Предыдущая публикация
Душные объятия.
Продолжение
6.
Благодаря связям свекрови, институт Ольга закончила без проблем. Но на руках у неё был маленький ребёнок, и поэтому о том, чтобы устроиться по специальности речи пока не шло.
Максимка рос общительным, живым мальчиком — он приводил в восторг и родителей, и особенно свою бабушку, Людмилу Романовну.
Она едва ли не с первых дней уловила сходство внука с покойным супругом и твердила об этом всякий раз, когда приезжала в гости или погулять с мальчиком, и уж тем более, когда молодая семья приезжала к ней.
— Вот, смотри, Оленька, у Максимки подбородок, прямо как у дедушки. И тот же профиль! Ты знаешь, когда он на меня смотрит, я невольно верю в реинкарнацию! — говорила Людмила Романовна и показывала Ольге фото мужа незадолго перед гибелью. — тот же взгляд! Ты только посмотри!
Ольга терпела достаточно долго, но однажды не выдержала.
— А я вижу в нём себя! — неожиданно сказала Ольга, — и мамочки, с которыми мы встречаемся на площадке, говорят, что Максим — моя копия!
Ольга сказала это только потому, что у неё не было ни отца, ни матери — никого, на кого она бы могла спроецировать сходство. На самом деле ей никто не говорил, что Максим её копия, но она не видела сходства сына и с лётчиком. Может быть, мимолётное. На кого был мальчик похож, так это на отца. Может быть, поэтому Борис так любил бывать с сыном в людных местах?
Правда, ко времени, когда мальчику исполнилось три года, научная группа Бориса получила дополнительное финансирование, и Борис стал руководителем направления. Заматерел, отпустил бородку клинышком, купил себе круглые очки, и теперь Максим стал на него не похож.
Однажды Бориса показали по телевидению, и Людмила Романовна потом месяц звонила подругам, и рассказывала об этом.
Казалось, её обида на Ольгу прошла. И хоть Людмила Романовна больше никогда не заговаривала с невесткой о своём покойном муже, она, как и раньше, принимала деятельное участие в жизни семьи: доставала редкие лекарства, договорилась по поводу садика для внука в шаговой доступности.
Год назад молодая семья переехала в новую квартиру. Старая квартирка Ольги была продана, и теперь она проживала с мужем и сыном в новой просторной двухкомнатной квартире, недалеко от дома, где жила Людмила Романовна.
После того, как Максим пошёл в детский сад, Ольга стала думать, как ей применить свой диплом, куда пойти работать?
Но у свекрови уже был готов ответ на этот вопрос: конечно, в социальный университет!
— Но кем? — удивилась Ольга, которая видела себя экологом, специалистом по природопользованию.
— Я всё узнала, — сияя, заявила свекровь, — тебя, как выпускницу, с руками оторвут! Да хоть методистом!
— Но, это же не по специальности, — пыталась возражать Ольга.
— Но это же временно, доченька, — елейным голосом пела Людмила Романовна, — пока Максимка не подрастёт немного. Идеальный вариант! В начале четвертого ты уже дома, отпуск почти два месяца, работа — не бей лежачего. И коллектив, я слышала, дружный!
Так по протекции Людмилы Романовны Ольга устроилась в университет.
На работе Ольга познакомилась с Татьяной. Коллеги отчего-то избегали её, считали, что она «с приветом», иконку на работе повесила, посты соблюдает. Но Ольга сблизилась с ней больше, чем с прочими. Татьяна жила недалеко от университета и однажды пригласила Ольгу к себе после работы.
В небольшой квартирке жила сама Татьяна, её муж и две симпатичные дочки. Девочки были близняшки, их фотографии украшали гостиную.
— Какие хорошенькие! — восхитилась Ольга, — а где они сейчас? В садике?
— Это старые фотографии, девочки уже в школу пошли в этом году, — Татьяне было приятно восхищение Ольги.
Они пили кофе, и Ольга спросила у Татьяны про мужа. Где работает, помогает ли с дочками?
— На заводе работает, технологом, — Татьяна подняла на Ольгу большие, голубые глаза и запнулась, — а с девочками я сама. Саше некогда. Мне кстати, скоро за ними, школа не близко.
