Предыдущая публикация
Змей Горыныч
Не спавший сутки Еремей возвращался на могучем вороном коне, добытом у врагов, в родную деревню Пазухи после трёхлетней войны со степняками. Три года он не видел близких и друзей, с которыми вырос в крохотном поселении, укрытом густыми лесами от посторонних глаз. Когда родители Еремея отправились в город продать на ярмарке лесные дары и погибли во время вражеского набега, ему исполнилось тринадцать. Парнишка, преисполненный праведного чувства отмщения, твёрдо уверился в своей жизненной стезе – стать воином.
Ему повезло с наставником, боевому делу его обучал старый Косыга, одноглазый кузнец, бывший княжеский дружинник, отошедший после чудовищной раны от ратных свершений. Кузнец, недавно похоронивший жену и воспитывавший малолетнюю дочку Милу, тогда приютил Еремея у себя, за сына его почитал. Знал ведь сызмальства, поскольку в Пазухах всего-то с полсотни человек жило, как не знать. Работать заставлял много, охотиться, драться с парнями старше него. И без того крепкий юноша, к пятнадцати годам набрал такую силу и ловкость, что от драки с ним отказывались даже лихие забияки. Однако, работать на небольшом поле, также находящемся в лесу и скрытом от лишнего взора, Еремей не любил. Охота и сражение на деревянных мечах и палицах – вот что было его любимым занятием.
Когда парень в семнадцать лет завалил ножом своего первого медведя, напавшего на него на лесной тропе в расчете на лёгкую добычу, Косыга отправил Еремея к старому знакомому в город. Уже оттуда парень попал в дружину и отправился искать боевую славу и своих давних обидчиков. Теперь же он возвращался в свою деревню на короткий срок. В рослом воине в шлеме с бармицей, кольчуге, алых тафтяных портах и дорогих яловых сапогах сложно было с первого взгляда признать юношу, несколько лет назад отправившегося на поиски приключений. Да, он мог сложить броню в дорожную сумку, притороченную к седлу, и прибыть в обычном виде, но хотел произвести эффект своим появлением у семьи и знакомых.
Лесные тропы, а их было целых пять, почти заросли, и Еремей, продвигаясь по одной из них, был вынужден спешиться. Он с трудом протискивался между колючих кустов, ведя за собой на поводу коня. После легкого утреннего дождика в лесу было душновато, а сентябрьское тепло ещё цеплялось за остатки лета.
Про себя воин отметил намётанным глазом, что тропинкой не пользовались как минимум два месяца. Это было странно, потому что это была самая короткая дорожка, ведущая к большаку. Телега по ней и раньше не проехала бы, но человек на лошади мог двигаться свободно, не рискуя выколоть глаза о ветки. Пройдя до знакомого поваленного ясеня, от которого до деревеньки оставалось шагов триста, Еремей присел передохнуть и перекусить, снял дорожную суму с коня. Сам уже думал о том, как стиснет в объятиях старого Косыгу, подарит сладкий гостинец Миле, как, наконец набравшись храбрости, посватается к красавице Наталье. Планов была уйма. Еремей хотел побыть до весны в деревне, а по весне отправиться с дружинниками в новый поход. Молодой воевода, вступивший в наследные права, его заприметил во время последнего похода, обещал дать под начало целую сотню всадников. Едва выпросился Еремей у него до весны побыть с близкими, а не обучать молодых воинов, как тот сначала хотел.
Парень сидел на стволе поваленного дерева, чуть отошедши вместе с конем с тропы, и удивлялся тому, что никто не попался ему навстречу, да и из Пазух должен был доноситься характерный деревенский шум. А тут – тишина в лесу, даже птицы щебечут через раз. Молнией пронеслась по ветвям пушистая белка и скрылась в листве. Прикрыл глаза Еремей и замечтался, задремал.
