Предыдущая публикация
Блазь
Художник Юрий Пацан
- Есть у неё хвост, есть. Есть... – задребезжало у самого уха, и Ксю больно рванули за волосы.
И засмеялись противно да гаденько:
- А теперя нету-нету-нету!..
Дико вскрикнув, девушка обернулась и увидела ухмыляющуюся Тасю.
Подруга держала в руке пучок из волос и потрясала им как трофеем.
- Ттыы.. что?.. – вместо слов у Ксю вырвалось неразборчивое бульканье. – Что это? Вволосы... мои волосы??!!
- Твои, твои, - прочирикала Тася и, размахнувшись, швырнула пучок за спину Ксю.
Обалдевшая от происходящего, та крутанулась назад и оказалась возле чернеющего провалом окна. На стекле больше не было наледи. Как не было и самого стекла. А с той стороны из глухого мрака на неё смотрела она сама. Свисающие неровными прядями волосы теперь едва доставали до плеч. А ведь должны были спускаться до талии!
- Нет! Нет!! Что это? Как?? - тоненько заскулив, Ксю принялась ощупывать прядки, а из окна на неё вдруг глянула Тася, и, превратившись в горбатую маленькую тётку, резво прыгнула вперёд.
- Отмахнула! Отмахнула! – тётка заскакала вокруг Ксю, выделывая дикие пируэты. В одной руке у ней было зажато что-то смахивающее на кривой нож, а в другой всё тот же несчастный пучок волос.
- Мои волосы-мои волосы-мои волосы... – заорала Ксю и попыталась выдрать добычу из длинных тёткиных рук.
Тётка оказалась вёрткой и сильной, не отпуская добычу, продолжила безумную пляску, и у Ксю немедленно закружилась голова.
- Отвали!.. Пусти меня!.. Не трогай!.. – Ксю изо всех сил пыталась отбиться от жуткой т.в.а.р.и, но та крепко вцепилась в девушку и потащила её к печи.
- Помогите! Тим! Тася! Кто-нибудь! – простонала Ксю, безуспешно пытаясь выдраться из цепких лапок.
- Ксю... Ксю... Очнись! – сквозь шум в ушах проклюнулись слабые голоса. – Ксюха! Ну, Ксю-ю-ю! Да что с тобой?!
Волочение прекратилось.
Кто-то встряхнул её, больно ущипнул за щёки.
Вскинувшись, Ксю некоторое время молча смотрела на размытые лица друзей, не понимая куда подевалась её обидчица.
- Здесь была тётка! С моими волосами! Где она??
Тася и Тим растерянно переглянулись.
Ксю выглядела совершенно безумной и несла непонятную дичь.
- Никого не было. Кроме нас – никого. Ты сидела, и вдруг задёргалась, бросилась к окну, потом начала от кого-то отбиваться...
- Не понравилось тебе? – проскрипело от печки. – Тот то. Меньше будешь языком трепать.
- Что это было?? – Ксю схватилась за голову и едва не разрыдалась от облегчения. Собранные в длинный хвост волосы никуда не делись. – Опять бред? Но здесь была та мерзкая тётка! Я видела, я чувствовала её! Она на меня напала!
- Мокуша тебе помлилась. Озыкнуло тебя. Поблазнило. Чтобы меньше языком трепала. Ага.
- Это вы подстроили? – Ксю захотелось поддать деду, но помешал шок от пережитого потрясения.
- Зачем я? Она сама. Крутится где-то... Вот тебя услышала и поигралась. Пока вы у меня в гостях, ничего с вами не случится. А то бы забрала хвост-то. Поняла?
- Что я должна понять? – взвилась Ксю. – Что какая-то... какая-то тварь ни за что хотела снять с меня скальп?
- Почему ни за что? – дед даже удивился. – Ты ж змеючка из змеючек! Язык что помело. Молотишь им без разбору. А это нечистым как магнит. С таким языком и порчу подхватить легко. Порча часто по ветру летает. Прилепится – ты и не заметишь. А потом начнётся...
- Что начнётся?
