Смотрю, а ты сидишь одна,
в руках две спицы с вязью,
по телевизору страна
переоблита грязью,
на подоконнике все той
же свежести цветочек,
в одном углу висит святой,
благословенный Отче,
в другом углу вскипает суп
твой фирменный с картошкой,
оттуда внуки колбасу
таскают медной ложкой.
Я их от супа не гоню,
пускай себе таскают.
Коль руки тянутся к огню,
то поросль - мужская.
И ты их тоже не гони,
вяжи тремя стопами,
как я когда-то, а они
оставят все на память
и о тебе и обо мне.
Они ведь не кретины.
Ты принесла своей стране,
медаль, а я - картины.
Отмечен наш огромный вклад,
теперь и их чередка.
Старшого Дума привлекла,
а младшего - чечетка.
Ты помогала по физре,
а я учил их бриться -
не прекратим за ними зреть,
пока нам будет зриться.
Едино счастье стариков -
дожить бы, да до внуков.
На рубеже чужих веков
как гильотина - скука.
Ты потому и впала в вязь -
все кончишь и сначала -
ведь никогда ты, отродясь
так сильно не скучала.
Смотрю, и ты глядишь в ответ
как-будто что-то ранит
сильнее, чем родной портрет
в широкой чёрной раме.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1