Предыдущая публикация
Записки врача-психиатра "скорой" Психиатрическая мелодрама.
Часть вторая, заключительная.
Теперь Наташка с Иркой не ограничивались мелкими пакостями в виде испачканного половика и шума. Дело дошло до настоящих преступлений. Ну а как ещё назвать проникновение в чужое жилище? Нет, средь бела дня никто не вламывался. Всё делалось исключительно по ночам, абсолютно бесшумно. Вот только негодяйки не учли, что Тамара Ивановна не наивная девчонка и не слепая. Каждое утро она видела, что в квартире натоптано, хотя ещё вечером было чисто.
Однако соседки проникали не ради пачканья пола. Они досаждали тем, что прятали вещи, клали их в самые неожиданные места. Да чего далеко ходить, буквально вчера Тамара Ивановна с Юлией хватились своих паспортов, стали искать и еле нашли, перевернув всё вверх дном. Наташка с Иркой оказались настолько непорядочными, что не брезговали даже копаться в белье. Вроде всё лежит аккуратно, но не так, как было. Материального ущерба им не причинили, но разве только в нём дело?
Общеизвестно, что жилище – это не просто крыша над головой. Будь то роскошный дворец или тесная каморка, они оберегают наиболее интимную часть нашей жизни, делают её неприкосновенной. Любое непрошенное вторжение, не важно, открытое или тайное, эту защиту разрушает и оскверняет личный мир человека. Вот потому Тамара Ивановна с Юлией чувствовали себя обнажёнными, выставленными на обозрение улюлюкающей толпы.
Они понимали, что дальше так продолжаться не может, надо что-то немедленно предпринять. Но что именно? Обращаться в полицию нет смысла, ведь вне всяких сомнений соседки действовали по указке Игоря. Разве он позволит их приструнить? Напиши хоть сотню заявлений, но в лучшем случае, получишь никчемные отписки. Подумав, Тамара Ивановна решила сама поговорить с Наташкой и Иркой. Пусть знают, что их злодеяния раскрыты.
Начать она решила с Наташки и решительно забарабанила в дверь. Та открыла, что-то жуя, и с выражением крайнего удивления спросила:
– Тамар, ты чего так стучишь? Звонок же есть! Что случилось?
– Хватит прикидываться! – жёстко сказала Тамара Ивановна. – Как долго это всё будет продолжаться?
– Тамара, я ничего не поняла, – помотала головой соседка.
– Ничего, поймёшь! Если ещё раз вы с Иркой к нам залезете, сразу поймёте! На всю жизнь запомните!
– Ты совсем уже чокнулась? – возмутилась соседка. – Крышу снесло? Если ты сейчас не уйдёшь, я полицию вызову!
Услышав эту угрозу, Юлия, стоявшая у приоткрытой двери, перепугалась не на шутку. Ведь тогда у Игоря появится повод отомстить по серьёзному. Заберут, дело сфабрикуют и посадят. А защиту искать негде.
– Тёть Наташ, не надо, не вызывайте! – взмолилась она. – Скажите Игорю, мы ничего плохого не хотим! Пусть он нас оставит в покое!
– Ооо, значит вы обе <грёбнулись>! – сделала вывод соседка. – Всё, идите отсюда. Если будете ко мне лезть, поедете в дурку!
Предстоящей ночью Тамара Ивановна с Юлией решили притвориться спящими и поймать соседок с поличным. Так сказать, организовать засаду. Для большей надёжности поставили у двери стул, на который должны были налететь преступницы. Затем погасили свет и легли не раздеваясь. На другой день Тамаре Ивановне предстояло идти на работу, а после бессонной ночи, суточная смена обещала быть тяжкой. Однако на фоне опасных событий, это всего лишь ничтожная мелочь. Тамара Ивановна, не раздумывая, многое принесла бы в жертву, чтоб только жизнь вернулась в свою колею и перестала быть пугающей.
Однако засада не удалась, проспали они всё на свете. Рано утром, ругнув себя и Юлию за потерю бдительности, Тамара Ивановна пришла в прихожую. Открывшаяся картина показала, что вчерашний разговор с Наташкой не возымел никакого действия. На беглый взгляд, в прихожей ничего необычного не было. Но Тамара Ивановна, всю жизнь прожившая в этой квартире, сразу увидела, что к ним опять проникали непрошенные гости. Только теперь они поступили совсем уж нагло: подменили одежду, висевшую в прихожей, на такую же, но весьма заношенную.
Тамара Ивановна, невзирая на усилившийся раздрай в голове, решила отложить решение проблемы на следующий день, когда вернётся с дежурства. Разбудив Юлию, она обо всём ей рассказала, строго-настрого велела сидеть дома и никому не открывать.
Трудилась Тамара Ивановна хоть и на психиатрическом поприще, но в таком отделении, где «настоящих психов» отродясь не бывало. Там лечатся пациенты с невротическими расстройствами, люди вменяемые, адекватные, которых не стоит опасаться.
Тамара Ивановна знала работу на отлично, со всем справлялась непринуждённо, играючи. По окончании смены усталости почти не ощущала, уходила со свежей головой. Но в последнее время всё кардинально изменилось, причём в худшую сторону. Коллектив, который Тамара Ивановна всегда считала дружной семьёй, стал её отторгать, словно инородное тело. Придирки сыпались как из рога изобилия, что ни сделай, всё им не так и не этак. Особенно в этом усердствовали завотделением на пару со старшей медсестрой, обе молодые да ранние, с раздутым самомнением и неуёмным гонором. К другим не цепляются, только на ней сосредоточились.
Да и с пациентами тоже не всё гладко. Их отношение почему-то стало настороженным, недоверчивым, то и дело предъявлялись всякие претензии. В конечном итоге Тамара Ивановна поняла, что всё это было неспроста, неслучайно. Причина-то дураку понятна: захотели своего человечка на её место устроить. Вот теперь и стараются всеми силами избавиться. Но перспектива увольнения Тамару Ивановну не страшила. В ней кипела горькая обида от предательства коллег, готовых хладнокровно выбросить её как отработанный материал.
Будучи погружённой в тяжкие раздумья, Тамара Ивановна села не в тот автобус, но поняла это не сразу, а когда уехала уже достаточно далеко. «… твою мать!>, – смачно выругалась она и вышла на ближайшей остановке.
Раньше Тамара Ивановна мат органически не выносила. Он ассоциировался со зловонной мерзкой грязью и вызывал отторжение. Но теперь, когда жизнь вошла в беспросветную чёрную полосу, хлёсткие неприличные словечки стали своего рода лекарством, облегчающим душевную боль. Правда, лишь временно…
Из-за досадного недоразумения с автобусом, Тамара Ивановна опоздала на пятиминутку. Дверь кабинета старшей медсестры, по обыкновению, была открыта настежь и проскочить незамеченной не удалось.
Разнос начался сразу, безо всяких «здрасте»:
– Тамара Ивановна, вы то и дело стали опаздывать! – раздражённо сказала старшая.
