Предыдущая публикация
«Письма отца».
Письма с фронта. В суровые годы они живой и трепетной нитью соединяли разлученные войной людские сердца. Сегодня каждое из этих писем – реликвия, исторический документ огромной ценности, ибо он отмечен неповторимой печатью времени далёких и памятных лет.
Фонды Историко – этнографического музея совсем недавно пополнились уникальной коллекцией фронтовых писем Кузнецова Тимофея Семеновича. Письма бережно хранились в семье, как горькая память о не вернувшемся с фронта любимом муже и отце. Письма и воспоминания об отце передали на хранение в музей дочери Нина Тимофеевна и Маргарита Тимофеевна.
Тимофей Семенович Кузнецов руководил Ирбитским окружным отделом народного образования с 1938 года по февраль 1942 года.
Воспоминания об отце старшей дочери Нины Кузнецовой (Грицковой) записала младшая дочь Маргарита Кузнецова (Боярских) 5 февраля 2015 года:
«Война оставила в наших душах неизгладимый след. И чем дальше от войны, тем явственнее всплывают в памяти события того далекого времени и тягостные порой, т.к. мы потеряли самого близкого для нас человека – нашего отца.
Наш отец Кузнецов Тимофей Семенович в 1902 году 22 января (по новому стилю) в большой крестьянской семье в д. Малая Галишева. Его отец был участником русско–японской войны и вернулся инвалидом. Семья была большая: 9 человек. По воспоминаниям нашей мамы, отец был в семье из братьев средним и на семейном совете все решили отправить Тиму учиться в школу, т.к. он был самым смышленым парнишкой. Он сумел закончить 7 классов, что было в то время в новинку, и все гордились своим сыном и братом.
Когда ему исполнилось 18 лет, его призвали в РККА. Отец служил в Чувашской АО. Во время службы заболел тифом и по этой причине был комиссован.
После службы в армии его назначили работать в избе-читальне. Работал с населением, был проводником новых идей, объясняя политику партии в отношении прод. налога по деревням М. Галишева, Сосновка, Знаменка и др.
За хорошую активную работу (как явствуют документы) он был избран секретарем партийной ячейки. Затем работал заведующим РОНО в Благовещенске, где и познакомился со своей будущей женой (нашей мамой) Антониной Александровной.
Позднее отца стали посылать на учительские курсы по повышению квалификации. Был на курсах в Н.Тагиле, Екатеринбурге, а в 1936г. в Москве.
На должности заведующего РОНО он работал в г.Полевском, затем перед войной в г.Ирбите. По воспоминаниям мамы, всегда ответственно относился к работе и был отличным семьянином.
Известие о войне наши родители узнали неожиданно от участника Гражданской войны деда Матвея Боталова, когда они возвращались из пионерского лагеря, посещая там старшую дочь Нину. Это известие их повергло в шок. Отец, не заходя, домой, сразу побежал в райисполком. В первый год войны у отца была бронь. Призвали его в ряды РККА 3 февраля 1942 года.
Был холодный зимний день, и вдруг комната стала заполняться людьми. Это были знакомые, коллеги по работе, родственники. Все провожали отца с напутствиями, желали ему здоровья и с победой вернуться домой живым и невредимым. Когда все разошлись, мама стала собирать рюкзак с запасным бельем. Она так волновалась, что все валилось из рук. А отец не отходил от кровати и целовал нас, дочерей, при этом еле сдерживал слезы, как будто предчувствуя, что видит нас в последний раз. Мама рассказывала, что на станции в вагон садились всего 2 человека: наш отец и еще один призывник.
Из первого письма (из дороги) сообщил, что эшелон их стоит в Красноуфимске вторую неделю, т.к. путь был забит встречными поездами, забитыми разбитой военной техникой и вагонами – теплушками с ранеными бойцами.
Отец воевал на Северном Кавказе в районе города Беслан в звании старшего лейтенанта и был политруком 3-ей роты. В своих письмах много рассказывал о боевом духе солдат и их подвигах, а также, как знакомил их с приказом Сталина № 201 «Ни шагу назад».
6 декабря он был тяжело ранен и, не приходя в сознание, умер 7 декабря 1942 года в эвакогоспитале.»
За 10 месяцев родные получили от Тимофея Семеновича 55 писем. Может быть, некоторые из написанных им писем, не дошли до адресата. Они написаны в перерывах между боями, в часы и минуты затишья, накануне сражения.
В письмах радость и грусть, любовь к близким и тревога за них, ненависть к врагу и вера в победу.
«…Тониша, как дошла со станции домой? Ты, наверное, ушиблась, когда выскакивала из вагона, на ходу поезда выскакивать очень опасно. Я только слышал твой, Тониша, голос: «Я не ушиблась». Как мне, милая Тоня, скучно. И ни одного часа не пройдет, чтобы я не вспоминал о тебе и ребятишках…»
(первое письмо)
«…Приехали в Красноуфимск 7 февраля. Выехали из Свердловска 5 февраля. Ехали в вагонах в товарных, все изпростыли. Я ехал в теплушке. В вагоне уснул, а когда проснулся, пальто примерзло к стенке вагона…
8 февраля 1942 г.»