Громко застрекотали сороки, пробуждая задремавшего молодого человека. Тот вскочил и полусонный неловко завалился в сторону, поскользнувшись на влажном мху. Вероятно, это спасло ему жизнь, так как мимо него с шелестом, едва задев, пронеслось нечто грузное, обдавшее зловонием, и тут же растворилось в густой зелени. Громко заржал перепуганный конь и ринулся в сторону деревни, судя по звукам топота конских копыт.
Краем глаза Еремей успел отметить, что буро-зелёное существо, едва не врезавшееся в него, имело сложенные по бокам кожистые крылья и было размером с его коня. Но перед этим сгусток раскаленного пламени пролетел мимо его лица, едва не обжёгши. Воин отскочил, выхватил засапожный нож — единственное оставшееся оружие, поскольку его меч умчался вместе с конём.
Враг больше не показывался. Лишь шипение доносилось из чащи, куда соваться с одним лишь ножом явно не стоило. Пока озирался вокруг, ожидая новой стремительной атаки, Еремей пытался понять, что же это всё-таки было такое.
Однако шипение стихло и парень, вздохнув и не выпуская ножа из рук, отправился в сторону деревни, продираясь через заросшую кустами тропинку. За свою недолгую службу в дружине он слышал много рассказов о диковинных зверях: медведях с белой шкурой с севера, гигантских хищных котах из стран, где живут люди с чёрной кожей, про огромных змей и прочих. Но никто ему не говорил ничего о летающих ящерах, пышущих огнём. Нет, конечно, в сказках про Змея Горыныча были описания грозного чудища, но то была лишь сказка, которую даже дети не боялись. Да и Змей Горыныч походил больше на сказочного дракона и был по поверьям размером с избу.
Недоброе предчувствие охватило Еремея ещё после встречи с огнедышащим монстром, и оно оказалось правдивым. Лесной деревни более не существовало. Вместо добротно сложенных изб остались лишь груды обугленных брёвен; плетни там, где не сгорели – повалены, закопченный тесак с потемневшими потёками валялся возле дома Косыги, к которому так стремился Еремей. И кости, кости, кости кругом, побелевшие и истончённые, словно их нечто поглотило и выплюнуло, посчитав несъедобным. Звериные и людские вперемешку, разбросанные там и сям. У родного дома, точнее его обгорелых развалин, отыскался и череп его хозяина, оскаленный, вымытый дождём, носящий след от давнего сабельного удара. Череп Косыги, никаких сомнений. На набег бандитов или кочевников это точно не было похоже
— Да что же за напасть! Неужто все погибли, и спросить не у кого что произошло? — мрачный Еремей в сердцах громко выругался и пнул ногой в яловом сапоге обломки забора. Его слова эхом перекликнулись между собой на пустой обезлюдевшей поляне.
— Есть у кого спросить, Ерёмка! — пискнул из ближайших кустов знакомый девичий голосок.
— Наташка! — радостно охнул парень. — Живая! Иди сюда, не бойся! Я-то уж думал, никого здесь не осталось.
Из кустов напротив развалин робко вышла грязная, худенькая девушка. В ней, некогда пышущей здоровьем девице, едва можно было узнать соседскую красавицу. Она была перепугана, дрожала и, когда Еремей сделал шаг к ней, попыталась снова забиться в кусты, но воин успел перехватить её и прижать к себе. Теперь Наталья беспомощно трепыхалась, пытаясь вырваться, и даже куснула за кожаный боевой нарукавник. Насилу успокоил её Еремей и, оценив голодный взгляд Натальи, тут же вручил ей хлеб, вяленое мясо и флягу с хмельным мёдом.
Девушка накинулась на еду и питьё, как дикий зверь. На расспросы Еремея, что же тут случилось, не ответила, пока не съела всё до крошки и не опустошила половину фляги. Под воздействием хмельного напитка её дрожь исчезла, и она путанно и сбивчиво поведала парню о произошедшем. Со слов Натальи выходило примерно следующее.