– Когда я опаздывала? Вы что тут сочиняете? – возмутилась она.
– А вы вообще ничего не помните? Это уже третий или четвёртый раз! Ладно, проехали. Вы опять накосячили с таблетками! Всё перепутали, в журнале чёрт-те чего понаписали! Ну сколько можно-то? Вы понимаете, что это не шутки?
– Светлана Сергеевна, я ничего не путала. Раньше да, было дело. А в этот раз я всё чётко разложила! Спрашивайте с другой смены, что они там наделали!
– Ооой, как всё запущено… Тамара Ивановна, Марина на больничном, так что сегодня все уколы и капельницы на вас. Их немного, не переживайте.
Не стала она пререкаться и насупившись, пошла переодеваться. Всю душу вымотали этими погаными таблетками. Ладно бы по делу предъявляли претензии, а то ведь просто так, потому что левая нога захотела.
Постовые медсёстры отделения обязаны раскладывать назначенные больным таблетки на следующую смену. Работа эта кропотливая, требующая внимательности и сосредоточенности. Ведь всем понятно, к чему может привести ошибка в препарате или его дозировке.
Тамара Ивановна с этой задачей всегда справлялась без проблем. Но заведующая с лечащим врачом будто с цепи сорвались, каждому больному стали назначать помногу всего, прямо целое таблеточное ассорти. Так мало того, ещё и со всякими вывертами, то половинку, то четвертинку. А попробуй-ка всё это сопоставить с миллиграммами, тут и калькулятор не поможет! Но всё-таки Тамара Ивановна была уверена железно, даже железобетонно, что в прошлую смену она всё сделала безошибочно.
Считается, что работа на женском посту легче, чем на мужском, спокойнее. Но Тамара Ивановна так не думала. Пациентки, которых она про себя называла <распутными женщинами>, просто достали, извели всякими вопросами и просьбами. То душевую открой, то давление померяй, то скажи, что это за синенькая таблеточка, чёрт её дери! Ну как тут можно оставаться спокойной? Не выдержав, Тамара Ивановна попросилась на мужской пост. Она думала, что мужики не такие прихотливые и нудные, однако там оказалось ничуть не лучше.
До половины десятого Тамара Ивановна тихо сидела на посту, даже не пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Но заведующая, словно выросшая из-под земли, коротко скомандовала:
– Пойдёмте в обход!
Тамару Ивановну страшно раздражало обилие жалоб больных на своё состояние. Заведующая внимательно выслушивала каждого, из-за чего обход всегда затягивался. «Что ж вы за мужики такие, ноете и ноете, хуже баб!» – мысленно возмущалась Тамара Ивановна.
– Дайте мне лист назначений Пахомова! – велела заведующая.
– Сейчас поищу, – недовольно ответила Тамара Ивановна.
– Вы должны сразу брать всю папку. Зачем каждый раз бегать-то?
Наконец-то этот дурацкий обход закончился. Заведующая кому-то назначила ЭКГ, ЭЭГ и чего-то ещё, но Тамара Ивановна не записала и забыла напрочь. Ведь голова не компьютер, всё не запомнишь. Да и ладно, ничего страшного нет, сами напомнят, не маленькие.
Затем подошло время уколов и капельниц, которых действительно оказалось немного. Препараты набирала хоть и долго, но зато внимательно, не допустив никаких ошибок. Капельница была назначена сорокатрёхлетнему Никитину, лечившемуся от целого букета невротических расстройств. Технику сестринских манипуляций Тамара Ивановна знала назубок, точнее руки помнили и всё делали автоматически.
Как всегда, в вену попала прямо сходу. Привычным движением открыла колёсико, но вопреки ожиданиям, капельница не заработала. Странно, ведь кровь в канюле означала, что игла точно в вене. Ничего не понимая, Тамара Ивановна пошевелила так и сяк, но всё равно не закапало.
– А вы жгут-то снимите, – спокойно посоветовал пациент.
От сказанного Тамара Ивановна мгновенно переполнилась гневом и взорвалась:
– Ты меня будешь учить внутривенные делать, умник?! Совсем уже обнаглели!
– Да вы успокойтесь, – обескураженно сказал пациент. – Что я такого сказал-то?
– Чтооо?! Я тебе сейчас покажу «успокойтесь»! Сейчас пойдёшь в закрытое отделение и там тебя успокоят!
В ответ зароптали все, находившиеся в палате.
– Вы ненормальная, что ли? – глядя поверх очков, спросил немолодой мужчина интеллигентного вида.
– Ах ты наглец, негодяй! – переключилась на него Тамара Ивановна. – Кто тебе дал право пререкаться? Сейчас оба пойдёте в восьмое отделение на вязки!
– Нет, мы сейчас пойдём к Марии Алексеевне, – невозмутимо ответил он. – Пусть она с вами разбирается. Нам такая медсестра не нужна.
Услышав эти слова, Тамара Ивановна сразу всё поняла. Конечно же, больных против неё настроила заведующая! Да, красиво получилось: спровоцировали на конфликт, вывели из себя и вуаля – создали повод для увольнения! Не придерёшься!
Вынув иглу из вены и забрав стойку, она быстро покинула эту гнусную палату. К заведующей решила не идти и ждать вызова. И тут её осенило: нужно срочно, сейчас же обратиться к заместителю главного врача по работе с сестринским персоналом. Андрей Валерьевич, конечно тоже далеко не подарок. Придирчивый, требовательный, жёсткий, но хороших работников всегда отстаивает, не даёт в обиду.
И тут, словно услышав мысли Тамары Ивановны, в сопровождении старшей медсестры, Андрей Валерьевич явился собственной персоной. Его визит не являлся чем-то необычным, он регулярно обходил все отделения. И тем не менее, для персонала это было сродни стихийному бедствию. Казалось бы, всё в полном порядке и придраться не к чему, но шеф своим всевидящим оком, всегда находил нарушения.
Вот и в этот раз Андрей Валерьевич прямо сходу узрел непорядок.
– Это что такое? – строго спросил он, показывая на стол с лежавшими на нём игральными картами. – У вас тут азартные игры ведутся?
– Андрей Валерьевич, это больные… – Тамара Ивановна хотела всё рассказать по порядку, но тот её прервал.
– Я понимаю, что больные, но вы-то на что? С такой бесконтрольностью они и пьянку устроят! Так, а почему продукты лежат на подоконнике?
– Это продукты больных…
– Слушайте, вы издеваетесь, что ли? – вскипел он. – Скоропортящиеся должны храниться в холодильнике, а все прочие – в специально отведённом шкафу. Что вы как с Луны свалились?
– Андрей Валерьевич, выслушайте меня, пожалуйста! – взмолилась Тамара Ивановна. – Мне ваша защита нужна!
– От кого я вас должен защищать? – недовольно спросил он.
– Мария Алексеевна со Светланой Сергеевной меня буквально выживают, специально подводят под увольнение!
– Ясно, что ничего неясно. Пойдёмте к Марии Алексеевне, а то у нас тут целый митинг получится.