Шестым чувством Ольга поняла, что Татьяне неприятно рассказывать про мужа. Они допили кофе, и стали собираться, как вдруг Татьяна схватила Ольгу за рукав и потянула за собой.
— Я не знаю, что мне делать! — вдруг заплакала она, — я не могу спать! Не знаю, с кем поделиться своей бедой…
— Что случилось, Таня? — Ольга не могла понять, что происходит, — я могу помочь?
— Мой муж, — наконец выдавила она из себя, — чудовище.
— Он тебя обижает? — помогла ей Ольга, — бьёт?
Татьяна утвердительно кивнула.
— Это началось пару лет назад. Надо было уйти от него, но девочки были маленькие, я была без работы… я не решилась. А теперь…
— Что, Танечка, что? — спрашивала её Ольга и гладила по плечу.
— Я снова беременна, — зарыдала Татьяна и уткнулась в плечо Ольге, — я была в храме. Батюшка… батюшка велел терпеть. А я не могу. Не могу больше... И девочек жалко… и малыша.
— А муж знает? — спросила Ольга, — ну, о ребёнке?
— Да, — кивнула Татьяна. — Срок уже больше месяца. Надо решать что-то, потом будет поздно. Ты прости, что я тебя... своими проблемами загружаю! Но… скажи, плохо тебе жилось в детдоме?
— Не знаю, — покачала головой Ольга, — всякое у нас бывало. И били, и унижали. Но и хорошее есть что вспомнить. И, главное, я жива.
— Спасибо, Оль, — подняла на неё Татьяна заплаканные глаза, — этого достаточно.
На следующий день Татьяна на работу не явилась. Зато через день пришла с небольшим опозданием. На ней были тёмные очки в пол лица. Сидящие в кабинете женщины переглянулись.
— Опять бланш? — нависшую тишину нарушил голос заместителя ректора по воспитательной работе, — чего ты ждёшь, Татьяна? Он же тебя убьёт когда-нибудь! Давно бы ушла бы от него!
— Я бы ушла, — сжав губы в куриную гузку, покачала головой секретарь Ляпикова, — это же насколько надо себя не уважать, чтобы…
Не успела она договорить, как Татьяна её перебила:
— Умная, да?! А девчонок моих ты кормить будешь? На зарплату методиста?! И жильё мне уже пятый год обещают! Где оно?! Куда мне с девочками идти? Побираться?
В воздухе повисла тишина, прерываемая всхлипами Татьяны.
Ольга обняла её вздрагивающие плечи и вывела из кабинета.
— Пойдём, — сказала она, — посидим на лавочке.
Они уселись в сквере, напротив здания университета.
— За что он тебя? — спросила Ольга.
Татьяна помолчала перед тем, как ответить, а после медленно сказала:
— В общем, нет больше малыша. Выкидыш. Отвёл Господь от греха.
— А за что муж тебя… ударил? — спросила Ольга.
— Решил, что я нарочно.
Татьяна отвернулась.
— Беги от него, Тань, — сказала Ольга, — бери девчонок и беги. Хочешь, можешь у нас пожить. Борька у меня добрый, он поймёт!
— Славный ты человечек, — сквозь слёзы улыбнулась Татьяна, — спасибо за доброту.
— Ну так как? — заволновалась Ольга, — поговорить мне с мужем? Переедете к нам? А там вместе придумаем, что делать. У моей свекрови большие связи, она может помочь…
— Людмила Романовна? — хлопнула себя по коленям Татьяна, — помочь? Ну уж, это вряд ли!
Ольга навострила уши.
— Тань, ты что, знаешь мою свекровь? Откуда? — спросила она, но тут вспомнила, что Людмила Романовна тесно связана с университетом. Собственно, поэтому Ольга его и окончила.
— Её тут многие знают, — подтвердила её догадки Татьяна, — с хорошей стороны, разумеется. Но мне она не нравится, извини. — она ещё помолчала и добавила: — всё это не моё дело.
— Тань, а почему не нравится? Расскажи мне! — в нетерпении воскликнула Ольга, — я ничего и никому не скажу.
