Предыдущая публикация
Потустороннее.
Или очень странный случай.
Это случилось с нами в горном походе, уже почти шесть лет назад. Странный, загадочный, необъяснимый случай.
До этого случая я был убежденным материалистом. Не верил ни во что, чего не видел собственными глазами. А если слышал подобные истории, всегда искал, и самое главное находил, произошедшему, рациональное объяснение. И вот однажды со мной самим приключилась такая история, которую ни я сам, ни те, кто был со мной не можем объяснить ничем, кроме… Того, что мы знаем о нашем мире далеко не все.
Но, обо всем по порядку.
Шел третий день нашего горного похода, и одновременно третий день июля.
Мы прилетели на Кавказ в самом конце, в последних числах июня, и разместились в городе Карачаевске, у одной местной семьи. Это был небольшой отель, выстроенный из частного дома, с небольшим задним двориком. Очень уютное место. Там мы прожили три дня, пока дожидались Виктора, одного из наших коллег, участвующих в походе. Начальника смежного отдела. На работе у нас случилось ЧП, и его срочно, накануне вылета, отозвали из отпуска. Всего на два дня. И он очень просил его подождать. Этот поход был действительно, очень долго планируемым и ожидаемым для всей нашей команды. Не помню сколько, но точно больше года мы собирались. Сколько раз все откладывалось, менялись члены команды, кто-то уходил, кто-то приходил. Из весеннего похода, пока нет жары, пока цветут деревья на Кавказе, он превратился в летний. Потом в осенний, когда уже не жарит солнце, а в лесах полно спелых ягод. Снова в весенний и опять в летний. Но вот, наконец, так долго ожидаемый, постоянно обсуждаемый и бесконечно планируемый поход начался. Мы сели в самолет ранним утром и вылетели на Кавказские Минеральные Воды. Виктор остался в Москве. Он обещал, что это всего на пару дней. И он обязательно прилетит, если мы его подождем. В общем, нам это не сильно портило планы, мы и так хотели прожить несколько дней в гостинице. Но уже после похода, в Архызе. А из Карачаевска должны были выйти на следующее же, после прилета, утро.
Мы продлили наше пребывание в этом уютном семейном отеле на три дня и остались дожидаться Виктора. Мы ездили в поселок Домбай, поднимались на катанке на гору Мусса Ачитара, ходили до Алибекского ледника. Прошли горной тропой ко всем трем Бадукским озерам, бывали в ущелье Гоначхир и на Туманном озере и время пролетело совершенно незаметно. Когда в отель нагрянул Виктор, мы даже не поняли, что три дня уже пронеслись.
Весь поход описывать незачем, первые два дня все прошло штатно. Мы двигались по маршруту, даже немного с опережением, все чувствовали себя прекрасно, за исключением Светы, которая вышла, вопреки попыткам ее переубедить, в поход в шортах. У нее в первый же день хорошенько обгорели ноги.
А на третий день, с утра, погода не задалась. Серые тучи затянули небо с ночи. Помню, вылезая из палатки, я увидел серое, пасмурное утро. Хотя прошлые были безоблачными и мы смотрели просто потрясающие горные рассветы. Прогноз не обещал плохой погоды, мы внимательно следили за ним в Карачаевске. На всю ближайшую неделю стояли ясные дни. Поэтому такое резкое изменение вызвало у нас недоумение. А ближе к обеду погода вообще стала резко портиться, задул холодный ветер. В горах это нормальное явление, но для нас, тогда еще первоходов и совершенно неискушенных в горах москвичей, такие перемены показались пугающими. Температура резко упала и если мы до сих пор одевались для защиты от палящего солнца, сейчас нам понадобился весь наш запас одежды, чтобы не мерзнуть.
Чернота тянула с юга, и вскоре небо озарилось первыми яркими вспышками молний и раздался оглушительный гром. Я никогда не забуду тех первых впечатлений. Никогда даже не думал, что гром может грохотать настолько оглушительно. И еще помню такой сильный, такой свежий запах озона, вперемешку с запахами трав.