Пациенты сдержали обещание и сообщили заведующей об инциденте. Поэтому визит делегации, включающей Тамару Ивановну, её не особо удивил.
– Мария Алексеевна, вот медсестра жалуется, что её выживают.
– Андрей Валерьевич, я это даже комментировать не хочу. Ну что за глупости? Тамара Ивановна перестала справляться с работой, за ней нужен постоянный контроль.
– Да вы что врёте-то? Бессовестная, как вам не стыдно! – вскричала несправедливо обвинённая.
– Ну-ка успокойтесь! – жёстко потребовала заведующая. – Вы уже все границы переходите!
– Я?! Вы меня специально подставляете, ищете повод, чтобы выгнать! По вашей указке больные надо мной издеваются! Я на вас в суд подам!
– Подавайте куда хотите, – спокойно сказала заведующая. – Почему вы больным хамите?
– Ну надо же, как всё перевернули! Значит меня можно безнаказанно оскорблять? А я должна утереться и уйти, даже слова не сказать?
– Вас всего лишь попросили снять жгут. Никаких оскорблений не было, но вы среагировали совершенно неадекватно.
– Ааа, вот теперь я всё поняла! Вы хотите меня дурой выставить, мол, она всё равно ничего не соображает!
– Тамара Ивановна, я вам предлагаю прямо сейчас написать заявление по собственному. Займитесь своим здоровьем, отдохните как следует.
– Ага, щас, разбежалась! Вот вам, а не заявление! – крикнула она, показала кукиш и вышла из кабинета.
С бурей возмущения внутри, Тамара Ивановна быстро переоделась и покинула ставшее ненавистным отделение. Она ушла посреди смены, без уважительных причин, но это ничуть не волновало. Всё затмевала обжигающая жажда мести.
– Я вам сделаю! Сами как пробки с работы повылетаете! – сквозь зубы бормотала она, уверенная в скором торжестве справедливости.
Придя домой, Тамара Ивановна обо всём рассказала Юлии, и та огорошила выводом:
– Мам, ну что ты такая наивная? Это работа Игоря! Он же не какая-то шпана, всё делает по-умному!
– А ведь точно!
Тамаре Ивановне сразу открылся замысел этого подлеца. Он хочет, чтоб они с Юлией жили не только в постоянной тревоге, но и в нужде. Прожить вдвоём на одну маленькую пенсию без нужды невозможно, а найти работу вряд ли получится. Игорь наверняка позаботился, чтоб им везде дали от ворот поворот.
Решив поставить чайник, Тамара Ивановна пришла на кухню, как вдруг невыносимо засвербело в носу, и она три раза чихнула. Казалось бы, что в этом особенного? Зачем на такой ерунде заострять внимание? Но тут всё было очень серьёзно. Причиной чихания послужила не какая-то безобидная пылинка, а ядовитый газ. Он не имел запаха и ощущался в виде незначительного затруднения дыхания. Тамара Ивановна не стала дожидаться настоящего удушья. Она метнулась к окну и распахнула его, смахнув всё, что было на подоконнике.
На шум вбежала Юлия и испуганно спросила:
– Мам, что случилось?
– Нас хотят газом отравить!
– Да вроде всё выключено и не пахнет, – сказала Юлия, посмотрев на плиту.
– Ой, Юля, не этим газом, а другим! Его Ирка через вентиляцию напустила! Он без запаха, но удушающий. Хорошо я окно открыла, а то бы нам с тобой каюк настал!
– Мамочка, господи, что теперь делать-то? – задрожала и расплакалась Юлия.
Тамара Ивановна ничего не ответила, поскольку её внимание переключилось на более значимую деталь. В открытой кастрюле с картофельным пюре, что-то блеснуло. Неярко, совсем слабенько, но этого было достаточно. Тамара Ивановна сразу всё поняла и по телу пошёл смертный холод.
– Юля, ты посмотри, они толчёного стекла насыпали!
– Где?
– Да вон, вон, присмотрись как следует! Наклонись поближе! Видишь поблёскивает?
– Ой, вижу, вижу! Боже мой, какой ужас! А когда они успели, я же никуда не уходила?
– Не знаю, Юля, сейчас не до этого. Надо идти к Ирке. Всё, хватит миндальничать! Они только силу понимают!
– А ты что, с ней драться собралась?
– Нет, но напугать надо серьёзно.
– Мам, я тоже пойду, одну тебя не отпущу, мало ли что!
– Пойдём, но только не суйся, постой в сторонке!
Свои действия Тамара Ивановна не планировала, решив на месте во всём разобраться. Однако имелась твёрдая уверенность в том, что именно сейчас будет положен конец всем мучениям.
Освободительный поход они начали с соседки по лестничной площадке Натальи. Но к сожалению, достучаться до неё не удалось. Тогда пришёл черёд несостоявшейся отравительницы Ирины, жившей над ними.
Когда та открыла, Тамара Ивановна безо всяких разговоров втолкнула её в квартиру и немедленно прибежала на кухню.
– Тамара, это что такое? – спросила Ирина. – Ну-ка пошла отсюда!
– Ах ты <самка собаки>, я тебе сейчас устрою! Ты увидишь кузькину мать! – сказала Тамара Ивановна.
На кухне у Ирины была включена газовая колонка и сразу стало ясно, что именно через неё запускалась отрава. Нелюдь оказалась пойманной с поличным, никаких доказательств больше не требовалось.
Тамару Ивановну захлестнула чёрная волна ненависти, погасившая здравый рассудок. Она схватила лежавший на столе кухонный нож и тут же пустила его в дело. Куда именно пришлись удары, сколько вообще их было, в памяти не сохранилось. Да и зачем, если зло оказалось поверженным?
Выйдя из Ирининой квартиры, Тамара Ивановна ощутила небывалое облегчение. Теперь-то она твёрдо знала, что беды ушли безвозвратно и жизнь вошла в родную колею.
– Мам, ну что там? – напряжённо спросила Юлия.
– Ничего, всё нормально, она своё получила.
– Что ты с ней сделала?
– <Люлей> дала <самке собаки>.
Ирина однозначно родилась под счастливой звездой, ведь столь невероятное везенье трудно объяснить по-другому. В общей сложности Тамара Ивановна нанесла ей четыре ножевых ранения, но лишь одно из них, в живот, оказалось проникающим. И здесь тоже повезло, поскольку массивного кровотечения не возникло. Поэтому Ирина самостоятельно вызвала «скорую» и полицию.
Тамара Ивановна с Юлией внимательно осмотрели всё съестное и к их ужасу, везде коварно поблёскивало толчёное стекло. Его не удалишь при всём желании, и еда была приговорена к выбрасыванию. Да, продукты безусловно жалко, но их можно купить, а жизнь и здоровье – вряд ли. Помойка находилась не близко, поэтому, не мудрствуя лукаво, они всё повыкидывали прямо с балкона. Ну а что в этом такого? Дворник уберёт, ему за это деньги платят. Внизу возмущённо закричали какие-то бабёнки, но были жёстко «посланы» Тамарой Ивановной.