— Нет, я не могу, прости. Во-первых, это не моё дело. А во-вторых… это слухи, — опустила глаза Татьяна. — Прости меня, Оль, но я не стану повторять чужие сплетни. Грех это.
— Тань, ну выключи уже свою правильность. Повтори разок для меня! Я должна знать!
— Спроси у своего мужа, кто такая Соня Камова, — Татьяна сжала Ольгину ладонь и та поразилась, какие холодные у неё пальцы, — может быть, Боря сам тебе расскажет.
— Так ты и Борю моего знаешь? — удивилась Ольга, — откуда?
— Я ведь училась с ним. Ты не знала? — пожала плечами Татьяна.
— И Соня Камова с вами? Она была его девушкой?
— Да, — подтвердила Татьяна, — была, да сплыла. Говорят, что Людмила Романовна приложила к этому руку. Но это, сама понимаешь, только слухи.
Как ни пыталась Ольга дальше разговорить Татьяну, что случилось, почему девушку отчислили и что произошло дальше, Татьяна ничего нового не добавила.
7.
Максимка был у бабушки. Людмила Романовна часто забирала внука из садика и вела к себе. Ольге она говорила, что занимается с мальчиком по новой методике, чтобы в школе ему было полегче. Ольга соскучилась по сыну, но решила, что сегодня им с мужем лучше поговорить наедине.
Она позвонила ему на работу.
— Да, милая, — раздался в трубке знакомый голос.
— Борь, ты не мог бы сегодня приехать пораньше? — спросила она, — я приготовлю что-нибудь, поужинаем вместе.
— А что случилось? — обеспокоился Борис, — я забыл о какой-то важной дате? Боже мой, годовщина нашего знакомства?
— Да нет, нет, — успокоила его Ольга, — просто соскучилась. Просыпаюсь — тебя нет, засыпаю — тоже. Так я скоро забуду, как ты выглядишь. Приезжай пораньше, ладно?
— Хорошо, я постараюсь, — ответил Борис, но несколько напряжённо.
Положив трубку, Ольга тотчас перезвонила свекрови, сообщить, что сына заберет у неё завтра. Свекровь принялась было расспрашивать, что у неё за дела, но Ольга, сославшись на занятость завершила разговор, сказав, что вечером обязательно позвонит.
Людмила Романовна, как всегда, хотела быть в курсе всех дел, но на этот раз Ольга решила, что лучше оставить её в неведении.
Она приготовила ужин, и села ждать мужа. Их отношения в последнее время были ровными, как горизонт. Борис много работал, но если Ольга просила его о чём-то, никогда не отказывал. Он обожал сына и может быть, только это держало их брак на плаву.
Однако, после того, как Ольга благодаря Татьяне узнала, какие бывают мужья и семьи, своя семья теперь казалась ей практически идеальной. Она уже поняла, что у мужа была тайна с именем Соня Камова и ей хотелось узнать, что стало с девушкой. И главное, при чём тут Людмила Романовна?
В начале шестого Борис, купивший по заданию жены бутылку вина, поднимался на лифте на свой этаж. Он думал о том, что, наверное, было бы нелишне купить цветов, но возвращаться не хотелось.
К тому же, ему показалось странной просьба жены прийти пораньше без всякого повода. Их жизнь давно превратилась в рутину, которая, однако, всех устраивала. Вряд ли вечер будет романтическим. Может быть, Ольга что-то узнала?
Ольга встретила мужа приветливо, взяла из рук бутылку вина, и пригласила за стол. Борис уже знал, что сынишка остался у матери, та успела позвонить и сообщить об этом.
Ольга сначала вела себя естественно, словно это был обычный ужин, но Борис чувствовал беспокойство. Она поняла это по его резким движениям и по отсутствию аппетита. Он лениво ковырял вилкой мясной рулет, приготовленный по рецепту его мамы.
— Что? — наконец не выдержал он пристального взгляда жены.
— Почему ты не ешь? — спросила она, — Обидно, я старалась.
— Оля, хватит, — он отложил приборы и поднял на неё глаза. — Хватит играть, как кошка с мышью. Я же понимаю, что что-то… что-то случилось. Что?
