Предыдущая публикация
Первое столкновение Руси с объединённым Западом.
Часть 3. Конец Ливонской войны
Тяжёлая Ливонская война, растянувшаяся на четверть века, завершилась героической обороной Пскова от поляков.
В 1576 году на польский престол был избран венгр Стефан Баторий, один из лучших полководцев своего времени. Он поклялся отобрать Ливонию у московского царя и присоединить к Польше. Но воевать в Ливонии он не хотел — по его мнению, это означало пустую трату времени и сил. Его целью были Псков и Смоленск.
Во исполнение своего обещания в 1581 году Баторий двинул на Россию 47-тысячную армию, состоявшую из отборных европейских наёмников. В этом он превзошёл самого Наполеона: если французский император привёл в Россию армию «двунадесяти языков» (то есть 12-ти народов), то армия Батория, по словам летописца, состояла из «четырнадцати орд» — поляков, литовцев, венгров, немцев, датчан, шотландцев, итальянцев, французов и прочих. Вся эта силища двинулась на Псков, потому что Баторий придерживался принципа: бери, что ближе.
Польские гайдуки, 1578 г.
Псков представлял собой чрезвычайно мощную крепость. В то время он превосходил по площади и населению даже Москву, которую английские путешественники находили крупнее Лондона: в Пскове насчитывалось 7000 дворов против 6000 московских — и это без посада. В городе находилось 300 церквей и 150 монастырей. Поляки были поражены размерами и красотой Пскова. Королевский секретарь Пиотровский восторженно восклицал: «Можно подумать, что это второй Париж!»
В XVI веке стены Пскова были уже каменными и выглядели весьма внушительно: они достигали 4-5 метров в толщину и 6-6,5 метров в высоту; наружная стена протянулась в длину на девять с половиной верст. Из 37 двадцатиметровых городских башен особую роль играли две: Покровская и Свиная (Свинузская) — обе имели пять-шесть ярусов и были покрыты деревянными крышами; деревянные навесы прикрывали и амбразуры в стенах.
Псков XVI в. на иконе Покрова Пресвятой Богородицы, 1585 г.
Псковский гарнизон был невелик ─ всего около пяти с половиной тысяч стрельцов и казаков под началом князя Ивана Васильевича Шуйского. Однако все 30-тысячное население Пскова, не исключая и женщин, приняло участие в обороне города. Ратники и жители постановили защищаться до последней крайности и дали друг другу клятву: «Братия мужи псковичи, не посрамим отцов своих и дедов, потягнем за Святую Троицу, и за святые церкви, и за своё отечество». Этой клятве они остались верны до конца.
План осады Пскова войсками Стефана Батория 1581-1582 гг.
Поляки подвергли город артиллерийскому обстрелу и даже сделали пролом в стене, но все их приступы один за другим заканчивались неудачей. Во время одного штурма поляки захватили Свиную башню, которую псковичи нашпиговали порохом и взорвали вместе с пятью тысячами нападавших. Поляки, в свою очередь, пробовали устранить высшее военное руководство Пскова при помощи террористических методов. Однажды польский перебежчик вручил князю Шуйскому ящик, в котором оказалась заложена бомба. Посылка была вскрыта на военном совете. Взрыв унёс жизни нескольких русских воевод, но сам Шуйский каким-то чудом остался цел и невредим.
Дабы облегчить доставку в лагерь продовольствия, Баторий решил перед отъездом овладеть Печорским монастырём, чей гарнизон сильно мешал польским фуражирам: 200 стрельцов под началом головы Юрия Нечаева и набившийся в обитель простой люд истребляли фуражные отряды численностью до 300 человек
Псково-Печерский монастырь: Тайловская башня. Строительство стен и башен закончилось к 1565 г.
Монастырь был хорошо укреплён каменными стенами с башнями. 28 октября сюда прибыл авангард королевской армии, состоявший из немецких наёмников и польских всадников, под началом Георгия Фаренсбаха. Ему удалось отразить вылазку осаждённых, положив на месте около 80 стрельцов. Вскоре на помощь Фаренсбаху подошла пехота с тремя орудиями. От канонады монастырские стены в некоторых местах обрушились, однако приступ закончился неудачей. Стрельцы, священники, иноки и крестьяне, подняв над головой образ Богородицы, грудью отбили немецкую пехоту, причем в плен к русским попал племянник курляндского герцога Кетлера (бывшего орденского магистра), который во время штурма упал за монастырскую стену.
Польский гусар, конец XVI
Баторий прислал в подкрепление Фаренсбаху венгров с семью пушками. Спустя два дня артиллерия осаждавших сделала в стенах новую брешь, но второй приступ окончился так же неудачно, как и первый. Псковская «Повесть» приписывает успех обороны вмешательству небесных сил. В военном отношении оборону Печорского монастыря действительно можно признать чудом.
Так и не решив продовольственный вопрос, Баторий 1 декабря уехал из лагеря. Вслед за ним, в одиночку и целыми отрядами, потянулись дезертиры.