- А всякое. Смотря на что сделана, порча-то. Она разная бывает. Может – на время, чтобы проучить. А может – на всю жизнь. Раньше-то колдуны таким промышляли – требовалось им зло вокруг себя рассеивать. Иначе помощнички из бесов замучить могли. Так колдуны порчу по воздуху пускали – просто так, на кого попадёт, то и ладно. Иной раз сами и снимали. И бывало – к другому кому обращаться приходилось.
Между нами, но у Егошихи тоже помощнички водились. Моя жёнка видала у неё в корзинке что-то вроде камушков сереньких в мешочке...
- Откуда она узнала – что в мешке камешки? Подглядела?
- Ага. Развязала тесёмки – а там они. Жёнка уже и взять один потянулась, да Егошиха вовремя застала. Ох и ругалась! Ох и послала жёнку мою. Та домой едва приковыляла...
- Странно... – пробормотал Тим. – Я слышал, что порчу на людей специально наводят. Ну, на конкретного человека.
- Правильно слышал. То самая страшная порча – намеченная. Егошиха же и рассказывала про один такой случай. Вот послушайте...
Задумала одна вздорная баба соседку извести. Из зависти да злобы. Ну и подбросила ей на порожек шарик, заговорённый колдуном. Махонький такой катышек из овечьей шерсти. А в ней – волосы запрятаны. Уж не помню сейчас – кошачьи ли, человечьи? А баба наученная была, не стала поднимать его руками. Полынным стеблем смела на осиновый листок. А уж после подожгла на заднем дворе возле баньки.
Так он так дымил! Так дымил! Переполошились в деревне. Думали – пожар у кого. Прямо как от хорошего костра черный столб повалил. Такая там дрянь была упрятана! А дым-то слышь, прямёхонько ко двору той, второй, потянулся. Так и прознали, кто спакостничал.
Вы запомните - ничего с земли не подбирайте, никогда! Ни вещь, ни оставленные срезанные цветы, ни ягоды, ни что другое. Ни-че-го!
Одна вон грибы в лукошке на перекрестке нашла и домой притащила. Спасибо, Егошиха увидала – велела обратно отнести, положить на место да три раза плюнуть на сторону. Тем и спасла девку-дуру... Поняли меня?
- Поняли. – покладисто согласилась Тася. И Тим кивнул вслед за сестрой.
- Сколько времени? Когда уже рассветёт? – Ксю попыталась подняться, но Тася удержала подругу, зашептала. – Скоро. Скоро рассвет. Не волнуйся.
- Да, близится он... Скоро настанет, - пробормотал дед. – Заканчивается моё время...
И тут же рядом всхлипнуло-вздохнуло – так тоненько да жалобно, так грустно. И Тасе в руку ткнулось что-то пушистое и мягкое, пощекотало ладонь и пропало.
- Ой! Кто здесь! Рядом со мной что-то пробежало!
- Дак большачонок мой. Больше некому. Не бойся его. Он не тронет. – голос деда прозвучал совсем глуховато. – Ты всё запомнила, что говорил тебе?
- Всё, - шепнула Тася, плохо понимая – о чём это он. Переспрашивать совсем не хотелось, а хотелось сбежать из этого дома и не вспоминать никогда о необъяснимом своём приключении.
- Скоро уж рассветет, - продолжил дед совсем тихо. – Хотел бы я, чтобы вы подольше погостевали, но не дано. Ну, хоть ночку переждали и то ладно. Да и я повидал людей-то, вспомнил прошлое. И на том спасибо. Понравились вам мои россказни или нет?
- Очень понравились! – Тим с жалостью смотрел на неподвижный холмик у печи. Дед съёжился под своей одёжкой, пустые валенки завалились на сторону. – Спасибо, что приютили. Спасибо за ваши рассказы! Мы столько интересного узнали!
- Ну, то то. Вы на мокушку-то не обижайтесь. Она к хорошим с добром, бабья заступница. Но вредных на дух не переносит. А ваша девка ох и вредная! Намучаешься ты с ней, паря.
