☯❂❃๑۩۞۩๑Б€ΛЫЙ СЛҨ​Ħ๑۩۞۩๑❃❂☯

Уже над городом Чанъань Сияет круглая луна. Но всюду слышен стук вальков, И женщины не знают сна. Осенний ветер во дворах Всю ночь свистеть не устает. И помыслы мои летят К заставе Яшмовых ворот. Когда же, варваров смирив, Утихнет долголетний бой? Когда домой придут войска И муж мой встретится со мной? Ли Бо. "Цзые": осенняя

Аскетизм не в том, чтобы ничем не владеть. Аскетизм в том, чтобы ничто не владело тобой. Баязид Бастами*

Баб Тума. Как красивы глаза твоих женщин! Красивы, красивы, Когда они с грустью всматриваются в ночь, Смотрят на только что испеченный хлеб и лица выпивох. Баб Тума. Руки и плечи цыганки, разбросанные на кровати. Мама, подари мне слезы радости и грусти. Мне бы стать разноцветными камушками на мостовой Или песней, тягучей, тягучей, Доносящейся из улочки. Там складки гладкой грязи, Напоминающие мне детство, голод, беспризорные губы. Там маленькие дети, Ползающие как малярия По воле Аллаха в темных переулках. Хорошо бы стать дамасской розой в одиноком скверике, Чтобы к исходу дня тебя сорвал поэт с грустными глазами. Или лавчонкой, обитой красным деревом, Куда заходит лишь ветер, да случайные прохожие. Из твоих окон, засиженных мухами с пятнами вина на подоконниках Доносится ленивый шум, Доходит до нашей унылой улочки с зелеными глазами И худыми лодыжками, бесцельно блуждающими в темноте. Иногда так хочется стать ветлой, растущей у церковной ограды Или золотым крестом на груди девушки, Жарящей рыбу для своего любимого, еще не вернувшегося из кофейни. В ее красивых глазах Проплывают две фиолетовые чайки. Баб Тума. Как я хотел бы поцеловать твоего ребенка. На его розовых губах запах груди, которой ты его вскормила. Но я все также черств и одинок. Я здесь чужой, мама. Мухаммад аль-Магут. Песня для Баб Тума

Однажды снаряд попал в наш пост и убил товарища рядом со мной. У меня так болело сердце, когда я видел, как он страдал, умирая. Я покопался в том месте, где он упал, И нашел, не больше моего пальца, осколок расколотой скорлупы из алюминия. Я расплавил его, сделал форму, и вылил в отверстие, И обработал, когда отлитый материал остыл, в форме кольца. И когда мое кольцо стало гладким и ярким, Держа его на закругленной палочке для печати, я попросил турка написать "Мактуб" по-арабски. Мактуб! "Это написано!" . . . Так думают они, Эти дети пустыни, которые с ее необъятных просторов тоже черпают частичку ее величия. В книге Судьбы, страницы которой - время, обложка, пространство, День, когда ты перестанешь существовать, час, способ, место. Говорят, что они отмечены; и вы не должны размышлять или использовать остроумие, ни на йоту изменять эту определенную судьбу, откладывать или вызывать ее. Тогда научись изгонять страх из своего сердца. Если тебе суждено погибнуть, знай, о человек, это неизбежная часть предопределенного плана. И, видя, что через черную дверь ты можешь пройти только один раз, и встретиться с теми, кто прошел раньше С могущественными, с избранными. Следите, чтобы вы вошли не согнувшись и не побледнев от страха, а безмятежно, прямо, таким, каким вам больше всего хотелось бы казаться тем, кого вы больше всего уважаете. Так что умри так, как если бы твои похороны проводили тебя через двери, которые вели в величественный банкетный зал, где пировали герои; И от этого будет зависеть, придешь ли ты как раб или как господин, Признают ли они тебя своим родственником Или изгонят тебя от своего стола. Итак, когда раздается приказ: "В атаку!" И нападение разворачивается, И сердце трепещет, оглядываясь назад На жизнь и все ее радости; Или в канаве, которую враги, кажется, вот-вот найдут, и чтобы не слышать взрывов, кто-то пытается говорить, А кто-то чистить оружие или петь, А кто-то еще глубже зарывается в землю - я смотрю на свое кольцо. И расслабляются нервы, которые были напряжены, И Смерть со свистом приближается, не будучи услышанной, Поскольку я осознаю весь смысл, заключенный в этом мистическом слове. И оно успокаивает, как бальзам, мое сердце, трепетание которого прекратилось, смирением, спокойствием и мудростью Востока. Алан Сигер. Мактуб

Старинной дружбы храм раздором осквернен. Я другу доверял. Сегодня предал он. Осталось только встать, покинуть это место, Потом уж издали отвесить всем поклон. Омар Хайям

— А где вы успели нажить себе так много врагов? — Для этого не надо быть гением. Делай свое дело, говори правду, не подхалимствуй — и этого вполне достаточно, чтобы любая шавка облаяла тебя из-под каждого забора. Валентин Пикуль. Честь имею

Мы приходим и уходим, и каждый миг приносит на Землю тысячи и уносит тысячи; Земля — пристанище для странников, блуждающая звезда, на которой останавливаются и с которой улетают караваны птиц. Иоганн Готфрид Гердер

Трубка мира, калюмет  — курительная трубка североамериканских индейцев. Выражение «раскурить трубку мира» означает «заключить мирные соглашения» и происходит от индейского обряда завершения войны, когда враждующие вожди и представители племён садились рядом и пускали её по кругу. Благодаря книгам и кинематографу трубка мира стала одним из культурных символов коренных жителей Северной Америки.