Предыдущая публикация
Литературный журнал «Донбасс». № 3, 2023 г.
ИСТОРИЯ И КРАЕВЕДЕНИЕДЕЛА НАСУЩНЫЕ. ЭКСКЛЮЗИВ
Сергей БОГАЧЕВ
Сергей Валентинович БОГАЧЕВ - писатель, экономист, доктор экономических наук, член Союза писателей России.
АЛЯСКА—КРЫМ: СДЕЛКА ВЕКА
Как капитан второго ранга, адьютант Великого князя Константина Лузгин положил начало поселению Юзовке, превратившейся потом в современный город Донецк
Историческая повесть
Рождению Донецка посвящается
Глава VI
Продолжение.
За окном плавно покачивающегося вагона была кромешная тьма. О том, что поезд движется, напоминал только перестук колёс на стыках, да резкое качание состава на стрелках. Несильно ударившись о декоративную перегородку, разделяющую диваны, Генри взялся за голову:
— Да, это не Саутгемптонская линия, точно... Один-один, ничья, Джеймс.
Теперь для силы голоса крепко выпившего лондонского корреспондента не было никаких помех — дело шло за полночь, салон ресторана опустел, поужинавшие пассажиры отправились опочивать, и лишь одинокий и уставший официант сидел в дальнем углу, изредка поглядывая в сторону задержавшихся гостей.
— Еще водки, официант! — неловко махнул ему Генри и в ответ ему прозвучало неизменное «Сей момент».
— Я всё-таки репортер. Это моё призвание. А лорд Клиффорд — это моя удача. Кстати, Джеймс, могу представить вас ему. Знаете, по крайней мере, ваши поездки в поисках подряда от морского ведомства могут быть
щедро оплачены. Фунты лишними не бывают. Не обижаетесь?
— Нисколько. Такое connaissance(1) было бы весьма кстати. Только почему он должен мной заинтересоваться? — справедливо заметил коммивояжер.
(1) Знакомство (фр.).
— Потому, Джеймс, что ему нужны глаза и уши в России. Он знает, как здесь всё устроено. Советом может помочь. А главное, — корреспондент издал неприличный звук, какой иногда случается после обильного возлияния, — простите... Главное — что ваши наблюдения будут оплачены. Иногда он будет просить где-то побывать, что-то осмотреть. В рамках разумного, да и это совершенно не опасно.
— Шпионить, что ли?
— Ну зачем же так... Разведывать во благо Королевства.
— Такого рода деятельность мне неведома, — задумчиво ответил Кларк.
— Мне тоже казалось, что это немыслимо, но после того, как я побывал в Константинополе в паре нужных мест и получил десять фунтов только лишь за то, что внимательно огляделся вокруг, я понял, что «не Боги горшки обжигают». Вы меня понимаете? — В тоне репортёра появилось нечто высокомерное, отеческое. — Судьба благоволит мне. Я ещё и в пути смогу выступить! Действительный статский советник — милейший человек, а по должности, судя по всему — знатная шишка из нужной сферы, да и леди эта, как её имя? Татьяна? Дочь обер-прокурора... очень перспективно.
— Побойтесь Бога, Генри... — заметил Кларк, расправляясь с гарниром. — Её батюшка скончался год назад, разве вы не расслышали? Но я уже начинаю понимать, да... Смогу ли так, не знаю. Я больше по части металла, пока что мне покорились пороги разных министерств и комитетов. Только лишь пороги. Дальше не продвинулся.
— Чёрт с ней, с этой леди тогда. Действительным статским советником займусь. А лорд Клиффорд — это ваш шанс, Джеймс. Направит, оградит от ошибок и лишней траты времени. Точно вам говорю. При удачном раскладе — ещё и протекцию составит.
— Протекцию? У русских в министерстве? — искренне рассмеялся Кларк.
— Ну, может, не в самом министерстве, но говорю же вам, серый кардинал. О его реальных возможностях можно только догадываться. Скрытный, нарочито вежливый, внимательный и с чертовски глубокой памятью. Текст воспринимает на слух и способен его воспроизвести в точности.
— Демоническая личность на фоне наших либералов?
— Так точно. Однажды я ему статью прочёл, так он через две недели её развернуто процитировал и указал, где у меня фактическая ошибка.