В начале лета, то бишь пару месяцев назад, деревенский дурачок Васька притащил к вечеру невесть где найденную в лесу статуэтку с изображением змея с крыльями. Болтал о капище в глубине леса. Похвастался всем, кому мог, искусной вещицей из загадочного материала, не походящего ни на камень, ни на металл, ни на дерево.
Староста Аксим однако разгневался и потребовал у дурачка отнести находку туда, где тот её нашёл, дабы не прогневать лесных духов. Но куда там, тот чуть ли не зубами вцепился в статуэтку, а когда её попытались у него отнять – в гневе растоптал вещицу в пыль, чтоб она никому не досталась. Видевшая всё действо Наталья поведала, что вечернее небо тут же разрезал огненный сполох, и раздался с выси ужасный рёв, разогнавший запаниковавших крестьян по домам.
Пять огненных камней упали на деревню и обратились в чудовищ, напавших на людей, рвущих их клыками и когтями и жгущих их дома огнём из пастей. Они были размером со взрослого быка, очень быстры, сильны и плотоядны. Деревенские отбивались как могли, кузнец Косыга даже одного монстра смог одолеть тесаком, но его тотчас разорвали и поглотили остальные хищники. В итоге не осталось никого, лишь Наталье удалось спрятаться. После нападения на деревню она скиталась неподалёку, питалась ягодами и кореньями и видела, как ещё несколько дней пиршествовали летающие змеи. Ужасающее зрелище едва не свело её с ума, но ей удалось сохранить рассудок.
— Четыре оставшихся монстра обитают где-то недалеко от деревни, — сказала она. — Сюда больше не заглядывают, тут им полакомиться некем.
Затем она поведала, что, покончив с людьми, они переключились на лесную живность. Её замечали они не раз, но отчего-то не трогали. Время от времени впадают в спячку, одного из них девушка видела храпящим в буреломе. Добавила, что тот змей нагрёб вокруг себя кучу веток, соорудив подобие гнезда. Близко к нему подходить она побоялась, но это точно была тёмно-зелёная туша убийцы. Спят они по одному-двое, остальные бодрствуют.
— Значит, оружие летающих гадов всё-таки берёт, а огонь? Как бороться с огнём? — спросил побледневший Еремей, когда захмелевшая Наталья завершила рассказ.
— Не знаю, получилось убить змея только у Косыги, он бил тесаком как-то снизу. Вот так! От огня он просто увернулся, никакая броня не спасет! — девушка сделала характерный жест исхудалой рукой снизу вверх. — А огнём они плюются редко, им, наверное, нужно его накопить. А ещё я думаю, что это не змеи, а драконы. Только выродившиеся. Летают они мало и плохо, тяжелые слишком. Больше бегают на двух лапах.
— А почему ты не ушла в город? — спросил Еремей.
— Как только я выходила на одну из троп, они тут же преграждали мне дорогу. Словно издевались, — пожаловалась собеседница и погрозила лесу маленьким кулачком.
— Стало быть, они нас не выпустят, будут играть с нами как кошка с мышкой, — задумчиво пробормотал парень.
Наталья болтала и болтала, но Еремей уже смотрел за её спину, в сторону кустов, где что-то зашевелило сплетение веток. Воин уже было схватился за нож, но из кустов вышел, фыркнул и ткнулся мордой в плечо парня его верный конь. Девушка же и испугаться не успела, хмельной мёд делал своё дело.
Еремей же чрезвычайно обрадовался: тут тебе и верный спутник, и могучий полуторный меч, и боевой топор-чекан. Не говоря уже о небольшом запасе провизии, ведь охотиться в лесу было чрезвычайно опасно.
— Нам надо расправиться с ними! — наконец холодно сказал воин.
— Убить?! — хмель вмиг вылетел из Натальи. — Но ведь они нас сожрут! Они очень сильные.
— Косыга справился с одним, значит и я смогу. Но не со всеми сразу. Ты говоришь, что видела место, где они спят. Попробуем уравновесить шансы. Проведи меня туда. — твердил Еремей. — Если что-то пойдет не так, сразу беги по тропинке к большаку. Я их задержу, им не до тебя будет. По-другому не выйдет.
