Во время Второй мировой войны в авиации союзников тараны не поощряли, считая, что жизнь обученного летчика (да еще вкупе с потерей самолета) более ценна, чем ущерб, который наносится противнику. Так то логичный расчёт, когда есть куда отступать. В Германии и Японии тараны стали культивировать ближе к концу войны. Исключением стал Советский Союз, где готовность к самопожертвованию во имя общей победы изначально считалась отличительной чертой советского человека.

Хотя воздушный таран не предусматривался никакими уставами, уже в первые дни войны было совершено более двух десятков таранов. Об этих подвигах писали в прессе, на примере героев воспитывали молодых летчиков. Не случайно уже в ноябре сорок первого года Геринг запретил летчиком Люфтваффе сближаться с советскими самолетами ближе ста метров чтобы не дать возможность пойти на таран.

За годы войны зафиксировано более шестисот таранов (подавляющее большинство из них в самые трудные сорок первый и сорок второй годы). Но всего несколько десятков летчиков повторили его дважды. Это очень опасный прием, по статистике во время тарана гибли около сорока процентов пилотов его совершивших.

Поэтому подвиг Бориса Ковзана, сбившего за десять месяцев воздушным тараном четыре немецких самолета кажется невероятным. Больше всего поражает, что он не только сам остался жив, но и трижды после тарана сохранял свой самолет, который в итоге возвращался на аэродром части. Этот рекорд не смог повторить ни один летчик в мире.

Боевой счет Ковзан открыл на второй день войны, сбив пулемётным огнем своего истребителя И-15 бис бомбардировщик Дорнье 215. После больших потерь в первые два месяца войны его истребительный авиаполк вывели на переформирование и пополнили новыми истребителями МиГ-3. С конца сентября полк участвует в начавшейся битве за Москву, истребители прикрывали штурмовики Ил-2.

29-го октября, в очередном вылете полностью израсходовав боекомплект, Борис Ковзан сумел подловить тяжелый двухмоторный истребитель «Мессершмит-110», атакующий советский штурмовик. Зайдя в хвост немцу снизу, чтобы не попасть под огонь бортстрелка, он обрубил винтом его хвостовое оперение. «Мессер» рухнул на землю, а Борис смог посадить свой самолет возле подмосковного села. Искореженный винт выправили в деревенской кузнице и Ковзан вернулся на аэродром, где его уже считали погибшим.

Второй таран Борис Ковзан совершил 21-го февраля сорок первого года. Летал он в это время на истребителе Як-1. Полк прикрывал наши позиции от налетов немецких самолетов. В бою с группой бомбардировщиков «Юнкерс-88» у него опять кончились патроны. Тогда он с виража ударил крылом по фюзеляжу «Юнкерса».

На некоторое время крыло даже застряло в корпусе, но бомбардировщик через несколько секунд пошел вниз, а истребитель Ковзана потеряв часть плоскости освободился. В итоге «Юнкерс» разбился вместе с экипажем, а Борису пришлось совершить жесткую посадку. К счастью, дело было зимой и глубокий снег смягчил удар, истребитель не получил серьезных повреждений и его удалось впоследствии восстановить. За два тарана без потери своего самолета Ковзана наградили орденом Ленина.

К лету Борис опять вернулся на МиГ-3. 9-го июля под Новгородом он вступил в воздушный бой с двумя истребителями «Мессершмит-109». Силы были явно неравны, и неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы не ошибка немецкого пилота.

Увлекшись атакой, он немного проскочил вперед и оказался на параллельном курсе в непосредственной близости от МиГ-3. Ковзан не раздумывая совершил боковой таран. Летчик люфтваффе после столкновения не сумел выровнять самолет и выйти из пикирования. У истребителя Бориса от удара заглох двигатель, но он сумел спланировать и посадить самолет на шасси (в некоторых источниках пишут, что на брюхо) без особых повреждений.

Во всяком случае после помощи прибывшей ремонтной бригады смог вернуться на аэродром своим ходом. За этот подвиг в командование полка представило его к званию Героя, но в штабе армии решили, что это слишком много, заменив на Красное Знамя.

Свой четвертый и последний таран Борис Ковзан совершил всего через месяц. Он только что пересел на новый истребитель Ла-5. В бою с группой бомбардировщиков и истребителями прикрытия Ла-5 буквально изрешетили очередями, а Борис был ранен в голову. Понимая, что выйти из боя и дотянуть до линии фронта (бой шел над вражеской территорией) уже не получится, Ковзан направил самолет на ближайший бомбардировщик.

От удара вылетел из кабины и упал с высоты почти шесть километров с не полностью раскрытым парашютом. Приземлился в болото, получив переломы. К счастью, неподалеку оказались местные партизаны, которые успели его вытащить до подхода немецкой поисковой группы, а потом и переправить через линию фронта.

В госпитале он пролежал почти год, на этот раз Звезду героя он все же получил. Если верить писателю Евгению Гуслярову, после награждения Ковзана пригласили к Сталину. Во время беседы вождь якобы сказал летчику, что повоевал тот достаточно и взял слово, что он будет учиться в академии. Впрочем, Борис вернулся на фронт и продолжал летать. Академию он закончил только в пятьдесят четвертом. Четыре года спустя вышел в запас в звании подполковника. С авиацией не расстался, долгое время руководил рязанским аэроклубом.

Умер полковник в отставке Борис Иванович Ковзан в восемьдесят пятом году, прожив всего шестьдесят три года.

На вопрос: почему немцы проиграли войну? Можно ответить так: как победить, когда воевать приходиться с такими Героями как Ковзан? А такого масштаба людей в нашей стране было много!

Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!

А как Вы считаете, как Ковзану удалось выжить после стольких таранов?