— В заботе о моём успехе вы совершенно забыли о своем. Поделитесь радостью, Генри, может я проникнусь и буду готов к разговору с вашим лордом.
— Всё проще простого, Джеймс. В Кронштадт, как вы знаете, гражданскому просто так не попасть, что уж говорить о подданных Её Величества королевы Виктории. Вот Клиффорд и попросил меня посмотреть на остров с разных сторон и точно описать береговую линию. Но я же пошёл дальше! На одном из приёмов случай свёл меня с морским офицером, который там служит. Некто Рязанов. Капитан-лейтенант, если я разбираюсь в погонах. Парень разговорчивый, да и выпить не дурак. По всему вижу — не из состоятельных дворян. Хорохорится, но не шикует. Налейте, а, Джеймс?
— Если от этого зависит красочность вашей истории, то — пожалуйста. — Кларк недрогнувшей рукой наполнил рюмку напротив, а себе долил лишь до половины, но Томсон на такие подробности уже не обращал внимания, он был не в той поре.
Залпом выпив очередную порцию, журналист шумно выдохнул, как его научил Рязанов на приёме, и, не закусывая, эмоционально продолжил:
— Лорд Клиффорд наставления как-то мне давал, о том, что одежда говорит о человеке очень многое. Даже если это форменный мундир. Познакомившись с Рязановым, я быстро его к себе расположил. Знаете, это не часто удаётся. Так вот, разговаривая с капитан-лейтенантом о манерах высшего света Петербурга, я обратил внимание на галуны(2) его мундира.
(2) Лента-нашивка, используемая для оторочки.
— И как галуны помогли вам? — Джеймс искренне и заинтересованно слушал историю приключений лондонского журналиста в высшем свете Петербурга.
— Да очень просто, Джеймс! Это был парадный мундир. Молодой офицер, находящийся на действительной службе, надевает его крайне редко. А галуны слегка подтёрты. Значит — их давно не переставляли, а уж новый китель этот офицер позволить себе и подавно не может. А? Как вам, друг мой?
— Интересное умозаключение. Я вообще не догадывался, что столь пристальное изучение верхней одежды может привести к каким- то логическим выводам.
— Вот-вот, а ведь это на поверхности, не правда ли? — ликовал журналист.
— И что было дальше? Я заинтригован.
— Дальше я пообещал капитан-лейтенанту, что он будет упомянут в моём репортаже о высшем свете русской столицы и спросил, насколько велики его финансовые затруднения.
— Думаю, это дуэль.
— Знаете, он побагровел поначалу, но сдержался. А потом неожиданно спросил, с чем связан вопрос. И я ему в лоб — с желанием помочь деньгами взамен на мелкую услугу. Он ходил до окончания приёма в раздумьях, а потом поинтересовался, в какого рода услугах я нуждаюсь. Ну и я его попросил перерисовать план батарей. Парень оказался падок на деньги и спросил, сколько будут стоить планы перспективных сооружений форта Константин. О такой удаче и мечтать не приходилось! О сумме сговорились, Рязанов попросил три дня. И вот я в поезде! — С нескрываемой радостью Томсон погладил свой саквояж, с которым он не расставался.
— Я так понимаю, предмет вашей гордости внутри? — Кларк изобразил неподдельное удивление.
— Так точно, господин Кларк! — ликующе ответил репортер. — План будущего расположения пункта наблюдения с оптическим дальномером системы Петрушевского, схема прокладки кабелей до фортов Александр I и Павел I и главное — место проведения работ для строительства колодцев под орудия системы Паукера!
— Потрясающе. Так просто с ваших слов, что я уж и не знаю, кто войны выигрывает, генералы или шпионы... — И дорого взял капитан-лейтенант?
— Пять фунтов.
— Это везение, Томсон.
— Везёт сильнейшим, вы помните? Немного наблюдательности, в меру напора и решительности — и вот он, результат — перевязанная стопка сложенных вчетверо чертежей.
— Так давайте же поднимем бокалы за сильнейших! — Джеймс, искренне восхищенный блестящим экспромтом, который провернул Томсон в Петербурге, поднял руку, и человек тут же оказался рядом. — Счёт, пожалуйста.
Официант облегчённо выдохнул — его глаза уже слипались. Часы над входом показывали час и двадцать минут ночи.
