Предыдущая публикация
Значение древней мартирологии для христиан
Проповедь прот.Сергия Филимонова от 4 октября 2020 г.
Сегодня мы празднуем память святителя Димитрия Ростовского. Почему так важен его труд по написанию Четей Миней, то есть житий святых угодников Божиих? На церковном языке это называется агиография. В ней есть особый раздел, посвященный мученикам — мартирология. Многие современные люди, когда читают жития святых, считают, что там многое придумано, немало фальсификаций. Но Димитрий Ростовский писал очень скрупулезно. Мы знаем из его жизни: если он, подробно изучая списки, что-то не дописывал, то сами святые являлись ему и подправляли неточности в житиях.
Особенно важен его труд для 20 века, когда безбожие захлестнуло многих людей, которые старались строить Вавилонскую башню, рай на земле, презрев все прошлое. Для людей, переживших советскую безбожную власть, и для людей 21 века ситуация нисколько не лучше, потому что если раньше все запрещали, то сейчас ничего не запрещают, но умы многих людей поражены земным благополучием, необходимостью выживания или стремлением взять от жизни все, пока еще дышится, пока еще видится, пока ноги ходят и т. д., а духовная жизнь забывается, и многие даже не верят, что есть жизнь вечная. Именно в этом свете сегодня особенно важны мартирологи, составленные Димитрием Ростовским, потому что через них мы узнаем, как мученики вели себя, когда их заставляли отречься от Христа.
Сегодня мы слышали из Евангелия: «иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю» (Мк. 8, 35). Мы должны понимать, что здесь грань. Как только человек стал спасать себя, он погиб. А если он положил душу свою ради Христа, ради истины, веры, заповедей, то душа его спасается для жизни вечной, хотя в этой жизни он может пострадать и погибнуть.
Сегодня мне особенно хочется остановиться на трогательных житиях трех новомучеников. Они показывают нам, как ради Христа и Евангелия эти священники полагали свою душу. Два священномученика Иоанн Флеров и Иоанн Быстров служили в Нижегородской епархии. Жили они в городах, а служили в сельских храмах. Мы знаем, что Нижегородская земля была особенно богата купечеством. Если вы даже сегодня приедете туда, вы увидите величественные каменные храмы. Везде были деревянные в те времена, а там огромные каменные. Вы очень удивитесь, проезжая Арзамас, Нижний Новгород, потому что таких храмов вы даже в Петербурге не увидите.
Отец Иоанн Флеров построил храм, и Богом ему было открыто, что храм этот никогда не будет закрыт, то есть не смогут его ни взорвать, ни что другое сделать. Он это и предрек. Он честно служил, но как это часто бывало, его обвинили в контрреволюционной деятельности и расстреляли. Думали, что на этом все закончится, но возблагодарив Бога, отец Иоанн стал Небесным покровителем храма, который построил вместе с односельчанами собственными руками. И, действительно, этот храм пытались закрыть неоднократно, но ничего не получалось, как будто он огражден какой-то невидимой силой. Хитростью пытались приступить к односельчанам, к старосте, но так ничего не добились. Даже закрыв храм для того, чтобы служб не было, пытались таким образом его уничтожить, но храм стоял и снова открылся в 1941г. И дальше уже практически не закрывался. Сбылось пророчество строителя храма отца Иоанна, и, душу свою положив за храм Божий, за спасение своих односельчан, он обрел Царствие Небесное, и сегодня мы его чествуем в лике святых.
Его земляк отец Иоанн Быстров первоначально преподавал в школе общеобразовательные предметы и был настолько талантлив, что слух о нем, как о педагоге, шел по всей той земле. У него было прекрасное будущее, он стал настоятелем храма, у него родилось 8 детей, но грянула Революция, и отца Иоанна стали притеснять. Видя, как гонят и расстреливают священников, его супруга к нему неоднократно обращалась, чтобы он подумал о семье и о детях. К нему пришли из нового управления и сказали, что если он отречется от священного сана, то они забудут, что он священник, и дадут ему должность директора школы и возможность свободно заниматься с детьми, возглавляя крупный пост на той земле. Жена, узнав об этом, уговаривала его со слезами.
У вас всех есть семьи, дети, внуки. Представьте себе: к вам приходят и говорят: «Отрекись от Бога, и тогда все с твоими детьми, внуками и родителями будет в порядке, а иначе им будет очень плохо». Но мужественный священник, помня, о чем говорилось в сегодняшнем Евангелии, прекрасно понимал, что если он отречется от Христа и снимет с себя священный сан, то он потеряет вечную жизнь и уважение в этой жизни, ведь не известно, как она сложилась бы, потому что и многих отрекшихся потом расстреливали, и что ждало бы его детей. Подобно жене Лотовой его жена сожалела о выборе супруга и старалась, что называется, содрать с него священный сан ради благополучия семьи.
Понятно отчаяние, маловерие женского сердца, но тут мы начинаем понимать, почему так важны жития Димитрия Ростовского. Мы открываем житие святых мучеников Наталии и Адриана. Адриан подвергается страшнейшим пыткам. Жена Наталия находится рядом, сама подкладывает под орудие казни его руки и ноги и говорит: «Потерпи ради Христа, не отрекайся от Бога». Какие две разные позиции. Одна просит, чтобы священник отрекся от священного сана, вторая уговаривает своего мужа, чтобы он лучше умер, но от Христа не отошел, а ведь сама Наталия потом в скорби и болезни сердца умирает.
