ПРО ПАТРИОТИЗМ

Часто в различных спорах меня упрекают в отсутствии патриотизма. Действительно, я регулярно глумлюсь над нашими ура-патриотами, указываю на убогость текущей системы и делаю неутешительные прогнозы касательно перспектив РФ. У многих патриотично настроенных граждан все это вызывает негодование. Мол как же так. Родина – это как мать. Какая бы ни была, но ведь все равно родня же. Адекватные оппоненты при этом уточняет, что может сейчас наша Родина и проходит какой-то сложный период, но все равно мы должны ее любить и поддерживать, потому что она ведь наша. Менее адекватные граждане вообще утверждают, что родную страну надо поддерживать в любом случае, даже если она не права. «Свои всегда правы». Ну типа как у кавказцев, когда весь аул прилетает поддержать явно накосячевшего недоумка.
Для начала надо определиться с понятиями. Что такое Родина и родная страна? Для меня это люди + территория. Я вот родился в СССР, где жили советские граждане с определенным мировоззрением. Это моя Родина. Государство РФ образовалось путем ее разрушения. Более того, образовавшееся государство – полностью антагонистично той стране, в которой я родился. По своей сути оно является антисоветским и совершенно не собирается меняться. С чего я должен его любить и поддерживать? Просто по факту того, что оно существует на части территории моей страны?
Но ведь изменилась не только территория! Изменились и люди, населявшие ее. Как мы помним, бытие определяет сознание. Изменив бытие, разрушители переделали и людей. Посмотрите на наше тупое ворье, мечтающее только о том, чтобы урвать и свалить на Запад. На орды потребителей в торговых центрах, которым лишь бы еще чего купить, даже если не будут этим пользоваться. На всяких модных п…ов в метро и телевизоре. На само телевидение. Посмотрите на рассказывающих с экранов в России про сказочную человечность фашистов, про их гуманизм и чуть ли не пацифизм. На памятники Краснову, Колчаку и таблички Маннергеймов. Это что – советские люди?
Да, многие из них родились в Союзе. Например такие как Кудрин, Собчак, Путин. Даже ЕБН. И чего? Откуда этот идиотский принцип, что я должен любить свою родню? Откуда принцип, что наши всегда правы? Были ли правы американцы, когда бомбили Югославию? Должны ли были американские патриоты поддерживать эти бомбардировки?
Ответить на эти вопросы ура-патриоты без применения двоемыслия не смогут. Просто потому, что не знают, что в классовом обществе патриотизм тоже является классовым. Классический пример – Первая мировая. Буржуазный патриотизм во всех странах требовал войны, а социалистический – мира. Гражданина Жореса буржуазные патриоты даже за такое застрелили, а большевиков в ссылку отправили. Как это так: не поддерживать свое правительство в желании повоевать за интересы буржуазии. Нет, буржуазия, конечно, никогда открыто не будет говорить, что надо повоевать за ее капиталы. Она будет вам рассказывать что-нибудь про защиту отечества, историческую справедливость, реванш, великих предков и т.д. Обертку сделают очень привлекательной – не сомневайтесь. Но результат будет ровно один – война. Запомните, товарищи, буржуазный патриотизм всегда(!) ведет к войне.

ПОКА МЫ ПОМНИМ ПРОШЛОЕ — У НАС ЕСТЬ БУДУЩЕЕ

«Нет, весь я не умру… доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит», – эти слова Пушкина можно отнести и к СССР. Уже три десятка лет самые острые умы шпыняют и затаптывают его и платно, и по вдохновению – а покойный никак не захоранивается. По ночам и по великим праздникам выходит из своей могилы – и ходит по душам и умам. Мистика – и только!
И споры о СССР не затухают ни на миг – со временем лишь обостряясь. Правда, в них рождается не истина, а скорей бешеная ненависть спорщиков друг к дружке – примета нынешнего душераздирающего времени…
Советский лозунг был: «Наши дети будут жить при коммунизме!» Насколько он не врал – не суть. Главное, что от него не хотелось удавиться. А каков лозунг сейчас? «Наши дети будут жить в рабстве детей Усмановых и Матвиенок»? От таких перспектив и тянет в петлю – о чем говорит статистика по суицидам, выросшая с советских пор в разы. И детей плодить невмочь – поскольку боли от них больше, чем радости, стоит подумать об их смутном будущем…
Все санкции Запада – меньше даже сотой доли того ущерба, что наносят нам наши олигархи и чиновное ворье, переводящие наше добро в их яхты и офшоры. И какого б рывка в производстве мы ни достигли, даже чудом – он будет приватизирован ими точно так же, как все сокровища СССР. Это ясно и всем нашим рукотворцам, и потому любые оздоровительные экономические программы – хоть от Глазьева, хоть от Кудрина – заведомо обречены.
Учиться чему-то – не про наших бонз. Они с высоты их награбленного здоровы́ только учить. Когда еще в СССР я учился на филфаке МГУ, у нас был колоритный малый – хапок лет 30-и, поступивший к нам «для удовольствия». Про таких тогда говорили: «люди с громким голосом и тихим умом». В чем был его экзотичный для той поры гешефт – пес знает. Но помню, как профессор ставит ему двойку, что-то не срослось по взяткам в деканате, и он выходит из аудитории с искренним изумлением в лице: «Сколько этот убогий имеет в месяц? Сотни три? Я в день столько имею! И он мне двойку лепит?»
Чудны дела нашей страны – этот неуч и стал сегодня нашим «предводителем дворянства». Неужто он станет учиться какой-то экономике – когда в день имеет, сколько и не снится нам за жизнь!
Ельцин подарил народу, выжившему из ума под Горбачевым, священную надежду в виде пирамиды МММ – что и без труда можно ловить рыбку из пруда. Жизнь доказала, что это не так – но кто-то же нажился и на МММ, кто-то и по сей день припеваючи живет «не опозорив рук работой»! Вот эта надежда, что и я так мог бы, если вдруг подфартит – и служит, подобно подвешенной перед носом осла морковке, основным двигателем нашего нынешнего общества.
И тут вопрос, что называется, на засыпку: почему лучшие люди у нас оказались в конце концов в хвосте и под каблуком худших? Почему советское строительство окончилось антисоветским расхитительством? Говорить тут лишь о вине Горбачева, Яковлева, Ельцина – смешно. За спинами этих высших выжиг стояла целая армия «среднего звена» – она-то и сделала всю погоду в открытой всем ветрам стране в 1991 году. Без этой армии и Ельцин, и Гайдар с Чубайсом остались бы голыми – как Наполеон в Москве, сожженной праведным пожаром. Но вот откуда эта продувная армия взялась и почему ее ряды по сей день только пополняются – загадка. И доколь ответа на нее нет, все полусонные мечты о возрождении былой державы бесполезны.
Ещё меня поражает обилие у нас патриотических статей, исполненных злорадства по поводу всяких несчастий на Украине и на Западе – и маниловских надежд на их скорую и мучительную смерть. Но нам лучше от их гибели не станет! И за кого авторы этой убогой патриотики принимают наш народ – за злобных карликов, которые за неимением своих радостей ликуют от чужого горя?
«А Украина разве не так же хрюкает по факту наших бед?» – сейчас же возразят эти увы-патриоты. Но на это исчерпывающе ответил еще Козьма Прутков: «Свинья. Умиляйся – но не подражай!»
Русский язык – вот настоящий показатель нашего авторитета в мире. На том же филфаке МГУ, где я учился, в советское время был курс «русский для иностранцев», выпускавший преподавателей разговорного русского. Им надо было просто говорить по-русски с иностранцами, уже вчерне освоившими язык, но желавшими владеть им бегло, без акцента, со знанием наших поговорок и идиом. Сейчас такое и не вообразить. Напротив, уже наши дети стажируются на курсах, которые ведут носители англоязычных лексики и образа мышления.
И результат этого «низкопоклонства перед Западом» виден в той языковой конвульсии, что вошла во плоть и кровь нашей передовой интеллигенции, роящейся на «филфаке Интернета»:
«Френд запостил сабж о лайфхаках, я его лайкнул, а он меня не лайкает, йопт, хотя у меня каменты и юзерпик в топе. Отфренжу нах – и пусть тогда не тролит. И давайте ваще держать респект – чтоб на каждый квест был пруф, а то всех под кат и в бан…»
Хорошо сидим в любимом Интернете! И никакой эксперт уже не скажет никогда «этот случай», «изменчивость» – у них признак солидности сказать: «кейс, волатильность»…
«Нипадетски, аффтар, падонки, моск» – это уже патриотический ответ «тлетворному влиянию Запада». И заодно – царица доказательства того, что все былые войны за просвещение окончились разгромом этого просвещения, которому я в сути отдал жизнь. И это уже не переспорить путем разума. Это конец концов, как кажется порой…
И все же призрак СССР упрямо восстает из нынешних руин сознания. Добить его, помимо политических «падонков», пытаются и всякие «колбасные свидетели», утверждающие, что в СССР потребляли мяса меньше, чем сейчас. Но это – чистая брехня. При СССР по всей стране бродили несметные стада коров и овец, которых нет сейчас. Не на Марс же перегоняли это молоко и мясо! Кроме продуктовых магазинов существовали ОРСЫ – отделы рабочего снабжения, предлагавшие весь должный паек. Заводские и колхозные столовые с обязательными мясными блюдами по копеечной цене. На колхозных рынках продавалось абсолютно все – и за вполне приемлемые деньги. В итоге при армейском призыве не было дистрофиков вообще, а сегодня их – до хрена и больше.
Сейчас Россия как-то невзначай стала страной повальных суррогатов – и в пище, и в культуре, и в политике. В СССР все было натуральней – и жратва, и кинофильмы, и даже партийное вранье, произносимое на специфическом казенном языке. Теперь же вовсе правду от лжи не отличить: все врут как дышат, на неведомом советским бонзам голубом глазу. Произошло какое-то убийственное покушение на сути – и как их воскресить, не ведает ни бог, ни черт.
Что до духовного начала, РПЦ стала всего одной из щупальцев, которыми наряду с Песковым, Прохановым, Соловьевым и т.п. страну опутали властвующие олигархи, эдакие три толстяка из сказки Юрия Олеши. И если обрубить одну щупальцу – взамен тут же вырастут три новые, чтобы путать выживший из ума народ. И пока он не вернется в разум и сам не выступит против этих толстяков, рубить любые их отростки бесполезно.
В СССР я был стажером, внештатным корреспондентом разных газет и журналов, получал скудно, зато круглый год ездил по всей чарующей своим размахом Родине. И при всех ее отдельных и системных недостатках, которые я драчливо пытался одолеть – это была какая-то нескончаемая фиеста. Сотни знакомств, общений позадушам, фантастические красоты родной земли от Памира до Енисея и ее обитателей, словно делавшие мою утлую душонку шире пиджака, почти бессмертной, – это забыть нельзя.
Эта же ширь, претензия на нечто большее, чем хлеб и шмотки, сидела так или иначе и во всех советских людях. И почему мы все это профукали, скукожившись до манекенов, одноразовых носителей этих узких пиджаков и прочего тряпья – понять тоже нельзя.