Однако трудности в польском лагере возрастали с каждым днем. 20 декабря морозы достигли такой силы, что караульные падали замертво с лошадей. Почти треть польской армии страдала от простуды и лихорадки; заболевшие большей частью уже не выздоравливали. В эскадронах оставалось едва ли по 40 лошадей.
Вид Пскова XVI века во время осады города войсками Стефана Батория
Платить солдатам было нечем — «разве лишь венгерскими усами», — как издевательски писал Грозный в своей грамоте к псковичам, в которой призывал их держаться. И они держались. Жители города наравне с воинами проявляли невиданное мужество. Очевидец с польской стороны свидетельствует, что «даже женщины часто выполняют обязанности солдат: приносят воду, заливают начавшийся пожар, бросают со стен собранные в кучу камни или скатывают бревна... В конце концов никто не щадит ни сил, ни жизни».
А в Литву в это время вторглось московское войско под предводительством князей Михаила Катыревского и Дмитрия Хворостинина, громя окрестности Орши, Могилева, Шклова. Направленное Баторием под Смоленск войско литовского воеводы Филона Кмиты было разгромлено и истреблено в преследовании.
Ян Матейко. Стефан Баторий под Псковом.
Грозный между тем не сидел сложа руки и постоянно слал в Псков подкрепления, порох и съестные припасы. Простояв под псковскими стенами всю осень и зиму и понапрасну переморозив армию, Баторий 6 января 1582 года, при посредстве папского посла Антонио Поссевино, заключил с Грозным мир. Царь признал права Речи Посполитой на занятую ею русскую Ливонию. Договор носил характер перемирия, а не «вечного мира». Грозный отнюдь не считал, что отныне путь в Ливонию ему заказан.
Солдаты Батория, стоявшие под Псковом, со слезами на глазах благодарили короля за окончание их мучений.
Не меньше радости заключение мира вызвало во Пскове, чьи жители бросились целовать ноги гонца, который привёз долгожданное известие. В то же время власти города предписали не пускать в Псков купцов тех государств, чьи наёмники бесчинствовали на псковской земле: «В Пскове, кроме англичан и немцев (ганзейских купцов. — С. Ц.), ни один народ не может вести торговлю».
Воеводы, ратники и простые жители приняли решение в честь победы соорудить первого в России «медного всадника» — скульптурное изображение Ивана Грозного, восседающего на коне. До наших дней он не сохранился, но австрийский посол Вундерер в 1590 году восхищался этим памятником. Он также оставил описание изготовленного псковичами для Ивана Грозного царского трона из золота и слоновой кости, на котором можно было прочитать: «Русскому царю и государю от благодарного отечества».
Заключив мир с Речью Посполитой, царь легко отразил шведское нашествие. Князь Дмитрий Хворостинин нанёс поражение шведскому полководцу Делагарди, слывшему в Европе непобедимым; а осенью 1582 года шведские войска обломали зубы о русский Орешек и отступили с большим уроном. Однако вспыхнувшее в казанской земле крупное восстание местного населения помешало закрепить достигнутые успехи. Для подавления восстания правительству пришлось привлечь основные силы московского войска. Война в Поволжье не затихала три года и закончилась уже после смерти Грозного. Поэтому на мирных переговорах летом 1583 года шведам удалось удержать за собой захваченные ими русские города Корелу, Ивангород, Ям и Копорье, но требуемое ими устье Невы царь не уступил.
Карта Ливонской войны
Так закончилась 25−летняя Ливонская война. Грозному не удалось закрепиться на балтийских берегах, однако он устранил возникшую на последнем этапе войны угрозу потери территориальной целостности и политической независимости Московского государства. Борьба за Ливонию потребовала от России огромного напряжения, но силы её не были истощены. Можно сказать, что война кормила сама себя. Один иностранный посланник свидетельствовал, что «Василий III и Грозный на все свои войны не истратили ни копейки из своей собственной казны или доходов». Грабежи, конфискации, выкупы с лихвой возмещали затраченные средства. Когда поляки заняли по условиям мира русские крепости в Ливонии, они обнаружили в них громадные запасы военных средств и материалов. «Мы все были поражены, пишет польский очевидец, — найдя в каждой крепости множество пушек, пороха и пуль, — столько, сколько мы не могли бы собрать во всей нашей стране». Между тем три русские кампании Батория совершенно истощили казну Речи Посполитой, а осада Пскова убедительно показала, что следующая кампания была бы для королевской армии роковой.
«Вооруженные всадники московиты», гравюра из книги Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» (изд. 1556 г.)
Ливонская война надломила не могущество России, а самого царя. Незадолго до заключения мира царский двор погрузился в траур. Умер царевич Иван. Но это уже другая история."
https://dzen.ru/a/ZI42C5unUWRGeC8c#:~:text=в траур. Умер царевич Иван. Но это уже другая история.
Следующая публикация
Комментарии 1