Отец Иоанн говорит своей жене: «Я не отрекусь, Бог позаботится о будущем наших детей». Жестоко с мирской точки зрения. Мы знаем, что многих матушек сажали в вагоны и везли в Архангельск, высаживали по дороге в тундре и выпускали. За день-два они погибали, потому что была низкая температура, мерзлая земля. И чем там питаться? Ягелем, пищей оленей? Ничего нет. Ведь так погибли многие семьи священнослужителей. И сегодня о них порой не думают даже после смерти священника, всегда обращают взор на батюшек. Но мы, священники, не католики бессемейные, у нас есть матушки и дети, и они разделяют крест вместе со своим священнослужителем. Хорошо он помолится — дома все болеют, что-то сделает хорошее — семью повезли в больницу, что-то еще очень хорошее — прооперировали кого-то из домочадцев. Кто-то руку сломал или ногу, кого-то избили на улице. Вы не знаете многого, что происходит в семьях священников, но дьявол мстит совершенно четко.
Поэтому мы здесь без осуждения, без укора. Понятно, мать беспокоится о своих восьмерых детях, но крепкая вера священника, полагающего свою душу ради Евангелия и Христа, говорит, что Бог позаботится об их детях. Вскоре его забирают, он оказывается вместе с другими священниками на барже, и на берегу Волги их начинают топить одного за другим. Кто всплывает, тех топят баграми, чтобы все погибли под водой.
Сегодня в средствах массовой информации читаю некоторые статьи неофитов или людей околоцерковных, которые говорят: «Зачем вы будоражите души и сердца людей? Зачем вы показываете ненависть к тому времени?» Но вы же говорите, что никто не забыт и ничто не забыто, и сами себе противоречите. Это же было в нашей истории, совсем недавно. Как не вспоминать об этих погибших? Почему они должны были утонуть в Волге? Вспоминали и будем вспоминать, но не из-за ненависти, а из-за того, что наша память должна хранить, что ради Христа и Евангелия претерпели наши священнослужители.
Третий священник, о котором мне хотелось сегодня рассказать - отец Маврикий (Полетаев), наш с вами соотечественник, можно сказать. Он родился в Кронштадте, общался с праведным Иоанном Кронштадтским, и его женой стала племянница жены отца Иоанна. Святой Иоанн Кронштадтский, естественно, принимал участие в этой семье. В миру батюшка был отцом Михаилом и честно выполнял свой долг. Потом Революция, и он оказывается в Туркменистане как военный полковой священник.
Мы знаем, что это место также связано со святителем Лукой, архиепископом Крымским, который в это время был врачом и застал восстание Туркестанского полка, когда они не приняли эту власть и их кровью залили весь Туркестан. Святителя Луку чуть не расстреляли. Священники шли на смерть. И отец Михаил, переживая о своей семье, договорившись с женой, оставляет детей. Он, как и отец Иоанн Быстров, предает их в руки Божии, но несколько по-другому. Он отводит удар от семьи, как бы говоря: «Я оставляю вам жизнь, живите. Очень скорбно, что мы расстаемся, но я не имею права подвергать вас такому риску». Отец Михаил уходит в Троице-Сергиеву Лавру, постригается с именем Маврикий, доходит до звания архимандрита, и в 1937г. его расстреливают.
Все это мы с вами обсуждаем не для того, чтобы ужаснуться или содрогнуться сердцем. Конечно, это трогательно, берут за душу их жития, поступки и слова. Но в первую очередь мартирология — это практика церковной жизни 21 века, ведь нам все время говорят: отрекись от Христа, у тебя множество возможностей, а если ты верующий человек, то ничего не получишь. Когда мы готовились к международной конференции, наши помощники обзванивали и искали, кто поможет. Когда мы строили Церковно-приходскую школу, другие помощники обходили множество фирм Выборгского и других районов. Практически никто не откликнулся. Услышав слово «церковь» и получив бумагу, ее комкают и бросают сегодня в помойное ведро. Такое отношение к Церкви сегодня: презрение, пренебрежение, непонимание и т. д. Потомки тех, кто топил и расстреливал, сегодня живы. Они живут вместе с нами.
Повторю, мартирология — это практика церковной жизни. Мы все с вами призваны к этой практике, а не только теоретическому пониманию того, что, если кто душу свою попытается спасти, тот ее погубит и для временной, и для вечной жизни. Кто сможет превозмочь эту грань и ради Христа и Евангелия погубить свою душу, то есть отдать ее, пренебречь всеми благами, тот ее спасет для Царствия Небесного. И когда нас призывают, мы должны помнить о святых угодниках Божиих и об этих словах Господних и так же нести свой крест. Иначе обещанный позор и вечное мучение. Вот почему так важно нам с вами знать жития новомучеников и древних святых, воодушевляться их примерами, просить их молитв и укрепляться для того, чтобы в какой-то тяжелой ситуации нам без колебания пойти вслед Христа и спасти свои души.
Следующая публикация
Нет комментариев