Вдруг случилось страшное. Из прихожей с шумом стремительно ворвались несколько мужчин, трое из которых были в полицейской форме. В комнате сразу стало тесно, душно и невыносимо страшно.
– Мама, мамочка, это что такое?! – пронзительно крикнула Юлия.
– Юленька, всё, дочка, нас убивать пришли! – с отчаянием ответила Тамара Ивановна.
– Успокойтесь, никто вас не убивает, – сурово сказал капитан. – Вы сами чуть не убили соседку. Молитесь теперь, чтоб она выжила!
– Нет, не наговаривайте! Вы ничего не знаете! Я защищалась! Себя и дочь защищала! – вступила в спор Тамара Ивановна.
– От кого защищались-то? Соседка у себя дома была, а вы ни за что, ни про что её ножичком почикали!
– Как это «ни за что»? А ей значит можно нас газом травить? И толчёное стекло подсыпать тоже можно?
– Каким газом? Вы о чём?
– Таким, ядовитым! Сделайте экспертизу, вы обязаны!
– Мама, перестань, ты вообще не о том говоришь! – вскричала Юлия. – Их Игорь прислал, ты не поняла, что ли?!
– Что за Игорь? – спросил молодой мужчина в «гражданке».
– Ой, ну пожалуйста, давайте поговорим честно! – взмолилась Юлия. – И мы всё знаем, и вы!
– Что мы должны знать? – спросил капитан.
– Я вас очень прошу, скажите Игорю, пусть он нас в покое оставит! Нам ничего не надо, мы просто хотим спокойно жить! Что он хочет?
– Вы на учёте у психиатра состоите?
– Нет конечно, вы что! У меня мама работает медсестрой в психиатрической больнице. Я тоже медсестра, но из-за Игоря без работы осталась!
– Ааа, вооон вы куда клоните! – воскликнула Тамара Ивановна. – Хотите нас состряпать, что мы – две дуры и в больнице сгноить? Нееет! Не выйдет! Там меня все знают и никогда не положат! А вас после этого засудят! Я засужу! Погоны-то быстро послетают! Этот ваш Игорь в первую очередь сядет!
Сотрудники полиции сразу поняли, что обе женщины действительно больны и не симулируют. Везти их в отдел и тем более помещать в ИВС смысла не было. Что там с ними, совсем безумными, делать? Вызвали «скорую», а пока ждали, всё равно обеих опросили, добросовестно записав рассказанные чудеса.
Простите за каламбур, но «скорая» приехала нескоро. Врач психиатрической бригады был весьма озадачен тем, что придётся везти сразу двух не самых спокойных больных. Но нехорошие предчувствия не оправдались. После беседы Тамара Ивановна легко согласилась на поездку в стационар, заявив, что всё равно их там не примут. И Юлия, глядя на мать, тоже возражать не стала.
А вот в приёмнике всё пошло совсем не так, как изначально хотелось. Увидев дежурного врача Галкину, Тамара Ивановна обрадовалась, ведь они знали друг друга с незапамятных времён. Но этот чёртов «скоровик» опередил и за закрытой дверью о чём-то переговорил. Когда в кабинет пригласили Тамару Ивановну, она испытала очередное потрясение. Галкина начала с ней разговаривать как с больной, деловито и холодно.
- Анна Николаевна, вы меня не узнали, что ли? – осторожно спросила Тамара Ивановна.
- Узнала, узнала, - нехотя ответила та. – Что случилось? Почему вас сюда привезли?
- Ой, да ладно, Анна Николаевна, вон прочитайте, там всё написано.
- Тамара Ивановна, вы сами можете рассказать?
Надеясь на понимание и сочувствие, она всё пересказала как можно ярче, проникновеннее. Однако ожидаемого эффекта не последовало. Галкина деланно мягким тоном стала уговаривать полечиться.
- За сколько ты продалась, дешёвка? – взорвалась Тамара Ивановна. – Сколько тебе заплатили, <множественные нецензурные оскорбления>? Я тебя прокляну, <нецензурное оскорбление>! Ты же всю жизнь была <распутной женщиной>, всем подряд давала!
Слышимость в коридоре была отличной, поэтому Юлия сразу поняла, что госпитализации не избежать и перепугалась насмерть. Она попыталась вскочить, но крепкие парни с психиатрической бригады её удержали и это подействовало как доза сильного транквилизатора. Вдруг тело ослабло, появилось безразличие ко всему. Тамару Ивановну вывели через другую дверь, поэтому им больше не удалось увидеться. У Юлии возникло чувство нереальности происходящего. Она не понимала, да и не хотела понять, сон это или явь.
У Тамары Ивановны приключился ранний инволюционный параноид. Проще говоря, предстарческий психоз. Его главенствующим симптомом выступает бред, который в отличие от прочих психических расстройств, всегда базируется на конкретных жизненных ситуациях. Нет в нём ни фантастичности, ни вычурности, ни прочих изысков. Фоном являются такие нехорошие черты, как подозрительность, конфликтность, неуживчивость.
Тамаре Ивановне была проведена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, признавшая её невменяемой. Суд назначил принудительную меру медицинского характера в виде лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Если сказать без юридических премудростей, отправили её на принудительное лечение. Поскольку такие меры наказанием не являются, то никаким сроком они не ограничивается. Всё зависит от излечения, либо от ремиссии. Но с этим у Тамары Ивановны проблема. Дело в том, что бред при инволюционном параноиде очень стойкий, лечению поддаётся туго, а нередко и вообще не поддаётся.
Кстати сказать, к заведующей отделением, в котором трудилась Тамара Ивановна, есть очень серьёзный вопрос. Как можно было не увидеть психическое заболевание у сотрудницы? Однако этот вопрос так и остался незаданным.
Что касается Юлии, то у неё имело место индуцированное бредовое расстройство. Образно говоря, она «заразилась» бредом от матери. Здесь надо заметить, что вызвать индуцирование непросто, а иначе мы все, медики, работающие в психиатрии, неизбежно превращались бы в пациентов. Индуцироваться можно лишь от того, кто обладает авторитетом и с кем поддерживается тесная эмоциональная связь.
В некоторых источниках встречается утверждение, что индуцированный бред нестоек и быстро уходит при разлучении с больным. Однако с Юлией всё было не так просто. Более месяца бред не хотел её отпускать. И всё-таки финал получился благополучным, разум просветлел и появилась полная критика к болезни. Через два с половиной месяца её выписали.
С одной стороны, Юлия была рада вновь обретённой свободе. А с другой, изнутри съедал нестерпимый стыд за своё поведение. Кроме того, она до дрожи боялась соседей, которые, чего доброго, ещё и самосуд устроят. Но всё обошлось. Пусть на неё посматривали с опаской и не здоровались, это были мелочи. В настоящее время Юлия работает на дому диспетчером такси, не теряя надежды на возвращении в медицину. Тамару Ивановну она не забывает, приходит на посещения.
