Предыдущая публикация
ДЕТСКАЯ АРМИЯ ГИТЛЕРА.
Как немецкие подростки воевали за Третий рейх.
«Я услышал звуки выстрелов и направился к ограде. Там стояли четверо молодых эсесовцев, возможно, даже из Гитлерюгенда; выглядели они очень юными. Они стреляли по трупам и живым людям, стараясь попасть мужчинам и женщинам в пах, чтобы причинить максимальную боль. Я застрелил троих из них, а четвертый убежал»...
Это фрагмент воспоминаний подполковника союзнических войск Роберта Даниэля об освобождении концентрационного лагеря Берген-Бельзен в апреле 1945 года. Это едва ли не единственное документальное свидетельство преступлений несовершеннолетних нацистов, поскольку они никогда не хвастались «подвигами», совершенными во время службы у Гитлера. Кроме того, существовало негласное табу на информацию о том, как 15-17-летние гитлерюгендцы сжигали танки противника, расстреливали невооруженных пленных, а уже после 9 мая 1945 года стреляли из снайперских винтовок по празднующим победу солдатам...
Что стало с тем «четвертым» гитлерюгендцем, скорее всего, никогда не удастся узнать. В современной истории всего несколько достоверных биографий бывших членов Гитлерюгенда. Одна из таких историй - это история Папы Римского Бенедикта XVI, в миру - Иосифа Алоиса Рацингера. В 1941 году Иосиф Рацингер-младший в возрасте 14 лет вступил в Гитлерюгенд, а позже служил в отрядах противовоздушной и противотанковой обороны. За несколько дней до капитуляции Германии он дезертировал, а некоторое время после войны находился в американском лагере для военнопленных. После освобождения Иосиф Рацингер поступил в духовную семинарию, был рукоположен, в 1977 году стал кардиналом, а в 2005-м, после смерти Иоанна Павла II, стал Папой Римским.
В СССР призывной возраст начинался с 18 лет. Даже в самые трудные для Советского Союза годы войны призывной возраст не снижался. Лишь последний призыв 1944 года начинался с 17 лет, однако призванные в этом возрасте подростки в основном не участвовали в боях - их использовали в тылу и во вспомогательных подразделениях.
Совсем другая ситуация наблюдалась в нацистской Германии. Несмотря на то, что призывной возраст в Вермахт официально не снижался ниже 18 лет, некоторые немецкие боевые соединения, участвовавшие в боевых действиях, состояли из 16-17-летних подростков, а в самом конце войны на фронтах можно было встретить даже 12-летних детей!
«Дети... Их гораздо легче довести до состояния бездумного подчинения и заставить бесстрашно сражаться. Они хорошие бойцы, так как молоды и горят желанием показать себя. Они верят, что происходящее - это игра, поэтому они часто так бесстрашны...» (из книги Гвидо Кноппа «Дети Гитлера»). Все это было характерно для воспитанников Гитлерюгенда и тех, кто в конце войны оказался в частях фольксштурма или отрядах вервольфа (немецкого ополчения для ведения партизанской войны). В итоге даже бывалые советские солдаты часто удивлялись бесстрашию и воинственности, которые демонстрировала немецкая молодежь...
Национал-социалисты всегда позиционировали себя как идеологи молодежного движения. В 1937 году, выступая на берлинском Первомае, Гитлер сделал на этом акцент. Фюрер заявил, что идеологическую работу нужно начинать с молодежи, воспитывая «новых немцев». Он добавил: «Немецкой молодежи нечему учиться, кроме как мыслить и действовать по-немецки. С 10 лет вы принадлежите юнгфольку, с 14 - гитлерюгенду, затем партии и государственной службе. В своей дальнейшей жизни вы никогда не будете предоставлены сами себе».
