Впрочем, иногда детей удавалось отстоять. Так отцом шведской поп-звезды Анни-Фрид Лингстад из группы «АВВА» был военнослужащий вермахта Альфред Хаазе. Родилась она в Норвегии, но мать Ани, опасаясь, что дочь отнимут, вывезла ее в Швецию. Девочку воспитала ее бабушка, так как мать погибла в двадцатилетнем возрасте, а с отцом Ани первый раз увиделась только в 1977-м году.

Сколько было таких детей, и почему запреты не работали?

Ситуация значительно менялась в других регионах. У нацистов Франция не считалась «чистокровной» страной, тем не менее, по статистике там за четыре года оккупации тоже появилось порядка 80-ти тысяч будущих граждан Рейха. А вот славянки конкретно считались «расово неполноценными» и контакты с ними пресекались на законодательном уровне, дабы избежать «кровосмешения».

Солдатам, уличенным в таких связях, грозил военно-полевой суд. Как утверждает немецкий историк Регина Мюльхойзер, только в сорок четвертом году за контакты с русскими женщинами было осуждено более пяти тысяч солдат вермахта. Любопытно, что такие строгости не распространялись на официальные бордели, там на расовую принадлежность не обращали внимания.

Впрочем, никакие запреты и жесткие меры к нарушителям предотвратить подобные связи не могли. Но были и исключения, когда они возникали вполне на добровольной основе. В мировой литературе множество примеров романтических историй между немецкими солдатами и жительницами оккупированных территорий. Случалось это и в Советском Союзе.

Довольно известна история любви между подпольщицей Марии Васильевой и обер-лейтенантом Отто Адамом. Влюбленный офицер вермахта, узнав ее тайну, не только не сдал в гестапо, но и бежал вместе с ней к партизанам. В этом партизанском отряде они и погибли, покончив жизнь самоубийством, когда отряд был окружен.

Не менее примечательна и судьба унтер-офицера Вильгельма Дитца. Влюбившись в Фени Острик, ухаживавшую за ним в госпитале после ранения, он дезертировал. До конца войны Вильгельм прятался на чердаке ее дома и за это время настолько хорошо выучил русский язык, что смог выдать себя за приезжего киевлянина. Под именем Василий Доценко он прожил в Советском Союзе до конца восьмидесятых, успев со своей любимой Фенни обзавестись внуками. Только в годы перестройки он открыл свое настоящее имя и даже съездил в Германию, разыскав родственников.

Но такие истории, хоть и интересны, но, все же, довольно редки. В основном, о любви речь не шла, был просто трезвый расчет и взаимовыгодное сотрудничество либо страх. Оккупант просто удовлетворял свои прихоти, а женщина получала в обмен некоторую защиту и покровительство, не говоря уже о материальных стимулах: продукты, деньги, вещи.

Иногда это выливалось в довольно неожиданные формы. Испанцы «Голубой дивизии», расквартированные под Новгородом переженились на своих «подругах» в русских церквях, и грабили соседние деревни, пригоняя «в подарок» коров и свиней, приносили отобранные вещи.

Чем ни дальше от Берлина, тем менее строго соблюдались распоряжения, на подобные связи офицеры часто просто закрывали глаза, тем более, что официальных борделей не хватало, особенно в тылу. В некоторых местах оккупационные власти даже стали выплачивать русским матерям алименты от вермахта, две-три сотни рублей в месяц. Немного, но реальный факт.

Что было с этими девушками после войны у нас и на западе?

После падения Рейха, женщины, вступившие в связь с оккупантами, лишились защиты и поддержки. Примечательно, но отношение к ним как со стороны властей, так и со стороны местного населения хоть и было, в целом, довольно негативным, но очень серьезно отличалось по жесткости в зависимости от зоны оккупации и страны, где они жили.

Наибольшую лояльность проявляли американцы и англичане. Не секрет, что у них тоже были полевые бордели, замаскированные под торговые фирмы. На их территории немецких солдат не было, их женщины в оккупации не жили, а моральные проблемы других наций их интересовали мало. Поэтому ограничивались регистрацией немецких сожительниц как девушек легкого поведения, после чего отпускали с миром.

Сложнее было в освобожденных районах Советского Союза. Женщины, вступившие в связь с немцами, получали неприятное клеймо на много лет. Были случаи, что даже попадали в лагеря за «сотрудничество с оккупантами», но это редкость. Тем не менее, в категорию преступниц они не попадали, их специально не искали, и большинству удалось избежать преследования. Да и соседи относились к таким девушкам, как правило, с пониманием.

Хотя норвежцев нацисты считали «братским по крови» народом, сами норвежцы оккупацию не поддержали. Процент коллаборационистов не превышал 10%, активно работало сопротивление. После войны большинство граждан, сотрудничавших с немцами, были привлечены к уголовной ответственности.

Подверглись преследованию и женщины. По обвинению в сожительстве с оккупантами было арестовано 14 тысяч женщин, 5 тысяч из них были отправлены на полтора года в трудовые лагеря. Детей у них отобрали и поместили в специальные приюты, называли их не иначе, как «отпрыски немцев». Разговоры о реабилитации начались спустя три с половиной десятка лет после войны, в начале восьмидесятых. Но только в 2005-м году норвежское правительство окончательно признало эти репрессии ошибкой и жертвам выплатили компенсацию по три тысячи евро. Жест, скорее символический.

Удивительно, но самой жестокой травле и остракизму подверглись такие женщины во Франции, вроде самой раскрепощенной и толерантной страны. Впечатление, что французы, не сумев оказать хоть какого-то сопротивления вермахту, а потом охотно сотрудничающие с оккупантами решили за все свои «унижения» отыграться на женщинах.

Своих соотечественниц, связавшихся с немцами, они брили наголо и раздетыми по нескольку дней водили по улицам, подвергая всяческим унижениям и оскорблениям. Не все это выдерживали, психические расстройства и более плохие последствия после такого были не редкость. Многих после этого высылали из страны, а около 18-ти тысяч попали в тюрьму на сроки до года.

Приблизительно такая же ситуация сложилась и в Нидерландах, капитулировавших на пятый день вторжения. Там тоже развлекались бритьем голов, побоями и насилием. Никто за это ответственности не понес.

Лично у меня по этому вопросу позиция чёткая: те кто подвергал таких женщин, и их детей наказанию, делали куда более низкий и аморальный поступок чем эти девушки.

Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!

А как Вы считаете, правильно ли было наказывать этих девушек?