Что же касается личной жизни, то Юлия одинока и даже думать не желает о поиске спутника. Правда, нет-нет, да и вспомнит об Игоре с горькой грустинкой. Но, что было, то прошло, в одну реку не войдёшь дважды…
автор канал на дзене - #УжасноЗлойДоктор
Однако соседки проникали не ради пачканья пола. Они досаждали тем, что прятали вещи, клали их в самые неожиданные места. Да чего далеко ходить, буквально вчера Тамара Ивановна с Юлией хватились своих паспортов, стали искать и еле нашли, перевернув всё вверх дном. Наташка с Иркой оказались настолько непорядочными, что не брезговали даже копаться в белье. Вроде всё лежит аккуратно, но не так, как было. Материального ущерба им не причинили, но разве только в нём дело?
Общеизвестно, что жилище – это не просто крыша над головой. Будь то роскошный дворец или тесная каморка, они оберегают наиболее интимную часть нашей жизни, делают её неприкосновенной. Любое непрошенное вторжение, не важно, открытое или тайное, эту защиту разрушает и оскверняет личный мир человека. Вот потому Тамара Ивановна с Юлией чувствовали себя обнажёнными, выставленными на обозрение улюлюкающей толпы.
Они понимали, что дальше так продолжаться не может, надо что-то немедленно предпринять. Но что именно? Обращаться в полицию нет смысла, ведь вне всяких сомнений соседки действовали по указке Игоря. Разве он позволит их приструнить? Напиши хоть сотню заявлений, но в лучшем случае, получишь никчемные отписки. Подумав, Тамара Ивановна решила сама поговорить с Наташкой и Иркой. Пусть знают, что их злодеяния раскрыты.
Начать она решила с Наташки и решительно забарабанила в дверь. Та открыла, что-то жуя, и с выражением крайнего удивления спросила:
– Тамар, ты чего так стучишь? Звонок же есть! Что случилось?
– Хватит прикидываться! – жёстко сказала Тамара Ивановна. – Как долго это всё будет продолжаться?
– Тамара, я ничего не поняла, – помотала головой соседка.
– Ничего, поймёшь! Если ещё раз вы с Иркой к нам залезете, сразу поймёте! На всю жизнь запомните!
– Ты совсем уже чокнулась? – возмутилась соседка. – Крышу снесло? Если ты сейчас не уйдёшь, я полицию вызову!
Услышав эту угрозу, Юлия, стоявшая у приоткрытой двери, перепугалась не на шутку. Ведь тогда у Игоря появится повод отомстить по серьёзному. Заберут, дело сфабрикуют и посадят. А защиту искать негде.
– Тёть Наташ, не надо, не вызывайте! – взмолилась она. – Скажите Игорю, мы ничего плохого не хотим! Пусть он нас оставит в покое!
– Ооо, значит вы обе <грёбнулись>! – сделала вывод соседка. – Всё, идите отсюда. Если будете ко мне лезть, поедете в дурку!
Предстоящей ночью Тамара Ивановна с Юлией решили притвориться спящими и поймать соседок с поличным. Так сказать, организовать засаду. Для большей надёжности поставили у двери стул, на который должны были налететь преступницы. Затем погасили свет и легли не раздеваясь. На другой день Тамаре Ивановне предстояло идти на работу, а после бессонной ночи, суточная смена обещала быть тяжкой. Однако на фоне опасных событий, это всего лишь ничтожная мелочь. Тамара Ивановна, не раздумывая, многое принесла бы в жертву, чтоб только жизнь вернулась в свою колею и перестала быть пугающей.
Однако засада не удалась, проспали они всё на свете. Рано утром, ругнув себя и Юлию за потерю бдительности, Тамара Ивановна пришла в прихожую. Открывшаяся картина показала, что вчерашний разговор с Наташкой не возымел никакого действия. На беглый взгляд, в прихожей ничего необычного не было. Но Тамара Ивановна, всю жизнь прожившая в этой квартире, сразу увидела, что к ним опять проникали непрошенные гости. Только теперь они поступили совсем уж нагло: подменили одежду, висевшую в прихожей, на такую же, но весьма заношенную.
Тамара Ивановна, невзирая на усилившийся раздрай в голове, решила отложить решение проблемы на следующий день, когда вернётся с дежурства. Разбудив Юлию, она обо всём ей рассказала, строго-настрого велела сидеть дома и никому не открывать.
Трудилась Тамара Ивановна хоть и на психиатрическом поприще, но в таком отделении, где «настоящих психов» отродясь не бывало. Там лечатся пациенты с невротическими расстройствами, люди вменяемые, адекватные, которых не стоит опасаться.
Тамара Ивановна знала работу на отлично, со всем справлялась непринуждённо, играючи. По окончании смены усталости почти не ощущала, уходила со свежей головой. Но в последнее время всё кардинально изменилось, причём в худшую сторону. Коллектив, который Тамара Ивановна всегда считала дружной семьёй, стал её отторгать, словно инородное тело. Придирки сыпались как из рога изобилия, что ни сделай, всё им не так и не этак. Особенно в этом усердствовали завотделением на пару со старшей медсестрой, обе молодые да ранние, с раздутым самомнением и неуёмным гонором. К другим не цепляются, только на ней сосредоточились.
Да и с пациентами тоже не всё гладко. Их отношение почему-то стало настороженным, недоверчивым, то и дело предъявлялись всякие претензии. В конечном итоге Тамара Ивановна поняла, что всё это было неспроста, неслучайно. Причина-то дураку понятна: захотели своего человечка на её место устроить. Вот теперь и стараются всеми силами избавиться. Но перспектива увольнения Тамару Ивановну не страшила. В ней кипела горькая обида от предательства коллег, готовых хладнокровно выбросить её как отработанный материал.
Будучи погружённой в тяжкие раздумья, Тамара Ивановна села не в тот автобус, но поняла это не сразу, а когда уехала уже достаточно далеко. «… твою мать!>, – смачно выругалась она и вышла на ближайшей остановке.
Раньше Тамара Ивановна мат органически не выносила. Он ассоциировался со зловонной мерзкой грязью и вызывал отторжение. Но теперь, когда жизнь вошла в беспросветную чёрную полосу, хлёсткие неприличные словечки стали своего рода лекарством, облегчающим душевную боль. Правда, лишь временно…
Из-за досадного недоразумения с автобусом, Тамара Ивановна опоздала на пятиминутку. Дверь кабинета старшей медсестры, по обыкновению, была открыта настежь и проскочить незамеченной не удалось.
Разнос начался сразу, безо всяких «здрасте»:
– Тамара Ивановна, вы то и дело стали опаздывать! – раздражённо сказала старшая.
– Когда я опаздывала? Вы что тут сочиняете? – возмутилась она.
– А вы вообще ничего не помните? Это уже третий или четвёртый раз! Ладно, проехали. Вы опять накосячили с таблетками! Всё перепутали, в журнале чёрт-те чего понаписали! Ну сколько можно-то? Вы понимаете, что это не шутки?