— Скоро ли Вильна(3), голубчик? — с акцентом спросил Кларк.
(3) Вильнюс. Название Вильно появилось в 1919 г.
— Через пять минут.
— Долго стоим?
— Час и десять минут. Паровоз наберет воду и уголь, после этого отправимся дальше.
— Отлично. Мы с другом хотели бы подышать свежим ночным воздухом, тем более, он несколько не в форме. — Кларк кивнул в сторону своего собеседника, который только что был полон ликования, а теперь клевал
носом. — Ты нас выпустишь из своего вагона, чтобы мы не шли в обход?
— Не положено... — прозвучало в ответ, но фраза «оставьте себе на чай» произвела магическое воздействие.
Только состав остановился на перроне вокзала Вильны, как из вагона-ресторана на него спустились два нетрезвых, но хорошо одетых путника, нечленораздельно, но громко напевавшие какую-то английскую песню. Оба тут же попали в поле зрения городового, уже потянувшегося за блестящим свистком, но один из них, тот, что был одет в длинное пальто и желтые перчатки, тут же приложил палец ко рту своего друга и, улыбнувшись, кивнул полицейскому. Страж порядка смилостивился — с кем не бывает.
— Поезд отправляется через час и пять минут! — строго сказал городовой, на что в ответ получил еще один поклон, и временные гости Вильны отправились через здание вокзала на ближайшую площадь для ознакомления с местной архитектурой и в поисках свежего воздуха.
Спустя час Джеймс Кларк, соблюдая максимальную осторожность, чтобы не разбудить своих спящих попутчиков, добрался до своего кресла, так любезно разложенного в ночное положение кондуктором. Два коротких паровозных свистка возвестили об отбытии поезда № 5 до Варшавы...
— Уж не знала, как вас разбудить, мистер Кларк! — Татьяна Борисовна (хотя для барышни немногим более двадцати отчество не к лицу) отпустила своему попутчику по креслу взгляд такой энергетической силы, что казалось, он мог бы прожечь штору на вагонном окне, окажись Джеймс Кларк позади неё.
— Простите, я доставил вам неудобство? — Англичанин старался говорить не слишком сильно, явно ощущая характерный запах, исходивший от него.
— Неудобство? Вы, милый государь, так храпели, что близнецы, измученные вашими ночными трелями, только пару часов назад заснули и теперь спят без задних ног, несмотря на солнечную погоду.
За окном действительно распогодилось, от чего в вагоне стало заметно теплее.
— Один момент... — Кларк удалился в клозет, где пребывал довольно долго. Спустя почти четверть часа перед Татьяной Борисовной предстал совершенно другой человек — гладко выбритый, с расчёсанными усами и благоухающий не дешевым одеколоном.
— Где же ваш жизнерадостный друг? — удивлённо кивнула барышня на пустое кресло.
Несколько замявшись, Кларк ответил:
— Он посчитал нужным выйти в Вильне. У него неожиданно изменились планы. Творческий человек — как перекати-поле. Так у вас называют это растение? Ветер им хозяин.
— Ветер в голове? — с укором заметила девушка.
— Я не знаю. Мы с ним вчера при отправлении познакомились.
— И что же, вы вот так его запросто отпустили? — немного тише произнесла барышня, обратив внимание, что батюшке мешает их разговор, отвлекает от чтения.
— Думаю, мне он тут не нужен... Слишком с явным благоговением он на Вас смотрел.
Лёгкий румянец тут же проявился на щеках Татьяны Борисовны, и она демонстративно развернула перед собой книгу. Все дальнейшие попытки мистера Кларка обратить на себя внимание — остроты, диалоги о моде и современных веяниях в живописи будто упирались в стену. Барышня Данзас демонстративно соблюдала дистанцию, с одной стороны пытаясь не обидеть навязчивого иноземца, а с другой — не позволяя ему перейти черту, которую она сама для себя установила.
— Варшава через тридцать минут! — Посреди ночи кондуктор принялся вежливо будить дремавших пассажиров. Состав прибывал в Варшаву точно по расписанию — в 4:03 утра.
— Вас встречают? Еще практически ночь... — на чистом русском языке, уже без акцента произнёс Джеймс Кларк, чем обратил на себя внимание Татьяны Борисовны.
