Предыдущая публикация
Очерки былой казачьей жизни
Родионов В.Г.
Сенокос
Крупный широкоплечий казак с вихрастым чубом, поглаживая усы, говорит многочисленной семье, собравшейся ранним утром снедать, что завтра на покос. Слово приносит аромат степного воздуха, освобождает всех от оков домашней жизни, влечет в знакомую, но каждый раз ощущениями новую, обстановку ночи у костра с вкусной снедью и бодрым пробуждением от короткого сна. Начинаются веселая суматоха сборов.
Казаки извлекают косы. Настоящие косари знают маленькие секреты. Чтобы косу легче отбить, её смачивали рассолом и на зиму втыкали в соломенную крышу. Коса там ржавела, а перед сенокосом ржавчину отскребали, отбивали и готовили косу к работе. На пойменную траву отбивали тоньше, лезвие должно было быть шире. Для степной – толще, потому что трава жёзче. До Троицы нельзя было косить сено. Даже если весны были затяжные. После Троицы косили две-три недели. Признак спелости трав – это когда зацветет пырей. Вот тогда надо косить сено.
Казаки на базу осматривают и похлопывают волов по их могучим спинам, выводят затем на траву. Казачки насыпают крупы в мешочки, нарезают сало и складывают только что выпеченный душистый хлеб, наливают в большие жбаны молоко. Еды берут на три дня, чтоб хватило, пока не закончат косьбу. Приготавливают подстилки для сна. Свекровь даёт указания остающейся в доме невестке: «Смотри же, обязательно утром и вечером поливай огород. Скотина чтоб сыта…» . И без того известные невестке домашние истины.
Наконец, к вечеру выясняется, что всё необходимое приготовлено, его начинают размещать на арбе. Сначала насыпают сена, потом уже на него кладут косы, грабли, вилы, продукты, необходимую посуду, подвязывают к арбе цыбарки. Готово. Хозяин осматривает арбу, все ли на месте, и, убедившись в этом, отправляется вслед за домашними спать.
Ночь проходит неспокойно. По несколько раз просыпаются казаки, выходят во двор, смотрят на усыпанное бисерными звездочками небо, осматривают баз и арбу и снова отправляются спать. Старый дед тоже выходит, но в основном на баз к скотине, подкладывает в ясли сена. Тоже смотрит на небо, скоро рассвет. Ночи потеплели, молодожёны забрались на сеновал. Ну и правильно ! Зачем вместе со стариками в курене? На воле и любовь свободнее. Наговориться можно всласть.
Заалел восток, все больше и больше расплывается светлое пятно по небу. Меркнут звезды. Постепенно проявляются четкие очертания церковных куполов, хуторских куреней, из тьмы высвечивается ближний лес и покрытая ватой тумана река. В довершение окрест прорывается бойкий голос кречета, возвещающего начала нового дня. Как клич полководца, разносится он по хутору, и тут же к нему добавляются пронзительные и бойкие голоса других птиц. Кречета играют пробуждение, играют весело и радостно.
Появляется Солнце. Сначала это только небольшой край красного диска, потом лучи заливают хутор, заглядывает на базы. Наступает настоящее утро.
На крыльце появляется в одном исподнем молодой казачок, потягивается и медленно идёт в край база. Выходит дед, за ним взрослые казаки в белых чистых рубахах, в чириках и белых носках. Первый день покоса – праздник.
Запрягают двух упитанных волов. Двух взрослых жеребцов, кобылу и двух жеребят выводят за ворота и, стреножив, пускают на выпас, к кольям привязывают четырех тучных коров и двух бычков. Наконец, казачки устраиваются на арбе, казаки остаются пешими.
– Митрофан, чертяка ! Едем уже ! – кричит хозяин.
Тот легко спрыгивает с сеновала и бежит открывать ворота. Машет жене.
– Скучай ! Скоро буду !
Казачья семья собралась и арба, тяжело переваливаясь на неровностях, медленно выезжает на хуторскую улицу и так же медленно начинает путь от база. Дорога недальняя, но сначала по песчаному проселку вверх до развилка, а потом по битой долгими веками сакме вдоль Донца к улеше на общинном лугу.
Следующая публикация
Нет комментариев