– Светлана Сергеевна, я ничего не путала. Раньше да, было дело. А в этот раз я всё чётко разложила! Спрашивайте с другой смены, что они там наделали!
– Ооой, как всё запущено… Тамара Ивановна, Марина на больничном, так что сегодня все уколы и капельницы на вас. Их немного, не переживайте.
Не стала она пререкаться и насупившись, пошла переодеваться. Всю душу вымотали этими погаными таблетками. Ладно бы по делу предъявляли претензии, а то ведь просто так, потому что левая нога захотела.
Постовые медсёстры отделения обязаны раскладывать назначенные больным таблетки на следующую смену. Работа эта кропотливая, требующая внимательности и сосредоточенности. Ведь всем понятно, к чему может привести ошибка в препарате или его дозировке.
Тамара Ивановна с этой задачей всегда справлялась без проблем. Но заведующая с лечащим врачом будто с цепи сорвались, каждому больному стали назначать помногу всего, прямо целое таблеточное ассорти. Так мало того, ещё и со всякими вывертами, то половинку, то четвертинку. А попробуй-ка всё это сопоставить с миллиграммами, тут и калькулятор не поможет! Но всё-таки Тамара Ивановна была уверена железно, даже железобетонно, что в прошлую смену она всё сделала безошибочно.
Считается, что работа на женском посту легче, чем на мужском, спокойнее. Но Тамара Ивановна так не думала. Пациентки, которых она про себя называла <распутными женщинами>, просто достали, извели всякими вопросами и просьбами. То душевую открой, то давление померяй, то скажи, что это за синенькая таблеточка, чёрт её дери! Ну как тут можно оставаться спокойной? Не выдержав, Тамара Ивановна попросилась на мужской пост. Она думала, что мужики не такие прихотливые и нудные, однако там оказалось ничуть не лучше.
До половины десятого Тамара Ивановна тихо сидела на посту, даже не пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Но заведующая, словно выросшая из-под земли, коротко скомандовала:
– Пойдёмте в обход!
Тамару Ивановну страшно раздражало обилие жалоб больных на своё состояние. Заведующая внимательно выслушивала каждого, из-за чего обход всегда затягивался. «Что ж вы за мужики такие, ноете и ноете, хуже баб!» – мысленно возмущалась Тамара Ивановна.
– Дайте мне лист назначений Пахомова! – велела заведующая.
– Сейчас поищу, – недовольно ответила Тамара Ивановна.
– Вы должны сразу брать всю папку. Зачем каждый раз бегать-то?
Наконец-то этот дурацкий обход закончился. Заведующая кому-то назначила ЭКГ, ЭЭГ и чего-то ещё, но Тамара Ивановна не записала и забыла напрочь. Ведь голова не компьютер, всё не запомнишь. Да и ладно, ничего страшного нет, сами напомнят, не маленькие.
Затем подошло время уколов и капельниц, которых действительно оказалось немного. Препараты набирала хоть и долго, но зато внимательно, не допустив никаких ошибок. Капельница была назначена сорокатрёхлетнему Никитину, лечившемуся от целого букета невротических расстройств. Технику сестринских манипуляций Тамара Ивановна знала назубок, точнее руки помнили и всё делали автоматически.
Как всегда, в вену попала прямо сходу. Привычным движением открыла колёсико, но вопреки ожиданиям, капельница не заработала. Странно, ведь кровь в канюле означала, что игла точно в вене. Ничего не понимая, Тамара Ивановна пошевелила так и сяк, но всё равно не закапало.
– А вы жгут-то снимите, – спокойно посоветовал пациент.
От сказанного Тамара Ивановна мгновенно переполнилась гневом и взорвалась:
– Ты меня будешь учить внутривенные делать, умник?! Совсем уже обнаглели!
– Да вы успокойтесь, – обескураженно сказал пациент. – Что я такого сказал-то?
– Чтооо?! Я тебе сейчас покажу «успокойтесь»! Сейчас пойдёшь в закрытое отделение и там тебя успокоят!
В ответ зароптали все, находившиеся в палате.
– Вы ненормальная, что ли? – глядя поверх очков, спросил немолодой мужчина интеллигентного вида.
– Ах ты наглец, негодяй! – переключилась на него Тамара Ивановна. – Кто тебе дал право пререкаться? Сейчас оба пойдёте в восьмое отделение на вязки!
– Нет, мы сейчас пойдём к Марии Алексеевне, – невозмутимо ответил он. – Пусть она с вами разбирается. Нам такая медсестра не нужна.
Услышав эти слова, Тамара Ивановна сразу всё поняла. Конечно же, больных против неё настроила заведующая! Да, красиво получилось: спровоцировали на конфликт, вывели из себя и вуаля – создали повод для увольнения! Не придерёшься!
Вынув иглу из вены и забрав стойку, она быстро покинула эту гнусную палату. К заведующей решила не идти и ждать вызова. И тут её осенило: нужно срочно, сейчас же обратиться к заместителю главного врача по работе с сестринским персоналом. Андрей Валерьевич, конечно тоже далеко не подарок. Придирчивый, требовательный, жёсткий, но хороших работников всегда отстаивает, не даёт в обиду.
И тут, словно услышав мысли Тамары Ивановны, в сопровождении старшей медсестры, Андрей Валерьевич явился собственной персоной. Его визит не являлся чем-то необычным, он регулярно обходил все отделения. И тем не менее, для персонала это было сродни стихийному бедствию. Казалось бы, всё в полном порядке и придраться не к чему, но шеф своим всевидящим оком, всегда находил нарушения.
Вот и в этот раз Андрей Валерьевич прямо сходу узрел непорядок.
– Это что такое? – строго спросил он, показывая на стол с лежавшими на нём игральными картами. – У вас тут азартные игры ведутся?
– Андрей Валерьевич, это больные… – Тамара Ивановна хотела всё рассказать по порядку, но тот её прервал.
– Я понимаю, что больные, но вы-то на что? С такой бесконтрольностью они и пьянку устроят! Так, а почему продукты лежат на подоконнике?
– Это продукты больных…
– Слушайте, вы издеваетесь, что ли? – вскипел он. – Скоропортящиеся должны храниться в холодильнике, а все прочие – в специально отведённом шкафу. Что вы как с Луны свалились?
– Андрей Валерьевич, выслушайте меня, пожалуйста! – взмолилась Тамара Ивановна. – Мне ваша защита нужна!
– От кого я вас должен защищать? – недовольно спросил он.
– Мария Алексеевна со Светланой Сергеевной меня буквально выживают, специально подводят под увольнение!
– Ясно, что ничего неясно. Пойдёмте к Марии Алексеевне, а то у нас тут целый митинг получится.
Пациенты сдержали обещание и сообщили заведующей об инциденте. Поэтому визит делегации, включающей Тамару Ивановну, её не особо удивил.
– Мария Алексеевна, вот медсестра жалуется, что её выживают.
– Андрей Валерьевич, я это даже комментировать не хочу. Ну что за глупости? Тамара Ивановна перестала справляться с работой, за ней нужен постоянный контроль.