— Расскажи мне о Соне Камовой, — сказала Ольга, и взяв свой бокал, сделала глоток вина.
— Я так и знал! — поднял глаза вверх Борис, — она тебе звонила? Не верь ей, она сумасшедшая. Я… я не хотел беспокоить тебя понапрасну.
Ольга, ожидавшая откровений Бориса относительно студенческой любви, опешила. Она вдруг поняла, что Соня Камова не была. Она есть в жизни Бориса, и более того, она его любовница!
Это открытие так её потрясло, она посмотрела на него и поняла, что он в ужасе.
— Чего ты боишься? — её голос был спокоен, — я не собираюсь закатывать тебе истерику.
— Соня увидела репортаж по телевизору. Помнишь, год назад меня снимали... ну и разыскала меня.
— Как романтично! — хмыкнула Ольга.
— Она грозилась позвонить тебе, — сказал Борис, — я сам хотел тебя предупредить, но не мог решиться. Понимаешь, если мама узнает...
— Борис, перестань! — Ольга вдруг разозлилась на мужа, — расскажи мне всё, и я обещаю, что Людмила Романовна ничего не узнает о нашем разговоре.
— Но ведь ты тогда со мной разведёшься! — он сжал ладонями своё лицо и закрыл глаза. — я не хочу и не могу этого допустить. Я хочу, чтобы у моего сына была семья.
— Ты просто до смерти боишься свою мать, — сказала Ольга, — и признаться, я тоже. Не знаю, что от неё ожидать.
Они выпили вина, причём Борис пожалел, что не взял чего-нибудь покрепче.
— С Соней мы познакомились в университете, — обреченно начал он, — Увидев её, я сразу понял, что она любовь всей моей жизни. Мы стали встречаться. Строили совместные планы. Соня приезжая. Из Ульяновска.
По мере того, как он говорил о Соне, лицо его расслабилось, он даже улыбнулся.
— А мама? — спросила Ольга, — Людмила Романовна как отнеслась?
— Мама не поощряла моего увлечения, однако и не препятствовала. До поры, до времени. Я не знаю, что произошло, но однажды всё изменилось.
— И почему же ты не женился на Соне? — вспоминая своё знакомство с Борисом, Ольга горько усмехнулась. Оказывается, он врал ей. Любил-то он всегда Соню Камову!
— Не женился, — нахмурился Борис, — дурак потому что! Всю жизнь об этом жалею.
— Так ещё не поздно всё исправить! — Ольга отвернулась, чтобы Борис не увидел выступивших от обиды слёз. Её использовали, а она приняла это за любовь!
Когда она повернулась, Борис стоял перед ней на коленях.
— Оля, не надо! Я тебе, как на духу… я тебе правду, — захлебывался оправданиями Борис.
— Я не понимаю, — остановила его она, — если твоя Соня собиралась мне звонить, значит ты встречаешься с ней! За моей спиной. После этого жить с тобой как-то… странно. Разве нет?
— Да, да… странно. Но по-другому нельзя. Мы не можем с тобой расстаться, у нас сын.
— Я думаю, что честнее развестись, — говоря эти слова, Ольга наблюдала, как темнеет лицо мужа, которого, как оказалось, она совсем не знала.
— Давай оставим всё, как есть, — попросил он, снимая очки и глядя на неё взглядом Бюсси, в который она однажды влюбилась, — по крайней мере пока. А там, глядишь, всё само собой наладится.
— Что наладится, Боря? — всплеснула руками Ольга, — ты любишь другую! Ты мне изменяешь с ней!
— Я брошу её, обещаю! Клянусь тебе, завтра же с ней поговорю. — он схватил руку жены и прижал к своей груди, — Теперь ты всё знаешь, пусть Соня звонит, пусть! Всё будет как прежде, Оленька. Прости меня!
Она равнодушно смотрела, как Борис унижается, преданно заглядывает ей в глаза и ничего не шевельнулось в её душе. Она вдруг поняла, что он ей абсолютно безразличен.
— Хорошо, — кивнула Ольга, — пусть всё остаётся, как есть, но спать мы будем каждый в своей постели!