На тему классовой принадлежности таксистов

#экономика
Таксисты, также как и большинство нас, пролетарии, которые получают зарплату так или иначе колеблющуюся вокруг минимума, который нужен для восстановления рабочей силы. И в среднем, как и большинство пролетариев, они не обладают возможностями самопроизвольно увеличивать свой доход, даже путем приложения больших личных усилий. Старайся-не старайся. а количество клиентов в среднем одинаково +/-. Когда-то больше, когда-то меньше. Но вот сваливается на таксиста случай - метро локально закрыли. Это для него чуть ли не единственный день в году, когда он может получить хоть немного больше обычного, то есть, сможет что-то позволить такое, чего он себе не может позволить без существенных лишений в остальном. Логично, что пролетарий воспользуется этим. Надо учесть, что основная масса таксистов работает как раз не на своих машинах, а по арендной системе - водитель платит таксопарку "аренду" авто вместе с лицензией и 10% от заказа диспетчерской, и крутится как может. В основном, крутятся все приблизительно на одном уровне, не сильно превышающем среднепролетарский. А в силу флуктуаций рынка даже периодически падающий ниже. И даже ниже прожиточного минимума, в силу чего в периоды наплыва превышение заработка над средним достигается в основном огромными переработками. Слесарь в основном не знает, что такое 18-20 часовые смены, что такое 2-е суток подряд работать, урывая сон между заказами в машине. Таксисту это все хорошо известно. У меня лично не поворачивается язык ругать людей за то, что они хотят воспользоваться повышенным спросом на свой товар, тем более, что это не угрожает ни жизни, ни здоровью пассажиров. "День месяц кормит".
Основная масса морализаторов, клянущих таксистов, учитывая малую численность коммунистических организаций, - практически поголовно убежденные сторонники частной собственности. И этот факт придает особую пикантность стенаниям про человечность, которой таксисты якобы чужды. То есть, получается, поддерживать систему, в которой таксист, равно как и любой другой человеком является лишь постольку, поскольку имеет в кармане денежки - это человечно, продукты в магазинах давать исключительно за денежку - это тоже человечно. Человечны для сторонников частной собственности и частная медицина, и частное образование, и частный транспорт, и частное жилье. И это все до тех пор, пока рыночные новости не вывалят на обывателя горы трупов, среди которых могли бы быть и его родственники. Как только трупов навалит - так резко меры, предлагаемые коммунистами и упорно отвергаемые обывателем все то время, пока из подземки не таскают трупы, временно становятся ограниченно применимыми в отношении данного конкретного таксопарка. Частный магазинчик в их сознании сохраняет свою человечность, а вот вот частный таксопарк почему-то резко становится античеловечен! Эти двойные стандарты никого не смущают, кроме марксистов.
Причем в голову убежденным сторонникам рынка из числа этих причитающих обывателей не приходит та простая мысль, что передавая ресурсы и общественное производство в частные руки, они ухудшают управляемость ресурсами. Никто из них не протестовал против приватизации таксопарков, никто даже не выступает хотя бы в пользу государственного регулирования цен, но когда жареный петух клюнул точнехонько их задницу, они внезапно обнаружили, что не существует механизма, который заставил бы частников брать хотя бы по ранее действовавшим тарифам. И нашли стрелочников - таксистов, которые сами являются жертвами той самой системы, в которой homo homini lupus est.
Вместо истерик про то, что "цены задрали" необходимо бороться за общественную систему, где никто никогда не сможет отказать другому лишь по той причине, что у того не оказалось нужного количества разноцветных бумажек, за научную организацию общества, где не будет ни частников, ни пробок, ни экономии на дефектоскопии.
Пост про таксистов поднял старую добрую тему про мелких буржуев. Пошла волна, что де-таксисты - это суть поголовно мелкие буржуи, а потому чума на них и проклятье. Отвлекаясь от конкретики, рассмотрим вопрос в общем.
Одним из ключевых, базовых тезисов работы Ленина "Империализм как высшая стадия капитализма", является тезис о неоднородности развития классового общества, и, соответственно, о сосуществовании множества форм классового общества как ЕДИНОЙ ФОРМАЦИИ. Ленину этот тезис позволил анализировать причины империализма как всемирного явления и выявлять международный расклад классовых сил, ставить задачи для национальных отрядов коммунистического движения в рамках всемирной борьбы с капиталом.
Однако большинство левачков это произведение читали поверхностно (как и большинство произведений Ленина до первой революции, посвященных анализу классов в собственно России и проблеме формирования большевистской программы), а потому у большинства не отложилось в голове ничего, кроме примитивно отраженных терминов.
Дело в том, что тезис о множественности форм классов вытекает из общего положения материализма о множественности форм материи. Множественность вытекает из диалектического закона всеобщей взаимосвязи, предопределяющего принципиальную СЛОЖНОСТЬ материальных объектов за счет неоднородности объектов и взаимодействий, Полагая класс материальным объектом, можно сказать, что сложность общественных отношений, вытекающая из усложняющихся производительных сил, в классовом обществе усугубляется анархией производства, соответственно, разной скоростью развития элементов общества.
Когда мы говорим "класс пролетариев", мы имеем в виду нечто настолько общее, что общим у них является только один признак - продажа рабочей силы. Но всё остальное - в том числе формы и степень развитости процесса продажи рабочей силы, могут быть сильно разными. Ленин в работе "Развитие капитализма в России" детально и почти на треть 1000-страничной книги анализировал формы наемного труда и степень развитости этих форм относительно сельского хозяйства и промышленности. При этом он отдельно акцентировал на множестве частичных, переходных и эпизодических форм, в частности, в сельском хозяйстве. Вообще, вопрос о двойственности положения мелкого собственника в работах Ленина проходит очень выпукло - почти все работы периода 1899-1907 года так или иначе этого касается. Многолетняя борьба за программу РСДРП и правильную тактику относительно крестьянства, бывшие основным вопросом II съезда по существу (несмотря на то, что основные разногласия обозначились на этапе устава) показывает особую важность точного определения меры и степени наличия классовых признаков во всех социальных группах.
Нет сомнения, что и современные классовые отношения имеют множество форм и порождают множество переходных, "нечистых" форм, которые в целом образуют классы, но тем не менее, не все могут различить одно от другого.
Мелкое и среднее предприятия особенно характерны для различного рода "неклассических форм". Мы можем тут встретить капиталиста, который лично вкалывает в спецовке у станка и вступает в наемные отношения со своим рабочим, более похожие на партнерство, рабочего, который юридически получает доли в прибыли, но тем не менее, остается пролетарием, многочисленных ремесленников с ИП, жестко завязанных на определенные предприятия, но формально свободных в поиске клиентов и пр.
