Предыдущая публикация
ИСТОРИЯ СЛОБОДЫ БОЛЬШИНКИ - часть 3.
Слобода БОЛЬШИНСКАЯ, основанная в первой половине 18 века выходцами из Малороссии, развивалась в духе своего времени.
Природно-климатические условия Малороссии и Земли войска Донского во многом сходны, поэтому многие традиции переселенцы сохраняли в осваиваемом регионе практически в неизменном виде. Так, малороссияне, которые приходили на Дон, жилища строили так, как это делали на их родине. Господствующим типом сельского дома было прямоугольное двухкамерное строение, состоящие из хаты и сеней. Характерная черта малороссийской хаты - ее небогатый, но привлекательный внешний вид: чисто выбеленные стены с росписями, соломенная, искусно подстриженная крыша и окна с резными ставнями и другими украшениями, гармонирующими с окружающим пейзажем (это у зажиточных крестьян – примечание автора). В основной массе хаты иногда бывают длинные - «связные», как будто две хаты соединены в одну холодными сенцами. Внутри обыкновенно глинобитный пол; иконы и картины светс¬кого содержания; старинных икон не встречается. Над¬ворные постройки у крестьян ничтожны, плохо содержат¬ся. Объясняется это отчасти бедностью крестьян по срав¬нению с казаками, частью же вообще большою неразбор-чивостью и отсутствием у крестьян охоты к щегольству, нарядности, которая казаков иногда доводит до разоре¬ния. В небольших помещичьих поселках, где крестьяне арендуют помещичью землю, где усадебные места их не стеснены, как в слободах, встречаются у крестьян боль¬шие сады, огороды, много дворовых хозяйственных пост¬роек.
Примерно такой тип построек был вплоть до начала 20 века. Впрочем, тип построек равным образом постепенно меняется. Наиболее примитивные хаты со¬стоят из одной жилой комнаты («хатыны») и несколько меньших размеров сеней. Наконец — САМАН¬НАЯ ХАТА. Эти хаты делаются уже большого размера, что по¬зволяет основной план разнообразить несколькими пере¬борками (стенками), увеличивая число комнат (такие саманные хаты отмечались в слободе Большинка до середины 80-х годов 20 века – примечание автора).
Расположение хаты во дворе, положение печи и рас¬становка мебели отличаются... поразительным однообра¬зием. Хата ставится на улицу короткою стороной, вход со двора, правым плечом вперед, т. е. от ворот хата стоит влево, следовательно, входящий в сени опять-таки по-ворачивает налево, чтобы войти в жилую комнату,
...Малороссийская печь очень велика, устройством сход¬на с «русской печью». Со стороны сеней к ней присоеди¬няется еще род открытого камина «кабица» — под откры¬тым снизу дымоходом (плетеным из тала и обмазанным глиною). Здесь приготовляется пища в летнее время. Ча¬сто с хатою связывается конюшня, коровник и др. Амбар с хлебными закромами ставится отдельно, по правую сто¬рону от ворот, так, чтобы он был виден из окон жилого поме¬щения.
Особенностью донских слобод являлось то обстоятельство, что они не испытывали потребности в земле, так как их владельцам принадлежали «огромные довольствия». В дореформенный период трудностей с обеспеченностью земельными наделами у донских крестьян не было. Естественно, что не вся помещичья земля приходилась на долю крестьянской запашки. Более того, не вся земля вообще обрабатывалась, так как по-прежнему у крупных землевладельцев значительное место в структуре сельскохозяйственного производства занимало скотоводство.
Значительная часть крестьян продолжала находиться в зависимости от своих владельцев. Донские власти стремились усилить эксплуатацию малороссийских крестьян, проживавших в слободах.
Особенно интересны сведения о крестьянских наделах составляют в период после реформы 1861 года. Многие крестьяне были посажены на паек земли, который брали в аренду. Земля наймов была плохого качества, отдаленная от жилья и приходилось платить за такие участки значительно больше. А помещики стремились сохранить за собой плодородные земли и как можно больше прав над крестьянами.
Сущность реформы хорошо отразилась в уставных грамотах. Для примера рассмотрим уставную грамоту слободы БОЛЬШИНСКОЙ, Донецкого округа, введенную на Дону одной из первых.
