Предыдущая публикация
Дипломатический некролог
Анализ текущих событий давно требовал обобщений. Смотрите: ситуация с Украиной и на Ближнем Востоке, всё чаще обостряющиеся межэтнические отношения в Европе остаются без мироспасительного урегулирования. Поэтому без скучной назидательности не обойтись – хотя бы раз в годуИтак. Чёрно-белая интерпретация происходящего сводит роль дипломатии к итоговому нулю. К чему тогда многочисленные институции, если всякого рода потерь куда больше, чем примеров примирения-миролюбия? Уже это побуждает оценить ситуацию с позиции пресловутой «небополитики», то есть, «сверху» и в отрыве от текучки и выяснений, кто и почему прав и наоборот?
Существо происходящего заостряет главный, он же глобально-экзистенциальный вопрос: почему человечество, продвинувшееся до таких научных пиков, как искусственный интеллект или управляемая экология, не выработало правил повседневного поведения, безопасного для всех? Неужели стародавний расчёт на победу одних за счёт поражения других остаётся альфой и омегой цивилизационного развития? Столетие назад это, по крайней мере, не подводило к главному гамлетовскому вопросу. Тем временем будущее правых, виноватых и всех остальных всё больше зависит от доступа к ядерной кнопке.
Философы считают главной проблемой, так называемую, ментальную противоречивость. И несколько казусно поясняют: общемировые научно-практические тенденции не распространяются на гуманитарную, мировоззренческую, тем более политическую сферу. Кроме того – политикой становится то, что раньше ею не являлось, например, бытовые отношения, в частности – между мужчиной и женщиной. Философы уточняют: базовая проблема состоит в отсутствии образа общего будущего, в размытости ответа на вопрос: что есть справедливость? А ещё – в излишней идеализации человеческого существа: «гена выживаемости человечество так и не выработало». К тому же на смену «духа созидания» пришёл сиюминутно-меркантильный расчёт. Поэтому справедливым считается то, что выгодно.
Экономисты говорят о своём: мировую непредсказуемость задаёт деление мира на его преуспевающую и выживающую части – в пропорции 1:3. И никаким донорством первых не объяснить вторым, почему так произошло. Более того: непреодолим соблазн первых стать мировыми потребителями, так сказать, «законно заслужившими своё преуспеяние», а вторых – сделать своей ресурсной базой. Далее – как в спорте: «счёт на табло» важнее «хода матча». Правда, те же экономисты меланхолично добавляют: мир зависит не от дипломатов и их аргументов, а от соотношения ресурсов сторон, вовлечённых в конкретный конфликт. Так будет всегда, независимо от сегодняшнего «влияния» «мистера Доллара». Он, кстати, разводит бизнес и политику. Но при этом покушения на зарубежные российские активы как бы не в счёт.
Подход историков – иной: всё дело в обостряющимся конфликте историко-политических трактовок-нарративов. Единственно правильной всемирной историей каждый считает свой цивилизационный путь, отвергая чужой – как ересь и пропаганду. Доминирует «пожизненный диагноз»: этот – прав, а тот – виноват. Едва ли, повторим, не пожизненно.
Наконец о юристах-международниках, с которых следовало бы начинать разговор. Вместо правовых нюансов приведу частный случай, иллюстрирующий суть. Много лет назад мне довелось совершать перелёт внутри одной из европейских стран. Поэтому мой сосед вряд ли мог установить моё гражданство-национальность. Этим соседом оказался местный футбольный арбитр, более чем узнаваемый, благодаря только что завершившемуся чемпионату мира. Я его спросил, влияют ли на решения судьи обыденные представления о странах, представленных на поле. Рефери ответил в том смысле, что он конечно же профессионал и руководствуется правилами. Но как живой человек, он не может выкинуть из головы и сердца, что, например, творили сербы, бывшие в то время на слуху. Или «те же русские» – в годы Второй мировой. Разговор я прекратил во избежание сиюминутных обвинений в провокации-дискредитации.
Кстати о сербах. Гаагский трибунал осудил 70 сербов-православных и до 25 других участников войны в бывшей Югославии. Это значит, что сербская мать рожает злодеев почти в три раза чаще, чем другие. Таким образом, существо международного подхода сомнений не оставляет: «дистиллированная» независимость правосудия недостижима.
Беда в том, что единственно достижимый консенсус философов, экономистов, историков, юристов и прочих профессиональных и «стихийных медиаторов» приведёт лишь к констатации сказанного выше. Пессимисты горько иронизируют: в конечном счёте мы не узнаем, кто привёл к мировой катастрофе? И виноват ли в этом цифровой раскол, усиливший раскол ментальный?
Расширим тему. Мир – по численности приверженцев и их консолидированности – «подразделяется» на «христианских законодателей-«братолюбцев», «приверженцев национально-коммунистического модерна» (Китай), «сторонников халифата», «пантюркистов» и «консолидаторов хиндутвы» (Индия). Американские философы-этнографы считают, что Соединёнными Штатами найдена общемировая формула «интеграционного котла». Поэтому всё прочее – от лукавого. Но чем тогда американский «котёл» лучше российского? Тем более, что американцы говорят о ста консолидированных этносах, а у нас их почти в два раза больше. А пока дальше круга своих «почитателей» ни перечисленные сообщества, ни менее массовые другие – себя не ощущают, предпочитая «заполучить» мир в душе и согласие единомышленников. А коллективное выживание, повторим, – как бы вторично.