****
Продолжение следует
автор канал на дзене - #Лютик
Лютик
Благодаря связям свекрови, институт Ольга закончила без проблем. Но на руках у неё был маленький ребёнок, и поэтому о том, чтобы устроиться по специальности речи пока не шло.
Максимка рос общительным, живым мальчиком — он приводил в восторг и родителей, и особенно свою бабушку, Людмилу Романовну.
Она едва ли не с первых дней уловила сходство внука с покойным супругом и твердила об этом всякий раз, когда приезжала в гости или погулять с мальчиком, и уж тем более, когда молодая семья приезжала к ней.
— Вот, смотри, Оленька, у Максимки подбородок, прямо как у дедушки. И тот же профиль! Ты знаешь, когда он на меня смотрит, я невольно верю в реинкарнацию! — говорила Людмила Романовна и показывала Ольге фото мужа незадолго перед гибелью. — тот же взгляд! Ты только посмотри!
Ольга терпела достаточно долго, но однажды не выдержала.
— А я вижу в нём себя! — неожиданно сказала Ольга, — и мамочки, с которыми мы встречаемся на площадке, говорят, что Максим — моя копия!
Ольга сказала это только потому, что у неё не было ни отца, ни матери — никого, на кого она бы могла спроецировать сходство. На самом деле ей никто не говорил, что Максим её копия, но она не видела сходства сына и с лётчиком. Может быть, мимолётное. На кого был мальчик похож, так это на отца. Может быть, поэтому Борис так любил бывать с сыном в людных местах?
Правда, ко времени, когда мальчику исполнилось три года, научная группа Бориса получила дополнительное финансирование, и Борис стал руководителем направления. Заматерел, отпустил бородку клинышком, купил себе круглые очки, и теперь Максим стал на него не похож.
Однажды Бориса показали по телевидению, и Людмила Романовна потом месяц звонила подругам, и рассказывала об этом.
Казалось, её обида на Ольгу прошла. И хоть Людмила Романовна больше никогда не заговаривала с невесткой о своём покойном муже, она, как и раньше, принимала деятельное участие в жизни семьи: доставала редкие лекарства, договорилась по поводу садика для внука в шаговой доступности.
Год назад молодая семья переехала в новую квартиру. Старая квартирка Ольги была продана, и теперь она проживала с мужем и сыном в новой просторной двухкомнатной квартире, недалеко от дома, где жила Людмила Романовна.
После того, как Максим пошёл в детский сад, Ольга стала думать, как ей применить свой диплом, куда пойти работать?
Но у свекрови уже был готов ответ на этот вопрос: конечно, в социальный университет!
— Но кем? — удивилась Ольга, которая видела себя экологом, специалистом по природопользованию.
— Я всё узнала, — сияя, заявила свекровь, — тебя, как выпускницу, с руками оторвут! Да хоть методистом!
— Но, это же не по специальности, — пыталась возражать Ольга.
— Но это же временно, доченька, — елейным голосом пела Людмила Романовна, — пока Максимка не подрастёт немного. Идеальный вариант! В начале четвертого ты уже дома, отпуск почти два месяца, работа — не бей лежачего. И коллектив, я слышала, дружный!
Так по протекции Людмилы Романовны Ольга устроилась в университет.
На работе Ольга познакомилась с Татьяной. Коллеги отчего-то избегали её, считали, что она «с приветом», иконку на работе повесила, посты соблюдает. Но Ольга сблизилась с ней больше, чем с прочими. Татьяна жила недалеко от университета и однажды пригласила Ольгу к себе после работы.
В небольшой квартирке жила сама Татьяна, её муж и две симпатичные дочки. Девочки были близняшки, их фотографии украшали гостиную.
— Какие хорошенькие! — восхитилась Ольга, — а где они сейчас? В садике?
— Это старые фотографии, девочки уже в школу пошли в этом году, — Татьяне было приятно восхищение Ольги.
Они пили кофе, и Ольга спросила у Татьяны про мужа. Где работает, помогает ли с дочками?
— На заводе работает, технологом, — Татьяна подняла на Ольгу большие, голубые глаза и запнулась, — а с девочками я сама. Саше некогда. Мне кстати, скоро за ними, школа не близко.