Наследники Н.С. ЕФРЕМОВА помещики одной из частей этой слободы отметили условия:
1. В сл. БОЛЬШИНСКОЙ по 10 народной переписи мужского пола душ: 1413 крестьян. Здесь же отмечается, что 106 отказались от надела по статье 8 Местного положения. Причиталось на душу 3 ½ десятины, а всего 4560 десятин.
2. Количество земли, находившейся в пользовании у крестьян до обнародования положения определить невозможно, так как земля обмежована владельцами лишь в 1861 году. До этого времени владельцы крестьяне пользовались ею сообща при ежегодной перемене не только места, но и количества пахотной и сенокосной земли, но примерно до 6 000 десятин.
3. Крестьянские зимовники, находящиеся вне черты крестьянского надела, посреди господских земель, крестьяне должны перенести в течение года на отведенный им надел.
4. Ближние два водопоя, находящиеся против господского двора, остаются в пользовании владельцев, а крестьянам отводится отдаленный водопой на реке.
5. Находящиеся в слободе БОЛЬШИНСКОЙ ярмарочная и две церковные площади, а также рыбная ловля в озерах остаются в непосредственном распоряжении Владельцев, рыбная ловля в реке Большой вошедшая в крестьянский надел должна быть сообща в пользовании Владельцев и крестьян.
6. За предоставленную в постоянное пользование крестьянам землю в количестве 3 дес. 1200 кв. саж. на душу причитается на основании 9 статьи дополнительных правил о крестьянах в Войске Донском, оборота с каждого душевого надела 8 рублей серебром в год, а со всех душевых наделов 10 424 рублей серебром. Рабочих дней за предоставленную крестьянам землю, по статье 2 дополнительных правил о крестьянах в Войске Донском причитается с каждого душевого надела: 36 мужских и 26 женских дней – всего 63 дня». Точного срока перехода на оброк не определялось, но указывалась возможность перехода с 1 апреля и 1 сентября каждого года. За исправное несение повинностей должно отвечать все общество круговою порукою. «В протоколе Присутствия при утверждении этой грамоты было записано: «настоящая грамота представленная крестьянам, но они без всякой причины оную подписать отказались», а в протоколе Присутствия от 09.03.1863 года говорилось, что «129 семейств этой части слободы, в количестве 442 души выкупили без содействия правительства свои земельные наделы, поэтому их общий надел уменьшен на 1547 дес.»
Явно, что наделы крестьян не соответствовали размерам их повинности, да и не всем были под силу. Так, например, в отчете царю 6 июня 1861 года говорилось, что «при введении в действие уставных грамот крестьяне увидят, что хотя они и получили новые права, в особенности личные, но их быт в материальном отношении почти не улучшился. Повинности 36 дней мужских и 27 женских равняется тем почти повинностям, которые они несли до настоящего времени крестьяне пойдут на оброк, но и при этой перемене быт их не улучшится. Оброк, положенный для здешнего края, весьма значителен по сравнению с назначенным душевым наделом».
Таким образом, крестьянин практически по-прежнему оставался в зависимости от помещика. Естественно, что данная грамота не удовлетворяла крестьян.
На Дону началось широкое движение против помещиков. Крестьяне отказывались подписывать грамоты, ссылаясь на «непонимание» вопроса или «неграмотность».
Выступали против реформы и временно обязанные крестьяне сл. БОЛЬШИНСКОЙ, Донецкого округа, «в которой по списку населенных мест Земли войска Донского к моменту падения крепостного права было 520 дворов – 5589 душ обоего пола. Из них 2979 мужского пола и 2 710 женского» - при обнародовании Положений 19 февраля «совершенно отказались, как видно из рапорта войскового наказного атамана военному министру, от лежащих на них повинностях в пользу владельцев до времени введения уставной грамоты».
Так как и до реформы положение было их тяжелым «они находились на 3-х дневной барщине, несли, кроме того, обременительную и другие повинности. Большинство крестьян страдали от малоземелья. Реформа 1861 года совершенно их не удовлетворяла». Теперь же крестьяне получали маленькие наделы 3,5 дес. на душу, да еще отбывали 3-х дневную барщину и другие повинности, усугубили положение крестьян. ВОЛНЕНИЯ В СЛОБОДЕ БОЛЬШИНСКОЙ, ДОНЕЦКОГО ОКРУГА С ПЕРЕРЫВАМИ ДЛИЛИСЬ БОЛЕЕ 20 ЛЕТ.