- Опять вы за своё... – у Ксю не было сил затевать новые препирательства. – Нормальная я.
- Была б нормальная – не озыкнуло бы...
- Что это за слово? – тут же поинтересовалась Тая. – Что оно означает?
- Да говорил уже – озыкнуло-поблазнило. Вроде морочи-блази подкинуло.
В худой час вас в дорогу понесло. В переходное время. У каждого человека есть худой час, нехорошее время. Магнит для всех несчастий и неприятностей. Всё плохое именно тогда происходит. От того и название. Спасибо, что стрешную встретили... Вот и направила ко мне-то...
А озык – он вроде оговора, нехороших слов или мыслей. Как и недобрый взгляд. Ладно, признаюсь вам... Не сдержался я, уж простите, вот и озыкнул лихоманку вашу хвостатую. Навёл на неё блазь. Чтобы ей мокуша почудилась да проучила.
- Так это вы? Вы меня помотали? – вытаращилась Ксю на неподвижный тулупчик.
- Зачем я? Мокушка. Но не по-настоящему. Смекаешь?
- Не по-настоящему?.. – Ксю ничего не понимала, и каждый новый ответ деда запутывал всё сильнее.
- Причудилось тебе всё. Но настоящая мокушка тоже недалеко. Хоть и заброшена изба, но память о прожитом в ней сильна еще. Память бы мокушку сюда и притянула. Если бы я захотел – так бы тебе хвост и оттяпала бы. У неё ножик на маленький серп походит. Острый...
- Зачем ей ножик? – машинально переспросила Ксю.
- А чтобы волосья дурным девкам обрезать!.. Вот как тебе! Чтобы знала, когда можно говорить, а когда и язычок прищемить лучше. Раньше-то, когда в силе была, мокушка и языки обрезала. Чтобы бабы ими без толку не трепали. Эх, было время наше, хорошее времечко. Куда только подевалось? Как вода в песок утекло...
- Как же вы меня достали! – Ксю поднялась и, пошатываясь, подошла к деду.
Сама не понимая - зачем, рванула за воротник тулупа, и тот раскрылся, явив свалявшийся заскорузлый от грязи мех. Облачко из пыли и трухи брызнуло наружу, и Кю закашлялась от острого т.о.ш.н.о.т.в.о.р.н.о.г.о запаха подгнившего мяса.
- Достали, достали, достали! – откуда-то сверху на Ксю посыпалась солома. Под чьё-то непрекращающееся завывание сухие стебли больно царапали кожу на лице, норовили ткнуться в глаза, набиться в нос и рот!
Тулуп вдруг поднялся и завис в воздухе, а потом медленно подплыл к Ксю и упал на неё сверху, запеленал в тугой кокон, не давая возможности вздохнуть.
Вместо меха внутри оказалась всё таже солома – колола, царапала, впивалась гвоздями!
Ксю не могла ни шевельнуться, ни позвать на помощь, руки и ноги сделались ледяными, непослушными...
- Ксю, Ксюха! Да Ксю же! Проснись! Проснись! – настойчивый голос с трудом пробивался сквозь ватную пустоту. – Ксюша! Уже утро! Просыпайся! Нам нужно уходить!
Кажется это Тим?
Точно Тим!
Ксю дёрнулась, потянулась на голос и разом очнулась от кошмара.
Она лежала, зарывшись в солому. Тело казалось деревянным от холода, нос заледенел. Тим легонько похлопывал её по щекам, пытаясь добудиться. Рядом притоптывала Тася, дышала на руки, пытаясь хоть немного отогреть их.
- Наконец-то! Мы уже испугались! Ну ты и горазда дрыхнуть! – облегченно выдохнул Тим.
- Где дед? Я... убила деда? – Ксю с трудом села, посмотрела в сторону печи.
Старенький полушубок горкой лежал на полу, возле него валялись стоптанные валенки и древняя табуретка, какая-то ржавая жестянка, пучки соломы и травы, и среди них - любимая Тасина варежка. Печь не топилась. Было очень холодно и пахло противно – как от застоявшихся в вазе цветов. В мутное оконце пробивался слабый бледный рассвет – долгожданное утро наконец-то наступило!