С этих позиций обратимся к итогам 2024 года. Начнём с очевидных данностей. Первое: двухвершинный международный порядок, худо-бедно устоявшийся после Второй мировой, утратил своё значение, а с новым – многовершинным – не согласны те, кто чувствует себя победителями с начала 90-х. Второе: сила становится безальтернативным регулятором международных отношений. Третье: неподчинение одновершинному порядку ставит под вопрос существование целых цивилизаций – того же Китая и России. Иными словами, кто не с нами, тот человечеству не нужен. Даже идея неприсоединения (своего рода «равноудаление от вершин»), ранее оправдывавшее внешнеполитические подходы, например, Индии и значительной части исламского мира, ныне воспринимается как покушение на мировой мэйнстрим. Четвёртое: дипломатическую практику всё более «освящает», так называемое, медиа-доминирование с его сильным «оголливуживанием». Это когда «животрепещущая» повестка «по-спецпропагандистски» забивается публицистическими образами – не только настоящего, но и прошлого.
Казалось бы, почему в остром для нас украинском случае Западу не сосредоточиться на опасениях России за свою безопасность, коль скоро именно Москву считают инициатором конфликта? Нет, нам объясняют, что 145 миллионов граждан России – изначально не правы по своему имперскому самосознанию. А Украина – наоборот – права. Прежде всего, по своему стремлению надавить на Россию. Нам без экивоков говорят: если хотите мира – сдайтесь. А лучше – сгиньте. Потому, что агрессивность – это почти русская религия.
И никому не интересно, что приблизительно из 100 военных кампаний, исторически выпавших на долю Руси и России, около 90 были вызваны чьим-то «движением на Восток». По-немецки: Drang nach Osten… А наиболее памятные европейцам наши походы вглубь континента – в 1813 году в Париж и в 1945 году в Берлин – вынуждались тем, что этим походам предшествовало. Тем временем религией, консолидирующей западный мир, становится «площадная» русофобия. Она становится куда явственней и инструментальней, чем во времена Локателли, считающегося её основоположником в XVIII веке.
Прислушаемся и к оптимистам, пусть и осторожным. Они считают, что поучительный урок Карибского кризиса 1962 года с учётом непредсказуемой пропорции гипотетических потерь, как минимум, в Европе и реакции (выигрыша?) весьма самодостаточного Китая так или иначе остановит эскалацию у «последней черты». Поэтому столь тревожный заголовок «обнадёживается» уточнением: почти…
Для пессимистов же ничуть не очевидней исход ближневосточного кризиса, всё более приобретающий характер глобального противостояния «защитников израильской справедливости» и «оголтелых антисемитов-террористов». Ни один разумный аналитик не оправдывает того, что произошло 7 октября 2023 года. Но ответный геноцид палестинцев (соотношение потерь арабов и израильтян – свыше 40 тысяч против до 2 тысяч) может закончиться не только исчезновением государства Израиль, но и мировым конфликтом в «непривычном» для урегулирования «интерьере». Многое ли тут зависит от очередного примирения с Ливаном?
О происходящем вокруг Сирии, точнее будущем всего региона, говорить пока рано. И боязно. Иран, поддерживаемый почти полуторамиллиардным Китаем, плюс «самоолицетворение» Тегерана с защитниками всего двухмиллиардного исламского мира всё же заставляют заглянуть в будущее… Тем более, что пропорция между населением «одновершинного» Запада и живущими на «периферии» составляет 1:6. Как тут быть с аполитичной арифметикой?
Увы, текущая публицистика – понятнее для большинства. Поэтому она ближе любого горизонта предвидения. Но укрепляющийся на Западе кластер профессиональных врагов своей прародины – это не единственное, что объединяет нас с иранцами. Предметнее эту тему разовьют более посвящённые.
Не мне давать им совет. Но если аргументы в переговорах не работают, то не пора ли с учётом реалий зимы-24 схватиться за «стоп-кран»? Что это такое, подскажут более сведущие политики-аналитики. Некоторые из них считают, что без встречи «Большой тройки (четвёрки-пятёрки…) 2.0» уже не обойтись. Другое дело, что эта встреча не должна походить на «разбор поведения» Москвы западным «педсоветом». Далеко не системный Трамп, явно заскучавший по серьёзной международной площадке, тем более видящий себя едва ли не миротворцем-нобелиатом, может быть отдельно мотивирован. К тому же целый ряд «столиц» намекают на своё «гостеприимство», пусть и не «платоническое». Всё ли взвешивает наш МИД? Ему нужно в первую очередь развести смысловые «поляны»: дипломатия – выживание. Без поднадоевшего противопоставления «базовых» и «спекулятивных» ценностей. И заключить «контракт» с теми, кто хочет выжить: тем более, что и «брак по «контракту»-расчёту – прочнее»…
* * *
Судя по хронике 2024 года, Махатма Ганди, некогда считавшийся одним из выразителей глобально-пацифистских чаяний, слишком идеализировал мир. Поможет ли тут рекомендуемое идеалистами мысленное «переселение» политиков-дипломатов в «ностальгические» времена мира-благоденствия? Без «заморачивания» тем, что произошло потом. Впрочем, время, пусть и вывихнутое, – сестра правды. Почти…
Борис Подопригора
Следующая публикация
На кадрах - боец Армии России из Ингушетии с позывным Мереджи.
Нет комментариев