Мы торопились спуститься с горы, боясь, что если мы будем на высоте, в нам может ударить молния, поэтому свернули с тропы и пошли напрямую в сторону ближайшего леса, видимого ниже. Дойдя до леса, мы углубились в чащу и сами не заметили, как заблудились. Сверху мы видели этот лес, он рос не сильно широкой полосой и заблудится в нем было, на первый взгляд, никак нельзя. Но мы все ходили и ходили и не могли выйти из чащи. Тем временем похолодало еще сильнее и полил проливной дождь. Мы вымокли до нитки и уныло брели по этому лесу все дальше. Остановиться было негде, отовсюду с неба лилась холодная вода. Устраивать привал под ливнем тоже не хотелось, хоть мы и устали.
И вот тут вдруг навстречу нам вышел человек. Он был высоким, худощавым, в длинном брезентовом плаще с большим капюшоном. Он окликнул нас и махнул рукой. Мы направились к нему. Он представился Хусейном и сказал, что он егерь этого участка заповедника. Спросил, как мы забрели в лес, ведь он в стороне от туристических троп. Выслушав наш короткий рассказ, он велел нам следовать за ним.
- Пойдем в мою бытовку, вам сушиться срочно надо. Не дело так идти дальше. дождь скоро закончиться, летом они не бывают затяжными, и потом пойдете дальше.
Он выглядел немного угрюмо, но все равно, создавал благоприятное впечатление. Особенно его светлые глаза, смотревшие на нас прямо и открыто.
Мы пошли за ним и тут заметили, что идем по хорошо проторенной тропе, хотя до сих пор лес казался совершенно диким и нехоженым.
Тропа привела нас к бурной речке, через которую был перекинут небольшой подвесной мост. И мы переходили его по одному. Крепко держась руками за натянутые, как перила, прочные канаты. Он висел низко над водой и нас обдавало ледяными брызгами от бушующей речки. На противоположном берегу тропа поднялась круто вверх, серпантином виляя к видимой полянке над крутым склоном. Здесь она была больше похожа на дорожку где-то на приусадебном участке, чем на лесную тропу. Вся выложена мелкими камнями и огорожена крупными, как бордюром.
По ней мы быстро поднялись к поляне и увидели хороший, добротный домик, с выложенными из камней стенами и земляной крышей. Хусейн пригласил нас внутрь и мы вошли в теплую, натопленную комнату, пахнущую бараньими шкурами, которыми были застелены крепкие табуреты и топчан в углу. Ровный, земляной пол был хорошо утрамбован, в другом углу жарко горел камин и мы невольно столпились у него, протягивая руки к огню.
Хусейн поил нас горячим чаем и угощал наваристой шурпой, которую сварил в том же очаге, в висящем на цепи казане. А еще рассказывал много всяких интересных историй об этих горах, об этом лесе. Сказал, что егерем здесь он уже очень давно.
Мы засиделись с ним чуть не до вечера и когда вдруг очнулись, что дождя давно нет и уже все почти просохло, засобирались. Хусейн проводил нас от своего домика через лес, к опушке и показал вдалеке столбик. Отметку туристической тропы.
Мы долго и тепло прощались с ним, а он, все с тем же, немного угрюмым видом, застенчиво улыбался.
- Приходите как-нибудь еще. Я был бы очень рад поговорить. Здесь, честно признаться, порядком одиноко…
И я помню как подернулись какой-то глубокой грустью его светлые, добрые глаза.
Мы продолжили наш поход и уже через несколько дней, счастливые, прилетели в Москву. Я очень хотел как-то отблагодарить замечательного егеря Хусейна за его тепло и гостеприимство, и стал выяснять, как его найти. Я хотел отправить ему посылку. Звонил в администрацию заповедника, но там мне отвечали, что такого егеря у них нет.
Спустя год я снова был там, в Карачаево-Черкесии. Теперь я каждый год бываю в горах, хожу в походы. Горы прочно и навсегда вошли в мою жизнь. Так вот, в тот раз я снова искал Хусейна и заехал, специально для этого, в Теберду. Но, в администрации национального парка, мне тоже ничем не смогли помочь. И, когда я, немало расстроенный, спускался по ступеням, ко входу подъехал старенький УАЗик и резко затормозил, подняв пыль. Из-за руля выпрыгнул маленький, круглый человечек и доброжелательно поздоровался со мной. Он оказался, главным егерем Тебердинского участка. И я рассказал ему о своих поисках. Он выслушал меня молча. Подробно расспросил как выглядел Хусейн, услышал описание и задумчиво махнул рукой, приглашая сесть на деревянную скамейку, рядом с входом. Мы сели. Он достал мятую пачку сигарет, закурил одну и некоторое время молча курил, глядя вдаль. Потом сказал, что Хусейн погиб. Примерно двадцать лет назад. Я, конечно же, ему не поверил. Уходя, я думал о том, что может быть, после нашего ухода, Хусейн сильно повздорил с начальством и уволился. Да так повздорил, что одни мне отвечают, что такого у них не было, другие и вовсе несут полную околесицу.