- Дед? Тебе тоже приснился дед? – изумился Тим. – Тась, прикинь – нам всем снилось одно и тоже!
- Дед... я его убила... – Ксю затрясло.
- Что ты несёшь! Это всего лишь сон, Ксю! Не было никакого деда. Дом давно заброшенный. Мы спрятались здесь от метели, неужели забыла?
- Не знаю... кажется... – Ксю прижала ладони к лицу. Мысли словно чужие тяжело перекатывались в голове, не давая сосредоточиться и вспомнить.
- Вставай! Давай, потихонечку! – Тим потянул её, а Тася принялась отряхивать налипшую солому с курточки и джинсов.
- Подвигайся, Ксю. Походи... Шевелись, Ксю. Сейчас вернёмся к машине, приедем на дачу. Затопим печь, запечём картошечки...
- И чая...
- Будет тебе чай! – подмигнул Тим. – И что-нибудь покрепче! Давайте, девчонки. Отправляемся. Я уже подразгреб возле двери. Там столько было снега...
- А банку заберём? Там же монеты.
- Банку? – Тим как-то странно посмотрел на Ксю. – Оставим, конечно. Это чужая банка, Ксю.
- Но там же вроде клад!
- Это нам только приснилось! – Тася аккуратно сгребла солому в большую кучу и шепнула тихонечко. – Спасибо!
- Ты кого благодаришь? – удивилась Ксю.
- Да так. Дом благодарю. И вообще...
- Дом! Ты в своем репертуаре! – Ксю окончательно пришла в себя. – Но в банку нужно заглянуть! Вдруг там и правда клад!
- Мы не станем этого делать. – Тим потащил Ксю к дверям. - Зачем нам неприятности.
- Тим прав. - Тася поддержала брата, а потом потянулась к своей варежке и снова что-то зашептала.
- Тась, ты идёшь? - позвал Тим от порожка.
- Да, да, иду!
Тася чуть подождала, и когда Тим с Ксюхой покинули дом, поклонилась печке:
- Спасибо вам, дедушка, что приютили!
По дому словно пронёсся ветерок, а в ушах проскрипело:
- Молочко ему давай, и хлебушка... он у меня хороший...
- Обязательно! – пообещала Тася и, прижав варежку к груди, выбежала вслед за ребятами.
На дереве прострекотала сорока – откуда только взялась?
Помахивая хвостом, поскакала по крыше, покосилась чёрным блестящим глазом и взлетела с шумом, разметав снеговую пыльцу.
Сквозь тусклую дымку пробивалось солнце, мир вокруг просыпался, обещая хороший ясный день.
Уже пройдя немного вперёд, Ксю оглянулась и охнула:
- Дом! Он пропал! Тимка, Тась! Его нет!
- И правда! – Тим удивленно присвистнул. – Скорее всего его из-за снега не видно. Он же маленький был совсем...
- А был ли он вообще? – задумчиво протянула Ксю.
- Хочешь вернуться и проверить? – усмехнулся Тим.
- Вот уж нет! Хочу поскорее всё забыть! Пошли уже искать машину.
- Таська, тебе нужно особое приглашение? – поторопил Тим сестру.
- Иду, иду, - Тася побрела за ними и всё оглядывалась на маленькую дедову фигурку в тулупчике, что махала ей рукой на прощание от покосившейся двери.
Внутри варежки что-то завозилось, устраиваясь поудобнее, и Тася осторожно просунула палец, погладила мягкий, тёплый мех.
Большачонок обрёл новую хозяйку. Не будет больше плакать в пустом холодном доме, не будет тосковать по бывшим хозяевам. Сколько годочков промаялся один - не сосчитать...
Дед перестал махать и поковылял за дом, в глубину леса - туда, где среди старых сосен прятались почерневшие, покосившиеся от времени кресты. Долгая святочная ночь завершилась. Нужно было успеть, пока солнце не вошло в полную силу...