В такси, где мелкие предприятия занимают значительную часть рынка, формы найма многообразны.
Есть аренда машины - пролетарий по договору "арендует машину" и сам ищет заказы. Фактически - он работает по тарифам, которые назначает диспетчер арендодателя и получает только процент от заказов, которые своими силами не может приобрести. Теоретически он может возить по тем ценам, которые сам назначит, фактически же он волен только поднимать цену выше диспетчерской, да и то только тогда, когда удается обмануть клиента (например, цена при заказе не обговорена). Но обычно диспетчер сообщает маршрут, обговоренную стоимость, контакт. И водитель никуда рыпнуться не может. Таким образом, мы имеем лишь вид сдельной оплаты наемного труда.
Есть лизинг - вместо арендной платы пролетарий платит юридически лизинговый взнос и работает по той же схеме. Формально машина после выплаты платежей переходит в его собственность. Но фактически к моменту выплаты она превращается в не имеющую существенной стоимости рухлядь, если не отправляется на свалку раньше этого срока, что стимулирует пролетария взять еще одну, чтобы работать и выплатить хотя бы остаток от старой. Реально получить в собственность средство производство и получить в собственность авто удается при таких схемах только тем, кто жертвует собственным заработком ради этого и активно обманывает клиентов. То есть работает по 20 часов, питается дошираком и систематически зажуливает сдачу. Таких, как правило, мизер. Основная масса либо надеется, что машина после выплаты лизинга будет не совсем убитая и поездит хоть годик.
Есть чисто диспетчерские - то есть, когда пролетарий на своей машине получает заказы. Формально - он собственник средств производства, но фактически средство производства в текущих условиях ничем уникальным не является и никаких возможностей для эксплуатации не дает. Равно как не дает пролетарию никаких возможностей владение таким средством производства как гаечный ключ. Этот формально "вольный стрелок" настолько плотно завязан на заказы, что разрыв контракта с диспетчерской равносилен увольнению. Это еще одна форма наемного труда, который формально не наемный труд.
И только одна, небольшая категория - "бомбил", которые самостоятельно ловят клиентов "на улице" реально может быть названа мелкими трудовыми собственниками. Теоретически, при благоприятный условиях, они могут перейти в разряд буржуа или же скатиться до пролетария, однако следует подробно остановиться на вопросе, а есть ли для этого условия?
Несомненно, в эпоху первоначального накопления капитала - в 90-начале 2000-х - такие условия действительно существовали. Рынок был кипящим бульоном, в котором плавала масса всякой мелкой требухи, крупные автопарки раздергали по приватизации, у нуворишей либо не было еще денег к формированию крупных таксопарков, либо банальная спекуляция была коммерчески интересней. В этих условиях любой бомбила, который набомбил на вторую машину, мог начинать карьеру мелкого буржуа с вероятностью роста в среднего. Но в настоящих условиях такого уже нет. На рынке такси работают крупные перевозчики, с которыми мелкие бомбилы не могут тягаться со своими мини-гаражами по две машины, причем развитие средств связи лучшая организация не дает мелким никаких шансов на укрупнение. Где сейчас остались мелкие вольные бомбилы? У вокзалов, станций ж/д и метро, у супермаркетов и пр. То есть, там, где такси нужно "прямо сейчас" или где клиент не знает, куда звонить. Я лично услугами бомбил пользовался только тогда, когда дочка в метро засыпала - чтобы ее не будить и не тащить плачущего ребенка от метро. Ну, один раз было - поехал за ветонитом на автобусе в супермаркет и переоценил свои силы - тащить 40 кг от метро я не смог, оставалось надежда только на бомбилу. Но этот рынок достаточно узок, развиваться некуда, и в небольших городах уже перекрывается крупными компаниями, которые стоянки свободных машин размещают в таких местах, чтобы с большой вероятностью подхватить и такие заказы "самотеком". А вот в аэропортах Москвы, например, бомбил вообще вытеснили крупные аффилированные компании.
Есть, кстати, организации, которые "крышуют" бомбил - то есть, оформляют частникам лицензии и разрешения под договора "аренды", "подряда" или найма, в результате чего по документам частник как бы и не частник, а на самом деле вольный стрелок, но это лишь иллюстрация к тому, что по формально-юридическим признакам классовая принадлежность не определяется.
И напоследок хотелось бы обратить внимание на еще один момент из работы Ленина "Империализм как высшая стадия капитализма", важный для анализа классовых форм. Многообразие форм вызвано кроме всего и тем, что в эпоху монополитического капитала положение мелкого буржуа радикально меняется - он не просто "подбирает крошки со стола", но активно привязывается к монополиям и становится не просто агентом монополий, но фактически их структурной единицей, независимой исключительно формально и не имеющей реального участия в своей собственной прибыли, определяемой целиком монополистами, которая трансформируется в заработную плату. Таковыми являются мелкие дилеры, которые от продаж имеют фиксированный процент и целиком контролируются подрядчиками. В сфере автотранспорта эта схема получила развитие в системе, когда мелкого частника нанимают под договор на выполнение работ на постоянной основе, обеспечивая фиксированные ставки и фиксированные объемы - фактически это есть уже одна из форм найма, которая заключается формально между равными капиталистами, но фактически отношения между заказчиками заведомо неравны: частник оказывается лишен возможности получать от сделки капиталистическую прибыль, так как объем собственных средств производства недостаточен для этого и без вложения личного труда не может его прокормить. Таким образом юридически свободный предприниматель фактически наемный работник у монополий.
Из вышеизложенного видно, что многие формы наемного труда юридически облекаются в форму получения капиталистической прибыли, видно, что двойственное положение мелкого трудового собственника, несмотря на свою двойственность, в условиях господства монополистического крупного капитала имеют тенденцию к преобразованию в пролетариат. Эти процессы протекают завуалированно и во многом отстают от формально-юридического обоснования в силу своей относительной слабости и сохранении некоторых условий для маневра. Но этого маневра остается все менее и менее. К вопросу, в организации служб такси отчетливо видно, как развитие средств производства - в частности, средств связи и Интернета, как мелкотоварное производство услуг исчезает и на его место приходят крупные диспетчерские службы. А в виду амбициозных заявок службы Яндекс-такси все диспетчерские подключить к своему сервису, то, возможно, мы будем иметь дело с одной монополией, которая будет формально раздробленной.
В таких условиях для выработки критериев классовой принадлежности юридические формы не только помогают, но активно мешают.
И. Бортник

