Несколько слов о повести. Её я написал из собственного жизненного опыта. Но все имена и фамилии вымышлены. Сюжет правдивый и можно представить, как жили мы в Советское время.
Глава 6 Премии работникам совхоза
Наступил январь 1984 года. В совхозе Молотово подводили итоги работы за год. Бухгалтерия и плановый отдел произвели расчёт премиальных для всех рабочих и служащих. Секретарю парткома Малькову тоже полагались премиальные выплаты, как участнику создания прибыли. Ему было любопытно, сколько он получит, но спросить главного бухгалтера, Нину Николаевну, он постеснялся. Могли даже лишить его премии, по требованию райкома партии. Инструктор Иванова и заворготделом Мытников не однократно ругали его за срывы партийных собраний, по причине плохой явки коммунистов. Но Мальков объяснял это тем, что в летний период коммунисты механизаторы и другие рабочие, не могли бросить работу и прийти на собрание.
Дома Вадим с женой не один раз обсуждали размер будущей премии. Вероника рассуждала так:
- Тебе должны дать премию, потому что ты честно работал и даже не смог сдать на водительские права. Всё лето с утра до ночи находился в поле с людьми, помогал организовать их работу. И сам участвовал в заготовке сена, как рабочий.
Но Вадим предполагал и худший вариант:
- В райкоме оценивают мою работу, в первую очередь, по своим показателям. Смотрят, какое качество проводимых собраний, сколько я подготовил для вступления в партию кандидатов и так далее. Я ещё не смог уговорить никого, вступить в партию.
Премию собирались выдать в конце января. В зимний период Мальков старался проводить собрания ежемесячно. В день выдачи зарплаты и премии, он вывесил объявление о том, что пятого февраля состоится открытое партийное собрание. Кроме объявления он поручил секретарше напечатать на пишущей машинке извещения, которые он лично вручал не только коммунистам, но и всем служащим. Такой метод организации собрания он применил впервые.
К двум часам дня, директор, кассир и главный бухгалтер, привезли из банка деньги. К этому времени, возле конторы, стали собираться все механизаторы и другие рабочие, кроме доярок. Дояркам деньги будут выдавать прямо на фермах. Возле окошка кассы уже скопилась очередь из рабочих, одетых в засаленные фуфайки. Вадим пытался посчитать людей, но сбился и приблизительно прикинул, что было более шестидесяти человек. Служащие в эту очередь не вставали. Им деньги выдавала бухгалтер Станицкая по другой ведомости.
Парторг стал вручать в очереди извещения о собрании. Многие рабочие были, выпивши, и находились в радостном, возбуждённом настроении. Некоторые из них наоборот возмущались, увидев на стене приказ директора о частичном лишении их премии за прогулы и пьянство.
Коммунисты в очереди были все трезвые, и Вадим это заметил. Он не раз вёл индивидуальные беседы с коммунистами, чтобы они поддерживали трудовую дисциплину. Ему нравился Славка Добрынин, член партии, пользующийся авторитетом среди механизаторов. Он работал на крупном тракторе Т-150. Сосед Малькова по лестничной площадке, Вова Мясников, тоже работал на таком тракторе. Он не был коммунистом и стоял в очереди под хмельком. Когда Мальков подошёл к Славке Добрынину, тот высказал ему своё несогласие с действиями главного агронома Лёвина, который был сторонником наказывать пьяниц рублём.
- Вадим Николаевич, скажи этому «Дятлу», что ему скоро башку снесут мужики.
- А за что?
- За то, что так делает. Он подходит к трактористу и говорит: «Ты пьяный. Будешь лишён премии». Ни каких разбирательств и доказательств. Может, человек только пива выпил и всё.
Мы как раз и будем об этом говорить на собрании, - пообещал парторг. - Проконтролируй, чтобы все коммунисты из числа механизаторов пришли на собрание.
- А как я проконтролирую, мы же все в разных местах работаем. Я, например, вожу с комплекса навоз в поле.
- Ну, при случае, если увидишь коммуниста, напомни ему, что завтра партийное собрание, - попросил Мальков. – Меня уже ругают в райкоме за плохую явку на собрания.
