- Что ты хлюпаешь тут? Расхлюпалась! И так сыро на улице, а тут ты еще сырость разводишь!
Тучная, большая, как дом, женщина опустилась на скамью рядом с Кирой.
- Жарко сегодня! И дождь, как назло с утра. Теперь, как в бане! Еще только полдня прошло, в я уже вся мокрая, хоть выжимай!
Женщина достала из сумки бутылку с водой и чуть повозившись, открыла крышку.
- Хочешь? – она протянула бутылку Кире. – Говорят, если водички попить, то помогает успокоиться. Мне не помогает. Даже ведро выпью – все равно не поможет.
Кира с ужасом смотрела на странную соседку по лавочке. За что ей еще это наказание? Чем она так прогневала небеса, что в добавок ко всем проблемам, теперь еще и вот это! Точнее, эта…
Она всегда не любила полных людей. Они приводили ее в состояние уныния. Ну как можно так себя не любить? Неужели сложно сделать хотя бы пару упражнений, перестать много есть и чуть-чуть подумать о том, что вокруг другие люди. Ведь это же так не эстетично! Все эти складки, огромная одежда, пот, запах… Фу! Кира вспомнила, как они, отдыхая с подругами в спа-комплексе, увидели такую женщину, которая плавала в бассейне.
- Я в бассейн не полезу, девочки! И вообще, на сегодня с меня хватит! – Лиза, лучшая подруга Киры, встала и потянулась. Загорелое стройное тело было идеальным. Еще бы, столько времени проводить в зале, да еще с личным тренером.
- Почему? Мы же весь день собирались здесь провести?
- Вот с этим? – Лиза брезгливо показала пальцем себе за спину. – Да я даже смотреть на это не могу, не то, что находиться рядом. Мне противно!
Дальше пошел такой монолог, что вспоминать его не хотелось совершенно. Киру тогда покоробили слова подруги, но лицемеркой она никогда не была и вынуждена была признаться, что с Лизой в отчасти согласна. Ну нельзя так, просто нельзя! Не можешь привести себя в порядок – сиди дома, тут подруга права, что и говорить.
И вот, она сидит рядом с женщиной, если можно ее так назвать, которая чуть не втрое толще той, что они видели тогда в бассейне. И мало того, что сидит! Она еще и что-то все время говорит! Но, сил встать с лавочки у Киры просто не было. Она провела здесь уже несколько часов, плача поначалу, а потом просто пялясь в стену перед собой. Идти, кроме вокзала, ей было некуда. Она невольно прислушалась к тому, что вещала в пространство странная соседка и на мгновение замерла.
- Такая красивая! Чемодана нет, сумки даже и той нет. Значит не едешь никуда. Встречаешь кого? Или идти некуда?
Кира отвела глаза от стены и все-таки глянула на женщину.
Добродушное лицо с большими, как у матрешки, румяными щеками, лучилось улыбкой, которая тут же исчезла, когда Кира вдруг всхлипнула и, неожиданно для себя, в голос заревела. Что было в этой женщине, которая тут же прижала ее к себе, обнимая, Кира потом объяснить так и не смогла. Она ревела, прижимаясь растрепанной головой с ультрамодной стрижкой к легкой ткани из которой была сшита блузка утешительницы. Ткань мгновенно промокла и Кира вдруг поняла, что никакого запаха пота она не слышит, а есть только легкий аромат каких-то цветов. Она с удивлением поняла, что гадает, пахнет ли так порошок, в котором эта женщина стирает свои вещи или она и правда выполоскала свою блузку в травах, ведь запах был таким сильным и таким нежным. Кира снова принюхалась и вдруг испуганно отпрянула, вырвавшись из рук странной незнакомки. Вот оно что! Теперь она вспомнила! Так же пахли мамины руки, которые Кира почти не помнила, ведь мамы не стало слишком рано. Кире было всего пять, когда мама ее разбилась в аварии. Единственным воспоминанием о матери остался странный лужок или полянка вся усеянная цветами. Мама плела венок, который потом надела на голову Кире, и ее руки пахли точь-в-точь как у этой женщины.
- Ты чего шарахаешься? Обидел кто?
Кира замотала было головой, отрицая то, что с ней случилось, но потом все-таки кивнула.