Шестым чувством Ольга поняла, что Татьяне неприятно рассказывать про мужа. Они допили кофе, и стали собираться, как вдруг Татьяна схватила Ольгу за рукав и потянула за собой.
— Я не знаю, что мне делать! — вдруг заплакала она, — я не могу спать! Не знаю, с кем поделиться своей бедой…
— Что случилось, Таня? — Ольга не могла понять, что происходит, — я могу помочь?
— Мой муж, — наконец выдавила она из себя, — чудовище.
— Он тебя обижает? — помогла ей Ольга, — бьёт?
Татьяна утвердительно кивнула.
— Это началось пару лет назад. Надо было уйти от него, но девочки были маленькие, я была без работы… я не решилась. А теперь…
— Что, Танечка, что? — спрашивала её Ольга и гладила по плечу.
— Я снова беременна, — зарыдала Татьяна и уткнулась в плечо Ольге, — я была в храме. Батюшка… батюшка велел терпеть. А я не могу. Не могу больше... И девочек жалко… и малыша.
— А муж знает? — спросила Ольга, — ну, о ребёнке?
— Да, — кивнула Татьяна. — Срок уже больше месяца. Надо решать что-то, потом будет поздно. Ты прости, что я тебя... своими проблемами загружаю! Но… скажи, плохо тебе жилось в детдоме?
— Не знаю, — покачала головой Ольга, — всякое у нас бывало. И били, и унижали. Но и хорошее есть что вспомнить. И, главное, я жива.
— Спасибо, Оль, — подняла на неё Татьяна заплаканные глаза, — этого достаточно.
На следующий день Татьяна на работу не явилась. Зато через день пришла с небольшим опозданием. На ней были тёмные очки в пол лица. Сидящие в кабинете женщины переглянулись.
— Опять бланш? — нависшую тишину нарушил голос заместителя ректора по воспитательной работе, — чего ты ждёшь, Татьяна? Он же тебя убьёт когда-нибудь! Давно бы ушла бы от него!
— Я бы ушла, — сжав губы в куриную гузку, покачала головой секретарь Ляпикова, — это же насколько надо себя не уважать, чтобы…
Не успела она договорить, как Татьяна её перебила:
— Умная, да?! А девчонок моих ты кормить будешь? На зарплату методиста?! И жильё мне уже пятый год обещают! Где оно?! Куда мне с девочками идти? Побираться?
В воздухе повисла тишина, прерываемая всхлипами Татьяны.
Ольга обняла её вздрагивающие плечи и вывела из кабинета.
— Пойдём, — сказала она, — посидим на лавочке.
Они уселись в сквере, напротив здания университета.
— За что он тебя? — спросила Ольга.
Татьяна помолчала перед тем, как ответить, а после медленно сказала:
— В общем, нет больше малыша. Выкидыш. Отвёл Господь от греха.
— А за что муж тебя… ударил? — спросила Ольга.
— Решил, что я нарочно.
Татьяна отвернулась.
— Беги от него, Тань, — сказала Ольга, — бери девчонок и беги. Хочешь, можешь у нас пожить. Борька у меня добрый, он поймёт!
— Славный ты человечек, — сквозь слёзы улыбнулась Татьяна, — спасибо за доброту.
— Ну так как? — заволновалась Ольга, — поговорить мне с мужем? Переедете к нам? А там вместе придумаем, что делать. У моей свекрови большие связи, она может помочь…
— Людмила Романовна? — хлопнула себя по коленям Татьяна, — помочь? Ну уж, это вряд ли!
Ольга навострила уши.
— Тань, ты что, знаешь мою свекровь? Откуда? — спросила она, но тут вспомнила, что Людмила Романовна тесно связана с университетом. Собственно, поэтому Ольга его и окончила.
— Её тут многие знают, — подтвердила её догадки Татьяна, — с хорошей стороны, разумеется. Но мне она не нравится, извини. — она ещё помолчала и добавила: — всё это не моё дело.
— Тань, а почему не нравится? Расскажи мне! — в нетерпении воскликнула Ольга, — я ничего и никому не скажу.