Славка пообещал помочь, и Вадим подошёл к другому коммунисту. Так он смог увидеть всех, в том числе и должников по взносам. Поговорив с механизаторами, он пришёл в бухгалтерию и посмотрел, как Станицкая выдаёт деньги служащим. «Может, и мне что-нибудь причитается?» - подумал он. Главный бухгалтер, Нина Николаевна, сидящая за письменным столом, вежливо сказала;
- Вадим Николаевич, вам тоже премия начислена, можете получить. С замиранием сердца, Вадим встал в очередь. Зарплату он получал в райкоме партии, а премию получал здесь впервые. Перед ним стояли три женщины служащие. Вскоре пришёл директор и встал в очередь за ним. Вадим заметил, как Станицкая брала пачки денег из сейфа и выкладывала эти не распечатанные пачки перед очередной служащей. До его слуха донеслись её слова: «Тысяча сто пятьдесят рублей. Распишитесь вот здесь». Он не верил своим ушам, что обычной женщине, рядовому ветеринару, такая крупная сумма. Сколько же ему начислили, он даже не хотел предполагать. А когда подошла его очередь, и Станицкая подала ему ведомость, чтобы в ней расписаться, то он прочитал сумму для получения: девятьсот двадцать рублей. Рядом стояла фамилия директора и напротив неё была сумма тысяча семьсот рублей. Получив пачку денег, Вадим пошёл к себе в кабинет, думая: «Почему же директору почти в два раза больше начислили?» Нина Николаевна увидела разочарование на его лице и пояснила:
- Вам, Вадим Николаевич, премию рассчитали пропорционально отработанному времени. Вы же не весь год у нас отработали.
После её слов у него отлегло на душе. Он зашёл в свой кабинет, взглянул на свои наручные часы - было около шестнадцати часов. Из кабинета в окно было видно, как надвигались вечерние сумерки. Домой он обычно уезжал по-разному, то на рейсовом автобусе, то на местном попутном транспорте. До очередного рейсового автобуса оставалось полчаса, и, уложив деньги в дипломат, он стал надевать зимнее пальто и кроличью шапку. Бухгалтера, получившие деньги, тоже расходились по домам. Попрощавшись с Главным бухгалтером и с теми, кто ещё стоял в небольшой очереди для служащих, Мальков вышел из конторы. Напротив конторы, через заснеженный сквер, находились магазин и столовая. Он не успел сегодня пообедать, голод тянул его в столовую, но он решил туда не ходить, чтобы не опоздать на автобус. Он зашёл в продовольственный магазин. Там было многолюдно. В основном, среди покупателей, стояли работники совхоза, желавшие потратить часть премиальных.
Окинув взглядом толпу покупателей, Вадим решил, что до прихода автобуса он не успеет ничего купить. Впереди очереди стоял председатель сельсовета Силантьев Михаил Юрьевич. Он увидел Малькова и подозвал его:
- Вадим Николаевич, вставайте впереди меня, - предложил он, - я потом довезу вас до дома. У Силантьева имелась своя автомашина жигули. Во всей округе машина в личной собственности была только у него. Ему, в тот период, было пятьдесят два года. Он выглядел солидным, полноватым человеком, общительным, располагающим людей к себе.
На полках магазина Вадим увидел белый и чёрный хлеб, рыбные консервы и много водки. Домой он купил хлеб, консервы «килька в томатном соусе», бутылку красного вина, чтобы с Вероникой отметить свою премию и плавленый сырок «Дружба», размером чуть больше спичечного коробка. Сырок он решил съесть прямо сейчас, чтобы снизить чувство голода.
Силантьев купил, почти то же самое, что и Мальков.
- В наших магазинах выбор не большой, а в Москве можно купить всё, что угодно, - говорил Михаил Юрьевич, выходя на улицу. Его машина стояла рядом с автобусной остановкой с включённым двигателем, чтобы не замёрзла. Когда сели в машину, он продолжил говорить:
- Вадим Николаевич, я предлагаю организовать для людей поездку в Москву. Можно заказать большой автобус на средства совхоза и сельсовета. Мы каждый год туда ездим. Сейчас ваши рабочие получили премию, а купить в здешних магазинах нечего. Как вы считаете, организуем?
- Я не против, - сказал секретарь парткома, - надо поговорить с Петровым. Заодно можно будет купить для клуба музыкальные инструменты. Директор совхоза обещал выделить для этого деньги.
Жил Михаил Юрьевич, как и Мальков, в деревне Кленовики, в соседнем трёхэтажном доме. Машину он ставил в металлический гараж, стоящий поблизости. Пожав друг другу руки, они разошлись по домам. Вероника, увидев много денег, захлопала в ладоши от радости и расцеловала мужа. Они до глубокой ночи праздновали, пили красное вино и мечтали о покупках.