Многие историки и исследователи до сих пор задаются вопросом, как Третьему рейху удалось так эффективно превратить образованных представителей молодого поколения в безжалостных убийц. Воспитанники школ, носивших имя Гитлера, считали своим долгом «погибнуть как рыцари против дьявола в последнем сражении». Они очень боялись опоздать на войну. «В интернате с завистью говорили о тех, кто уже попал на службу в армию. “Вот повезло человеку”, думали мы про себя. Он уже, наверное, занимается настоящими делами», – вспоминал Герд Эккехард Лоренц, бывший воспитанник интерната в Потсдаме.
Письма бывших «юнгманов» с описанием героических сражений ещё больше разжигали стремление воспитанников скорее попасть в армию. Один воспитанник из Ораниенштайна отправил матери письмо ко дню её рождения: «Милая мама, я благодарен тебе за то, что ты родила меня таким, каким я стал – стойким солдатом, верным тебе и фюреру до конца. Мы помним клич наших погибших товарищей: Побеждайте и погибайте, если потребуется ради великого дела фюрера! Мы принадлежим ему. Хайль Гитлер, твой мальчик».
Вот воспоминание Уве Лампрехта, воспитанника одной из школ, который попал на фронт в 16 лет: «Десять дней назад я покинул родные места и с тех пор участвую в боях. Мы выбили иванов из одной деревушки поблизости. Всего нас было человек 40 — 60. Мы присоединились к солдатам добровольно. ... Во время атаки мы бежали, прыгали, стреляли и всегда были впереди... Ополченцы отстали от нас метров на 200. Мы пели и кричали «ура» во время атаки. ... Многие погибли. Самым младшим было по четырнадцать с половиной лет. Так мы воплощаем наши идеалы». На фотографии Гитлера, найденной в кармане одного из убитых гитлерюгендцев, была надпись: «Когда другие колеблются, мы верим тебе ещё больше»...
Разумеется, такой фанатизм часто приводил их к неминуемой смерти. Два ученика школы Адольфа Гитлера были заброшены в тыл наступающего противника 21 февраля 1945 года в Нордайфеле. Эсэсовцы дали юношам радиопередатчик. Они должны были сообщать разведывательные данные командованию вермахта о британских и американских силах в этом прифронтовом районе. А вскоре рядом с Фогельзанг вспыхнули ожесточённые бои за плотину на реке Урфт. Уже на второй день после заброски в тыл оба «партизана» были схвачены американским патрулем. Вначале их отправили в лагерь военнопленных под Аахеном, где они предстали перед военным трибуналом 9-й американской армии. А затем их расстреляли. Отношение американцев к «Вервольфу» было однозначным, даже несмотря на то, что перед трибуналом оказались практически дети.
Одним из самых молодых подсудимых-нацистов на Нюрнбергском процессе был Бальдур фон Ширах, первый руководитель нацистской молодежной организации «Гитлерюгенд». В ходе судебных заседаний он демонстрировал глубокое раскаяние в содеянном. Однако остаётся вопросом, насколько искренним оно было. Ширах детально делился сутью своей слепой веры в Гитлера, каждое слово которого воспринимал как истину. И только после падения Рейхстага, по словам Шираха, его глаза открылись, и он понял, насколько заблуждался.
Однако своё личное участие в преступлениях подсудимый полностью отрицал: он говорил, что никого не убивал и ничего не знал. Однако, как выяснилось позже, нацистский идеолог вёл куда более масштабную деятельность. Именно он отвечал за насаждение в кругах немецкой молодёжи расовой ненависти, подготавливая молодое поколение к нацистским преступлениям на оккупированных территориях. Возможно, сам Ширах никого не убил, но именно он готовил молодежь для совершения массовых злодеяний и претворял в жизнь гитлеровские идеи, вдохновляя подростков идти с оружием в руках против наступающего врага... «Умереть за фюрера, народ и Родину является почётной обязанностью» - многие бывшие гитлерюгендцы называли эту установку главной причиной, по которой они – ещё совсем дети – беспрекословно участвовали в бессмысленной войне. Те, кто выжил, лишь после войны осознали, ради какого отечества они собирались погибнуть.