Лившиц о модернизме, или пара слов о культуре масс и философской культуре

#культура
Сподобился-таки прочесть его памфлет "Почему я не модернист" М. Лифшица. При том, что к сути высказанного я не имею особых претензий - действительно, модернизм есть выражение мелкобуржуазной идеологии, которая систематически находит свой идеал в фашизме, но хотелось бы высказаться критически по вопросу о философской культуре автора. Сколько Лифшица ни читал, то всегда - много слов, обилие цитат, примеров, красочных эпитетов и сравнений, но между тем все тексты представляют собой "первичный бульон", в котором правильные и интересные мысли произвольно и хаотично плавают по всему морю слов. Изложение научного текста обычно построено по двум основным критериям: постановка проблемы, формулирование главного тезиса, или же общего, доказательство общего тезиса, переход к частным следствиям из общего или же наоборот - от частных фактов и тезисов к постановке проблемы и выводу общего, после чего опять-таки переход к следствиям или же иным обобщениям. Иными словами, логика построения текста должна соответствовать общей логике познания. У Лифшица же все не так - у него нагромождение тезисов и иллюстраций разной ценности набросано по всему тексту примерно так же, как у критикуемых им модернистов, в силу чего никакой философской стройности не просматривается.
Потому предлагаю свой ответ на поставленный им вопрос.
Модернизм или же, если обобщить, "нетрадиционные формы традиционного искусства", базируется целиком и полностью на иррационализме разных форм как по эстетическому восприятию, так и по содержанию. Классическое искусство имело и имеет по сей день совершенно рациональное содержание, описываемое в теоретических формах и рассчитанное на рационально мыслящего человека. Бюсты греческих героев и римских императоров символизировали совершенно рациональные идеи и отражали реальные, изучаемые вещи - подчеркивали социальный статус, реальные достижения, конструировали пусть и "виртуальную", мифологическую реальность", но тем не менее, рационально описываемую реальность. Именно поэтому любое обращение к рационализму в искусстве давало культурный всплеск, а христианская мистификация общественного сознания привела к "темным векам", в течение которых человечество изобретало и переизобретало велосипед. Точно так же закономерно всплеск модернистских тенденций в 20 веке связан с настоятельной необходимостью "затемнить" общественное сознание пролетария, со стихийно развивающимся в капиталистическом обществе, как и во всяком загнивающем обществе, иррационализмом.
Вообще, вопрос о рациональности в искусстве довольно-таки обширен и закономерно вытекает из познавательной функции искусства. Культура вообще, и искусство в частности - это форма передачи знаний в симпрактической форме, и постольку, поскольку оно оправдывает эту функцию, она имеет общественную и эстетическую ценность. Потому, и только в силу своей познавательной функции в некоторые периоды общественного развития именно кино, например, становится "самым важным видом искусства", а не балет.
Лифшиц же не говорит прямо о культуре как о форме познания, для него культура - это простая "форма общественного сознания".
Нет, он упоминает о рациональном общественном сознании как основной мишени модернизма и говорит о падении эстетической ценности с падением роли сознания в культурном процессе: Но опять-таки, "сознательность сознания" у Лифшица - это простое "зеркало", то есть, механическое отражение. Когда мы в проблематику общественного сознания вводим характеристику научности сознания, то мы избавляемся от механичности отражения - научное сознание не требует "похожести", оно требует "понимания причинно-следственных связей". Искусство не просто пассивная "форма общественного сознания" - это еще и активно действующий субъект воздействия на общественное сознание, и это пресловутое "зеркало жизни" должно показывать не просто то, что есть, но и "будущее", говоря афористично. При этом оно может в ряде случаев показывать вообще не то, что есть на настоящий момент. Этот момент как раз обозначен в лучшем случае вскользь.
Есть еще момент, не получивший у Лифшица в этом эссе никакого развития. Диалектический материализм не склонен отказываться от классического искусства в пользу модернизма не только по вышеуказанным причинам. Модернисты, конечно, требуют такого отказа, но в эстетическом плане за ними ничего не стоит - ни содержательно, ни по форме, и, даже согласившись с необходимостью ревизии классики, можно быть твердо уверенным, что "плохую" старую культуру в таком случае придется менять на еще более худшую модернистскую, за которой зачастую не стоит ничего кроме технического дилетантизма. Теоретически, можно в массовом сознании опосредовать связь между симпрактически воспринимаемой формой и симпрактическим образом любым произвольным символом, но до сих пор подобное "программирование" иначе как локально не применялось и требовало гигантских усилий даже в исключительно благоприятных обстоятельствах (мифотворчество националистов тому пример), при этом результат был весьма скромен. Такой отказ требует поголовного эстетического "перевоспитания" масс - технически это было неосуществимо ни к середине 20 века, ни сейчас. Между тем, на марксистах лежит задача "воспитания масс" хотя бы (!) до уровня классики, после чего возможно обсуждение вопроса о замене Чайковского на формалистические экзерсисы Шнитке, учитывая, что красоту в последних видят только люди с консерваторским образованием. Отказ от модернизма связан именно с тем, что последний не предполагает всестороннего культурного развития масс - основного условия гармоничного развития общества, а пытается ограничить это развитие некоторыми готовыми, причем совершенно искусственными формами, для населения столь же чуждыми, как пришельцы с Марса. Это всё равно как мы возьмем и все детские учреждения будем кормить исключительно перчеными гамбургерами и картошкой-фри с горчицей. Несомненно, что от такой диеты кто-то будет в восторге, но младенцы перемрут поголовно, а значительная часть выживших получит патологии ЖКТ.
Именно поэтому "культурную революцию" невозможно совершить простым откидыванием предыдущего опыта - равно как классовая теория, на которой базируется научное понимание классового общества в целом, вышла из опыта докапиталистических формаций, отправив на перегной рабовладельческие, феодальные, буржуазные теории, взяв в них все, что в них было научного и рационального, культура победившего коммунизма выйдет из классической культуры, взяв в ней все ценное.
В заключение надо сказать, что я не понимал никогда, почему с Лифшицем этим разные левые носятся как дурень со ступой. Очень путанные и невнятные тексты, намеренно увиливающие от построения стройной теории. Никаких содержательных открытий.
И. Бортник

КТО ТАКИЕ ЛИБЕРАЛЫ?

Термин «либерал» снова стал крайне популярен. Его употребляют разные люди и в разных контекстах. Многие охранители уравнивают либерализм с требованием перемен (неважно каких). А разные мелкие лавочники видят в победе либералов возможность «иметь все, но при этом не отвечать ни за что». Особняком стоят «левые», активно тиражируя цитаты марксистов о либералах. У человека далекого от всего этого – голова пойдет кругом. Так давайте же разберемся с путаницей.
Как и все в этом мире, либеральная идеология имеет свой жизненный цикл. Возникнув в лучшие годы капитализма, либеральной буржуазией была та часть богачей, которая стремилась к упорядочиванию этого нового строя. Молодой капитализм нес на себе не мало пережитков средневековья, имел и не мало хороших иллюзий. Люди тогда еще верили, что доходы можно разделять «разумно», а стихию подчинить некоторым столь же «разумным правилам». Революционность либеральной буржуазии более ста лет назад заключалась в борьбе за упразднение старых общественных институтов (таких как средневековая церковь) и вводе различных общественных уложений-«правил» гражданского быта. Все это шло в русле революционного процесса, было выгодно пролетариату в борьбе с буржуазией, как классом.
Надо сказать, дальнейшее развитие капитализма в 20 веке полностью осуществило либеральную программу. Мы помним бурный рост предпринимательства, окончившийся разорением одних и превращением в олигархов других. Мы знаем, как дозволенная свобода собираться и пропагандировать политические идеи – привела к образованию крупных рабочих партий и союзов, которые были разгромлены фашизмом, тотальным запретом на всякие отклонения от воли правящих олигархов. Свободные организации нового общества стали отрицать не только бога, но и капитал, а потому вчерашние «революционные либералы» сами стали нуждаться в божественном прикрытии.
И вот наступили наши дни, реакции и постоянной опасности фашистского реванша во всем мире. В этот исторический момент так называемые «либеральные» силы на деле есть консерваторы, полная противоположность молодой революционной буржуазии. Либо так именуются менее успешные бизнесмены. Те, кому «не повезло» возглавить крупные корпорации. Их показная «революционность» - лишь использование народного гнева в попытке осуществить очередной передел крупной частной собственности между различными представителями буржуазии.
Все это нужно четко понимать. Либерализм был прогрессивным и даже революционным политическим явлением в какой-то определенный исторический период. Этот период окончился сразу же, как только «свободное» капиталистическое общество столкнулось с революционной ситуацией, периодом, когда пролетариат только пробовал впервые захватить власть. С тех пор вся буржуазия объединилась под флагом всего самого мерзкого и реакционного, мечтая повернуть ход истории вспять. Консерваторы действуют открыто – объявляя своим идеалом общественное устройство докапиталистических периодов. Название «либеральная партия» используется ими как дань истории, но никак не отражает реально проводимой политики. Активные протестующие «либералы», типа Навального, - точно такие же мракобесы! В угоду собственному эгоизму, они не желают согласиться с экономическим законом конкуренции. Они отрицают крупные корпорации, разоблачают монополии, но не понимают – что это итог, проповедуемой ими конкуренции. Никакие «разумные» схемы не сдержат этого естественного процесса, как искусственно не остановить роста растения из семечка. Любые правительства «народного доверия» либо становятся своей противоположностью, либо оказываются свергнутыми крупным бизнесом, который под угрозой потери прибыли мобилизует все средства на слом препятствия в виде чьих-то благих пожеланий о размерах «справедливого» и «несправедливого» доходов.
Таким образом, и все слова известных марксистов о «либералах», сегодня верны лишь относительно. Находясь в другом историческом периоде – марксисты прошлого видели закономерный итог либерализма, а потому верно предупреждая о половинчатости, а то и вовсе контрреволюционности, этих «спасителей». Но сегодня эта непоследовательность и враждебность рабочему класс стала полностью очевидна. Нам нет смысла искать частичного союза с сегодняшними «либералами» по причине полной невозможности такого союза. Коммунисты, будучи единственной и последовательно революционной силой, не могут мириться ни с какими предрассудками прошлого, оправдывая рабство и общественное неравенство. Вместе с этим, у нас нет целей дробить крупную частную собственность, что по масштабу глупости равносильно замене электрического освещения на свечи, а машин на повозки с лошадьми. Но нам всегда необходимо использовать противоречие между властью и «либералами», для полного разоблачения всего капиталистического строя в глазах аполитичных масс.

МЕЛКОБУРЖУАЗНОЕ СОЗНАНИЕ КАК ПРОДУКТ КАПИТАЛИЗМА

Часто ли вы замечаете что ваши знакомые или коллеги подвержены влиянию "духа успешного предпринимателя"? А между тем данная проблема психологии человека порождается капитализмом различными путями. Кроме всем известной пропаганды со стороны буржуазии на сознание человека в первую очередь влияет окружающая среда. Бытие формирует сознание. И реальность заставляет многих мыслить о "собственном кафе, фирме по продажам" и прочем. И хотя в реальности только лишь единицам удаётся "открыть своё дело", тем не менее многие об этом мечтают. Объясним ситуацию. В основе своей такие люди обычные рабочие как и мы с вами. Зачастую тяжёлые условия жизни и работы развивают в людях одно из главных желаний их жизни - потребность в самореализации. Мало кто любит свою работу, начальство, даже коллег. Карьерный рост в большинстве случаев отсутствует, как и социальные лифты при капитализме. В своё время советская власть обеспечивала и то и другое. Простой рабочий или крестьянин в соответствии со своими навыками и образованием мог подняться из низов и сделать карьеру. При социализме существует система социальных лифтов и она не зависит от материальных возможностей индивида или положения в обществе его родителей. Так или иначе возможности пролетарского государства позволяют это сделать, в отличие от современной капиталистической России. Ибо в первом случае государство нуждается в вовлечении в процессы управления и производства как можно большего количества людей, а во втором существует прослойка элит, которые узурпируют эти процессы и извлекают из этого выгоду. Отсутствие прогресса личности и неудовлетворённость своим текущим положением по сути наёмного раба с мизерной зарплатой и побуждает многих мечтать самим стать капиталистами. Что характерно, на такой почве вместо данных идей должно зарождаться чувство солидарности и борьбы за лучший строй. Но в современном обществе индивидуализма принято мыслить иначе. Классовая борьба кажется рабочим более сложным и извилистым путём к собственному счастью, чем путь мелкого буржуа. Кстати, вопрос трудовой миграции из нашей страны так же корнями уходит именно сюда. Но понимание того, что шансы рабочего без денег и связей стать капиталистом куда ниже к примеру, шансов на успешную забастовку вместе со своими товарищами, постепенно приходит даже к молодому поколению. Счастье индивидуальное невозможно без счастья коллективного если речь заходит о капитализме как системе угнетения.

ПРО ОТКАЗ ОТ СОЦИАЛИЗМА

И о чём тут дискутировать? Капиталистам и ИХ ХОЛУЯМ капитализм хорош, а всем остальным – плох. При социализме свобода слова должна заканчиваться там, где начинается проповедь человеконенавистничества, частной собственности и обогащения любой ценой.
Следовательно, у нас во время перестройки под видом свободы слова сознательно разрушали верные и гуманные общественные ориентиры с целью реставрации капитализма – человеконенавистнического уклада жизни. Вопрос: могут ли и должны ли иметь право на существование в общественном пространстве мнения, которые направлены на разрушение и разложение самого общества, если это общество ориентировано на справедливость, человечность и солидарность всех людей? И ответ очевиден: нет! Тысячу раз – нет!
Той мерзости, что происходит с постсоциалистическими обществами с реставрации капитализма за тридцать с лишним лет, было бы сверхдостаточно, чтобы даже неразумная тварь обрела РАЗУМ и сообразила истинную и единственную причину - отказ от социализма.
Ну как, постсоветские общества до одури "независимых" государств? Похоже, вам все еще нравится смрадное болото, в которое вы позволили себя завести антикоммунистам - злейшим врагам достойной жизни. Нравится бесцельная безысходность, повальная безработица, почти полное уничтожение семьи - даже такой жалкой, как буржуазная, основанная на вездесущих при капитализме торгашеских принципах.
Спустя тридцать лет можно уверенно утверждать, что постсоциалистические общества ПОНЕСЛИ ЗАСЛУЖЕННУЮ КАРУ за разрушение социализма и возвращение в капитализм. Так же несомненно то, что расплата будет лишь возрастать со временем - вплоть до новой и окончательной социалистической революции, к которой народы БУДУТ ПРИНУЖДЕНЫ РЕАЛИЯМИ КАПИТАЛИЗМА.
Даже думать забудьте про разрешение национальных конфликтов и всех фундаментальных проблем вообще при капитализме. Войны с другими народами, конкуренция в каждом "едином народе" и, как неизбежное следствие порочных бизнес-отношений, безостановочная нравственная деградация - таков их удел при существующей ОЭФ.
В буржуазном обществе, раздираемом частнособственническими устремлениями и инстинктами (БИЗНЕСОМ), НИКОГДА не будет достойной Жизни, а о развитии в нем можно говорить только относительно предыдущего строя - феодального.
Для того чтобы осознать и знать это, не нужны вузовские дипломы и научные звания.
Последняя треть века полностью подтверждает справедливость науки Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Сколько десятилетий требуется еще, чтобы перестать упорствовать в неприятии единственно верного учения??
Какое социальное потрясение будет для тех или иных народов ПОСЛЕДНИМ? Которое завершится СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ революцией (при условии недопущения реставрации капитализма).

ЛУЧШЕ ЖИТЬ… ЭТО КАК?