Глава 7 Борьба с пьянством.
На партийное собрание, проходившее пятого февраля, инструктор райкома партии Иванова не приехала. У неё были дела в других партийных организациях. И, как назло, явка коммунистов была почти сто процентов. Не явились только два пенсионера из дальних деревень.
В висевшем на стене объявлении, в повестке дня партийного собрания стояли три вопроса: 1. О борьбе с пьянством. 2. О принятии в партию кандидата Ткаченко Н.И.
3. Разное.
Мальков вышел к трибуне и объявил:
- Товарищи, кто за то, чтобы открыть собрание прошу проголосовать. Все присутствующие подняли руки.
- Предлагаю, - сказал он, - избрать президиум из трёх человек. Какие будут предложения?
Заранее он договорился с главным бухгалтером, и она, встав с места, сказала: «Я предлагаю в президиум избрать Петрова, Малькова и Силантьева». За эти кандидатуры тоже все проголосовали единогласно. Затем утвердили повестку дня и докладчика директора совхоза по первому вопросу.
- Слово для доклада предоставляется Петрову Владимиру Андреевичу, - объявил Мальков. Он заранее уговорил директора выступить. Тот не хотел, но инструктор Иванова помогла его уговорить.
Петров вышел к трибуне и начал читать речь по бумажке. Мальков вначале пытался уловить смысл выступления, но общие фразы, взятые из газет и журналов, отвлекали внимание. Он смотрел из президиума в зал и думал: «Если бы после нашего собрания перестал бы злоупотреблять спиртным хотя бы один человек, то собрание прошло не зря». В конце выступления директор перечислил фамилии рабочих совхоза, которые были частично лишены годовой премии. После этого зал зашумел. Собрание было открытым, и по стараниям Славки Добрынина, пришли многие беспартийные механизаторы. В том числе и обиженные на главного агронома.
- Тише, товарищи! – успокаивал присутствующих механизаторов Мальков, - выступайте поочереди, а не все сразу.
- Можно, я скажу с места, - встал один из обиженных, тракторист Коваленко. Мальков разрешил, и он сказал следующее: «Я ходил к юристу на консультацию, и он мне разъяснил правила наложения взысканий из трудового Кодекса. Чтобы наказать деньгами, необходимо согласовать эти действия директора с профкомом. Меня должны были вызвать на заседание профсоюзного комитета и предъявить доказательства моего нахождения на работе в нетрезвом состоянии, а нашему Лёвину показалось, что я был пьяный. Было очень жарко в кабине трактора, поэтому я так выглядел, словно пьяный».
Главный агроном, присутствующий на собрании, тоже встал и высказался в своё оправдание:
- Да от тебя пахло водкой за версту, я не хочу больше сидеть на вашем собрании. После этих слов он с обиженным видом ушёл из зала.
Мальков понимал, что главный агроном не дурак и может отличить трезвого человека от пьяного. Но, чтобы успокоить возмущённых механизаторов, он сказал:
- Мы в дальнейшем не будем так опрометчиво действовать. Конечно, профсоюзному комитету надо работать активнее и не стоять в стороне от наведения порядка и дисциплины. Он подредактировал проект постановления и добавил туда пункт: «Поручить председателю профкома, товарищу Воробьёву Вениамину обсуждать на заседании профкома нарушителей трудовой дисциплины». Затем он вынес проект решения на голосование и его единогласно утвердили. По второму вопросу быстро приняли в партию Николая Ткаченко. Никто не задал ему никаких вопросов, как при приёме в комсомол. Комсомольцам устраивали обычно целый экзамен.
По третьему вопросу обсуждали, в какие деревни надо в первую очередь расчищать от снега дороги. Сидящий в президиуме Силантьев сделал объявление, что 9-го февраля состоится поездка в Москву за покупками. Автобус будет отправляться из деревни Кленовики в пять часов утра. «Желающие ехать могут записаться у меня».
Один пенсионер коммунист выдвинул претензию сельсовету, насчёт привоза ему дров. «Мне в прошлом году не привозили дрова, хотя я не однократно обращался к председателю сельсовета Силантьеву».
Пенсионерам должны были бесплатно из лесничества привозить дрова. В решении собрания по этому вопросу тоже записали: «Указать коммунисту Силантьеву на недобросовестное выполнение своих обязанностей по привозу дров пенсионерам».