Я прекратил поиски, поняв их бесполезность, но тот случай не забыл. Потому спустя еще год, проходя тем же маршрутом в компании нескольких классных ребят, ставших с недавнего времени мне второй семьей, я свернул в тот лес и углубился в чащу. Это было не трудно, я хорошо помнил тот столбик указателя, на который указал с опушки Хусейн. От него я спустился и пошел на еле слышимый шум реки. Никакой тропы там уже не было, все заросло, но я выбрал правильное направление. Я нашел высокий берег и полянку наверху. Но от той ухоженной, выложенной камнями тропки практически ничего не осталось. Действительно, видно. Что тут уже никто не ходит. Но удивительно, как быстро природа забирает свое…
Придя к домику Хусейна, я нашел развалины. Им, судя по провалившейся и сгнившей крыше, лет, наверное, двадцать. Молодое, но уже крепкое деревце выросло в той самой комнате. А, в развалившемся камине виднелся бок закопченного казана…
Мне не могло ничего привидеться. И я был не один в том походе. А еще, стоя на развалинах я вдруг вспомнил прощальную фразу Хусейна. Он сказал: "Приходите как-нибудь еще. Я был бы очень рад поговорить. Здесь, честно признаться, порядком одиноко…" И я помню как подернулись глубокой тоской его добрые светлые глаза.
Я своими глазами видел то, что сейчас описал. И у меня нет этому никакого рационального объяснения.
Нальчик. Декабрь, 2024.
автор канал на дзене - #ЗапискиГорногоГидаРассказы
Записки горного гида | Рассказы
До этого случая я был убежденным материалистом. Не верил ни во что, чего не видел собственными глазами. А если слышал подобные истории, всегда искал, и самое главное находил, произошедшему, рациональное объяснение. И вот однажды со мной самим приключилась такая история, которую ни я сам, ни те, кто был со мной не можем объяснить ничем, кроме… Того, что мы знаем о нашем мире далеко не все.
Но, обо всем по порядку.
Шел третий день нашего горного похода, и одновременно третий день июля.
Мы прилетели на Кавказ в самом конце, в последних числах июня, и разместились в городе Карачаевске, у одной местной семьи. Это был небольшой отель, выстроенный из частного дома, с небольшим задним двориком. Очень уютное место. Там мы прожили три дня, пока дожидались Виктора, одного из наших коллег, участвующих в походе. Начальника смежного отдела. На работе у нас случилось ЧП, и его срочно, накануне вылета, отозвали из отпуска. Всего на два дня. И он очень просил его подождать. Этот поход был действительно, очень долго планируемым и ожидаемым для всей нашей команды. Не помню сколько, но точно больше года мы собирались. Сколько раз все откладывалось, менялись члены команды, кто-то уходил, кто-то приходил. Из весеннего похода, пока нет жары, пока цветут деревья на Кавказе, он превратился в летний. Потом в осенний, когда уже не жарит солнце, а в лесах полно спелых ягод. Снова в весенний и опять в летний. Но вот, наконец, так долго ожидаемый, постоянно обсуждаемый и бесконечно планируемый поход начался. Мы сели в самолет ранним утром и вылетели на Кавказские Минеральные Воды. Виктор остался в Москве. Он обещал, что это всего на пару дней. И он обязательно прилетит, если мы его подождем. В общем, нам это не сильно портило планы, мы и так хотели прожить несколько дней в гостинице. Но уже после похода, в Архызе. А из Карачаевска должны были выйти на следующее же, после прилета, утро.
