садилась за стол, зажигала фонарик, открывала книгу и неспешно поглощала, оставленное.
- Да. Я думаю да - мать говорила по телефону с подругой и одновременно жарила блинчики. - Прекрасный кандидат в мужья. Я тоже так думаю. Нет. Дети ему не нужны, у него своих двое. Да, подумала. Вообще-то, у неё есть бабка, вот пусть и заботится.
Наташа пряталась за углом и ловила каждое слово, сердце отчего-то гулко стучало и стук этот странно отдавался в ушах. Смутное предчувствие охватило Наташу, природу которого, она не понимала.
- Собирайся! - сказала однажды мать.
- Мы куда-то едем? - спросила Наташа.
- Едешь ты. Отвезу тебя к бабушке немного погостить - ответила мать, прихорашиваясь перед зеркалом.
Свою бабушку Наташа не знала. Единственное, что было ей известно, так это то, что когда-то она бросила деда, будучи уже "не первой свежести", как говорила мать, и удачно вышла замуж за вдовца, который ушёл в мир иной года через три после свадьбы, оставив жене прекрасную квартиру на Чистых прудах.
Наташа не знала почему не общаются мать и бабка, но познакомиться с единственной родственницей всегда хотела.
В тот год Наташа должна была пойти в школу.
- Что это значит?! - орала в телефон бабка. - Как ты смеешь?! Только попробуй! Дрянь! Мерзавка!
Наташа сидела за старинным письменным столом и, плотно прикрыв руками уши, читала книгу.
- Ну! - в комнату, словно вихрь, ворвалась бабка - Как тебе это нравится?! - она оторвала руки Наташи от ушей.
- Что случилось, бабушка? - спросила Наташа, в ужасе глядя на разъяренную женщину.
- Мать тебя бросила, подкинула мне как кукушка! Подлая, подлая! - вращая глазами закричала Оксана Петровна.
Наташа сидела молча, опустив голову и кусая губы.
С тех пор Наташа жила с бабкой, которая приняла её, но полюбить не полюбила, более того, не давала об этом забыть:
- Родная мать тебя бросила, никому ты не нужна.
- Думаешь, замуж удачно выйдешь? Думаешь, полюбит тебя кто-нибудь? Не надейся даже! Никто не полюбит. Уж если мать от тебя отказалась, о чем говорить?!
- Я тебя кормлю, пою, одеваю, ты мне по гроб жизни обязана! Спасибо скажи, что в детдом не сдала!
- Думаешь просто ребёнка растить?! В моем-то возрасте!
Оксана Петровна злой не была, во всяком случае, сама себя таковой не считала. Она думала о себе как о человеке, не лишенном благородства. В собственных глазах она представлялась себе если не девой Марией, то женщиной, достойной уважения.
Очень быстро все соседи и многочисленные знакомые Оксаны Петровны знали о том, что "на голову ей нежданно-негаданно свалилась девочка", о которой приходится печься, себя не жалея. То, что "девочка" - родная внучка, особенной роли не играло. Свалилась? Да! И не все ли равно внучка это, или посторонняя?
Оксана Петровна привыкла жить для себя и отвыкать не желала. Когда-то давно она оставила собственную дочь, мать Наташи, на воспитание отцу.
- Дети тяжкая ноша, мне не по зубам, я женщина слабая, мне лишние хлопоты ни к чему - печально вздыхая, говорила Оксана Петровна. Подобное поведение она объясняла "нездоровьем".
Мать Наташи появилась на свет, когда Оксане Петровна минуло сорок шесть. Она не планировала рожать, но когда забеременела, врач сказал что у неё киста и будет лучше, если ребёнок родится. Для неё, Оксаны Петровны, лучше.
Ребёнка Оксана терпела, материнский инстинкт так и не проснулся. И как только подвернулся шанс избежать материнский обязанностей, женщина сбежала.
Ребёнка растил отец, человек, погруженный в науку и ничем кроме неё по-настоящему не интересующийся. По этой самой причине, проглядевший тот факт, его семнадцатилетняя дочь понесла неизвестно от кого.