Замордовали в комментариях дебилы непонятного возраста, которые непрерывно воют, что в других странах люди жили лучше, чем в СССР. И не только в «землях обетованных» типа США, ФРГ или Японии, но даже в Финляндии! И везде лучше!
Сначала захотелось плюнуть в морду этим недоразвитым тупицам, либо не жившим в СССР, либо тупо паразитировавшим на моей Родине: «Они там на Западе хорошо жили потому, что вас там, дебилов, не было – не было тупых паразитов!», – но потом подумал, что, во-первых, дебилу это не поможет.
А, во-вторых, действительно, а что надо понимать под понятием «лучше»?
Лучше – это как?
Ведь как говорят классики болтовни, прежде, чем спорить, необходимо договориться о критериях спора, не так ли?
Понятно, что в куриных мозгах и тогдашних, и современных дебилов, «хорошо жить» – это прежде всего иметь много еды и барахла, поскольку дебилы ни о каких иных ценностях в жизни и не подозревают. Поэтому давайте сначала об этом – о жратве и барахле.
В 80-х и начале 90-х я часто ездил за границу по делам, и после одной из поездок в Японию (сейчас думаю, что это была поездка в 90-91 году) написал статью для заводской многотиражки о том, как там живут, и «что почём», потом эту статью дал главкой в свою первую книгу «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно». И сейчас хочу её повторить, чтобы разобраться с тем, как это – «лучше жить» с точки зрения наличия барахла, и насколько лучше было жить на Западе, нежели в СССР?
Между тем, собрать числа, характеризующие жизнь японцев, было нелегко – ведь на Западе не принято распространяться о своих доходах и расходах, не принято жаловаться. Прямые вопросы о финансовом состоянии собеседника расцениваются как бестактность. Возможно, мне повезло, а, быть может, японцы по своему духу ближе нам в этом отношении, но кое-что я тогда выяснил.
Япония считалась в то время самой богатой страной. В Стокгольме, когда мы пожаловались на тамошние высокие цены, шведы грустно согласились: «Наши цены могут выдержать только японцы». Так вот, я начал расспрашивать и на заводе «Шарп», где мы работали, а потом мы с сопровождавшими нас японцами несколько часов ехали по Японии в поезде, всяких там айфонов ещё не было, и я начал расспрашивать уже хорошо знакомого мне японца, пытаясь оценить, кто, сколько в Японии получает. Сначала он не отказывался отвечать на мои вопросы, и я кое-что узнал. Картина для советского человека, на первый взгляд, получилась действительно впечатляющей.
Поступивший на конвейер завода фирмы «Шарп» рабочий (рабочая) получал в месяц примерно 200 тысяч йен. (Тогда курс был 120 йен за доллар). Квалифицированный рабочий, член профсоюза, со стажем работы 10 лет получал до 300 тысяч. Но, кроме зарплаты, работники участвуют в прибыли фирмы, имея бонусы, по-советски – тринадцатую зарплату. Она выплачивается один или два раза в год и составляет 5-6 месячных зарплат. Причем, по утверждению руководителей «Шарпа», скорее, 6, чем 5. То есть месячный оклад рабочего конвейера надо оценивать не в 200, а в 300 тысяч йен, а зарплату квалифицированного рабочего – в 450 тысяч – чуть ли ни четыре тысячи долларов в месяц! Да ещё тех долларов – 1990 года!
В любой японской фирме стараются нанять работника на всю его жизнь. Это не делается силовыми методами. Просто зарплата растет со стажем – очень быстро в начале и медленно в конце карьеры. Можно всю жизнь проработать вахтером, зарплата будет небольшой, но все равно увеличится в несколько раз, как и у других. Это удерживает людей, ведь если сменишь фирму, то сразу же станешь «новеньким» с маленькой зарплатой. К тому же фирма помогает своим служащим, привязывая их к себе. Людей стараются не увольнять. Пусть не всегда и не у всех будут бонусы, уменьшится зарплата, но фирма постарается сохранить свой персонал. Поэтому в Японии тогда почти не было безработицы. При внедрении автоматизации людям дают разную пустяковую работу (вахтеров, контролеров), но не увольняют – ждут, когда при естественном сокращении штата фирмы (смерть, уход на пенсию) появятся рабочие места.
Так вот, в той поездке в поезде я сумел получить данные по семейному бюджету руководящего работника мощной торговой фирмы, входящей в десятку крупнейших фирм мира. (Поскольку я давал суммы доходов и расходов конкретных людей без их разрешения, то не называл ни имен, ни названия фирмы.) Но сначала вообще о заработках в этой фирме.
Юрист, только окончивший университет, имел доход в 200 тысяч в месяц. Десять лет стажа обеспечивают 500 тысяч. Начальник отдела (40 лет) в среднем получал 6 миллионов йен в год. Много это или мало?
«Голос Америки» и наши интеллигенты, разваливая Советский Союз, убеждали нас, что это много. Делалось это так: часовую или дневную зарплату делили на цены в магазинах, показывая, сколько можно купить мяса, яиц и прочего. Давайте для начала я пройду этим же путем. Итак...
Цены гастронома Токио, йен за кг:
Хлеб – 670. Рыба, филе – 4…10 тыс. Рис – 550. Икра красная – 11 800. Сахар – 300. Сельдь иваси (соленая) – 350. Яйца, шт. – 25...60. Сакэ за 1,8 л – 2200. Куры – 2…4 тыс, говядина – 3,5 – 30 тыс. за кг.
Другие товары:
«Тойота» (класса нашей тогдашней «Волги») – 2,2 миллиона йен, «Сузуки» (класса «Запорожца») – 800 тысяч йен. Телевизоры, видеомагнитофоны от 20 до 60 тысяч, видеокамеры – от 100 до 150 тысяч. Кожаная куртка – 800 тысяч, мужской костюм от 20 тысяч и выше... Выше... выше...
Если следовать за мыслью тогдашних инициаторов капиталистического будущего, то тогда простой рабочий конвейера может без труда приобрести «Тойоту» за годовую зарплату, а «Сузуки» за трехмесячную. Телевизоры и магнитофоны может покупать десятками.
Немудрено – от таких выкладок человек со слабыми мозгами может свихнуться. И немудрено, что наши профессора, все бывшие члены КПСС, вдруг стали хором кричать: «Больше капитализма».
Между тем, в застойном СССР, когда «проклятые коммунисты» заставляли всех жить в «тоталитарном государстве», для квалифицированного рабочего нетяжелых профессий нормальной считалась зарплата в 200 рублей, в это же время доход помянутого советского профессора, так алчущего в перестройку капитализма, был в пределах 600 рублей. И я выбрал для сравнения именно доход профессора в СССР, поскольку его доход был раза в три выше дохода квалифицированного рабочего, а мне не хотелось сравнивать «бедных» в СССР с бедными в Японии.
Так вот, примерно такая же разница между зарплатами квалифицированного рабочего и начальника крупного отдела в Японии, бюджет которого я и рассмотрю. Замечу, что если бы профессор из СССР попал в Японию и устроился там на работу, то он, вероятнее всего, имел бы доход в пределах тех же 12 миллионов йен в год.
Что остаётся
Вот и давайте посмотрим, на какие видеокамеры и говядину эти 12 миллионов йен можно было потратить.
Во-первых, все деньги на руки не получишь – надо платить налоги. Они тогда в Японии были невелики, почти не было военных расходов. Тем не менее, городские налоги – 18%, 5% – в пенсионный фонд, 23% от 12 миллионов составят 2 760 000 йен.
Далее. Надо где-то жить. Квартплата очень высока, поэтому, достигнув лет 30 и вместе с годами определенного уровня дохода, японец женится и покупает жилье. В радиусе двадцати минут ходьбы от центра Токио однокомнатная квартира стоила 60-65 миллионов йен. Сопровождавший меня японец, юрист фирмы, с доходом в 500 тысяч йен в месяц, купил трехкомнатную квартиру общей площадью (общей, а не полезной!) в 62 кв.м в 30 минутах езды на метро от центра всего за 37 миллионов йен. Денег для оплаты всей суммы у него, естественно, не было. Он заплатил 10 процентов, а на остальное взял кредит. Помогла фирма, дав часть кредита всего под 4,5 процента. Выплачивать надо будет 30 лет. Ежегодный платеж – 2,5 миллиона йен. Но, наверное, наш профессор захотел бы, как и в СССР, купить себе дом.
Японец, бюджет которого я взял для анализа, действительно жил в своем доме, в пригороде Токио, примерно в 30 километрах от столицы. Домой ему надо было добираться на электричке и на автобусе. Двухэтажный дом общей площадью 110 кв.м построен на участке в 120 кв.м. Стоил он 44 миллиона йен.
Давайте немного отвлечемся и поговорим о японских частных домах.
Сооружаются они так. Из деревянного бруса 100 х 100 мм собирается каркас. Причем второй этаж, по японской традиции, меньше первого. Снаружи дом обшивается сухой штукатуркой или дощечкой, внутренние стены – чем-то вроде фанеры и обклеиваются обоями. На пол кладутся соломенные маты – татами. Рамы в одно стекло. В богатых домах — газовый водогрейный котел. В домах попроще – керосиновые печурки без трубы, высотой в полметра и диаметром 25 сантиметров. Тот, кто помнит керосинки, поймет, о чем речь. В таких домах здорово попахивает керосином. Если японцу хочется погреться, он подходит к печке и распахивает полы кимоно. Но вообще японцы народ нетребовательный и к особому комфорту не приучены.
Как видите, дом японца очень незатейлив. Думаю, большинство наших мужчин в СССР, накопив за зиму материалы, могли бы построить такой дом за отпуск. Ведь у нас многие строят своими руками дома и дачи во много раз сложнее и дороже этих японских «домов».
Но японец даже такой дом сам построить не может. Тот, о ком мы говорим, утверждал, что встает в полшестого, без пяти восемь он в пути, в девять на фирме. Заканчивается работа около семи часов.
На Западе над японцами за это насмехались. Был анекдот на манер «армянского радио». Спрашивают: «Как японец бастует?» Ответ: «Он выходит на работу и работает как обычно, но на груди у него табличка – «Я бастую». Или еще. Спрашивают: «Как японец проводит воскресенье?» Ответ: «Он выходит на работу и работает как обычно, но без галстука».