«Все попытки привести крестьян «к сознанию их долга повиновения и исполнения обязанностей к помещику… были бесполезны: буйные крестьяне с упорством отвечали, что со дня утверждения соответствующего «Положения» они должны работать барщину только по 36 дней в год или по 3 дня в месяц».
По отношению к крестьянам применялись жесткие расправы: ссылки, порка розгами, штрафы, конфискация и продажа имущества.
Так для подавления непокорных сл. БОЛЬШИНСКОЙ, Голодаевки, Екатериновки были брошены значительные карательные силы «не сто казаков…, а разом целых шесть сотен, двинутых против поднявшихся крестьян по приказу наказного атамана». Только опираясь на силу 600 казаков власти заставили крестьян «понять свои заблуждения». С помощью военной команды в БОЛЬШИНСКОЙ «были схвачены главные зачинщики – 15 человек, девять из которых отправлены донецкому окружному сыскному начальству, а шесть в присутствии крестьян наказаны розгами». В 1863 году крестьяне самовольно захватили земли войска и засеяли их, эти крестьяне были арестованы, а «хлеб был продан на корне м вырученные за оный деньги в количестве 2 138 руб. 91 коп. серебром приобщены к войсковым доходам». Зачинщики были преданы суду, всего 11 человек. Они были признаны виновными в буйстве «четверо к 1,5 года, двое на 1 год, двое на 6 мес. и трое оставлены в подозрении». Главный же зачинщик ИВАН КОРОЛЕВ … осужден на каторжные работы на 4 года».
«Всего в БОЛЬШИНСКОЙ, Голодаевской и Екатериновке только одних «главных зачинщиков» схватили и отправили в окружной острог «в числе 20 человек».
Протест крепостнических Положений выливался в форме упорного отказа от выполнения барщины. Крестьяне не только не признавали распоряжений помещиков и местной администрации, но открыто сопротивлялись воинским командам. Так Крикунов отмечал, что «расправа с ними (крестьянами) весной 1861 года не изменила их настроений и взглядов, они по-прежнему, не только не вносили «никаких платежей, не слушали убеждений ни сельских, ни волостных властей, ни мировых посредников. Так и пробыли они в состоянии «глухого упрямства» более двух лет, полностью избавив себя от выполнения каких бы то ни было повинностей».
АТАМАН ХОМУТОВ, ЗНАЯ О НАСТРОЕНИИ КРЕСТЬЯН В БОЛЬШИНКЕ СЧИТАЛ, ЧТО «ВЕРНОЕ СРЕДСТВО… УСМИРЕНИЕ, КОТОРОЕ «К СОЖАЛЕНИЮ, ПРИМЕНИТЬ… НЕВОЗМОЖНО» ЭТО ОБЪЯВИТЬ БОЛЬШИНЦАМ, ЧТО «ОНИ ВНОЬ ЗАПИСАНЫ В КРЕСТЬЯНСТВО Н.Н. ЕФРЕМОВА».
4 апреля 1864 года Донецкое окружное начальство вновь донесло о том, что в слободе БОЛЬШИНСКОЙ ведут агитацию временно обязанные крестьяне И. КОРОЛЕВ и П. ИВАНОВ, бежавшие от наказания в 1863 году и тайно туда приходящие. Крестьяне «не принимают земельного надела, уничтожают своим скотом помещичьи посевы и самовольно распахали и засеяли в значительном количестве близлежащую воинскую землю».
На подавление крестьян на этот раз двинуты два дивизиона атаманского полка и две сотни административных казаков. «У крестьян отобрали скот и продали его с аукциона за невнесенный штраф. Потом экзекуционная команда из армейских казаков в составе более 1 тыс. человек окружила крестьян на площади и потребовала, чтобы они приняли от помещика надельную землю».
Однако «большинцы» заявили, что для пропитания они «вырабатывают» землю у сторонних лиц гораздо сходне. Так же крестьяне не признавали сельского старосту и волостного старшину за власть, не повиновались мировому посреднику и сыскному начальству.
В ответ на это «начальники озлобились и распорядились сделать над нами пытку, а именно – 27 человек жестоко наказали палками. При наказании нас полковник Долотин, есаул Хорошилов, войсковой старшина Калмыков посреди наказания добивались от крестьян, чтобы приняли от помещика надел земли, кто из крестьян скажет «принимаю», того отставляли бить, а кто скажет «не принимают» того бьют пока скажет принимаю».