- Гады ползучие! Такое дите обижать! – женщина вытащила из сумки сверток с бутербродами и большое красное яблоко. – Ну-ка! Давай!
Она развернула сверток, и Кира почувствовала такой запах, что у нее мигом свернулся тугой комок внутри. Она не ела почти сутки, а денег, чтобы купить себе еду у нее не было.
- Так, держи! Это ветчина. Куриная. Полезная. Я сама делала. Ешь, давай! Такая тощая, что смотреть страшно!
- Я не ем мясо… - Кира сглотнула голодную слюну и отвернулась.
- Что ты сказала? – женщина силком впихнула в руки Киры бутерброд, делав вид, что не расслышала, и одним движением разломила надвое яблоко.
- Ничего… - Кира смотрела на эти сильные, не знавшие маникюра, руки и вдруг поняла, что идея про поезд была не самой лучшей. Она впилась зубами в бутерброд и застонала от удовольствия.
- Вкусно? Вот то-то! А остальное все глупости!
Женщина немного повозилась на лавке, устраиваясь поудобнее, а потом глянула на Киру, которая уже расправилась с первым бутербродом и с надеждой смотрела на второй.
- Ешь! Ешь как следует! И рассказывай! Что такое с тобой случилось, что ты на вокзале одна, без вещей и даже, поправь меня, если не права, без денег?
Кира молча кивнула, вытирая слезы, которые снова пришли.
- Погоди реветь-то! Ты сначала расскажи мне все толком. А потом мы с тобой и поплачем, и, дай Бог, еще посмеемся.
Рассказывать Кире не хотелось, но выбора, похоже, у нее не было. Вся история не стоила в выеденного яйца, но это была ее жизнь и другой у нее не было.
Из дома Кира ушла накануне. А, точнее, сбежала, после того, как отец объявил, что Кира ему не дочь и у него будет родной ребенок. Она до сих пор не могла прийти в себя после его слов. Человек, что растил ее и которого она называла папой все эти годы – ей вовсе не отец?! Есть от чего с ума сойти… И ведь ни разу он не дал понять, что она ему не родная.
С мачехой Кира общий язык так и не нашла. Да и как можно было его найти, если Инна была всего на несколько лет старше самой Киры? Конечно, своего отношения Инна сразу не показала, лишь поджала тонкие губы, знакомясь с будущей падчерицей.
- Ты такая миленькая! – пропела мачеха, и Кира поняла, что ее спокойная жизнь закончилась.
Какие-то поддевки со стороны Инны, наговоры отцу, слезы… Все, как в паршивом трехгрошовом романе. Кира это понимала, но сделать ничего не могла. Да и не хотела. Она привыкла, что отец всегда рядом, всегда ее защитит. И слишком поздно поняла, что все изменилось и теперь уже навсегда…
Последней каплей стал их последний разговор, когда отец сначала выложил на стол в своем кабинете документы и предложил Кире с ними ознакомиться, а потом сказал то, что не оставило для нее в этом мире больше никакой опоры. Он ей не отец… Она удочерена им, когда ей было всего три месяца. На вопрос Киры, кто ее настоящий отец, ответа она так и не получила. То ли папа не знал, то ли не захотел говорить. А у мамы теперь и не спросишь…
Полночи Кира просидела, глядя в одну точку на стене своей комнаты, а потом просто накинула ветровку и вышла из дома. Куда идти и что делать, она не знала. Уже под утро она сообразила, что надо идти на вокзал и так оказалась здесь. Телефон был разряжен, да и говорить с кем-либо Кира сейчас не хотела. Близких подруг у нее не было, так как родители часто переезжали с места на место и обзавестись постоянными друзьями Кире никак не удавалось. А те, с кем она общалась сейчас, совершенно точно не стали бы ей помогать. Вся жизнь сводилась у них к фразе из старого мультика, который Кира случайно увидела по телевизору. «Люби себя! Чихай на всех! И в жизни ждет тебя успех!». Маленький чертенок, который воспротивился этим словам, так ей понравился, что она заказала себе брелок с его изображением и долго таскала на рюкзаке, пока не потерялся.
Женщина слушала ее очень внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Когда Кира закончила, она так же молча достала из сумки салфетки и протянула Кире.