Конец
автор канал на дзене - #ПроСтрашное
Про страшное
- Есть у неё хвост, есть. Есть... – задребезжало у самого уха, и Ксю больно рванули за волосы.
И засмеялись противно да гаденько:
- А теперя нету-нету-нету!..
Дико вскрикнув, девушка обернулась и увидела ухмыляющуюся Тасю.
Подруга держала в руке пучок из волос и потрясала им как трофеем.
- Ттыы.. что?.. – вместо слов у Ксю вырвалось неразборчивое бульканье. – Что это? Вволосы... мои волосы??!!
- Твои, твои, - прочирикала Тася и, размахнувшись, швырнула пучок за спину Ксю.
Обалдевшая от происходящего, та крутанулась назад и оказалась возле чернеющего провалом окна. На стекле больше не было наледи. Как не было и самого стекла. А с той стороны из глухого мрака на неё смотрела она сама. Свисающие неровными прядями волосы теперь едва доставали до плеч. А ведь должны были спускаться до талии!
- Нет! Нет!! Что это? Как?? - тоненько заскулив, Ксю принялась ощупывать прядки, а из окна на неё вдруг глянула Тася, и, превратившись в горбатую маленькую тётку, резво прыгнула вперёд.
- Отмахнула! Отмахнула! – тётка заскакала вокруг Ксю, выделывая дикие пируэты. В одной руке у ней было зажато что-то смахивающее на кривой нож, а в другой всё тот же несчастный пучок волос.
- Мои волосы-мои волосы-мои волосы... – заорала Ксю и попыталась выдрать добычу из длинных тёткиных рук.
Тётка оказалась вёрткой и сильной, не отпуская добычу, продолжила безумную пляску, и у Ксю немедленно закружилась голова.
- Отвали!.. Пусти меня!.. Не трогай!.. – Ксю изо всех сил пыталась отбиться от жуткой т.в.а.р.и, но та крепко вцепилась в девушку и потащила её к печи.
- Помогите! Тим! Тася! Кто-нибудь! – простонала Ксю, безуспешно пытаясь выдраться из цепких лапок.
- Ксю... Ксю... Очнись! – сквозь шум в ушах проклюнулись слабые голоса. – Ксюха! Ну, Ксю-ю-ю! Да что с тобой?!
Волочение прекратилось.
Кто-то встряхнул её, больно ущипнул за щёки.
Вскинувшись, Ксю некоторое время молча смотрела на размытые лица друзей, не понимая куда подевалась её обидчица.
- Здесь была тётка! С моими волосами! Где она??
Тася и Тим растерянно переглянулись.
Ксю выглядела совершенно безумной и несла непонятную дичь.
- Никого не было. Кроме нас – никого. Ты сидела, и вдруг задёргалась, бросилась к окну, потом начала от кого-то отбиваться...
- Не понравилось тебе? – проскрипело от печки. – Тот то. Меньше будешь языком трепать.
- Что это было?? – Ксю схватилась за голову и едва не разрыдалась от облегчения. Собранные в длинный хвост волосы никуда не делись. – Опять бред? Но здесь была та мерзкая тётка! Я видела, я чувствовала её! Она на меня напала!
- Мокуша тебе помлилась. Озыкнуло тебя. Поблазнило. Чтобы меньше языком трепала. Ага.
- Это вы подстроили? – Ксю захотелось поддать деду, но помешал шок от пережитого потрясения.
- Зачем я? Она сама. Крутится где-то... Вот тебя услышала и поигралась. Пока вы у меня в гостях, ничего с вами не случится. А то бы забрала хвост-то. Поняла?
- Что я должна понять? – взвилась Ксю. – Что какая-то... какая-то тварь ни за что хотела снять с меня скальп?
- Почему ни за что? – дед даже удивился. – Ты ж змеючка из змеючек! Язык что помело. Молотишь им без разбору. А это нечистым как магнит. С таким языком и порчу подхватить легко. Порча часто по ветру летает. Прилепится – ты и не заметишь. А потом начнётся...
- Что начнётся?