В 1865 году опять крестьяне отказываются выполнять «обязанности в отношении к правительству и владельцу, чрез что накопилось на них недоимки владельцам до 2 тыс. руб.».
Волнения крестьян продолжались и дольше. 28 декабря 1867 года наказной атаман докладывал о продолжавшихся волнениях крестьян. Для экзекуции была выслана команда 50 человек, которые просили помощи для подавления восстания. Был послан генерал-майор Пилсудский, но крестьяне оставались непокорными. «Мы повинуемся божьим властям и царскому манифесту, но не признаем других властей, отказываемся принять панскую землю и за неё платить выкуп».
Для подавления решено было выслать крестьян семьями в Астраханскую губернию, 42 СЕМЬИ БЫЛИ ВЫСЛАНЫ (по другим сведениям, были высланы 200 семей (скорее всего – это со всей большинской волости, потому что, если это только из слободы, то получается каждая вторая семья была выслана. Такого не могло быть, так как рабочие руки нужны были помещикам. Примечание – автора).
Для смягчения положения «остальным большинцам проставили отсрочку в уплате недоимок и податям до 1 января 1869 года».
Однако, волнение продолжалось. Крестьяне слободы БОЛЬШИНСКОЙ потерпев поражение на первом этапе в 60-е годы, продолжали борьбу в 70-е – 80-е годы.
Но надо отметить, что волнения уже не носили остроты характера, но все равно оставалось массовым.
Формой борьбы по-прежнему массовый и упорный саботаж уплаты недоимок по выкупным и другим платежам. Они не только не платили, но и не являлись на Волостной сход. А за неплатежи, которые не выплачивались в течение 20 лет за крестьянами накопилась «сумма недоимок в 48 689 руб. 52 коп.». Для усмирения два раза вводили военное командование, проводились экзекуции над крестьянами, но они упорствовали. «Единственный выход из этого положения, по мнению окружного присутствия, предоставить исправным плательщикам выделиться и образовать особое общество, а над остальными упорствующими недоимщиками учредить исключительную власть с военною силою на счет государства, которой вверить опеку как в административном, так и хозяйственном отношении над этим обществом, предоставив той власти производить посредством наряда общественную запашку и принимать другие меры, какие она найдет более целесообразными по местными условиям, к скорейшему очищению недоимки и своевременному взносу текущих платежей, до тех пор пока крестьяне вполне сознают необходимость подчиняться высочайше установленным властям и высочайше утвержденным узаконениям».
Оставлять дело на окружную полицию было бесполезно, так как крестьяне убедились в бессилии власти, что могло повлиять на дальнейшее сопротивление не только крестьян слободы БОЛЬШИНСКОЙ, но и других окрестностей. Несомненно события восстания повлияли на крестьян других волостей, особенно Талово-Калитвенской. Следовательно, волнения большинских крестьян, по существу не прекращавшиеся более 20 лет, явились событием большой важности в развитии революционного движения крестьян.
В ходе волнений в 70-х-80-х годах давало о себе знать имущественное расслоение крестьян. Например, «большинские кулаки считали, что им не по пути с бедняками и середняками. Семь человек из них, чтобы не нести ответственности за волнения, подали заявление об отчислении их из Большинского общества».
Таким образом, слобода БОЛЬШИНСКАЯ поселенная ЕФРЕМОВЫМИ еще в 30-х годах 18 века уже в начале 19 века представляла собой крупное селение.
Положение крестьян слободы принципиально не отличалось от положения крепостных крестьян в стране вообще, и крестьянские выступления были такими же, как в центре России – стихийными и не организованными.
Крестьяне не представляли четко целей своих выступлений, верили в царя и надеялись на его «защиту». Выступая против реформ, они были убеждены, что это «не настоящая воля», что помещики их обманывают, стремились захватить помещичьи земли, получить личную свободу. Массовый отказ крестьян от подписи уставных грамот был формой пассивной борьбы против помещичьего произвола. Но у царского правительства даже такая форма крестьянских выступлений вызывала серьезные опасения. Поэтому оно боролось с уклоняющимися от подписи уставных грамот и принятие надела крестьянами «кнутом и крестом».
Следующая публикация
Комментарии 7