— Да, встречают. — Удивленная произошедшими переменами, девушка говорила медленно, пристально рассматривая мистера Кларка.
— Ну, тогда я спокоен. И прошу вас, Татьяна Борисовна, не рассказывайте первому встречному о себе и своей семье. Даже в первом классе. Здесь встречаются негодяи. — «Англичанин» двумя руками взял её холодную ладонь и, не отрывая взгляда от грациозной, словно выполненной в мраморе, кисти руки, уж было решился на поцелуй, но затем, быстро совладав с собой, отдалился.
Онемев от удивления, барышня одарила «англичанина» вопросительным взглядом.
— Да, я русский, не пугайтесь. Так вышло. Случайно. — Мистер Кларк двумя пальцами достал из кармана жилетки визитную карточку и протянул её оробевшей девушке.
Лузгинъ Леонидъ Павловичъ
Капитанъ-лейтенантъ
Глава VII
16 октября 1869 г. Миссия русского чрезвычайного посланника. Берн. Швейцария.
Николай Карлович Гире, чрезвычайный посланник России в Швейцарии, находился весь во внимании, слушая великого князя Константина, читавшего вслух доклад министра иностранных дел о «... не лояльных императорскому двору публицистах и журналистах, нашедших пристанище в Швейцарии», когда его секретарь, постучав предварительно в дверь кабинета, вошёл с объявлением:
— Ваше Императорское Высочество, — по-военному щелкнул каблуками секретарь, — прибыл посланник Государственного совета из Санкт-Петербурга! При себе имеет секретную депешу для Вашего Высочества! Предписано вручить лично в руки! Велите пригласить?
— Николай Карлович, останьтесь. Ничего слишком секретного, — остановил уже собравшегося выйти посланника князь Константин. — Зовите.
В рабочий кабинет посла вошёл среднего роста усач с явно военной выправкой и тростью с серебряным шаром. Саквояж он оставил в приёмной.
— Ваше Императорское Высочество! Капитан-лейтенант Лузгин. Прибыл для доставки секретной корреспонденции. — Офицер покосился на посла, имея в виду, что поручение лично к князю.
— Да-да... не отвлекаясь от чтения, сказал князь. Давайте же...
Лузгин достал из скрытого кармана продолговатый конверт с сургучной печатью в виде двуглавого орла и, сделав три шага к столу, за которым работал великий князь, положил его перед ним на стол.
Константин Николаевич, не глядя на курьера, проверил целостность печати и благодарно кивнул в его сторону:
— Замечательно. Проездные получите в канцелярии на первом этаже. Благодарю за службу.
— Служу Его Императорскому Величеству! — приложив два пальца правой руки к виску, отрапортовал курьер, но затем не развернулся, а продолжал стоять, сверля глазами великого князя.
— Что-то еще забыли отдать? — сверкнул глазами Константин Николаевич.
— Так точно, Ваше Императорское Высочество! Разрешите доложить?
— Докладывайте, капитан-лейтенант, — тон председателя Государственного совета был официально твёрд, голос с оттенками металла, что свидетельствовало, что он находится в раздражении — к этому моменту великий князь уже вскрыл конверт и принялся читать депешу, в которой, судя по всему, были не самые хорошие новости.
— Считаю невозможным откладывать доклад до прибытия к непосредственному начальству, считаю вопрос срочным.
Константин Николаевич, прочитав лист до конца, сделал на нём какую-то пометку карандашом и только после этого поднял взгляд на капитана, продолжавшего в стойке «смирно» ожидать высочайшего соблаговоления к докладу.
Продолжение следует.
Издание осуществлено при поддержке Президентского фонда культурных инициатив (заявка ПФКИ-22-С4-003560 «Вместе с Россией! Культурный код Донбасса»).
© Литературно-художественный журнал «Донбасс», 2023
#журнал_Донбасс #проза_Донбасса #поэзия_Донбасса #публицистика_Донбасса #Землячество_донбассовцев_в_Москве #Союз_писателей_России #история_Донбасса #культура_Донбасса #краеведение_Донбасса #искусство_Донбасса #наука_Донбасса #образование_Донбасса #писатели_Донбасса #поэты_Донбасса #Сергей_Богачев
Следующая публикация
Нет комментариев