- А всякое. Смотря на что сделана, порча-то. Она разная бывает. Может – на время, чтобы проучить. А может – на всю жизнь. Раньше-то колдуны таким промышляли – требовалось им зло вокруг себя рассеивать. Иначе помощнички из бесов замучить могли. Так колдуны порчу по воздуху пускали – просто так, на кого попадёт, то и ладно. Иной раз сами и снимали. И бывало – к другому кому обращаться приходилось.
Между нами, но у Егошихи тоже помощнички водились. Моя жёнка видала у неё в корзинке что-то вроде камушков сереньких в мешочке...
- Откуда она узнала – что в мешке камешки? Подглядела?
- Ага. Развязала тесёмки – а там они. Жёнка уже и взять один потянулась, да Егошиха вовремя застала. Ох и ругалась! Ох и послала жёнку мою. Та домой едва приковыляла...
- Странно... – пробормотал Тим. – Я слышал, что порчу на людей специально наводят. Ну, на конкретного человека.
- Правильно слышал. То самая страшная порча – намеченная. Егошиха же и рассказывала про один такой случай. Вот послушайте...
Задумала одна вздорная баба соседку извести. Из зависти да злобы. Ну и подбросила ей на порожек шарик, заговорённый колдуном. Махонький такой катышек из овечьей шерсти. А в ней – волосы запрятаны. Уж не помню сейчас – кошачьи ли, человечьи? А баба наученная была, не стала поднимать его руками. Полынным стеблем смела на осиновый листок. А уж после подожгла на заднем дворе возле баньки.
Так он так дымил! Так дымил! Переполошились в деревне. Думали – пожар у кого. Прямо как от хорошего костра черный столб повалил. Такая там дрянь была упрятана! А дым-то слышь, прямёхонько ко двору той, второй, потянулся. Так и прознали, кто спакостничал.
Вы запомните - ничего с земли не подбирайте, никогда! Ни вещь, ни оставленные срезанные цветы, ни ягоды, ни что другое. Ни-че-го!
Одна вон грибы в лукошке на перекрестке нашла и домой притащила. Спасибо, Егошиха увидала – велела обратно отнести, положить на место да три раза плюнуть на сторону. Тем и спасла девку-дуру... Поняли меня?
- Поняли. – покладисто согласилась Тася. И Тим кивнул вслед за сестрой.
- Сколько времени? Когда уже рассветёт? – Ксю попыталась подняться, но Тася удержала подругу, зашептала. – Скоро. Скоро рассвет. Не волнуйся.
- Да, близится он... Скоро настанет, - пробормотал дед. – Заканчивается моё время...
И тут же рядом всхлипнуло-вздохнуло – так тоненько да жалобно, так грустно. И Тасе в руку ткнулось что-то пушистое и мягкое, пощекотало ладонь и пропало.
- Ой! Кто здесь! Рядом со мной что-то пробежало!
- Дак большачонок мой. Больше некому. Не бойся его. Он не тронет. – голос деда прозвучал совсем глуховато. – Ты всё запомнила, что говорил тебе?
- Всё, - шепнула Тася, плохо понимая – о чём это он. Переспрашивать совсем не хотелось, а хотелось сбежать из этого дома и не вспоминать никогда о необъяснимом своём приключении.
- Скоро уж рассветет, - продолжил дед совсем тихо. – Хотел бы я, чтобы вы подольше погостевали, но не дано. Ну, хоть ночку переждали и то ладно. Да и я повидал людей-то, вспомнил прошлое. И на том спасибо. Понравились вам мои россказни или нет?
- Очень понравились! – Тим с жалостью смотрел на неподвижный холмик у печи. Дед съёжился под своей одёжкой, пустые валенки завалились на сторону. – Спасибо, что приютили. Спасибо за ваши рассказы! Мы столько интересного узнали!
- Ну, то то. Вы на мокушку-то не обижайтесь. Она к хорошим с добром, бабья заступница. Но вредных на дух не переносит. А ваша девка ох и вредная! Намучаешься ты с ней, паря.
- Опять вы за своё... – у Ксю не было сил затевать новые препирательства. – Нормальная я.