Мы продлили наше пребывание в этом уютном семейном отеле на три дня и остались дожидаться Виктора. Мы ездили в поселок Домбай, поднимались на катанке на гору Мусса Ачитара, ходили до Алибекского ледника. Прошли горной тропой ко всем трем Бадукским озерам, бывали в ущелье Гоначхир и на Туманном озере и время пролетело совершенно незаметно. Когда в отель нагрянул Виктор, мы даже не поняли, что три дня уже пронеслись.
Весь поход описывать незачем, первые два дня все прошло штатно. Мы двигались по маршруту, даже немного с опережением, все чувствовали себя прекрасно, за исключением Светы, которая вышла, вопреки попыткам ее переубедить, в поход в шортах. У нее в первый же день хорошенько обгорели ноги.
А на третий день, с утра, погода не задалась. Серые тучи затянули небо с ночи. Помню, вылезая из палатки, я увидел серое, пасмурное утро. Хотя прошлые были безоблачными и мы смотрели просто потрясающие горные рассветы. Прогноз не обещал плохой погоды, мы внимательно следили за ним в Карачаевске. На всю ближайшую неделю стояли ясные дни. Поэтому такое резкое изменение вызвало у нас недоумение. А ближе к обеду погода вообще стала резко портиться, задул холодный ветер. В горах это нормальное явление, но для нас, тогда еще первоходов и совершенно неискушенных в горах москвичей, такие перемены показались пугающими. Температура резко упала и если мы до сих пор одевались для защиты от палящего солнца, сейчас нам понадобился весь наш запас одежды, чтобы не мерзнуть.
Чернота тянула с юга, и вскоре небо озарилось первыми яркими вспышками молний и раздался оглушительный гром. Я никогда не забуду тех первых впечатлений. Никогда даже не думал, что гром может грохотать настолько оглушительно. И еще помню такой сильный, такой свежий запах озона, вперемешку с запахами трав.
Мы торопились спуститься с горы, боясь, что если мы будем на высоте, в нам может ударить молния, поэтому свернули с тропы и пошли напрямую в сторону ближайшего леса, видимого ниже. Дойдя до леса, мы углубились в чащу и сами не заметили, как заблудились. Сверху мы видели этот лес, он рос не сильно широкой полосой и заблудится в нем было, на первый взгляд, никак нельзя. Но мы все ходили и ходили и не могли выйти из чащи. Тем временем похолодало еще сильнее и полил проливной дождь. Мы вымокли до нитки и уныло брели по этому лесу все дальше. Остановиться было негде, отовсюду с неба лилась холодная вода. Устраивать привал под ливнем тоже не хотелось, хоть мы и устали.
И вот тут вдруг навстречу нам вышел человек. Он был высоким, худощавым, в длинном брезентовом плаще с большим капюшоном. Он окликнул нас и махнул рукой. Мы направились к нему. Он представился Хусейном и сказал, что он егерь этого участка заповедника. Спросил, как мы забрели в лес, ведь он в стороне от туристических троп. Выслушав наш короткий рассказ, он велел нам следовать за ним.
- Пойдем в мою бытовку, вам сушиться срочно надо. Не дело так идти дальше. дождь скоро закончиться, летом они не бывают затяжными, и потом пойдете дальше.
Он выглядел немного угрюмо, но все равно, создавал благоприятное впечатление. Особенно его светлые глаза, смотревшие на нас прямо и открыто.
Мы пошли за ним и тут заметили, что идем по хорошо проторенной тропе, хотя до сих пор лес казался совершенно диким и нехоженым.
Тропа привела нас к бурной речке, через которую был перекинут небольшой подвесной мост. И мы переходили его по одному. Крепко держась руками за натянутые, как перила, прочные канаты. Он висел низко над водой и нас обдавало ледяными брызгами от бушующей речки. На противоположном берегу тропа поднялась круто вверх, серпантином виляя к видимой полянке над крутым склоном. Здесь она была больше похожа на дорожку где-то на приусадебном участке, чем на лесную тропу. Вся выложена мелкими камнями и огорожена крупными, как бордюром.
По ней мы быстро поднялись к поляне и увидели хороший, добротный домик, с выложенными из камней стенами и земляной крышей. Хусейн пригласил нас внутрь и мы вошли в теплую, натопленную комнату, пахнущую бараньими шкурами, которыми были застелены крепкие табуреты и топчан в углу. Ровный, земляной пол был хорошо утрамбован, в другом углу жарко горел камин и мы невольно столпились у него, протягивая руки к огню.