Основательно подразделения так называемого Гитлерюгенда оформились к 1938 году, изначально напоминая структуры советских пионерско-комсомольских организаций. Единственным принципиальным отличием было разделение по гендерному признаку: для немецких девушек Третий рейх создал особое подразделение - Bund deutscher Mädel. Слабую половину готовили к выполнению священного долга перед партией и народом – рождению преданных Германии будущих солдат.
Что касается юношей, то в 10-летнем возрасте их принимали в младшую группу - Юнгфольк, а по достижении 14 лет подростки вступали в группу для старших, выполняя для этого нацистские нормы ГТО и сдавая экзамен по партийной истории. Одним из ветеранов молодежного движения, обладателем высшего знака отличия Гитлерюгенда, был Франц Шалль, чьи дневники сохранились и были опубликованы. По его воспоминаниям, в конце 1930-х годов Гитлер часто встречался с молодежью и пафосно внушал им их расовую исключительность. «Мы восхищались им! И считали честью и долгом умереть за Великую Германию», - писал Шалль. Неудивительно, что когда гестапо арестовало его отца за критику Гитлера, сын без раздумий отрёкся от родителя.
К 1939 году, на момент нападения Германии на Польшу, немецкие мальчишки были идеологически готовы умирать за навязанные идеалы, и сотни тысяч записывались добровольцами на фронт. Привлечение членов Гитлерюгенда к боям с красноармейцами началось после провала Сталинградской битвы. В январе 1943 года немцы законодательно утвердили службу среди граждан допризывного возраста. Как правило, гитлерюгендцы привлекались в зенитно-артиллерийские части, и хотя теоретически их не считали солдатами, на деле они полноценно служили вермахту. Это были самые низкооплачиваемые солдаты немецкой армии, в ряды которых в конце войны принимали даже девушек.
По свидетельствам военных историков, немецкие подростки служили и в ВВС (в 1944 году Гитлерюгенд направил туда 92 тысячи юношей), их привлекали и на флот. Отваге и воинственности членов Гитлерюгенда удивлялись даже бывалые советские фронтовики. По воспоминаниям ветерана войны Александра Мартышко, совсем юные гитлеровцы бесстрашно бросались под танковые гусеницы. И кое-где группам подростков даже удавалось эффективно отбивать атаки советской армии.
«Мне было тогда 17 лет, но среди нас были и 15-летние, и ещё моложе. Без оглядки они шли навстречу смерти. И на многих улицах им удавалось отбить атаки русских. После боя на мостовых оставались лежать дети в форме Гитлерюгенда», - вспоминал Герд Хефнер.
Ганс-Дитрих Николайзен помнит, как его отправили в бой: «Нас вооружили французскими винтовками невероятной длины. Патроны пришлось рассовать по карманам пальто. У нас не было патронташей. У каждого был гранатомёт. Заряды к нему запихали в карманы штанов. Ручные гранаты мы засунули за пояс. В таком виде мы отправились на позиции».
Но Гитлерюгенд, несмотря на всё это, рвался в бой, и сражались «дети Гитлера», судя по воспоминаниям ветеранов, с отчаянной жестокостью. Бывший красноармеец Василий Мантуров на себе ощутил опасность, исходящую от них во время боя на Анхальтском вокзале в Берлине: «Один из них выстрелил из фаустпатрона и ранил меня. Это был маленький мальчик в форме Гитлерюгенда».
Растленные нацистскими призывами молодые немцы без зазрения совести шли на любые преступления. Взращенные в атмосфере расовой ненависти, они как роботы исполняли приказы командования. Шираху и его подручным удалось подготовить сотни тысяч маленьких бойцов, которые хладнокровно расправлялись с жителями оккупированных территорий. Так, во Львове выходцы из Гитлерюгенд неоднократно упражнялись в стрельбе по живым мишеням. Остались свидетельства того, как они расставляли мирных жителей в шеренги и отрабатывали свои стрелковые навыки. Подобным образом был организован и массовый расстрел в украинском Ровно, где жертвами юных нацистов стали женщины, старики и дети...