– Да вы что врёте-то? Бессовестная, как вам не стыдно! – вскричала несправедливо обвинённая.
– Ну-ка успокойтесь! – жёстко потребовала заведующая. – Вы уже все границы переходите!
– Я?! Вы меня специально подставляете, ищете повод, чтобы выгнать! По вашей указке больные надо мной издеваются! Я на вас в суд подам!
– Подавайте куда хотите, – спокойно сказала заведующая. – Почему вы больным хамите?
– Ну надо же, как всё перевернули! Значит меня можно безнаказанно оскорблять? А я должна утереться и уйти, даже слова не сказать?
– Вас всего лишь попросили снять жгут. Никаких оскорблений не было, но вы среагировали совершенно неадекватно.
– Ааа, вот теперь я всё поняла! Вы хотите меня дурой выставить, мол, она всё равно ничего не соображает!
– Тамара Ивановна, я вам предлагаю прямо сейчас написать заявление по собственному. Займитесь своим здоровьем, отдохните как следует.
– Ага, щас, разбежалась! Вот вам, а не заявление! – крикнула она, показала кукиш и вышла из кабинета.
С бурей возмущения внутри, Тамара Ивановна быстро переоделась и покинула ставшее ненавистным отделение. Она ушла посреди смены, без уважительных причин, но это ничуть не волновало. Всё затмевала обжигающая жажда мести.
– Я вам сделаю! Сами как пробки с работы повылетаете! – сквозь зубы бормотала она, уверенная в скором торжестве справедливости.
Придя домой, Тамара Ивановна обо всём рассказала Юлии, и та огорошила выводом:
– Мам, ну что ты такая наивная? Это работа Игоря! Он же не какая-то шпана, всё делает по-умному!
– А ведь точно!
Тамаре Ивановне сразу открылся замысел этого подлеца. Он хочет, чтоб они с Юлией жили не только в постоянной тревоге, но и в нужде. Прожить вдвоём на одну маленькую пенсию без нужды невозможно, а найти работу вряд ли получится. Игорь наверняка позаботился, чтоб им везде дали от ворот поворот.
Решив поставить чайник, Тамара Ивановна пришла на кухню, как вдруг невыносимо засвербело в носу, и она три раза чихнула. Казалось бы, что в этом особенного? Зачем на такой ерунде заострять внимание? Но тут всё было очень серьёзно. Причиной чихания послужила не какая-то безобидная пылинка, а ядовитый газ. Он не имел запаха и ощущался в виде незначительного затруднения дыхания. Тамара Ивановна не стала дожидаться настоящего удушья. Она метнулась к окну и распахнула его, смахнув всё, что было на подоконнике.
На шум вбежала Юлия и испуганно спросила:
– Мам, что случилось?
– Нас хотят газом отравить!
– Да вроде всё выключено и не пахнет, – сказала Юлия, посмотрев на плиту.
– Ой, Юля, не этим газом, а другим! Его Ирка через вентиляцию напустила! Он без запаха, но удушающий. Хорошо я окно открыла, а то бы нам с тобой каюк настал!
– Мамочка, господи, что теперь делать-то? – задрожала и расплакалась Юлия.
Тамара Ивановна ничего не ответила, поскольку её внимание переключилось на более значимую деталь. В открытой кастрюле с картофельным пюре, что-то блеснуло. Неярко, совсем слабенько, но этого было достаточно. Тамара Ивановна сразу всё поняла и по телу пошёл смертный холод.
– Юля, ты посмотри, они толчёного стекла насыпали!
– Где?
– Да вон, вон, присмотрись как следует! Наклонись поближе! Видишь поблёскивает?
– Ой, вижу, вижу! Боже мой, какой ужас! А когда они успели, я же никуда не уходила?
– Не знаю, Юля, сейчас не до этого. Надо идти к Ирке. Всё, хватит миндальничать! Они только силу понимают!
– А ты что, с ней драться собралась?
– Нет, но напугать надо серьёзно.
– Мам, я тоже пойду, одну тебя не отпущу, мало ли что!
– Пойдём, но только не суйся, постой в сторонке!
Свои действия Тамара Ивановна не планировала, решив на месте во всём разобраться. Однако имелась твёрдая уверенность в том, что именно сейчас будет положен конец всем мучениям.
Освободительный поход они начали с соседки по лестничной площадке Натальи. Но к сожалению, достучаться до неё не удалось. Тогда пришёл черёд несостоявшейся отравительницы Ирины, жившей над ними.
Когда та открыла, Тамара Ивановна безо всяких разговоров втолкнула её в квартиру и немедленно прибежала на кухню.
– Тамара, это что такое? – спросила Ирина. – Ну-ка пошла отсюда!
– Ах ты <самка собаки>, я тебе сейчас устрою! Ты увидишь кузькину мать! – сказала Тамара Ивановна.
На кухне у Ирины была включена газовая колонка и сразу стало ясно, что именно через неё запускалась отрава. Нелюдь оказалась пойманной с поличным, никаких доказательств больше не требовалось.
Тамару Ивановну захлестнула чёрная волна ненависти, погасившая здравый рассудок. Она схватила лежавший на столе кухонный нож и тут же пустила его в дело. Куда именно пришлись удары, сколько вообще их было, в памяти не сохранилось. Да и зачем, если зло оказалось поверженным?
Выйдя из Ирининой квартиры, Тамара Ивановна ощутила небывалое облегчение. Теперь-то она твёрдо знала, что беды ушли безвозвратно и жизнь вошла в родную колею.
– Мам, ну что там? – напряжённо спросила Юлия.
– Ничего, всё нормально, она своё получила.
– Что ты с ней сделала?
– <Люлей> дала <самке собаки>.
Ирина однозначно родилась под счастливой звездой, ведь столь невероятное везенье трудно объяснить по-другому. В общей сложности Тамара Ивановна нанесла ей четыре ножевых ранения, но лишь одно из них, в живот, оказалось проникающим. И здесь тоже повезло, поскольку массивного кровотечения не возникло. Поэтому Ирина самостоятельно вызвала «скорую» и полицию.
Тамара Ивановна с Юлией внимательно осмотрели всё съестное и к их ужасу, везде коварно поблёскивало толчёное стекло. Его не удалишь при всём желании, и еда была приговорена к выбрасыванию. Да, продукты безусловно жалко, но их можно купить, а жизнь и здоровье – вряд ли. Помойка находилась не близко, поэтому, не мудрствуя лукаво, они всё повыкидывали прямо с балкона. Ну а что в этом такого? Дворник уберёт, ему за это деньги платят. Внизу возмущённо закричали какие-то бабёнки, но были жёстко «посланы» Тамарой Ивановной.
Вдруг случилось страшное. Из прихожей с шумом стремительно ворвались несколько мужчин, трое из которых были в полицейской форме. В комнате сразу стало тесно, душно и невыносимо страшно.
– Мама, мамочка, это что такое?! – пронзительно крикнула Юлия.
