Недавно в газете "Тарское Прииртышье" был опубликован большой материал, касающийся проблем лесной охраны.

Думается, что он будет интересен и жителям других северных районов: проблемы-то общие. Ну, и еще один вопрос, на который все знают ответ, но никто не решается произнести его вслух: почему 30 лет назад в стране хватало денег для того, чтобы сохранять лесные богатства, а сегодня экономят на будущих поколениях? Особенно острой эта тема становится, если вспомнить, что правительство области радостно ждет "инвесторов" - китайских лесозаготовителей.
Без особой охраны
Одним из условий выживания человечества экологи называют наличие на планете особо охраняемых природных территорий (ООПТ), и должно их быть не менее 17% от всей площади суши, озер и рек. В Омской области этот показатель равен 3,5%, в Тарском районе – практически нулю.
Зеленый ориентир
Нет необходимости произносить высокие слова о роли природы. Все мы об этом знаем, но уверенно пилим сук, на котором сидим. Чтобы затормозить процесс, люди, обеспокоенные будущим нашей Земли, придумали заповедники, заказники, национальные парки, где исключается или сводится к минимуму хозяйственная деятельность человека.
По данным Всемирного фонда дикой природы, в 2014 году площадь ООПТ в России составила около 12% от площади всей страны. Экологи же разных стран считают, что под особой охраной должно быть как минимум 17% наземных экосистем и внутренних вод, и для россиян эта цифра должна быть формальным ориентиром.
Первый заказник в Омской области «Баировский» был создан на территории Тюкалинского, Колосовского и Саргатского районов в 1959 году. Со временем появилась сеть ООПТ общей площадью 835 тыс. гектаров, или около 6% от площади региона (данные разных источников могут немного отличаться).
В Тарском районе было более десятка ООПТ. Это Туйский и Усть-Куренгинский зоологические заказники, Васисский ботанический (так называемый потенциальный кедровник), Усть-Тарский сосновый бор. Ряд территорий были объявлены памятниками природы. К ним относились урочища «Екатерининское» и «Пологрудовское», «Тарское № 2», что находится сразу за Самсоновским мостом, Васисский припоселковый кедровник. Имела этот статус и всем знакомая Чекрушанская роща.
Сложно назвать, какой процент тарских земель был под особой охраной, поскольку северные заказники прихватывали еще кусочки соседних районов – Тевризского, Знаменского, Седельниковского. В целом этот показатель соответствовал общеобластному. По мировым меркам, и району, и региону было к чему стремиться.
Взять и отменить
Один из апрельских дней 2006 года оказался поистине черным для заповедных зон нашей области. Хватило одного росчерка пера, чтобы их целая сотня перестала существовать. Постановлением губернатора статус ООПТ был снят. Что же произошло?
Причину случившегося популярно объяснил председатель Омского регионального отделения Русского географического общества Игорь Вяткин:
– Статус не соответствовал действующему законодательству, то есть региональные ООПТ создали на федеральных землях – государственного лесного фонда. Для того чтобы природоохранная территория продолжала действовать, необходимо было перевести земли из одной категории в другую. Кроме того, в федеральных лесах еще остается хоть какая-то служба охраны, а кто бы их охранял, стань они региональными? Значит, нужно было организовывать подобную службу, ведь контролирующие органы всегда говорят: если вы создали – вы должны содержать, иначе зачем создавать? Денег тогда на такие мероприятия – а суммы немалые – предусмотрено не было, и, вместо того чтобы поэтапно вести эту работу, чиновники просто решили ликвидировать статус. У кого-то, возможно, была тайная мысль на этих лесных участках заработать.
Как видим, уникальные природные уголки были вычеркнуты из «красного списка» не потому, что с течением времени они потеряли свою значимость: лес хуже не стал. Не случилось в стране и «переоценки ценностей» – изменения каких-то критериев заповедности. Просто для бюрократической системы соответствие одних бумажек другим бумажкам оказалось важнее самой природы.
Таким образом, в 2006 году осталось 28 региональных ООПТ из 129. Планировалось, что безстатусные территории уйдут в резерв, и по мере решения бумажных проблем памятники из разряда «бывшие» вновь вернутся в «действующие». Однако с тех пор созданные вновь ООПТ можно пересчитать по пальцам одной руки. Вместе с оставшимися федеральными они составляют 3,5% всей площади области.
Разработанный в 2010–2011 годах Омским региональным отделением РГО проект национального парка, который должен был охватить пять районов, в том числе юг Тарского, лежит где-то под сукном.
Просто денег нет
Бывшие памятники природы превратились в обычные леса. Достигли древостои определенной технической спелости – можно их забирать по рубкам главного пользования, не достигли – все равно забирают, по рубкам ухода. Как правило, после них остаются кривые, больные деревья и менее ценные породы.