Кстати, вопрос тем, кто визжит, что на Западе жить было лучше: а вы так работаете? И работали?
После работы у японцев принято «расслабиться» в ресторане или баре. Правда, тот мой знакомый утверждал, что меру знает, и когда ему иногда, сойдя с последней электрички, приходится ждать такси в компании пьяных мужиков, то ему неприятно. Выходные он тоже часто проводил на работе, делал закупки на неделю или выезжал с семьей в горы, на природу.
Отпуск у японца – пять дней. Я пытался его подначить и издал деланно-удивленный возглас: «Целых пять?!», – но он не понял юмора и смущенно ответил: «Полагается пять подряд, но не получается, приходится летом брать по одному дню». Так, что строить дом японцу было просто некогда. Он покупал его в кредит и платил за него 3 миллиона йен в год. Эту сумму тоже надо вычесть из его годового дохода.
Надо учесть и транспортные расходы. На работу и с работы, как уже говорилось, японец ездил на общественном транспорте. Как бы мы ни ругали социализм, но лучшим в мире был общественный транспорт проклятого тоталитарного социалистического Советского Союза.
Вспоминается разговор тех лет с одним голландцем. Показывая, что в СССР личный автомобиль не является необходимостью, я приводил в пример сообщение между казахстанскими городами Павлодаром и Ермаком, между которыми 55 километров. Поезд – два раза в день, автобус – через 20 минут, «Ракета» летом – через час, самолет (!) – несколько раз в сутки... И все это дешевле, чем доехать из Павлодара в Ермак на «Жигулях» (если ехать одному). Моя жена, живя со мною в Ермаке, несколько лет ездила на работу в Павлодар, и я не помню, чтобы нас это сильно напрягало в экономическом или организационном плане. И голландец вынужден был согласиться – живя в 40 километрах от Амстердама, он никогда не знает, приедет на своей машине на работу вовремя или опоздает – на трассах постоянные пробки. «Но мне больше не на чем доехать на работу, к тому же мы очень привыкли к автомобилю».
Раз уж я отвлёкся на эту тему, то как-то в Москве разговариваю с французами, и они спросили, сколько от Москвы до места моей жизни и работы – до города Ермака. Я ответил, что 3,5 тысячи километров, и они ужаснулись: «Это же дальше, чем от нас до Канарских островов!» А мой брат, когда служил в ГДР, каждый отпуск из Дрездена сначала летел порыбачить к свояку на Камчатку и только потом прилетал к нам на Украину. Посмотрите по карте расстояние от Германии до Камчатки – это почти половина окружности земного шара!
В Японии с транспортом было такое же положение. Когда мы улетали домой, японцы очень извинялись, что повезут нас в аэропорт на электричке, так как на самолет лучше не опаздывать, а на точность автомобиля нет надежды, как бы рано мы ни выехали.
Проблема была и с автостоянками – в Токио их, например, просто нет. В московском отделении фирмы, где работал этот японец, служебный автомобиль давался каждому клерку, а в токийской центральной конторе, где людей в сотни раз больше и начальников пруд пруди, служебных автомобилей всего 10 – некуда их ставить. Токио – чрезвычайно тесный город.
Проезд на общественном транспорте обычно оплачивает фирма. Но только обычный, так сказать, «жесткий» класс и обычную скорость.
В связи с этим, казалось бы, машина не нужна. Но у японца была не только престижная «Тойота», но эта «Тойота» под его женой жгла 100 литров бензина в месяц. (На какие цели, поясню позже.) Мы с ним попробовали рассчитать амортизацию машины, то есть сколько нужно откладывать ежегодно, чтобы купить новую машину. «Вообще-то, – считал японец, – «Тойота» может служить лет 10, но через 3 года резко растет стоимость страховки, поэтому я сдаю ее за полцены, добавляю деньги и покупаю новую». Следовательно, на три года надо 1100 тысяч йен, на год 370 тысяч да плюс страхование машины – 150 тысяч. Итого – 520 тысяч йен.
Самая легкая статья годовых расходов – отпуск, ведь его фактически нет. Сумму расходов – 70 тысяч японец назвал моментально и тут же ее расшифровал. До города, где родился он и его жена и где живут их родители, – 600 километров, он везет семью на машине, так как для пяти человек это в несколько раз дешевле, чем на поезде: «Две заправки бензином по 5 тысяч йен – плюс оплата автострады 15 тысяч в один конец, плюс подарки родителям – 30 тысяч». Вот и весь отпуск.
Итак:
Годовой доход 12 000 000 йен.
Налог 2 760 000 йен.
Возврат кредита и процентов по нему 3 000 000 йен.
Автомобиль и его страховка 520 000 йен.
Отпуск 70 000 йен.
Остаток годового дохода 5 650 000 йен.
В расчете на один месяц «чистых» 470 830 йен.
Сумма внушительная, но и для нее есть платежи, которые невозможно не сделать. Самые простые из них – коммунальные. Газ – 30 тысяч, вода 8 тысяч, электроэнергия – 15 тысяч, телефон – 10 тысяч. Итого: 63 тысячи.
Следующий платеж – страховка. Тут надо понять следующее. Когда мы в СССР получали государственную квартиру, то она становилась незыблемой крепостью для нашей семьи. Мы могли стать пропойцей и пропить все, все... кроме квартиры. Мы могли погибнуть – квартира все равно осталась бы у нашей семьи. Суд мог конфисковать большую часть нашего имущества, но и он не мог посягнуть на квартиру или дом. В Англии был провозглашен принцип: «Мой дом – моя крепость», но не в Англии, а в СССР дом действительно был крепостью семьи.
А теперь смотрите, как это выглядит в Японии. Дом-то ваш, но деньги за него еще не выплачены, рассрочка, напомню, 30 лет! Случись с вами что-нибудь, банк потребует с вашей семьи вернуть ему долг. И чем дольше ваша семья будет мешкать, тем больше банк будет накручивать проценты. Скорее всего, придется продать дом и искать другое жилье, а от продажи дома останется мизер – ведь первые годы большая часть суммы, которую вы платите банку, это не возврат суммы кредита, а плата процентов по нему.
И японец обязан застраховаться с тем, чтобы в случае неожиданной смерти, его семью не выбросили на улицу. Наш японец застрахован на 110 миллионов йен и ежемесячно платит страховой компании 90 тысяч йен.
Следующий расход – обучение детей. Сначала я подумал, что речь идет об обучении детей в школе типа наших школ искусств, ведь обучение в Японии, как и было в СССР, бесплатное. В те годы и у меня дочь после школы ездила в школу искусств, где делала вид, что училась играть на пианино. «Что вы, – замахал руками японец, – это безумно дорого! Мои знакомые посылают два раза в неделю свою дочь в Токио к учительнице музыки, та берет 50 тысяч йен в час, да плюс дорога!» Мы ехали в поезде, и он долго растолковывал мне, в чем тут дело, но чем дальше от бизнеса, тем его русский становился хуже. Похоже, дело было вот в чем. Обязательны для японца 9 лет учебы в общей школе. Но законченное среднее образование (еще три года) японец получает уже в других школах. Некоторые из них хорошие, их выпускники легко поступают в университеты, а некоторые – нет. Хорошие школы устраивают приемные экзамены для девятиклассников, и лучшие школы берут себе лучших. Так вот, чтобы была гарантия, что ребенок поступит в лучшую школу, ему после основной школы дают дополнительную подготовку.
У этого японца было трое мальчиков. Старшего жена на машине ежедневно возила в вечернюю школу, так сказать, усиленного образования, а к среднему приезжала студентка-репетитор. Стоило это японцу 120 тысяч в месяц. Учитывая, что младшего сына жена отвозила в детский садик, в основном из этих поездок и складывался 100-литровый расход бензина их «Тойоты». Цена бензина 116 йен за литр, всего на 11,6 тысячи.
Итого затрат, не связанных с покупкой вещей и продуктов, получается на сумму 284 600 йен.
До этого японец говорил, что на продукты жена тратит 140 тысяч йен в месяц, но он считает, что это много и что жене следовало бы «ужаться» до 100 тысяч йен. Кстати, поначалу он говорил, что его доход 10 миллионов йен, но когда мы посчитали приведенные выше затраты, то оказалось, что месячный остаток всего 61 тысяча, то есть ни о каких 100 тысячах на продукты и речи не может быть. Он взял расчеты, долго проверял расходы, вздыхал, но не нашел ошибки, после чего объявил, что его доход 12 миллионов йен. Действительно, в этом случае, как видно из приведенного расчета, на месяц у него должна оставаться свободная разница между 470,83 и 284, 60 тысячи йен, всего 186,23 тысячи. И тут я его спросил, из каких денег он покупает сигареты. Он объяснил, что он и жена оставляют себе на карманные расходы по 100 тысяч йен.
Немного о его карманных расходах. Как было сказано, фирма оплачивает обычный транспорт, но если он утром будет добираться обычным транспортом, то дорога у него займет полтора часа. Поэтому он едет на работу скоростной электричкой, доплачивая из своего кармана 1020 йен. Для обедов на фирме есть дешевый ресторан, но, по-видимому, престиж начальника отдела не позволял ему туда ходить. Он обедал в ресторане в городе, которых вокруг фирм полно. (В выходные дни они закрыты.)
Европейский завтрак в ресторане из двух жареных яиц, 50 г ветчины, 150 г сока, с четырьмя кусочками хлеба и чашкой кофе мне стоил 1400 йен. Поэтому вряд ли его обед стоил меньше 2 тысяч йен. Да плюс он курил много, а две пачки сигарет – 440 йен. Да надо с коллегами несколько вечеров расслабиться в баре или ресторане, да время от времени взять такси (600 йен за посадку и первые два километра и 90 йен за каждые последующие 371 метр). Так что 100 тысяч на карманные расходы – это немного.