Несмотря на протесты Натальи, что она не будет убегать, если ситуация станет тяжелой, он смог её уговорить следовать его плану. Коня оставили в сгоревшей деревне, чекан перекочевал в руки к набравшейся смелости девушке, Еремей вооружился мечом, и они двинулись к месту спячки грозного врага.
Первую лёжку нашли быстро и чудовище приняло смерть во сне, не доставив воину проблем. Второй монстр проснулся, дёрнулся в сторону Еремея и почти сразу лишился уродливой головы. Начало было неплохим, меч хоть и с трудом, но пробивал чешуйчатую кожу. Однако, у следующей лёжки, оставшаяся пара летучих змеев атаковала людей, расправившихся с их соплеменниками.
Упавший с макушки дерева огненный шар едва не угодил в них, стоящих возле очередного пустого гнезда. Он врезался в лиственницу рядом с воином и слегка опалил плечо Еремея. Затем змеи напали на воина, стараясь поразить клыками и когтями. А тот уже молнией метался между спустившимися с деревьев врагами, плетя мечом смертельную паутину и уворачиваясь от серповидных когтей. Обожжённое плечо ныло, правый бок богатыря сочился красным из разорванной кольчуги, но ещё один змей был повержен.
Затем случилось то, от чего предостерегал воин девушку. Он велел ей бежать, сели дело дойдет до рукопашной, но Наталья не послушала его и оказалась между чудовищем и Еремеем. Новый пламенный сгусток ударил ей в лицо и растёкся по плечам. Полный нестерпимой боли крик затих почти мгновенно, а подскочивший к последнему змею Еремей пронзил тело коварного убийцы, повергнув его наземь.
— Что же ты так, — только и выдавил из себя парень, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.
С монстрами было покончено, как и с последней жительницей сгинувшей деревни. Смахивающий скупые слёзы, парень похоронил останки Натальи и всех, кого смог найти.
Немного постояв у развалин дома Косыги, он взял за повод коня и побрёл прочь от ставшего ему ненавистным места. Впереди его ждали новые приключения и сражения с людьми. А может — и с монстрами!
Автор: Дмитрий Чепиков
автор канал на дзене - #ИсторииДядиДимы
Ему повезло с наставником, боевому делу его обучал старый Косыга, одноглазый кузнец, бывший княжеский дружинник, отошедший после чудовищной раны от ратных свершений. Кузнец, недавно похоронивший жену и воспитывавший малолетнюю дочку Милу, тогда приютил Еремея у себя, за сына его почитал. Знал ведь сызмальства, поскольку в Пазухах всего-то с полсотни человек жило, как не знать. Работать заставлял много, охотиться, драться с парнями старше него. И без того крепкий юноша, к пятнадцати годам набрал такую силу и ловкость, что от драки с ним отказывались даже лихие забияки. Однако, работать на небольшом поле, также находящемся в лесу и скрытом от лишнего взора, Еремей не любил. Охота и сражение на деревянных мечах и палицах – вот что было его любимым занятием.
Когда парень в семнадцать лет завалил ножом своего первого медведя, напавшего на него на лесной тропе в расчете на лёгкую добычу, Косыга отправил Еремея к старому знакомому в город. Уже оттуда парень попал в дружину и отправился искать боевую славу и своих давних обидчиков. Теперь же он возвращался в свою деревню на короткий срок. В рослом воине в шлеме с бармицей, кольчуге, алых тафтяных портах и дорогих яловых сапогах сложно было с первого взгляда признать юношу, несколько лет назад отправившегося на поиски приключений. Да, он мог сложить броню в дорожную сумку, притороченную к седлу, и прибыть в обычном виде, но хотел произвести эффект своим появлением у семьи и знакомых.
Лесные тропы, а их было целых пять, почти заросли, и Еремей, продвигаясь по одной из них, был вынужден спешиться. Он с трудом протискивался между колючих кустов, ведя за собой на поводу коня. После легкого утреннего дождика в лесу было душновато, а сентябрьское тепло ещё цеплялось за остатки лета.