- Была б нормальная – не озыкнуло бы...
- Что это за слово? – тут же поинтересовалась Тая. – Что оно означает?
- Да говорил уже – озыкнуло-поблазнило. Вроде морочи-блази подкинуло.
В худой час вас в дорогу понесло. В переходное время. У каждого человека есть худой час, нехорошее время. Магнит для всех несчастий и неприятностей. Всё плохое именно тогда происходит. От того и название. Спасибо, что стрешную встретили... Вот и направила ко мне-то...
А озык – он вроде оговора, нехороших слов или мыслей. Как и недобрый взгляд. Ладно, признаюсь вам... Не сдержался я, уж простите, вот и озыкнул лихоманку вашу хвостатую. Навёл на неё блазь. Чтобы ей мокуша почудилась да проучила.
- Так это вы? Вы меня помотали? – вытаращилась Ксю на неподвижный тулупчик.
- Зачем я? Мокушка. Но не по-настоящему. Смекаешь?
- Не по-настоящему?.. – Ксю ничего не понимала, и каждый новый ответ деда запутывал всё сильнее.
- Причудилось тебе всё. Но настоящая мокушка тоже недалеко. Хоть и заброшена изба, но память о прожитом в ней сильна еще. Память бы мокушку сюда и притянула. Если бы я захотел – так бы тебе хвост и оттяпала бы. У неё ножик на маленький серп походит. Острый...
- Зачем ей ножик? – машинально переспросила Ксю.
- А чтобы волосья дурным девкам обрезать!.. Вот как тебе! Чтобы знала, когда можно говорить, а когда и язычок прищемить лучше. Раньше-то, когда в силе была, мокушка и языки обрезала. Чтобы бабы ими без толку не трепали. Эх, было время наше, хорошее времечко. Куда только подевалось? Как вода в песок утекло...
- Как же вы меня достали! – Ксю поднялась и, пошатываясь, подошла к деду.
Сама не понимая - зачем, рванула за воротник тулупа, и тот раскрылся, явив свалявшийся заскорузлый от грязи мех. Облачко из пыли и трухи брызнуло наружу, и Кю закашлялась от острого т.о.ш.н.о.т.в.о.р.н.о.г.о запаха подгнившего мяса.
- Достали, достали, достали! – откуда-то сверху на Ксю посыпалась солома. Под чьё-то непрекращающееся завывание сухие стебли больно царапали кожу на лице, норовили ткнуться в глаза, набиться в нос и рот!
Тулуп вдруг поднялся и завис в воздухе, а потом медленно подплыл к Ксю и упал на неё сверху, запеленал в тугой кокон, не давая возможности вздохнуть.
Вместо меха внутри оказалась всё таже солома – колола, царапала, впивалась гвоздями!
Ксю не могла ни шевельнуться, ни позвать на помощь, руки и ноги сделались ледяными, непослушными...
- Ксю, Ксюха! Да Ксю же! Проснись! Проснись! – настойчивый голос с трудом пробивался сквозь ватную пустоту. – Ксюша! Уже утро! Просыпайся! Нам нужно уходить!
Кажется это Тим?
Точно Тим!
Ксю дёрнулась, потянулась на голос и разом очнулась от кошмара.
Она лежала, зарывшись в солому. Тело казалось деревянным от холода, нос заледенел. Тим легонько похлопывал её по щекам, пытаясь добудиться. Рядом притоптывала Тася, дышала на руки, пытаясь хоть немного отогреть их.
- Наконец-то! Мы уже испугались! Ну ты и горазда дрыхнуть! – облегченно выдохнул Тим.
- Где дед? Я... убила деда? – Ксю с трудом села, посмотрела в сторону печи.
Старенький полушубок горкой лежал на полу, возле него валялись стоптанные валенки и древняя табуретка, какая-то ржавая жестянка, пучки соломы и травы, и среди них - любимая Тасина варежка. Печь не топилась. Было очень холодно и пахло противно – как от застоявшихся в вазе цветов. В мутное оконце пробивался слабый бледный рассвет – долгожданное утро наконец-то наступило!