Что касается 100 тысяч для жены, то сначала я подумал, что речь идет именно о тех 100 тысячах на продукты. Но, оказалось, нет! Речь шла именно о тратах жены на встречу с подругами за чашечкой кофе и т.д.
Это благородство по отношению к жене снова разрушило все расчеты, снова перестало хватать денег на продукты, не говоря уже об одежде, ремонте дома, бытовой технике и прочем. Я выразил свое недоумение. Тогда японец, немного засмущавшись, сказал: «Знаете, Мухин-сан, действительно мне не хватает в год двух миллионов йен. Но у моей жены богатые родители, вот они и предоставляют нам гуманитарную помощь в 2 миллиона йен в год». (Японец жил в Москве и разучил эту модную в те годы вонючую фразу: «Гуманитарная помощь».)
Вот так да! Гуманитарная помощь человеку, доход которого почти 100 тысяч долларов США, что более чем в четыре раза превышало среднюю зарплату тогдашнего немца. А как же живут остальные?
Да и что такое 2 миллиона? Это всего 167 тысяч в месяц. Прибавим к этому остаток в 186 тысяч и вычтем 200 тысяч на карманные расходы. Останется 153 тысячи – почти столько, сколько жена тратит на питание. А как же одежда, обувь?
Что-то опять не так, но дальше японец уклонился от этого разговора. Возможно, 2 миллиона – это то, что дает тесть. Но, возможно, и теща любит зятя.
Понимаете, есть денежные траты, которые зависят от нашей воли. Мы можем, если хотим, купить себе конфеты, а можем и не купить, можем купить новые туфли, а можем ходить в старых. Но есть траты, которые мы не можем не сделать. Мы не можем не заплатить налоги – у нас их взимают, не спрашивая нашего согласия. Мы не можем не заплатить за электроэнергию – у нас ее просто отключат. При социализме в тех доходах, что мы получали, таких трат было очень немного, вернее, сумма их, их процент был невелик. А 80-85 процентов нашей зарплаты мы тратили, как хотели, – СВОБОДНО! И в нас, свободных советских людях, сидело это – мы не понимали, как можно по-другому.
Но японец при капитализме из огромной суммы в 1 миллион йен в месяц по своему усмотрению мог потратить только 186 тысяч, то есть менее 19 процентов. А 81 процент зарплаты капитализм тратил за него.
Это была пропаганда, это была наглая брехня, что он за месячную зарплату может купить автомобиль. А правда в том, что ему дают подержать в руках деньги, за которые можно купить автомобиль, но тут же забирают их обратно.
Напомню, это мы говорим о жратве и барахле – о том, от чего счастлив дебил.
И что – всё ещё есть реальные основания говорить, что в Японии жить было лучше?
Ну тогда продолжим:
Мои знакомые – советские немцы – в начале 90-х уехали в Германию. Там им давали пособие - 1000 марок в месяц на человека. Кроме этого, над ними установила шефство семья с доходом в 5000 марок, другие немцы оказывали им помощь подержанными или ненужными им вещами и т.д. Но вот эта моя знакомая купила на свое пособие тогда модную кожаную куртку за 400 марок (это, кстати, была дешевая куртка), и, узнав об этом, шефствующая над ней немка (с доходом в 5000 марок) устроила подшефной свирепый разнос. За что? Разве любая советская женщина с зарплатой в сто рублей в месяц, увидев в магазине куртку за 40 рублей, да еще модную, да своего размера, хоть одно мгновение задумалась бы - брать или не брать? А с суммой семейной зарплаты в 500 рублей? За что же немка ругается?
А у этой немки на ее 5000 марок дохода 40 процентов налога, да страховка по болезни, да страховка от безработицы, да 800 марок в месяц за аренду квартиры в 20 кв.м во Франкфурте. Для нее трата в 400 марок - это Покупка с такой большой буквы, что о ней надо думать и думать.
Вот, помню, мы ходили по магазинам в Югославии, и нас сопровождали югославы. Они вместе с нами приценивались, примеряли и пусть редко, но тоже покупали. Все-таки Югославия была социалистической.
А в Японии нас в магазины сопровождали как переводчики и помощники молодые японцы с совершенно пустыми глазами. Как бы ни блистали витрины, как бы ни манили надписи: «Только сегодня распродажа по сверхнизким ценам!», как бы ни вопили продавцы, зазывая в свой магазин, - им были все эти призывы глубоко безразличны. Да, они на свою месячную зарплату могут купить две видеокамеры сразу. Но НИ У КОГО этой видеокамеры не было. Не до нее, не до дорогостоящих игрушек. Другие заботы.
Смотрите. Кто из наших парней в СССР и когда отказался жениться только потому, что у него маленькая зарплата или нет квартиры? Единственно, родители могут слабо протестовать, если сын еще не служил в армии или не окончил институт.
А отсутствие квартиры? Да кого это останавливало? Поживут у родителей, в общежитии, снимут комнату или квартиру, сколько бы это ни стоило, но для получения по очереди своей квартиры это не имело никакого значения.
Но подавляющее число японских парней, как бы они ни любили своих девушек, не могут себе позволить жениться на них ранее, скажем, 30 лет - возраста, когда их зарплата достигнет размера, хотя бы вдвое превышающего тот взнос, который придется делать банку за кредит при покупке квартиры. Возраста, когда они уже поднакопят денег для 10 процентов первоначального взноса за нее.
Они были аккуратно и чисто одеты, у них каждый день свежая белая сорочка и пусть старенькие, но начищенные туфли, но ничего лишнего они себе позволить не могли.
А лишним для них было почти все, что продавалось в японских магазинах.
Вы можете сказать, что это Япония, маленькая страна, там земли мало и она очень дорогая, поэтому приходится столько платить и т.д. Но если земля продается, значит, она есть! Кто выигрывает от того, что она дорогая? Только банк! Банк, берущий проценты с кредита на ее покупку. И чем она дороже, тем больше потребность в кредитах, тем больше проценты и выше прибыль банка. Впрочем, сегодня это и нам все знакомо.
Я рассмотрел бюджет довольно богатого японца с доходом в миллион йен в месяц - по тогдашнему курсу это было более 8 тыс. гораздо более дорогих долларов 1990 года, - и вы видите, что и у этого японца почти не остается денег даже на питание. (Запомнившийся мне штришок. Пошли на экскурсию в какой-то знаменитый храм в Киото, перед входом надо снять обувь, и тут я заметил, что сопровождающий меня японец, получающий 500 тыс. йен в месяц, обут в ярко начищенные… но дырявые туфли!)
А как быть простому или даже квалифицированному рабочему с таким большим, как нам кажется, доходом в 200-300-400 тысяч йен в месяц? Их удел всю жизнь арендовать квартиру или маленький домик площадью в 15-18 кв. м. Мы видели такие домики в Киото, с фасадом в 4-6 шагов, стоящие вплотную друг к другу. Надо будет отказаться от дополнительного обучения детей и, следовательно, от поступления их в институт.
Главный инженер завода, на котором я тогда работал, В.А. Матвиенко, стал главным инженером крупнейшего в мире завода в 31 год. Он рано потерял отца, и его мать в одиночку вырастила его и дала ему высшее образование. И это тогда никого не удивляло. А получил бы он его в таких условиях в Японии? Вопрос!
Вернемся к советскому профессору, в 90-х доказывавшему нам, что при переходе к капитализму станет «лучше жить». В СССР он со своей зарплаты в 600 рублей, налогов, квартплаты, платы за коммунальные услуги и за обучение детей в разных там музыкальных школах платил бы не более 100 рублей, а 500 оставались бы в его распоряжении. В Японии, как мы подсчитали, с миллиона йен у него осталось бы 186 тысяч. Да, чтобы купить «Волгу» ему пришлось бы двадцать месяцев не тратить эти деньги, а на «Тойоту» он накопил бы значительно быстрее. Но в СССР он вообще мог бы, обойдясь без машины, доехать куда угодно. А в Японии - нет. На видеомагнитофон он должен был бы копить деньги полтора месяца, а в Японии за месячный остаток он купит их штук 8. Это да. Но за четыре месяца он в СССР купил бы жене норковую шубу, а в Японии ему потребовался бы год. Дубленок за месяц он купил бы три штуки, а в Японии на одну копил бы четыре месяца. Вполне приличных костюмов он мог бы купить 5 штук и ничуть не больше в Японии. Кожаной, даже импортной обуви он мог бы купить в СССР двадцать пар, а в Японии - 10-15.
Даже такого баловства, как сигареты (хорошие сигареты), на остаток в 500 рублей мог бы купить 1500 пачек, а в Японии едва ли 900.
При цене мяса в магазине 2 рубля, на базаре - 3, он мог бы за 5 рублей за килограмм выбрать на рынке самое лучшее филе и купить его 100 килограммов, а в Японии - 9 килограммов, в лучшем случае - 50. Хлеба в СССР он мог купить на эти деньги 2 тонны, а в Японии 300 килограммов, риса - 350. Яиц в СССР - от 4 до 5,5 тысяч штук, и в Японии, правда, от 3 до 7 тысяч. Сахара он купил бы дома 640 килограмм, а в Японии - 620.
Зато летом он отдыхал бы в лучших здравницах Крыма и Кавказа, а в Японии он только бы помечтал об отдыхе. В СССР он имел в центре города 3-5-комнатную квартиру и дачу за городом на 600-1000 кв. метрах земли. В Японии ему об этом и мечтать нельзя будет.
Но в СССР 600 рублей в месяц была не очень редкая зарплата. Ее имели квалифицированные рабочие на тяжелых работах с вредными условиями труда - шахтеры, металлурги, рыбаки. И все они имели то, что имел и этот профессор.
И вот по этому параметру жрачки и барахла – единственному критерию счастья в жизни для дебилов – как можно считать, что в то время за границей жили лучше, чем в СССР?
Товары за границей были качественнее? А кто вам мешал производить такие товары в СССР? Вы не умели? Так ведь на Западе удел таких умельцев, как вы, – милостыню просить и под мостом ночевать.
Продолжение далее.