Про себя воин отметил намётанным глазом, что тропинкой не пользовались как минимум два месяца. Это было странно, потому что это была самая короткая дорожка, ведущая к большаку. Телега по ней и раньше не проехала бы, но человек на лошади мог двигаться свободно, не рискуя выколоть глаза о ветки. Пройдя до знакомого поваленного ясеня, от которого до деревеньки оставалось шагов триста, Еремей присел передохнуть и перекусить, снял дорожную суму с коня. Сам уже думал о том, как стиснет в объятиях старого Косыгу, подарит сладкий гостинец Миле, как, наконец набравшись храбрости, посватается к красавице Наталье. Планов была уйма. Еремей хотел побыть до весны в деревне, а по весне отправиться с дружинниками в новый поход. Молодой воевода, вступивший в наследные права, его заприметил во время последнего похода, обещал дать под начало целую сотню всадников. Едва выпросился Еремей у него до весны побыть с близкими, а не обучать молодых воинов, как тот сначала хотел.
Парень сидел на стволе поваленного дерева, чуть отошедши вместе с конем с тропы, и удивлялся тому, что никто не попался ему навстречу, да и из Пазух должен был доноситься характерный деревенский шум. А тут – тишина в лесу, даже птицы щебечут через раз. Молнией пронеслась по ветвям пушистая белка и скрылась в листве. Прикрыл глаза Еремей и замечтался, задремал.
Громко застрекотали сороки, пробуждая задремавшего молодого человека. Тот вскочил и полусонный неловко завалился в сторону, поскользнувшись на влажном мху. Вероятно, это спасло ему жизнь, так как мимо него с шелестом, едва задев, пронеслось нечто грузное, обдавшее зловонием, и тут же растворилось в густой зелени. Громко заржал перепуганный конь и ринулся в сторону деревни, судя по звукам топота конских копыт.
Краем глаза Еремей успел отметить, что буро-зелёное существо, едва не врезавшееся в него, имело сложенные по бокам кожистые крылья и было размером с его коня. Но перед этим сгусток раскаленного пламени пролетел мимо его лица, едва не обжёгши. Воин отскочил, выхватил засапожный нож — единственное оставшееся оружие, поскольку его меч умчался вместе с конём.
Враг больше не показывался. Лишь шипение доносилось из чащи, куда соваться с одним лишь ножом явно не стоило. Пока озирался вокруг, ожидая новой стремительной атаки, Еремей пытался понять, что же это всё-таки было такое.
Однако шипение стихло и парень, вздохнув и не выпуская ножа из рук, отправился в сторону деревни, продираясь через заросшую кустами тропинку. За свою недолгую службу в дружине он слышал много рассказов о диковинных зверях: медведях с белой шкурой с севера, гигантских хищных котах из стран, где живут люди с чёрной кожей, про огромных змей и прочих. Но никто ему не говорил ничего о летающих ящерах, пышущих огнём. Нет, конечно, в сказках про Змея Горыныча были описания грозного чудища, но то была лишь сказка, которую даже дети не боялись. Да и Змей Горыныч походил больше на сказочного дракона и был по поверьям размером с избу.
Недоброе предчувствие охватило Еремея ещё после встречи с огнедышащим монстром, и оно оказалось правдивым. Лесной деревни более не существовало. Вместо добротно сложенных изб остались лишь груды обугленных брёвен; плетни там, где не сгорели – повалены, закопченный тесак с потемневшими потёками валялся возле дома Косыги, к которому так стремился Еремей. И кости, кости, кости кругом, побелевшие и истончённые, словно их нечто поглотило и выплюнуло, посчитав несъедобным. Звериные и людские вперемешку, разбросанные там и сям. У родного дома, точнее его обгорелых развалин, отыскался и череп его хозяина, оскаленный, вымытый дождём, носящий след от давнего сабельного удара. Череп Косыги, никаких сомнений. На набег бандитов или кочевников это точно не было похоже
— Да что же за напасть! Неужто все погибли, и спросить не у кого что произошло? — мрачный Еремей в сердцах громко выругался и пнул ногой в яловом сапоге обломки забора. Его слова эхом перекликнулись между собой на пустой обезлюдевшей поляне.