– Юленька, всё, дочка, нас убивать пришли! – с отчаянием ответила Тамара Ивановна.
– Успокойтесь, никто вас не убивает, – сурово сказал капитан. – Вы сами чуть не убили соседку. Молитесь теперь, чтоб она выжила!
– Нет, не наговаривайте! Вы ничего не знаете! Я защищалась! Себя и дочь защищала! – вступила в спор Тамара Ивановна.
– От кого защищались-то? Соседка у себя дома была, а вы ни за что, ни про что её ножичком почикали!
– Как это «ни за что»? А ей значит можно нас газом травить? И толчёное стекло подсыпать тоже можно?
– Каким газом? Вы о чём?
– Таким, ядовитым! Сделайте экспертизу, вы обязаны!
– Мама, перестань, ты вообще не о том говоришь! – вскричала Юлия. – Их Игорь прислал, ты не поняла, что ли?!
– Что за Игорь? – спросил молодой мужчина в «гражданке».
– Ой, ну пожалуйста, давайте поговорим честно! – взмолилась Юлия. – И мы всё знаем, и вы!
– Что мы должны знать? – спросил капитан.
– Я вас очень прошу, скажите Игорю, пусть он нас в покое оставит! Нам ничего не надо, мы просто хотим спокойно жить! Что он хочет?
– Вы на учёте у психиатра состоите?
– Нет конечно, вы что! У меня мама работает медсестрой в психиатрической больнице. Я тоже медсестра, но из-за Игоря без работы осталась!
– Ааа, вооон вы куда клоните! – воскликнула Тамара Ивановна. – Хотите нас состряпать, что мы – две дуры и в больнице сгноить? Нееет! Не выйдет! Там меня все знают и никогда не положат! А вас после этого засудят! Я засужу! Погоны-то быстро послетают! Этот ваш Игорь в первую очередь сядет!
Сотрудники полиции сразу поняли, что обе женщины действительно больны и не симулируют. Везти их в отдел и тем более помещать в ИВС смысла не было. Что там с ними, совсем безумными, делать? Вызвали «скорую», а пока ждали, всё равно обеих опросили, добросовестно записав рассказанные чудеса.
Простите за каламбур, но «скорая» приехала нескоро. Врач психиатрической бригады был весьма озадачен тем, что придётся везти сразу двух не самых спокойных больных. Но нехорошие предчувствия не оправдались. После беседы Тамара Ивановна легко согласилась на поездку в стационар, заявив, что всё равно их там не примут. И Юлия, глядя на мать, тоже возражать не стала.
А вот в приёмнике всё пошло совсем не так, как изначально хотелось. Увидев дежурного врача Галкину, Тамара Ивановна обрадовалась, ведь они знали друг друга с незапамятных времён. Но этот чёртов «скоровик» опередил и за закрытой дверью о чём-то переговорил. Когда в кабинет пригласили Тамару Ивановну, она испытала очередное потрясение. Галкина начала с ней разговаривать как с больной, деловито и холодно.
- Анна Николаевна, вы меня не узнали, что ли? – осторожно спросила Тамара Ивановна.
- Узнала, узнала, - нехотя ответила та. – Что случилось? Почему вас сюда привезли?
- Ой, да ладно, Анна Николаевна, вон прочитайте, там всё написано.
- Тамара Ивановна, вы сами можете рассказать?
Надеясь на понимание и сочувствие, она всё пересказала как можно ярче, проникновеннее. Однако ожидаемого эффекта не последовало. Галкина деланно мягким тоном стала уговаривать полечиться.
- За сколько ты продалась, дешёвка? – взорвалась Тамара Ивановна. – Сколько тебе заплатили, <множественные нецензурные оскорбления>? Я тебя прокляну, <нецензурное оскорбление>! Ты же всю жизнь была <распутной женщиной>, всем подряд давала!
Слышимость в коридоре была отличной, поэтому Юлия сразу поняла, что госпитализации не избежать и перепугалась насмерть. Она попыталась вскочить, но крепкие парни с психиатрической бригады её удержали и это подействовало как доза сильного транквилизатора. Вдруг тело ослабло, появилось безразличие ко всему. Тамару Ивановну вывели через другую дверь, поэтому им больше не удалось увидеться. У Юлии возникло чувство нереальности происходящего. Она не понимала, да и не хотела понять, сон это или явь.
У Тамары Ивановны приключился ранний инволюционный параноид. Проще говоря, предстарческий психоз. Его главенствующим симптомом выступает бред, который в отличие от прочих психических расстройств, всегда базируется на конкретных жизненных ситуациях. Нет в нём ни фантастичности, ни вычурности, ни прочих изысков. Фоном являются такие нехорошие черты, как подозрительность, конфликтность, неуживчивость.
Тамаре Ивановне была проведена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, признавшая её невменяемой. Суд назначил принудительную меру медицинского характера в виде лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Если сказать без юридических премудростей, отправили её на принудительное лечение. Поскольку такие меры наказанием не являются, то никаким сроком они не ограничивается. Всё зависит от излечения, либо от ремиссии. Но с этим у Тамары Ивановны проблема. Дело в том, что бред при инволюционном параноиде очень стойкий, лечению поддаётся туго, а нередко и вообще не поддаётся.
Кстати сказать, к заведующей отделением, в котором трудилась Тамара Ивановна, есть очень серьёзный вопрос. Как можно было не увидеть психическое заболевание у сотрудницы? Однако этот вопрос так и остался незаданным.
Что касается Юлии, то у неё имело место индуцированное бредовое расстройство. Образно говоря, она «заразилась» бредом от матери. Здесь надо заметить, что вызвать индуцирование непросто, а иначе мы все, медики, работающие в психиатрии, неизбежно превращались бы в пациентов. Индуцироваться можно лишь от того, кто обладает авторитетом и с кем поддерживается тесная эмоциональная связь.
В некоторых источниках встречается утверждение, что индуцированный бред нестоек и быстро уходит при разлучении с больным. Однако с Юлией всё было не так просто. Более месяца бред не хотел её отпускать. И всё-таки финал получился благополучным, разум просветлел и появилась полная критика к болезни. Через два с половиной месяца её выписали.
С одной стороны, Юлия была рада вновь обретённой свободе. А с другой, изнутри съедал нестерпимый стыд за своё поведение. Кроме того, она до дрожи боялась соседей, которые, чего доброго, ещё и самосуд устроят. Но всё обошлось. Пусть на неё посматривали с опаской и не здоровались, это были мелочи. В настоящее время Юлия работает на дому диспетчером такси, не теряя надежды на возвращении в медицину. Тамару Ивановну она не забывает, приходит на посещения.
Что же касается личной жизни, то Юлия одинока и даже думать не желает о поиске спутника. Правда, нет-нет, да и вспомнит об Игоре с горькой грустинкой. Но, что было, то прошло, в одну реку не войдёшь дважды…
автор канал на дзене - #УжасноЗлойДоктор
Следующая публикация
Нет комментариев