- Вытрись.
Она покопалась еще в своей необъемной торбе и вытащила на свет большой кошелек.
- Вот что, девочка. Поговорить с твоим папкой, конечно, надо, но это терпит. Телефон работает?
- Сел.
- Ясно. Держи!
Женщина протянула ей старенький, кнопочный еще, телефон.
- Что смотришь? Не модный? А мне нравится. Дочка подарила. Хороший! Кнопки большие и слышно хорошо. Звони. Или смс напиши, что с тобой все в порядке. Он, конечно, не образец родителя, но волновать лишний раз его тоже ни к чему.
Она наблюдала за тем, как Кира набирает сообщение и о чем-то думала. А потом решительно поднялась, одергивая, помявшуюся и сырую от Кириных слез, блузку.
- Мне звать тетя Катя. Живу я за городом, в станице. Поедешь ко мне? Раз деваться тебе некуда, то не самый плохой вариант, а?
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем вам это надо? – Кира недоуменно смотрела на женщину. – Я чужой человек для вас. Почему вы хотите мне помочь?
Женщина улыбнулась и взяла Киру за подбородок. Пальцы у нее были мягкие и очень теплые.
- А затем, девочка, что чужих детей не бывает. И нельзя, чтобы ребенок оставался без присмотра.
- Но, я-то уже не ребенок…
- Еще какой! Вставай-ка, давай! Нам еще билет тебе купить надо. А то электричку пропустим, придется следующую ждать.
Так Кира оказалась у Екатерины Алексеевны.
По дороге тетя Катя больше ни о чем ее не спрашивала. Это потом она объяснит Кире, что ждала, пока она сама все расскажет.
- Лезть в душу, детка, тоже с умом надо. Кто-то готов делиться болью, а кто-то – нет. Или не сразу решится на это. Главное, время выбрать и тебе все-все расскажут, как есть. Ничего не утаят.
Уставшая Кира уснула в электричке и проснулась только тогда, когда тетя Катя тронула ее за плечо:
- Просыпайся, детка, приехали!
На перроне, тетя Катя махнула кому-то рукой и Кира невольно вздрогнула, когда ее попутчицу чуть не снесла с ног высокая худощавая женщина:
- Мама Катя! Я вторую электричку пропускаю! Боялась, что не приедешь уже. Как Нинка?
- Все хорошо. Устроила их с Яриком. Через пару дней съезжу, проведаю.
- А с врачом говорила?
- Обещал, что все сделает. Молодой, конечно, но, вроде, грамотный.
- А это кто? – девушка глянула на Киру и вопросительно подняла брови.
- Меньше вопросов, Светлана. Мы с дороги и есть хотим.
- Ага… Ладно! Поехали!
Старенький «жигуленок» показался Кире таким забавным, что она фыркнула.
- Что?! Это аэрографика! Сашка делал, брат.
- Аэрография. – Кира машинально поправила ее, разглядывая нарисованного Кота Леопольда.
- Мама Катя, ты где такую грамотную нашла, а? – Света распахнула дверцу машины, и помогла усесться Катерине.
- На вокзале.
- Как меня… - Света внимательнее посмотрела на Киру, которая водила пальцем по рисунку. – А ты рисовать умеешь, что ли?
- Ага. Художественную школу окончила.
- О, как! Сашке понравится! Он-то нигде не учился, все сам.
- Ничего себе! – Кира удивленно подняла глаза. – А работа, как у мастера.
- Вот ему об этом и расскажешь. Садись, нас ждут.
- Кто?
- Увидишь!
Света вела машину так, что Кира на поворотах закрывала глаза.
- Не гони так, Светланка, успеется! – Катерина усмехнулась, оглянувшись на Киру. – Это я привыкла, а ребенок еще с твоей манерой вождения не знаком.
- Вот и познакомится! - Светлана лихо затормозила у калитки большого дома. – Приехали!
Глядя на ребятню, которая высыпала встречать машину, Кира удивленно ахнула.
- Все мои, детка! – Катерина с трудом выбралась из машины. – Но, ты не волнуйся. Я одна живу. Это они просто меня ждали. А так, все рядышком, поэтому и дом мой всегда полон. Идем, не стесняйся!
👉 Продолжение
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3