В марте 1944 года Аугуст Хайсмайер докладывал Генриху Гиммлеру: «Молодые выпускники наших школ отлично проявили себя в боях с противником: четверо получили кресты с дубовыми листьями, 33 человека награждены рыцарскими крестами, 96 человек награждены немецкими крестами в золоте, 1226 человек погибло и пропало без вести…» В школы Гитлерюгенда постоянно поступали списки с именами погибших выпускников. «На первых порах мы были горды, – говорит Уве Лампрехт, – что сможем отдать свою жизнь за Германию. Позже у нас появилось чувство потрясения. Никто не говорил о том, что на войне бывают ранения в живот и люди мучительно умирают… На наших глазах погибали молодые парни, которых мы знали по учёбе…»
С падением гитлеровского рейха рухнули все мечты и надежды «будущего великой Германии». «Вокруг меня и внутри меня обрушился целый мир, — вспоминал Ганс Бухольц, бывший член Гитлерюгенда, — всё, что имело для меня ценность, вдруг куда-то пропало. Люди, на которых я смотрел с обожанием, превратились в преступников. Идеи, ради которых я жил и за которые я был готов умереть, оказались преступными».
Самоубийство Гитлера стало для многих ударом и одновременно сняло пелену с глаз. «Я выл как дворовый пёс», — признавался Ганс-Георг Хенке, вспоминая события многолетней давности. Это именно он, плачущий 16-летний подросток, запечатлён на знаменитых фото, сделанных во время его пленения американскими солдатами, которые сообщили ему, что Гитлера больше нет. Историю этих фотографий и самого Ганса рассказываю сегодня в сторис.
23 апреля 1945 года, когда Красная Армия уже подходила к Берлину, для защиты мостов через реку Хавел в немецкой армии в срочном порядке были сформированы батальоны, некоторые из которых состояли исключительно из членов Гитлерюгенда. Пять тысяч мальчиков в взрослых униформах, в болтающихся касках, вооруженные винтовками и противотанковыми ракетницами стояли на мостах и готовились противостоять наступающей советской армии. За 5 дней битвы более 4 тысяч из них было убито и ранено.
В других частях Берлина многих мальчиков из Гитлерюгенда ждала такая же участь. Именно они, дети, составили немалую часть последней линии немецкой обороны. Несмотря на то, что Гельмут Вейдлинг, комендант Берлина, приказал руководителю Гитлерюгенда Артуру Аксману распустить детские формирования, распоряжение не было выполнено. В итоге сам Аксман бежал, бросив вверенных ему детей. Его арестовали только в ноябре 1945 года в Баварии.
Ветеран 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд Гюнтер Кюне вспоминал в интервью: «Как член Гитлерюгенда, я был воодушевлен всё новыми победами немецкой армии. Польша была покорена за 17 дней, Франция за 6 недель, страны Бенилюкса, Голландия, Бельгия были сметены с дороги, мы думали, что так будет и в России. Я не думал о том, что там умирают люди, не только солдаты, но и гражданские, дети, и о том, что там из-за войны возникают нужда и голод, я тоже не думал. ... У моего отца было поле. В воскресенье 22-го июня 1941 года мы с ним пошли туда косить траву для кроликов. Там, у забора, стоял его коллега по работе Мартин. Германия как раз объявила войну СССР. Мой отец сказал ему: «Мартин, Гитлер совсем уже сошёл с ума». А тот ответил моему отцу, что это конец Германии. Я как 12-летний член Гитлерюгенда подумал: «Что там мелят эти два старичка? Что они понимают?!» Но они оказались правы...»
Следующая публикация
Комментарии 116