— Нет, я не могу, прости. Во-первых, это не моё дело. А во-вторых… это слухи, — опустила глаза Татьяна. — Прости меня, Оль, но я не стану повторять чужие сплетни. Грех это.
— Тань, ну выключи уже свою правильность. Повтори разок для меня! Я должна знать!
— Спроси у своего мужа, кто такая Соня Камова, — Татьяна сжала Ольгину ладонь и та поразилась, какие холодные у неё пальцы, — может быть, Боря сам тебе расскажет.
— Так ты и Борю моего знаешь? — удивилась Ольга, — откуда?
— Я ведь училась с ним. Ты не знала? — пожала плечами Татьяна.
— И Соня Камова с вами? Она была его девушкой?
— Да, — подтвердила Татьяна, — была, да сплыла. Говорят, что Людмила Романовна приложила к этому руку. Но это, сама понимаешь, только слухи.
Как ни пыталась Ольга дальше разговорить Татьяну, что случилось, почему девушку отчислили и что произошло дальше, Татьяна ничего нового не добавила.
7.
Максимка был у бабушки. Людмила Романовна часто забирала внука из садика и вела к себе. Ольге она говорила, что занимается с мальчиком по новой методике, чтобы в школе ему было полегче. Ольга соскучилась по сыну, но решила, что сегодня им с мужем лучше поговорить наедине.
Она позвонила ему на работу.
— Да, милая, — раздался в трубке знакомый голос.
— Борь, ты не мог бы сегодня приехать пораньше? — спросила она, — я приготовлю что-нибудь, поужинаем вместе.
— А что случилось? — обеспокоился Борис, — я забыл о какой-то важной дате? Боже мой, годовщина нашего знакомства?
— Да нет, нет, — успокоила его Ольга, — просто соскучилась. Просыпаюсь — тебя нет, засыпаю — тоже. Так я скоро забуду, как ты выглядишь. Приезжай пораньше, ладно?
— Хорошо, я постараюсь, — ответил Борис, но несколько напряжённо.
Положив трубку, Ольга тотчас перезвонила свекрови, сообщить, что сына заберет у неё завтра. Свекровь принялась было расспрашивать, что у неё за дела, но Ольга, сославшись на занятость завершила разговор, сказав, что вечером обязательно позвонит.
Людмила Романовна, как всегда, хотела быть в курсе всех дел, но на этот раз Ольга решила, что лучше оставить её в неведении.
Она приготовила ужин, и села ждать мужа. Их отношения в последнее время были ровными, как горизонт. Борис много работал, но если Ольга просила его о чём-то, никогда не отказывал. Он обожал сына и может быть, только это держало их брак на плаву.
Однако, после того, как Ольга благодаря Татьяне узнала, какие бывают мужья и семьи, своя семья теперь казалась ей практически идеальной. Она уже поняла, что у мужа была тайна с именем Соня Камова и ей хотелось узнать, что стало с девушкой. И главное, при чём тут Людмила Романовна?
В начале шестого Борис, купивший по заданию жены бутылку вина, поднимался на лифте на свой этаж. Он думал о том, что, наверное, было бы нелишне купить цветов, но возвращаться не хотелось.
К тому же, ему показалось странной просьба жены прийти пораньше без всякого повода. Их жизнь давно превратилась в рутину, которая, однако, всех устраивала. Вряд ли вечер будет романтическим. Может быть, Ольга что-то узнала?
Ольга встретила мужа приветливо, взяла из рук бутылку вина, и пригласила за стол. Борис уже знал, что сынишка остался у матери, та успела позвонить и сообщить об этом.
Ольга сначала вела себя естественно, словно это был обычный ужин, но Борис чувствовал беспокойство. Она поняла это по его резким движениям и по отсутствию аппетита. Он лениво ковырял вилкой мясной рулет, приготовленный по рецепту его мамы.
— Что? — наконец не выдержал он пристального взгляда жены.
— Почему ты не ешь? — спросила она, — Обидно, я старалась.
— Оля, хватит, — он отложил приборы и поднял на неё глаза. — Хватит играть, как кошка с мышью. Я же понимаю, что что-то… что-то случилось. Что?
— Расскажи мне о Соне Камовой, — сказала Ольга, и взяв свой бокал, сделала глоток вина.