Хусейн поил нас горячим чаем и угощал наваристой шурпой, которую сварил в том же очаге, в висящем на цепи казане. А еще рассказывал много всяких интересных историй об этих горах, об этом лесе. Сказал, что егерем здесь он уже очень давно.
Мы засиделись с ним чуть не до вечера и когда вдруг очнулись, что дождя давно нет и уже все почти просохло, засобирались. Хусейн проводил нас от своего домика через лес, к опушке и показал вдалеке столбик. Отметку туристической тропы.
Мы долго и тепло прощались с ним, а он, все с тем же, немного угрюмым видом, застенчиво улыбался.
- Приходите как-нибудь еще. Я был бы очень рад поговорить. Здесь, честно признаться, порядком одиноко…
И я помню как подернулись какой-то глубокой грустью его светлые, добрые глаза.
Мы продолжили наш поход и уже через несколько дней, счастливые, прилетели в Москву. Я очень хотел как-то отблагодарить замечательного егеря Хусейна за его тепло и гостеприимство, и стал выяснять, как его найти. Я хотел отправить ему посылку. Звонил в администрацию заповедника, но там мне отвечали, что такого егеря у них нет.
Спустя год я снова был там, в Карачаево-Черкесии. Теперь я каждый год бываю в горах, хожу в походы. Горы прочно и навсегда вошли в мою жизнь. Так вот, в тот раз я снова искал Хусейна и заехал, специально для этого, в Теберду. Но, в администрации национального парка, мне тоже ничем не смогли помочь. И, когда я, немало расстроенный, спускался по ступеням, ко входу подъехал старенький УАЗик и резко затормозил, подняв пыль. Из-за руля выпрыгнул маленький, круглый человечек и доброжелательно поздоровался со мной. Он оказался, главным егерем Тебердинского участка. И я рассказал ему о своих поисках. Он выслушал меня молча. Подробно расспросил как выглядел Хусейн, услышал описание и задумчиво махнул рукой, приглашая сесть на деревянную скамейку, рядом с входом. Мы сели. Он достал мятую пачку сигарет, закурил одну и некоторое время молча курил, глядя вдаль. Потом сказал, что Хусейн погиб. Примерно двадцать лет назад. Я, конечно же, ему не поверил. Уходя, я думал о том, что может быть, после нашего ухода, Хусейн сильно повздорил с начальством и уволился. Да так повздорил, что одни мне отвечают, что такого у них не было, другие и вовсе несут полную околесицу.
Я прекратил поиски, поняв их бесполезность, но тот случай не забыл. Потому спустя еще год, проходя тем же маршрутом в компании нескольких классных ребят, ставших с недавнего времени мне второй семьей, я свернул в тот лес и углубился в чащу. Это было не трудно, я хорошо помнил тот столбик указателя, на который указал с опушки Хусейн. От него я спустился и пошел на еле слышимый шум реки. Никакой тропы там уже не было, все заросло, но я выбрал правильное направление. Я нашел высокий берег и полянку наверху. Но от той ухоженной, выложенной камнями тропки практически ничего не осталось. Действительно, видно. Что тут уже никто не ходит. Но удивительно, как быстро природа забирает свое…
Придя к домику Хусейна, я нашел развалины. Им, судя по провалившейся и сгнившей крыше, лет, наверное, двадцать. Молодое, но уже крепкое деревце выросло в той самой комнате. А, в развалившемся камине виднелся бок закопченного казана…
Мне не могло ничего привидеться. И я был не один в том походе. А еще, стоя на развалинах я вдруг вспомнил прощальную фразу Хусейна. Он сказал: "Приходите как-нибудь еще. Я был бы очень рад поговорить. Здесь, честно признаться, порядком одиноко…" И я помню как подернулись глубокой тоской его добрые светлые глаза.
Я своими глазами видел то, что сейчас описал. И у меня нет этому никакого рационального объяснения.
Нальчик. Декабрь, 2024.
автор канал на дзене - #ЗапискиГорногоГидаРассказы
Записки горного гида | Рассказы
Следующая публикация
Комментарии 2