Внучке Наташе исполнилось полтора года, когда деда насмерть сбила машина.
В квартире, принадлежащий Оксане Петровне, насчитывалось четыре комнаты, две из которых она сдавала.
Учитывая местоположение, сдавала дорого и не абы кому. В деньгах Оксана Петровна не нуждалась, но то, что приходилось изрядно тратиться на Наташу, выводило её из себя.
- Ты дорого мне обходишься! - недовольно заявила она, когда Наташа заикнулась о платье на выпускной.
Всё те годы, что Наташа жила на Чистых, Оксана внушала ей нехитрую мысль о том, что она "должна и виновата".
Так себя Наташа и чувствовала; должной и виноватой за сам факт своего существования.
- Будь благодарна мне - то и дело повторяла Оксана Петровна на разные лады.
Едва ли не в третьем классе Наташа решила стать врачом и планомерно двигалась к этой цели. Училась она старательно и прилежно, без единой "тройки", ибо влетало ей даже за "четвёрки".
- Бездарь! Что путного из тебя выйдет? Ничего и никогда! - сказала бабка, когда в четвёртом классе Наташа получила "хорошо" за контрольную по математике.
"Стану врачом, буду помогать людям, они меня за это полюбят" - думала Наташа, склоняясь над учебниками.
В шестнадцать лет её изнасиловал жилец. Нет, он не набросился на неё, не заламывал ей рук, но на каждое "нет" говорил :
- Да ладно тебе, не убудет. Ты взрослая совсем. Давай, будь умницей! Тише, тише, молчи!
Будучи уверенной в том, что живёт на свете по большому одолжению, и никакой ценности из себя не представляет, Наташа зажмурилась и перетерпела, а когда вечером сделала попытку рассказать о случившемся бабушке, то услышала отповедь, главной мыслью которой было "Сама виновата".
- И больше не говори мне ничего на эту тему! - приказала Оксана, закончив тем самым неприятный для себя разговор.
Наташа тогда подумала что, возможно, и правда виновата. Какая-то она не такая, что-то с ней явно не то.
Примерно лет через пять после того, как Наташа переехала, Оксана Петровна подала в розыск на свою сбежавшую дочь. Маловероятно, что кто-нибудь занимался поисками, но через год мать Наташи признали "безвестно пропавшей". Она так и не появилась ни разу, не дала о себе знать.
- Квартиру я вашу сдала, - сообщила Оксана Петровна - с паршивой овцы хоть шерсти клок. А то вечно от тебя слышу то пальто тебе подавай, то сапоги. Никаких денег не хватит! - она неприязненно посмотрела на Наташу.
- Конечно, бабушка, ты права - согласилась Наташа, давно смирившаяся с тем, что от неё "одни проблемы".
Наташе исполнилось восемнадцать, как и планировала, она поступила в Медицинский.
- Бабушка, я бы хотела переехать - сказала она, узнав о зачислении.
- Ещё чего! Обойдешься! Во сколько ты мне обошлась за одиннадцать - то лет! Никогда не расплатишься! А тут деньги живые! Забудь!
Наташа была у Оксаны за прислугу; убирала квартиру, мыла, стирала, готовила лет этак с тринадцати, ибо "должна и виновата".
Оксана уезжала на море дважды в год, Наташу с собой не брала:
- Денег в обрез, да и отдыхать я еду, здоровье поправить. А какой, позвольте узнать, отдых, когда ребёнок на шее?
Наташа доела последнее пирожное и допила остывший кофе.
- Свободна, свободна - звучало в голове, когда она вышла из кафе и прогулочным шагом устремились по бульвару к метро.
Лёгкий ветерок ласкал ей лицо, солнце целовало щеки, жизнь обещала то, чего никогда не было и даже больше.
Следующая публикация
Уважаемые гости страницы и подписчики)
Елена Михалкова (автор)
Нет комментариев