«…Тоня, у меня о тебе воспоминания бывают особые три раза в день. Это тогда, когда идешь в столовую и за столом в столовой – это твоя ложка, а на конце ложки я гвоздем написал твоё имя – Тоня…
15 марта 1942 г.»
«…Тоня, тебе всё хотелось ехать на юг. Лучше жить в Ирбите со своей семьей, чем здесь. Все эти горы мне примелькались. Уральская гора куда хороша – одетая сосняком…
8 сентября 1942 г.»
«…Тоня, вот от нас немец находится 200 – 300 метров и слышим каждый день рёв женщин в деревне, которую он занимает. А также слышим залповые выстрелы по женскому крику. Гады немцы издеваются над мирным населением, отбирают всё (хлеб, овощи, скот, одежду, вещи). Нам всё видно, как они грузят на машины разные вещи и отправляют в Германию. Вчера они погрузили три машины вещей, которые не успели отправить, как наши минометчики открыли огонь из миномётов и на месте все три машины и около их бегавших фрицев разбили…
21 октября 1942 г.»
«…Тоня, твоё письмо для меня так дорого и мило, что мысли не могу найти выразить. Я только одно прошу тебя понять, что ты для меня – это всё. У меня нет такой свободной минуты, чтобы я о тебе, Тониша, и Нинушке, и Риточке не думал. Вы для меня – это всё, это моя любимая семья… Тоня, как мне хотелось видеть тебя с ребятишками, а тебя не вижу. Я только одно прошу тебя, милая, писать мне как можно чаще письма. Тониша, пошли мне с себя с ребятишками фотокарточку. Я буду видеть вас каждую минуту. Это у меня к тебе единственная большая и настойчивая просьба…
26 октября 1942 г.»
«…Тониша, я очень и очень благодарю за письмо. Из письма я узнал о твоей жизни с ребятишками. Я все время думаю, как тебе помочь в твоей жизни… Тониша, ты пишешь, что Рита болеет, она, наверное, простыла, что ей приходится по долгу стоять на крыльце и ожидать тебя или Нинушку. Как мне за это больно и берет зло, что моей семье приходится переносить все эти лишения и невзгоды…
6 ноября 1942 г.»
«…Я жив и здоров. Время проводим в борьбе с заклятым врагом, который ещё перед смертью ведет упорное сопротивление. Но скоро настанет такой час и будет праздник на нашей улице, враг будет разгромлен, гитлеровская армия будет уничтожена, а также настанет конец существования Гитлеру со своей шайкой бандитов и не будет в помине его «новых порядков». Все бойцы и командиры горят только одним желанием и дышат одним нашим советским воздухом, для всех задача ясна: врага истреблять и очищать нашу поруганную советскую землю от гитлеровских бандитов. Вот мы в данный момент и выполняем боевую задачу, бьем врага и очищаем метр за метром нашу землю, из которых слагаются километры за каждый день…
Я не могу быть в покое и всё думаю о тебе, ребятишках и о вашей жизни. Зима на Урале стоит, наверное, суровая, а в квартире у тебя гуляет мороз. Ребятишки сидят, от холода ежатся, помощь никто не оказывает. И вот эта ваша жизнь всё время меня беспокоит и мне хочется знать о вашей жизни и помочь тебе, милая Тоня, тем, чем я в силах… Я только думаю одно, быть живым и после войны все изъяны поправим… Я только одно прошу тебя, береги здоровье своё и ребятишек… Я только одно хочу, чтобы вы были все трое здоровы. Ну, всё. Жду ответ от Тони. Крепко целую Тонишу, Ниночку и Риточку.
Тонин муж Тима, Нинин и Ритин папа.
Тониша, я еще раз крепко целую. Тимка.
1 декабря 1942 г.»
Последнее письмо. Оно дошло до родных 25 декабря 1942 года. Тимофея Семеновича уже не было в живых. Его мечтам о мирной жизни не суждено было сбыться. Антонина Александровна Кузнецова исполнила наказ мужа, сберегла дочерей. И Нина, и Маргарита стали достойными людьми, как хотел их отец и продолжили его дело.
Нина Тимофеевна окончила Ирбитский учительский институт, затем Свердловский педагогический институт, филологический факультет. Работала преподавателем в школах НижнеСергинского и Сысертского районов. Когда заболела мать, вернулась в Ирбит. Устроилась воспитателем в детский сад, потом библиотекарем в школу № 10.
Маргарита Тимофеевна, после окончания Ирбитского дошкольного педагогического училища, работала воспитателем в детском саду № 8, в том самом, в который её, маленькую девочку, водила мама. Переехав в г. Череповец, окончила музыкальную школу, и до выхода на заслуженный отдых, работала музыкальным руководителем в детском саду.
Мы благодарны этим удивительным женщинам за любовь, за память. Мы сохраним эти фронтовые письма, как величайшую ценность и пример преданности и верности к своим близким и родным людям».
Сотрудники Историко – этнографического музея г. Ирбита.
Кузнецов Тимофей Семенович
Следующая публикация
Нет комментариев