— Есть у кого спросить, Ерёмка! — пискнул из ближайших кустов знакомый девичий голосок.
— Наташка! — радостно охнул парень. — Живая! Иди сюда, не бойся! Я-то уж думал, никого здесь не осталось.
Из кустов напротив развалин робко вышла грязная, худенькая девушка. В ней, некогда пышущей здоровьем девице, едва можно было узнать соседскую красавицу. Она была перепугана, дрожала и, когда Еремей сделал шаг к ней, попыталась снова забиться в кусты, но воин успел перехватить её и прижать к себе. Теперь Наталья беспомощно трепыхалась, пытаясь вырваться, и даже куснула за кожаный боевой нарукавник. Насилу успокоил её Еремей и, оценив голодный взгляд Натальи, тут же вручил ей хлеб, вяленое мясо и флягу с хмельным мёдом.
Девушка накинулась на еду и питьё, как дикий зверь. На расспросы Еремея, что же тут случилось, не ответила, пока не съела всё до крошки и не опустошила половину фляги. Под воздействием хмельного напитка её дрожь исчезла, и она путанно и сбивчиво поведала парню о произошедшем. Со слов Натальи выходило примерно следующее.
В начале лета, то бишь пару месяцев назад, деревенский дурачок Васька притащил к вечеру невесть где найденную в лесу статуэтку с изображением змея с крыльями. Болтал о капище в глубине леса. Похвастался всем, кому мог, искусной вещицей из загадочного материала, не походящего ни на камень, ни на металл, ни на дерево.
Староста Аксим однако разгневался и потребовал у дурачка отнести находку туда, где тот её нашёл, дабы не прогневать лесных духов. Но куда там, тот чуть ли не зубами вцепился в статуэтку, а когда её попытались у него отнять – в гневе растоптал вещицу в пыль, чтоб она никому не досталась. Видевшая всё действо Наталья поведала, что вечернее небо тут же разрезал огненный сполох, и раздался с выси ужасный рёв, разогнавший запаниковавших крестьян по домам.
Пять огненных камней упали на деревню и обратились в чудовищ, напавших на людей, рвущих их клыками и когтями и жгущих их дома огнём из пастей. Они были размером со взрослого быка, очень быстры, сильны и плотоядны. Деревенские отбивались как могли, кузнец Косыга даже одного монстра смог одолеть тесаком, но его тотчас разорвали и поглотили остальные хищники. В итоге не осталось никого, лишь Наталье удалось спрятаться. После нападения на деревню она скиталась неподалёку, питалась ягодами и кореньями и видела, как ещё несколько дней пиршествовали летающие змеи. Ужасающее зрелище едва не свело её с ума, но ей удалось сохранить рассудок.
— Четыре оставшихся монстра обитают где-то недалеко от деревни, — сказала она. — Сюда больше не заглядывают, тут им полакомиться некем.
Затем она поведала, что, покончив с людьми, они переключились на лесную живность. Её замечали они не раз, но отчего-то не трогали. Время от времени впадают в спячку, одного из них девушка видела храпящим в буреломе. Добавила, что тот змей нагрёб вокруг себя кучу веток, соорудив подобие гнезда. Близко к нему подходить она побоялась, но это точно была тёмно-зелёная туша убийцы. Спят они по одному-двое, остальные бодрствуют.
— Значит, оружие летающих гадов всё-таки берёт, а огонь? Как бороться с огнём? — спросил побледневший Еремей, когда захмелевшая Наталья завершила рассказ.