После окончания собрания к Малькову подошёл Силантьев и начал оправдываться, почему так получилось с привозом дров. Он обвинил совхоз, что не выделили машину. А когда Мальков направился к остановке автобуса, его догнал Славка Добрынин.
- Николаевич, я могу подвезти тебя на тракторе. Садись в кабину.
Посреди улицы стоял огромный трактор Т-150. Колёса были размером почти с рост человека. Его мотор был не заглушен и шёл дым из выхлопной трубы, торчащей над мотором. Вадим согласился и по ступенькам забрался в кабину, усевшись рядом с водителем. Славка тоже жил в Кленовиках в соседнем трёхэтажном доме.
- Ты давно на этом тракторе работаешь? Спросил Вадим Добрынина.
- Уже больше года, - ответил тот, и трактор плавно двинулся с места.
Из карточки учёта, Мальков знал, что Славка окончил техникум, затем работал на севере вальщиком леса, и заработал там много денег. Когда Вадим переехал жить в Кленовики из Ромска, то в первый же месяц познакомился с ним и купил у него бензопилу «Урал». У Славки таких пил было три штуки. Он их привёз с севера.
- А где делают такие мощные трактора? – поинтересовался Вадим, покачиваясь в кресле из-за быстрой езды.
- Их делают на Харьковском тракторном заводе. Вот только с запчастями плохо. Я месяц ждал, когда втулку получу и сидел без работы.
- Почему ты не захотел работать в совхозе механиком? Ведь ты имеешь такую специальность.
- Потому что на тракторе я в среднем зарабатываю по четыреста рублей в месяц, плюс премию получил две тысячи, а у механика оклад сто пятьдесят рублей.
Мальков, конечно, это понимал, мог бы и не спрашивать. Какое-то время они ехали молча. Потом Славка задал вопрос:
- Николаич, у нас трактористов работа вредная для здоровья. Чувствуешь, какая здесь вибрация? Ты как юрист объясни, почему нам не дают молоко и другие льготы, как сварщикам?
- Отчего у вас работа вредная? – удивился Мальков. – У тебя в кабине тепло, хотя на улице мороз, и амортизация хорошая, не трясёт.
- А ты проанализируй, сколько трактористов дожили до пенсии? – начал объяснять Славка. – Здесь в совхозе дожили только два шофёра и всё. У шоферов в машине нет такой вибрации, как в тракторе. От вибрации мотора, у тракториста со временем все внутренние органы начинают болеть. Трактористы умирают от болезни сердца и других внутренних органов, не доживают до шестидесяти лет.
Но Мальков возразил:
- Вы много пьёте водки, поэтому и смертность велика. Надо бороться с пьянством.
- Нет, у нас в совхозе только два пьяницы среди трактористов. Это Бобряков и Костенко. Остальные редко выпивают, - стал доказывать свою правоту собеседник, - и, в основном, выпивают летом, когда привозят в Молотово пиво. Это я правду говорю.
До Кленовиков трактор Т-150 доехал быстро. Вадим хотел вылезти из остановившегося трактора, но Славка его задержал:
- Николаич, давай выпьем по глоточку за дружбу, - предложил он, доставая из сумки бутылку красного вина.
- Нет, Слава, не хочу, нет настроения, - отказался Мальков. – По глоточку не получится, придётся потом добавлять, и, как всегда, утром будет голова болеть. Завтра мне надо в райком ехать. Как-нибудь мы потом вместе встретимся и посидим.
Добрынин с сожалением убрал бутылку обратно в сумку и спросил:
- Где нам механизаторам искать правду и защиту от главного агронома? Ведь на партийном собрании мы так ничего и не решили. А беспартийные будут с меня спрашивать.
Вадим мог бы повернуть вопрос на собрании так, что Лёвину пришлось бы увольняться с работы. Но он понимал – главный агроном был прав. Возможно, он в чём-то перегибал палку, однако механизаторы частенько устраивали пьянки в гараже. И об этом все знали. Наверняка, и в поле они выезжали в нетрезвом виде.
- По Закону вы можете обжаловать взыскания в суде, - стал разъяснять Мальков. – Кто желает, может написать заявление в районный суд в простой письменной форме. По трудовым спорам госпошлину платить не надо. В заявлении надо правильно указать адрес суда и свой домашний адрес.
Добрынин выслушал и возразил: «Таким путём слишком долго добиваться справедливости. И это не известно, как суд повернёт дело. Надо нам здесь. на месте решать всё мирным путём. Я тебе говорю не зря, что мужики Лёвина когда-нибудь прибьют».
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев