Оформление автора
Так и длится оттепель, будь она неладна. Кругом потоп, а где его нет, там лёд. В день перед работой пошёл в магазин, стал обходить лужу, окружённую ледяными горбылями и кааак грохнулся! Хорошо хоть не в воду. Затылком приложился знатно и если б не шапка, то непременно бы угодил в больницу с черепно-мозговой травмой. А так отделался лишь искрами из глаз и слегка ушибленным локтем.

Ночью снежку насыпало и не стало этой убийственной скользени. Поэтому на остановку шёл уверенным шагом, не опасаясь столкновения с землёй. Только сел в автобус, как вдруг включилась память и подсказала, что я забыл взять еду. Говорят, что ломиться в двери, пытаясь выскочить на ходу, как-то не очень красиво. А потому, подавив досаду, поехал себе дальше. Далеко не впервые со мной такая неприятность случается. Но ничего тут страшного не было, ведь я же не в пустыне работаю, в любом случае без пропитания не останусь.

На своей остановке вошла дезинфектор Галина Петровна. Поскольку место рядом со мной было занято, она настойчиво переманила меня к себе. Я прекрасно понимал о чём будет её рассказ и очень не желал становиться собеседником. Но ведь не скажешь же, мол, не хочу и не буду с вами общаться.

– Юрий Иваныч, вот вы, как умный человек, подскажите, как можно отшить коллекторов?

– Ну знаете, есть много способов. Например, взять ещё кредит и нанять киллера.

– Ой, Юрий Иваныч, не можете вы без своих шуток! А ведь они нам покоя не дают, каждый день названивают и угрожают.

– Насколько я знаю, банк должен был вас уведомить, что передал долг коллекторам.

– Да это не банк, – смутившись, ответила она. – Я брала пять тысяч в <Название микрофинансовой конторы>. Вовремя не отдала, а теперь столько насчитали, что мама не горюй!

– Вот как хотите, Галина Петровна, но я вас не понимаю. Зачем вы долги-то плодите?

– Нам на все новогодние каникулы правнука привезут. Хочется его чем-нибудь побаловать.

– А уж чем же таким вы его баловать собрались? Золотом с бриллиантами?

– Нет, просто что-нибудь вкусное хочется купить.

– Галина Петровна, но ведь правнук-то не бегемот, а ребёнок маленький. Много ли ему надо?

– Юрий Иваныч, я уж вам после Нового года деньги отдам, ладно?

– Ладно, ладно. Но ведь можно решить вопрос о банкротстве.

– Можно, но это денег стоит, а чем я буду платить-то?

В комментариях к прошлой публикации меня спрашивали, является ли кредитомания психическим расстройством? В Международной классификации болезней такая патология не упоминается. Но, её можно диагностировать как F63.8 «Другие расстройства привычек и влечений». Однако диагноз сам по себе не освобождает должника от исполнения обязательств и не препятствует ему получать новые кредиты.

Для того, чтобы вытащить человека из долговой кабалы, необходимо провести судебно-психиатрическую экспертизу. Она должна сделать выводы о его сделкоспособности. Но и это ещё не всё. Решение о признании сделки недействительной, а также о признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным, вправе принять только суд. Одним словом, эта процедура очень сложная и долгая.

И в этот раз территория «скорой» к лучшему не изменилась. Вода вперемешку со снежной кашей никуда не делась. Да и внутри медицинского корпуса было не лучше, все полы мокрые и грязные. При входе установлена машина для чистки обуви, вот только не помню я её работающей.

Наши предшественники, как всегда, сидели в «телевизионке». Взглянув на лицо врача Анцыферова, я ужаснулся: оно было основательно и беспощадно расцарапано.

- Александр Сергеич, что случилось-то? Никак на тебя стая кошек напала?

- Нет, одна-единственная, двуногая и драная. Вызвали якобы на психоз, а там баба пьяная в истерике, с сожителем поругалась, и он нас вызвал. Она визжит, орёт, ревёт как резаная и вдруг мне в рожу вцепилась!

- Ну и как ты отреагировал?

- Да меня сразу накрыло так конкретно, и я как-то на автомате ей по роже дал. Сожитель было дёрнулся, я и ему <вдевал> до кучи.

- И чем же всё кончилось?

- Ты не поверишь, Иваныч, но оба сразу как невинные овечки стали. Сидят рядышком и глазками хлопают. Ну а мы взяли отказ и уехали.

- Это, конечно, хорошо, вот только вопрос возникает: как же принимают вызовы? Сказал вызывающий, что что у кого-то крыша едет и сразу без вопросов пишут «психоз»? Ведь надо подробно выяснить, как себя ведёт, пьяный-непьяный, агрессивный или нет. А иначе так можно неизвестно на что нарваться.

- Иваныч, не переживай, я уже всё высказал. Ты же меня знаешь!

Закончив доклад, старший врач, выглядевшая очень уставшей, подвела итог:

- Смена выдалась очень тяжёлой, вызовами завалили. Обычно ночью затишье бывает, а сегодня никак не могли угомониться. Да ладно бы что-то серьёзное, а то всякая ерунда, в том числе и пьянь активизировалась. Наверное, к Новому году готовятся. И опять у нас Анцыферов отличился. Ему больная на вызове ро… физиономию расцарапала, а он потом приехал и Свету Малышеву обматерил за то, что вызов не так приняла. Извините, конечно, Игорь Геннадьевич, но он стал неуправляемым при вашей поддержке. Вы ему во всём потакаете, вот он и куражится!

- Стоп, Галина Владимировна! – сказал главный врач. – Давайте начнём с того, что за вызов там был? С каким поводом?

- Психоз у женщины, по-моему, сорока с чем-то лет. Как рассказал сам Анцыферов, она была сильно перепивши безо всякого психоза.

- Кто вызвал?

- Сожитель, тоже пьяный.

- Вооот! А теперь вопрос: почему принимая вызов, эта самая Малышева не выяснила подробности? Я думал, что все, принимающие вызовы, проинструктированы, что при малейших сомнениях в обоснованности, надо приглашать к телефону врача психбригады, а если его нет, то должны подключиться вы. Вы должны понимать, что речь идёт о безопасности людей и это не шутки. Ладно просто лицо расцарапали, а если бы с оружием встретили?

– Игорь Геннадьевич, да всё я это понимаю и Малышеву не оправдываю. Но ведь и он тоже все границы переходит. Зачем орать и материться-то?

– Всё, хорошо, я с ним поговорю.

Галина Владимировна в ответ скептически поджала губы и помотала головой, но высказывать возражения не стала.

Дальше слово взяла начмед Надежда Юрьевна:

– Коллеги, почему-то в последнее время у нас не обходится без ЧП. Не успеем с одним разобраться, как тут же другое на подходе. Видать некоторым спокойно не работается. В этот раз отличилась фельдшер Гусева из первой смены. У больного был пароксизм мерцания предсердий неизвестной давности. Но несмотря на эту неизвестность, она ему запузырила а***дарон. В итоге у больного случился инсульт. Причина, думаю, всем понятна*.

– А сама она как объяснила? – спросила врач Денисова.

– Она решила, что если больной постоянно принимает кар***гнил.

– Она совсем безумная, что ли? – спросил врач Чесноков. – Недавно работает?

– Да года три уже. В общем, теперь не знаю, чем всё это закончится. Пока тишина, а что будет дальше – неизвестно. Теперь скажу пару слов о приятном, хотя вы, я думаю, и без меня в курсе. Поступили четыре новых автомобиля, один класса С для первой бригады и три В. За последние три года наш парк очень сильно обновился и теперь не осталось машин, старше пяти лет. Кстати, три старых машины класса А списали и больше их не будет.

– Коллеги, вопросы есть? – спросил главный врач.

– У меня не вопрос, а претензия к Андрею Ильичу, – сказала фельдшер Антонова, вечная оппозиционерка и скандалистка. – Я не знаю, в чём мы провинились, но он нас гнобит натуральным образом! Пристал как липучка: у вас машина грязная! Другим, которые на ней работают, ничего не говорит, а только на нас «наезжает»! Можно подумать мы всю смену бездельничаем и на уборку есть время! А тем более сейчас какой смысл мыть пол в салоне, он же всё равно будет грязный!

– Галина Леонидовна, да что вы тут сочиняете? – возмутился главный фельдшер. – Машины мы проверяем все, а не только вашу. И если есть претензии, то высказываем их всем. Мыть пол вас никто и никогда не заставлял, это задача водителя. Ваше дело – следить за чистотой медицинского оборудования, которое в машине находится. А оно у вас грязнущее. Аппарат ИВЛ аж чёрный, на укладках вековой слой пыли, сумка кардиографа вся перепачканная. Там не только насекомые, а скоро змеи заведутся! Ведь машина – это ваше рабочее место. Неужели вам приятно все сутки в грязи ездить?

– Я в салоне не езжу. Но вы так и не ответили, почему только к нам пристаёте? Мы одни, что ли, на этой машине работаем?

И тут подключился главный врач:

– Значит так, чтоб никому не было обидно, я могу принять соломоново решение. На вас и всех остальных, кто работает на ней, наложим дисциплинарные взыскания. Кроме того, завтра – комиссия по стимулирующим и думаю там будет принято решение о лишении. Вас это устраивает?

– Нет конечно! Я жалобу напишу, это что за издевательство?

– Пишите, что хотите и куда хотите. Всё, что от вас требуют, прописано в должностной инструкции, с которой вы все знакомились под роспись. Поэтому, если сегодня же машина не будет приведена в порядок, то не обессудьте, – подвёл итог главный врач.

Да, трудновато понять Антонову и ей подобных. Видимо в конфликтах и бездумном противодействии всему и вся, они находят желанное удовлетворение, которого не получают в спокойной жизни. А усугубляется это тем, что такие люди неспособны остыть и холодным трезвым рассудком признать собственную неправоту.

При мерцании (фибрилляции) предсердий, они сокращаются хаотично, вразнобой с желудочками. Если эта аритмия затянулась, как правило, на сорок восемь часов и более, в ушке левого предсердия образуется тромб. При восстановлении ритма без предварительной антикоагуляционной терапии, тромб отрывается и «выстреливает» в головной мозг, закупоривая какой-либо сосуд. Итогом этого безобразия является инсульт. Что же касается кар***гнила, то к сожалению, при мерцании (фибрилляции) предсердий он неэффективен. Вместо него необходим приём антикоагулянтов, то есть препаратов, препятствующих образованию тромбов. Конкретные препараты этой группы называть не стану, поскольку их приём возможен только по назначению врача, с учётом всех противопоказаний.
После восьми ноль-ноль остались только мы и педиатрическая бригада, для которой пока тоже не было вызова. Так бы мирно и сидели мы в «телевизионке», если б не явление замечательного персонажа. Это был сильно хромавший бомж, опиравшийся на какую-то кривую корягу, заменяющую трость. Невысокий, с пегой бородой и длинными почти седыми волосами, он напоминал напрочь опустившегося Деда Мороза.

– Ой, кто к нам пришёёёл! – с притворным умилением воскликнула педиатр Кузнецова. – Ути моя лапусечка!

Чувствуя, что этот господин достанется нам, мне шутить особо не хотелось и я его спросил:

– Что случилось, уважаемый? Чего хочешь?

Видать от того, что было трудно стоять, да и вообще, как известно, в ногах правды нет, он решил присесть на диван рядом с Кузнецовой. Однако это ей почему-то не понравилось:

– Ни-ни-ни, даже не вздумай! – крикнула она. – Мужчины, возьмите его себе! У него же, наверно, вши, а мы в машине сами знаете, детишек возим!

– Возьмём, не переживай, Наталья Викторовна, – ответил я. – Виталь, поднимись, пожалуйста, заведи вызов!

После этого проводили болезного в кабинет амбулаторного приёма, усадили на кушетку, и я повторил вопрос:

– Что случилось?

– Обморозился я. Обе ноги почернели и вот рука.

Когда он разулся и размотал тряпьё, заменявшее бинты, картина предстала удручающая. Обморожение плавно переросло в гангрену. На левой ноге почернели пальцы, а на правой чернота дошла до середины плюсневой части стопы. На левой руке погибли 3,4 и 5 пальцы.

– Почему ты сразу-то не обратился? – спросил я.

– Да сначала-то не сильно болело. Как выпью, так сразу всё проходит. А теперь совсем не помогает.

– Ещё бы помогало! У тебя гангрена, ног точно лишишься!

– Да и <фиг> с ними, – спокойно ответил он. – Меня должны в интернат отправить, я знаю. Кольке тоже обе ноги отрезали вот досюда. И всё, паспорт ему сделали, инвалидность дали и теперь в интернате кайфует.

– Ну что ж, тоже верно. Всё лучше, чем на улице. Таким макаром и сам-то замёрзнешь.

– Неее, я не боюсь, мне это вообще <пофиг>.

– Давно ли бомжуешь-то?

– Года два. У меня квартира была, от матери осталась, я её продал, купил дом, а он сгорел.

Ну а далее увезли мы его в стационар. Дежурный хирург как увидел, так сразу выругался по-матерному. Вы что, говорит, издеваетесь, что ли? У нас их целая палата собралась, а вы всё везёте и везёте! Не стал я в пререкания вступать. Ведь мы же оба прекрасно понимали, что от таких пациентов никуда не денешься и обратно на улицу не выкинешь. Кстати сказать, было ему всего-навсего пятьдесят три года, но выглядел на все семьдесят. Понятно, что бомжацкое житьё-бытьё пока ещё никого не омолодило.

После этого попросились на Центр, чтоб машину обработать. Хоть и не видели мы на этом господине насекомых, но это не означало их реальное отсутствие. Да наверняка и прочая зараза на нём жила вольготно. В таких случаях всегда лучше перестраховаться.

Когда машина засияла чистотой, поехали к женщине шестидесяти семи лет, у которой психоз приключился.

Открыла нам женщина средних лет со злым выражением лица:

– Я вас к свекрови вызвала. Сделайте с ней что-нибудь, она нам все нервы измотала! У нас ребёнок все её художества видит!

– А что с ней не так? – спросил я.

– Пьёт как скотина! Вообще уже как дура стала!

– Ну так это не к нам, а к наркологам.

– Так у неё крыша поехала! Я не знаю, что это такое, видимо белая горячка. Она три дня вообще не пила, а что толку-то? Ещё хуже стала. Сегодня всю ночь не спала, а утром яиц наварила, хлеба, колбасы нарезала и по полу разложила. Да ещё и сама с собой разговаривает.

– И что она сейчас делает?

– Лежит, но не спит. Муж перед тем, как на работу уйти, её за шиворот притащил и лечь заставил.

Больная действительно лежала на кровати, повернувшись набок. Её ни с чем не сравнимая habitus alcoholica красноречивей всяких слов говорила о тяжкой многолетней алкогольной зависимости. Непричёсанная, почти беззубая, с одутловатым круглым лицом и распухшими губами, она выглядела совсем уже древней старухой.

– Нина Ивановна, здравствуйте! Мы – «скорая помощь». Присядьте, давайте поговорим.

– Здрасте, здрасте! – ответила она и живенько приняла сидячее положение. – А вы ездите покойников собирать?

– А почему вы так решили?

– Ну а как же? Буря-то какая страшная была! Я видела, вон в тех домах людей прямо из окон выдувало! Летели и падали прямо вповалку! Ой, чего творится, конец света, что ли, пришёл?

– А как же вас не выдуло?

– Не знаю, наверно у нас рамы крепкие.

– Ну а зачем вы еду по квартире разбрасывали?

– Я не разбрасывала, а просто положила везде, я ведь не знаю, откуда он выйдет!

– Кто «он»? Кого вы кормили-то?

– Домового. Он мне сегодня постучал из подпола, я, говорит, есть хочу, дай мне яичек и колбаски!

– Вы живёте на пятом этаже, откуда у вас подпол?

– Как, откуда? Оттуда! Чего вы ерунду-то спрашиваете?

– Ну да, это я что-то погорячился. Нина Ивановна, вы последний раз, когда выпивали?

– Не помню, давно уже.

– Вы в день по сколько выпиваете?

– Да чего вы привязались ко мне с этой выпивкой? Что я, пьяница какая-то?

После этих слов невестка не выдержала и высказала всё, что накопилось:

– Дааа? Не пьяница? Правда, что ли? Она запоями пьёт по целой неделе, а прекращает, когда уже не лезет. Ей ведь много не надо, две стопки выпьет и сразу в лепок! Хоть бы ребёнка постеснялась!

– Чего ты на меня наговариваешь, <самка собаки>? Как тебе не стыдно! Сколько я для вас хорошего сделала, неблагодарные, вы всё забыли, да?

– Ладно, всё, хватит. Нина Ивановна, давайте собирайтесь и поедем в больницу.

– В какую больницу? Смотрите, что на улице-то творится!

– Не бойтесь, ничего с вами не случится. У нас машина надёжная, парни крепкие, никакая буря не страшна.

Как и положено, увезли мы Нину Ивановну в наркологию. Алкогольный делирий с истинными зрительными и слуховыми галлюцинациями сомнений не вызывал. Вот только к сожалению для её близких, от лечения особого толка не ожидалось. Откуда этому толку взяться, если алкогольная зависимость в третью стадию перешла? Само собой разумеется, пить Нина Ивановна не прекратит, поэтому ещё чуть-чуть и деменция проявится в полную силу. Так что всё, как говорится, поезд ушёл…

Следующий вызов получили к женщине двадцати семи лет с болью в груди. Заранее настроился я на банальную межрёберную невралгию. Ну не инфаркт же в таком-то возрасте. В древние доисторические времена, когда я был молоденьким интерном, наши скоропомощные «старички» учили, что до наступления менопаузы, у женщины не может быть инфаркта. Хотя времена изменились и случается всякое, нельзя ни от чего зарекаться.

Открыл нам молодой мужчина интеллигентного вида:

– Здравствуйте! У жены видать сердце болит, лежит мучается. Мы даже и не знаем, чего делать, поэтому вас вызвали. А в таких случаях надо вал***ол или кор***ол давать?

– Мы пока ещё не знаем, что тут за случай. Сейчас посмотрим и всё скажем.

Больная лежала на кровати поверх одеяла. Её бледное лицо резко контрастировало с чёрными короткими волосами. Но особенно не понравились мне чуть синеватый носогубный треугольник и учащённое дыхание. Всё это предвещало более серьёзную патологию, чем межрёберная невралгия.

– Здравствуйте! Что с вами случилось? – спросил я.

– В груди всё болит, наверно сердце…

– Болит постоянно или только при вдохе?

– Постоянно.

– А как всё началось? Внезапно заболело или постепенно?

– Понимаете, я сейчас на больничном с ангиной. Глотать уже не очень больно, но слабость ужасная, как встану, меня шатает. И температура всё ещё держится, правда невысокая, тридцать семь и три. Я и антибиотики пью и полоскаю, а всё не проходит.

– Ну а заболело-то как? Внезапно?

– Не знаю, как и сказать… Ночью чуть-чуть побаливало, потом утром и вот сейчас.

– Ангины у вас частые?

– Да, то и дело. Обычно я больничные не брала, сама справлялась, но в этот раз как-то уж совсем плохо. Может у меня воспаление лёгких?

– Сейчас посмотрим, послушаемся.

Начать решили с кардиограммы и, как оказалось, правильно. Лента выползла со всякими гадостями: незначительные депрессии сегмента ST и отрицательные глубокие зубцы Т, наджелудочковые экстрасистолы, нарушение проводимости по правой ножке пучка Гиса, удлинение интервала PQ. Исходя из всего этого можно было предположить миокардит, то есть воспаление сердечной мышцы либо инфекционного, либо ревматического происхождения.

Здесь надо заметить, что это заболевание встречается нечасто и в основном у ослабленных больных. А наша пациентка как раз и была ослабленной от возникающих то и дело ангин.

Кстати сказать, всё-таки разъяснил я ей и супругу, что в таком случае и вал***ол, и кор***ол абсолютно бесполезны.

В конечном увезли мы пациентку в стационар, где её без лишних вопросов приняли.

Как и положено, вместо обеда получили вызов: психоз у мужчины двадцати шести лет. Ну что ж, вызов наш профильный, спорить не станешь.

Открыла нам пожилая женщина в очках и плаксивым голосом рассказала:

– Я к внуку вас вызвала. Он с семнадцати лет болеет, на учёте стоит.

– А по какому поводу нас вызвали?

– Дык он чего наделал-то? Дочь на работе, а я в поликлинику ходила, а потом на базар поехала шапку себе купить…

– Нет уж, покороче, пожалуйста! – прервал я её.

– В общем он дома один остался и много чего на помойку унёс. Швейную машинку, стол раскладной, три стула, гладильную доску. Всё почти новое, хорошее. Дочь, его мать, швеёй работает, она без машинки как без рук. Я хотела сходить на помойку-то, а он меня не пустил, начал грозиться.

– Чем он сейчас занимается?

– Вон сидит в маленькой комнате.

Больной, коротко стриженый, в чёрных футболке и штанах просто сидел на диване, уперев руки в колени. Возможно он о чём-то размышлял, однако никаких эмоций не выражал совершенно.

– Здравствуй, Ян! О чём задумался?

– Так, просто сижу и слушаю.

– А что именно?

– Мне демоны говорят, что я плохо молюсь и они из-за этого бога в другой мир отправили. Мне нужно будет вены вскрыть, чтоб к богу уйти.

– Голоса демонов откуда слышатся?

– Так-то они в голове, но слышатся из живота.

– А зачем же ты вещи повыбрасывал?

– На них колдовство, их нельзя было в доме держать, иначе я к богу не попаду. Меня ещё ангелы замучили…

– Ты же говорил про демонов.

– Ну да, есть и демоны и ангелы. Ангелы в людей вселяются и мне сигналы передают. Но мне же надо к богу, а не к ангелам.

– Ян, ты работаешь?

– Не, сейчас нет.

– А раньше работал?

– Да, объявления расклеивал, потом курьером.

– Почему же ты не работаешь?

– Не знаю, чего-то страшно, я весь на нервяке.

– Ну тогда поехали в больницу. Ты там уже бывал, от нервяка полечишься и от демонов.

– А может после Нового Года?

– Нет, так нельзя. Давай, Ян, собирайся. Соберите ему, пожалуйста, всё для больницы, – попросил я бабушку.

Шизофрения у Яна никаких сомнений не вызывала и была видна невооружённым взглядом. Однако такой диагноз, даже официально подтверждённый, мы не вправе ставить основным, на первое место. Поясню, что «мы» – это «скорая помощь» и если всё же так сделаем, то страховая компания вызов попросту не оплатит. Вот поэтому и выставил я основным диагнозом острый галлюцинаторно-бредовый синдром.

А дальше нам обед разрешили. Из-за забытой дома еды я ничуть не расстроился. И даже обрадовался. Ведь это был законный повод наестся всяких вкусных вредностей, типа «бич-пакета» и сухого пюре с сухариками. Всё это я благополучно купил по пути на Центр.

Обед получился поистине великолепным и принёс чувство полного удовлетворения. А после нам вновь позволили принять горизонтальное положение. Однако через часик планшет запиликал: травма головы с кровотечением, рвота у мужчины тридцати семи лет.

Открыла нам злющая-презлющая молодая женщина:

– Проходите, свинья вас ждёт! – сказала она звенящим голосом. – На корпоративе ужрался и башку разбил! Пришёл с пустыми карманами, без телефона, без денег, без карточек. Да ещё и облевал всю квартиру!

Болезный в брюках, джемпере и уличной обуви сидел на диване, слегка опустив голову со слипшимися от крови волосами. Светлый палас был залит кровью и обильным, весёленько-разноцветным содержимым желудка. Видать чадо салатиков накушалось.

– Здравствуй, уважаемый! Рассказывай, что случилось!

– Эээ… Ничё, всё <зашибись, распутная женщина>! – ответил он заплетающимся языком.

– А голову-то где разбил?

– Чё? Ничё я не разбивал, ты гонишь, что ли?

В этот момент в комнату вошла его супруга со шваброй в руках и уже замахнулась, нацелившись в многострадальную голову. Однако фельдшер Герман быстро перехватил орудие возмездия, не позволив совершиться расправе.

– Ты где был, <...>?! – приступила она к допросу. – Чего было, помнишь или совсем мозги пропил?

– Да ладно, чё ты, всё нормально же! – ответил он.

– Чего нормально? Тебя ограбили, что ли?

– Не, не, всё путём!

– Всё, никакого тебе Нового Года! Я завтра лягу спать в десять, а ты вали куда хочешь!

Этот скандал мог затянуться надолго, а потому, мои парни мягко вывели её из комнаты.

В теменной части была ушибленная рана неправильной формы. А кровотечение, к счастью, уже остановилось. После обработки, медбрат Виталий наложил аккуратную повязку в виде шапочки.

Пострадавший, несмотря на наши активные уговоры, наотрез отказался ехать в травмпункт. Ну а нам осталось только откланяться.

Вот он, наглядный пример того, как можно испоганить праздник и себе, и супруге. Понятно, что в некоторых организациях отказ от участия в корпоративе недопустим. Однако вряд ли кто-то станет принуждать сотрудника упиваться до свинского состояния и потери человеческого облика.

Следующим вызовом было дежурство на пожаре в многоквартирном доме.

Подъехали к девятиэтажке и сразу увидели полыхающую квартиру на седьмом этаже. В двух окнах бушевало пламя и вместе с густым дымом рвалось вверх, угрожая вот-вот поджечь балкон этажом выше. Пожарные выполняли боевое развёртывание и эвакуировали людей. Народу на улице скопилось много. Некоторых женщин била отчётливая дрожь, но не столько от холода, сколько от сильного стресса.

– Не знаете, люди там есть? – спросил я у молодой женщины с ребёнком в коляске.

– Не знаю. Там семейная пара живёт, любят музыку врубать по ночам. Достали уже.

В конечном итоге пожар оказался побеждён, и старшой нас отпустил. Оказалось, что в квартире никого не было, поэтому всё обошлось без жертв и пострадавших. А это – самое главное.

Следующий вызов дали к женщине сорока лет под вопросом, которая находилась без сознания в маршрутке. Нда, нехороший повод. Неизвестно, на что там нарвёмся.

Маршрутка с включённой аварийкой сиротливо стояла чуть дальше от остановки. Водитель, суровый крепкий мужчина, рассказал:

– Она походу бухая в уматину. Один круг проехала, я думал очухается, а ни фига. Давайте забирайте её, я и так весь график поломал.

Дамочка в белой куртке сидела, прислонившись к окну. К счастью, была она живой и крепко спала, наполняя воздух салона алкогольными парами. Очень нам не хотелось корячиться, вытаскивать её из маршрутки, перекладывать на носилки и потом загружать в нашу машину. Поэтому для приведения в чувства залили ей в нос волшебный кор***мин и «надышали» нашатыркой.

Не сразу, конечно, но болезная всё-таки пришла в себя, открыла глаза и посмотрела на нас мутным взором.

– А чё такое-то? Я где сейчас? – спросила она хриплым голосом.

– Вы сейчас в маршрутке. А мы – «скорая помощь». Нас вызвал водитель, он думал, что вы без сознания, – громко, тщательно выговаривая слова, ответил я.

– И чё?

– Вас как зовут?

– А зачем вам?

– Затем, что надо документы оформить. Ну что, скажете фамилию, имя, отчество?

– Не надо, ничего не скажу.

– У вас при себе документы есть?

– Конечно, щас найду, – сказала она и начала осматривать всё рядом с собой. – Блин, а где сумка-то?

– Не знаем, не видели мы вашу сумку.

– Да вы чего, обалдели, что ли? Верните мне сумку, я серьёзно говорю!

– И мы серьёзно, не нужна нам ваша сумка.

– Так, всё, вам <песец>, я в милицию пойду!

– Хорошо, договорились. Вы где живёте?

– А чё это вас так волнует? У меня муж дома!

– Если живёте рядом, то мы вас отвезём.

– Никуда я не поеду, отстаньте от меня!

– Где же вы так напились-то?

– Да вы, блин, сами пьяные! Чё, преступницу, что ли, поймали? Мы на работе посидели культурно, Новый Год же! У вас вообще, что ли, ничего святого?

– Так, всё, вы отказываетесь с нами ехать?

– Конечно, вы дуру нашли, да?

– Ну тогда ладно, мы поехали.

Водитель посмотрел на нас ошарашенно:

– Вы её не заберёте, что ли?

– Нет, она уже пришла в себя, от помощи отказывается. А забирать насильно мы не имеем права.

– И что мне теперь делать? Я не буду её бесплатно катать!

– Не катайте, вызывайте полицию и пусть они её забирают.

– Вызовите сами, иначе они до ночи не приедут!

– Нет, полицию мы вызываем только в случае угрозы. Но её в данный момент нет.

– Ну <нецензурное ругательство>! Вы просто работать не хотите, вот и всё. Хорошо устроились! – сказал он на прощание.

Разумеется, пререкаться мы не стали. Какой смысл? Давно заметил, что некоторые почему-то наделяют нас полицейскими функциями и требуют невозможного. Но тут уж ничего не поделаешь, объяснить всё равно не получится, а все препирательства смысла не имеют.

Вот и ещё одна жертва корпоратива. Вдруг вспомнилась песня группы «Агата Кристи!»: «А ночью по лесу идёт сатана и собирает свежие души». Только бы здесь сатану заменить корпоративом. Хотя, положа руку на сердце нужно признать, что дело вовсе не в коллективном праздновании, а в конкретном человеке, не желающем трезво оценивать свои силы.

Вот и всё, завершилась моя смена раньше времени. Что ж, вроде нормально поработали, без ужастиков и экстрима. Да, два вызова оказались пустыми и «пьяными», но уж лучше впустую кататься, нежели сталкиваться с подлинным людским горем.
автор канал на дзене - #УжасноЗлойДоктор