- Дед? Тебе тоже приснился дед? – изумился Тим. – Тась, прикинь – нам всем снилось одно и тоже!
- Дед... я его убила... – Ксю затрясло.
- Что ты несёшь! Это всего лишь сон, Ксю! Не было никакого деда. Дом давно заброшенный. Мы спрятались здесь от метели, неужели забыла?
- Не знаю... кажется... – Ксю прижала ладони к лицу. Мысли словно чужие тяжело перекатывались в голове, не давая сосредоточиться и вспомнить.
- Вставай! Давай, потихонечку! – Тим потянул её, а Тася принялась отряхивать налипшую солому с курточки и джинсов.
- Подвигайся, Ксю. Походи... Шевелись, Ксю. Сейчас вернёмся к машине, приедем на дачу. Затопим печь, запечём картошечки...
- И чая...
- Будет тебе чай! – подмигнул Тим. – И что-нибудь покрепче! Давайте, девчонки. Отправляемся. Я уже подразгреб возле двери. Там столько было снега...
- А банку заберём? Там же монеты.
- Банку? – Тим как-то странно посмотрел на Ксю. – Оставим, конечно. Это чужая банка, Ксю.
- Но там же вроде клад!
- Это нам только приснилось! – Тася аккуратно сгребла солому в большую кучу и шепнула тихонечко. – Спасибо!
- Ты кого благодаришь? – удивилась Ксю.
- Да так. Дом благодарю. И вообще...
- Дом! Ты в своем репертуаре! – Ксю окончательно пришла в себя. – Но в банку нужно заглянуть! Вдруг там и правда клад!
- Мы не станем этого делать. – Тим потащил Ксю к дверям. - Зачем нам неприятности.
- Тим прав. - Тася поддержала брата, а потом потянулась к своей варежке и снова что-то зашептала.
- Тась, ты идёшь? - позвал Тим от порожка.
- Да, да, иду!
Тася чуть подождала, и когда Тим с Ксюхой покинули дом, поклонилась печке:
- Спасибо вам, дедушка, что приютили!
По дому словно пронёсся ветерок, а в ушах проскрипело:
- Молочко ему давай, и хлебушка... он у меня хороший...
- Обязательно! – пообещала Тася и, прижав варежку к груди, выбежала вслед за ребятами.
На дереве прострекотала сорока – откуда только взялась?
Помахивая хвостом, поскакала по крыше, покосилась чёрным блестящим глазом и взлетела с шумом, разметав снеговую пыльцу.
Сквозь тусклую дымку пробивалось солнце, мир вокруг просыпался, обещая хороший ясный день.
Уже пройдя немного вперёд, Ксю оглянулась и охнула:
- Дом! Он пропал! Тимка, Тась! Его нет!
- И правда! – Тим удивленно присвистнул. – Скорее всего его из-за снега не видно. Он же маленький был совсем...
- А был ли он вообще? – задумчиво протянула Ксю.
- Хочешь вернуться и проверить? – усмехнулся Тим.
- Вот уж нет! Хочу поскорее всё забыть! Пошли уже искать машину.
- Таська, тебе нужно особое приглашение? – поторопил Тим сестру.
- Иду, иду, - Тася побрела за ними и всё оглядывалась на маленькую дедову фигурку в тулупчике, что махала ей рукой на прощание от покосившейся двери.
Внутри варежки что-то завозилось, устраиваясь поудобнее, и Тася осторожно просунула палец, погладила мягкий, тёплый мех.
Большачонок обрёл новую хозяйку. Не будет больше плакать в пустом холодном доме, не будет тосковать по бывшим хозяевам. Сколько годочков промаялся один - не сосчитать...
Дед перестал махать и поковылял за дом, в глубину леса - туда, где среди старых сосен прятались почерневшие, покосившиеся от времени кресты. Долгая святочная ночь завершилась. Нужно было успеть, пока солнце не вошло в полную силу...
Конец
автор канал на дзене - #ПроСтрашное
Про страшное
Следующая публикация
Комментарии 1