Предыдущая публикация
Из интернета.
Однажды поехали мы на съемки фильма про Распутина. Не того, где главную роль играл Машков, а того, где Машков, напротив, играл государя-императора, а Распутина изображал заслуженный артист больших и малых театров, почетный гражданин России Жерар Иваныч Депардьё. Российско-французская команда, снимавшая этот фильм, не мелочилась. В качестве декораций решили использовать интерьеры Александровского дворца. То есть если в фильме есть кадры «Император подписывает важный исторический документ», то сниматься они должны именно там, в том самом кабинете, Машков будет сидеть на том самом стуле и держать то самое перо. Подход грамотный, заслуживает уважения. Только одно «но»: Александровский дворец – музей. И там стоят, лежат и висят натурально вещи, которыми пользовались три поколения императоров. А теперь представьте там, среди бильярдов, стульев и столов съемочную группу со всем оборудованием. Музейные бабушки, которые обитают в любом подобном месте, падали в обморок, глядя, как техники волокут какую-то страсть по паркету двухсотлетней давности. «Мы умоляем вас, осторожнее», - интеллигентно вопили они дребезжащими от ужаса голосками, глядя, как Жерар с размаху плюхался всей своей тонной на диван, обитый тончайшей кожей (я на диване в тот момент уже сидела, но осторожно, с краешку, и могу вас заверить, там не кожа, а прям бархат, как он его не порвал – не знаю). Но бабушек игнорировали, потому что процесс был в разгаре: Машков репетировал текст, Фанни Ардан раскланивалась со всеми и царственно улыбалась, семь человек писали на бумажках большими буквами реплики Жерар Иванычу, который по своей старой традиции текст не учил, а развешивал везде шпаргалки. И над всем этим царила французская женщина-режиссер, которая орала так, что окна лопались. Я много раз наблюдала, как снимается кино, но такого ора не слышала никогда в жизни. Она орала по-французски, ассистент тут же орал перевод по-русски, все начинали бегать, и только помощница женщины-режиссёра спокойно сидела по левую руку от нее, и время от времени, отрываясь от вязания длинного типично французского шарфа, гладила режиссера по спине. «Хаш, мол, бейби, донт ю край».
Теперь про Жерара. Это отдельная тема. Недавно он признался, что выпивает каждый день по 14 бутылок вина. Думаю, врет. Никак не меньше шестнадцати. В адеквате его, по-моему, никто не видел. Меня поразили две вещи. Во-первых, его способность внезапно садиться там, где он стоит – ноги не держали, что ли, старика. Чтобы до конца съемки товарищ не покалечился, за ним постоянно ходили два мальчика и подсовывали под его царственную задницу стульчики, эпплы (такие коробки деревянные), или тупо ловили его, если рядом не наблюдалось ничего, на что можно было сесть. Вторая способность великого актера заключалось в том, что он хватал за задницы всех проходящих мимо девиц, и тут же предлагал им срочно идти в его гримваген, чтобы там немедленно жениться. В своей неотразимости Жерар, естественно, не сомневался. «Ну, нижний возрастной предел, допустим, понятен: уголовный кодекс», - размышляла я, глядя на его заигрывания. Верхний определить не могла, до тех пор, пока не узрела дивную картину. На стульчиках вдоль стены сидели музейные старушки, уже явно махнувшие рукой на подлинные исторические ценности и вяло прикидывающие, во что музею обойдется реставрация. Типичные такие смотрительницы в голубоватых волосах, очках, кримпленовых блузах, брошах (ну все в музеях были, что я вам рассказываю). Самой младшей было лет 75. И вдруг глаза их раскрылись от ужаса: по коридору прямо на них плыл Депардье. Старушки вскочили и бросились врассыпную. И самая пожилая, на вид – за сто – на бегу заорала не своим голосом: «ЖЕРАР!!! НОУ СЕКС!!! НОУ». Тогда я поняла, что верхний возрастной предел у товарища отсутствовал вовсе.
https://t.me/kinoakter/76039
Следующая публикация
Нет комментариев