"Кажется, не было написано в мировой баритоновой литературе двух тактов, представляющих для него серьезную сложность. Голос с «немецкой» вертикалью (недаром любимейший его композитор – Малер), ровный по всему диапазону, с металлическим отблеском, прямой и не требующий уловок в виде динамических переходов на piano – такие наша старая критика, вплоть до времен Верди и Чайковского, называла «оргáном». Этот «оргáн» продиктовал сценическое поведение и амплуа певца. Когда в голосе столько строгости, стати и благородства, делается бессмысленной любая постановка с превращением героя в «парня из соседнего двора», хотя, бесспорно, певцу довелось поучаствовать в огромном количестве разнородных спектаклей. Но его тембр выше и цельнее современных психологических портретов, потому ему всегда удавались классические роли заносчивых аристократов с повышенным чувством собственного достоинства. Такие персонажи с гордой осанкой в опере всегда на первом месте: Ренато, Елецкий, Граф ди Луна, Маркиз ди Поза, Онегин – тот самый высокомерный упрямец, который дает отповедь провинциальной барышне… Есть в его послужном списке и Риголетто (в том числе недавно выпущенная запись оперы под руководством Константина Орбеляна) – насколько мелким будет почти любой Герцог на фоне такого своего прислужника!.. И это – вопреки абсолютной человеческой открытости и солнечному обаянию, присущим артисту в жизни. Конечно, любой большой исполнитель проверяется камерным репертуаром, и здесь раскрывается подлинная красота голоса Хворостовского. Его умная, изящная, отточенная фразировка русских романсов будет учебным пособием на долгие десятилетия. Но насколько иначе звучит в них его баритон! Он становится мягким, теплым, вдумчивым – качества, которых иногда недоставало голосам его оперных героев, подчас звучащих резковато, напряженно. В его романсах слышен шум волн, отраженный в морской раковине, шелест листвы, отдаленные горные раскаты – именно та уникальная обертоновая окраска, которая делает его звучание незабываемым и узнаваемым. На концертной эстраде, отрешившись от заданности оперных характеров, певец стал собою – харизматичным, но и предельно тонким художником с улыбкой, покорившей весь мир. Таким ОН и останется…" Евгения КИСЕЛЕВА "Шум волн, отраженный в морской раковине. Памяти Дмитрия Хворостовского". Журнал Санкт-Петербургской филармонии "Скрипичный ключ" №65 2018г. стр.10-11. https://trebleclef.ru/wp-content/uploads/2020/07/s_key-65_1просмотровый-1.pdf