— Я так и знал! — поднял глаза вверх Борис, — она тебе звонила? Не верь ей, она сумасшедшая. Я… я не хотел беспокоить тебя понапрасну.
Ольга, ожидавшая откровений Бориса относительно студенческой любви, опешила. Она вдруг поняла, что Соня Камова не была. Она есть в жизни Бориса, и более того, она его любовница!
Это открытие так её потрясло, она посмотрела на него и поняла, что он в ужасе.
— Чего ты боишься? — её голос был спокоен, — я не собираюсь закатывать тебе истерику.
— Соня увидела репортаж по телевизору. Помнишь, год назад меня снимали... ну и разыскала меня.
— Как романтично! — хмыкнула Ольга.
— Она грозилась позвонить тебе, — сказал Борис, — я сам хотел тебя предупредить, но не мог решиться. Понимаешь, если мама узнает...
— Борис, перестань! — Ольга вдруг разозлилась на мужа, — расскажи мне всё, и я обещаю, что Людмила Романовна ничего не узнает о нашем разговоре.
— Но ведь ты тогда со мной разведёшься! — он сжал ладонями своё лицо и закрыл глаза. — я не хочу и не могу этого допустить. Я хочу, чтобы у моего сына была семья.
— Ты просто до смерти боишься свою мать, — сказала Ольга, — и признаться, я тоже. Не знаю, что от неё ожидать.
Они выпили вина, причём Борис пожалел, что не взял чего-нибудь покрепче.
— С Соней мы познакомились в университете, — обреченно начал он, — Увидев её, я сразу понял, что она любовь всей моей жизни. Мы стали встречаться. Строили совместные планы. Соня приезжая. Из Ульяновска.
По мере того, как он говорил о Соне, лицо его расслабилось, он даже улыбнулся.
— А мама? — спросила Ольга, — Людмила Романовна как отнеслась?
— Мама не поощряла моего увлечения, однако и не препятствовала. До поры, до времени. Я не знаю, что произошло, но однажды всё изменилось.
— И почему же ты не женился на Соне? — вспоминая своё знакомство с Борисом, Ольга горько усмехнулась. Оказывается, он врал ей. Любил-то он всегда Соню Камову!
— Не женился, — нахмурился Борис, — дурак потому что! Всю жизнь об этом жалею.
— Так ещё не поздно всё исправить! — Ольга отвернулась, чтобы Борис не увидел выступивших от обиды слёз. Её использовали, а она приняла это за любовь!
Когда она повернулась, Борис стоял перед ней на коленях.
— Оля, не надо! Я тебе, как на духу… я тебе правду, — захлебывался оправданиями Борис.
— Я не понимаю, — остановила его она, — если твоя Соня собиралась мне звонить, значит ты встречаешься с ней! За моей спиной. После этого жить с тобой как-то… странно. Разве нет?
— Да, да… странно. Но по-другому нельзя. Мы не можем с тобой расстаться, у нас сын.
— Я думаю, что честнее развестись, — говоря эти слова, Ольга наблюдала, как темнеет лицо мужа, которого, как оказалось, она совсем не знала.
— Давай оставим всё, как есть, — попросил он, снимая очки и глядя на неё взглядом Бюсси, в который она однажды влюбилась, — по крайней мере пока. А там, глядишь, всё само собой наладится.
— Что наладится, Боря? — всплеснула руками Ольга, — ты любишь другую! Ты мне изменяешь с ней!
— Я брошу её, обещаю! Клянусь тебе, завтра же с ней поговорю. — он схватил руку жены и прижал к своей груди, — Теперь ты всё знаешь, пусть Соня звонит, пусть! Всё будет как прежде, Оленька. Прости меня!
Она равнодушно смотрела, как Борис унижается, преданно заглядывает ей в глаза и ничего не шевельнулось в её душе. Она вдруг поняла, что он ей абсолютно безразличен.
— Хорошо, — кивнула Ольга, — пусть всё остаётся, как есть, но спать мы будем каждый в своей постели!
****
Продолжение следует
автор канал на дзене - #Лютик
Лютик
Следующая публикация
Нет комментариев