— Не знаю, получилось убить змея только у Косыги, он бил тесаком как-то снизу. Вот так! От огня он просто увернулся, никакая броня не спасет! — девушка сделала характерный жест исхудалой рукой снизу вверх. — А огнём они плюются редко, им, наверное, нужно его накопить. А ещё я думаю, что это не змеи, а драконы. Только выродившиеся. Летают они мало и плохо, тяжелые слишком. Больше бегают на двух лапах.
— А почему ты не ушла в город? — спросил Еремей.
— Как только я выходила на одну из троп, они тут же преграждали мне дорогу. Словно издевались, — пожаловалась собеседница и погрозила лесу маленьким кулачком.
— Стало быть, они нас не выпустят, будут играть с нами как кошка с мышкой, — задумчиво пробормотал парень.
Наталья болтала и болтала, но Еремей уже смотрел за её спину, в сторону кустов, где что-то зашевелило сплетение веток. Воин уже было схватился за нож, но из кустов вышел, фыркнул и ткнулся мордой в плечо парня его верный конь. Девушка же и испугаться не успела, хмельной мёд делал своё дело.
Еремей же чрезвычайно обрадовался: тут тебе и верный спутник, и могучий полуторный меч, и боевой топор-чекан. Не говоря уже о небольшом запасе провизии, ведь охотиться в лесу было чрезвычайно опасно.
— Нам надо расправиться с ними! — наконец холодно сказал воин.
— Убить?! — хмель вмиг вылетел из Натальи. — Но ведь они нас сожрут! Они очень сильные.
— Косыга справился с одним, значит и я смогу. Но не со всеми сразу. Ты говоришь, что видела место, где они спят. Попробуем уравновесить шансы. Проведи меня туда. — твердил Еремей. — Если что-то пойдет не так, сразу беги по тропинке к большаку. Я их задержу, им не до тебя будет. По-другому не выйдет.
Несмотря на протесты Натальи, что она не будет убегать, если ситуация станет тяжелой, он смог её уговорить следовать его плану. Коня оставили в сгоревшей деревне, чекан перекочевал в руки к набравшейся смелости девушке, Еремей вооружился мечом, и они двинулись к месту спячки грозного врага.
Первую лёжку нашли быстро и чудовище приняло смерть во сне, не доставив воину проблем. Второй монстр проснулся, дёрнулся в сторону Еремея и почти сразу лишился уродливой головы. Начало было неплохим, меч хоть и с трудом, но пробивал чешуйчатую кожу. Однако, у следующей лёжки, оставшаяся пара летучих змеев атаковала людей, расправившихся с их соплеменниками.
Упавший с макушки дерева огненный шар едва не угодил в них, стоящих возле очередного пустого гнезда. Он врезался в лиственницу рядом с воином и слегка опалил плечо Еремея. Затем змеи напали на воина, стараясь поразить клыками и когтями. А тот уже молнией метался между спустившимися с деревьев врагами, плетя мечом смертельную паутину и уворачиваясь от серповидных когтей. Обожжённое плечо ныло, правый бок богатыря сочился красным из разорванной кольчуги, но ещё один змей был повержен.
Затем случилось то, от чего предостерегал воин девушку. Он велел ей бежать, сели дело дойдет до рукопашной, но Наталья не послушала его и оказалась между чудовищем и Еремеем. Новый пламенный сгусток ударил ей в лицо и растёкся по плечам. Полный нестерпимой боли крик затих почти мгновенно, а подскочивший к последнему змею Еремей пронзил тело коварного убийцы, повергнув его наземь.
— Что же ты так, — только и выдавил из себя парень, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.
С монстрами было покончено, как и с последней жительницей сгинувшей деревни. Смахивающий скупые слёзы, парень похоронил останки Натальи и всех, кого смог найти.
Немного постояв у развалин дома Косыги, он взял за повод коня и побрёл прочь от ставшего ему ненавистным места. Впереди его ждали новые приключения и сражения с людьми. А может — и с монстрами!
Автор: Дмитрий Чепиков
автор канал на дзене - #ИсторииДядиДимы
Следующая публикация
Нет комментариев