Разговоры о создании вновь охранной зоны, например, в Екатерининском бору шли на протяжении нескольких лет. Но чиновники Минприроды, в частности экс-начальник управления экологической безопасности Александр Володев (кстати, бывший тарчанин, отдыхавший в детстве в лагере «Чайка»), об этом и слышать не желали. Более того, будто овчарня под охрану волка, эти лесные кварталы отданы арендаторам. В 2012 году с просьбой организации особо охраняемой территории обратилась к губернатору администрация Екатерининского поселения. Письмо спустили в Минприроды, и в отписке министра Лебедева местных жителей поблагодарили за неравнодушие к общим проблемам, а также дали характеристику лесным участкам: они «отнесены к защитным и эксплуатационным лесам, подлежащим освоению в целях сохранения средообразующих, водоохранных, защитных, санитарно-гигиенических, оздоровительных функций и эффективного получения древесины». Подчеркнуто нами, тут комментарии излишни. Про ООПТ – ни слова.
Но общественники не сдавались. После того как в прошлом году в том лесу побывал замгубернатора Вячеслав Синюгин, возможность возвращения статуса обсудили на уровне областного правительства. Сначала наметили создание охранной зоны местного значения, потом все-таки решили регионального. На этом пока все замерло.
В мае 2016-го министр природных ресурсов Александр Винокуров прокомментировал ситуацию «Российской газете» так: «Это действительно уникальный уголок природы, где произрастают растения и обитают птицы, занесенные в Красную книгу. К сожалению, в бюджете этого года ассигнований на создание данной ООПТ нет. По нашим подсчетам, на содержание ООПТ в Екатерининском ежегодно необходимо от 500 тысяч до одного миллиона рублей».
В общем, просто денег нет. И будут ли они на следующий год, неизвестно. А уж дойдет ли когда-нибудь дело до остальных бывших территорий из числа особых?
Памятники или призраки?
По данным, размещенным на портале «Омская губерния», на странице Министерства природных ресурсов и экологии, в Тарском районе еще остается четыре памятника природы. Это «Красноозерский водный» – Красное озерко на правобережье Иртыша, практически напротив Тары; «Иргутский ботанико-зоологический» – урочище, где токовали глухари, неподалеку от Уразая; «Фрунзенский водно-ботанический культурно-оздоровительный» – всем хорошо известное озеро; «Междуреченский водный» – Айткуловские озера, Бурян и Кривое. В общей сложности их площадь составляет 594 га, или 0,038% от площади Тарского района.
Эта же информация подтверждается письмом Минприроды, направленным в Администрацию Тарского района в августе прошлого года. Существуют же ООПТ с 18 апреля 1984-го, когда исполком Тарского районного совета народных депутатов принял постановление, которое никто не отменял. А поскольку решение местного уровня, то и памятники считаются памятниками местного значения и финансироваться должны из районной казны.
Мы попытались выяснить, сколько на это выделяется денег, но председатель комитета финансов Людмила Подлужная не смогла вспомнить, чтобы какие-то средства на эти цели вообще когда-либо выделялись. Тут напрашивается резонный вопрос: значит, могут существовать памятники природы без всяких затрат? На бумаге, наверное, да. В действительности у Айткуловских озер, где постановлением запрещается вырубка леса и даже пастьба скота ближе 500 метров, пару лет назад вволю похозяйничали пилы, а в Иргутском урочище картина еще непригляднее.
Выходит, для отчетов министерства перед вышестоящими структурами эти ООПТ в нашем районе есть, а как только дело касается охраны леса, их нет.
Кстати, на севере области, на правобережье Иртыша, нет ни одной ООПТ. Почему? Наша природа недостойна такого статуса? Или заповедные зоны не в интересах лесозаготовителей, которые контролируют ситуацию?
А повод найдется
Справедливости ради отметим, что губернатор Виктор Назаров дал поручение Главному управлению лесного хозяйства ограничить рубки возле сел и деревень. По словам руководителя этого ведомства Сергея Максимова, «начальникам отделов-лесничеств поручено взять под личный контроль назначение мероприятий по рубкам вблизи населенных пунктов в радиусе 2–5 километров. Назначать их только в исключительных случаях, связанных с проведением санитарно-оздоровительных мероприятий».
Многие с надеждой восприняли такое решение. Однако станут ли эти зеленые зоны достойной заменой недостающим ООПТ? Ведь не все «деревенские жители» рады такому решению, и в Омск «пошли жалобы». Теперь, мол, и за дровами придется ехать за тридевять земель, хотя речь, в первую очередь, идет о хвойном лесе, а им никто печки не топит: дорогое удовольствие. Не иначе, инициаторы обращений – те, кто зарабатывает заготовкой древесины.
Впрочем, и до губернаторского поручения многие леса вблизи населенных пунктов заметно редели или исчезали именно из-за санитарно-оздоровительных мероприятий. А повод для «оздоровления» при существующей системе всегда найдется.
На снимках: Айткуловские озера – то ли бывшая, то ли действующая особо охраняемая природная территория; еще несколько лет назад у этих водоемов лес стоял стеной…
Сергей Алферов, "Тарское Прииртышье" №38 от 22 сентября 2016 года.