Предыдущая публикация
Кот-баюн
Говорят, сказки Котов-Баюнов целебные. Говорят, сбываются. Правда, еще говорят, что самих Котов-Баюнов в природе не существует. Я вам по секрету скажу: это враки от тех опасных чудаков, что не верят даже в домового и Деда Мороза. Вот мы с мамой завели настоящего Баюна, (только тссы) когда папы не было дома. Папа уехал от нас в сказочную Москву (Москву я видела на календаре: разноцветные домики, церкви с золотыми куполами. Интересно, это ли то далекое тридесятое королевство? По картинке похоже...)
— Скоро мы все туда переберемся. Там я стану музыкантом. Настоящим, понимаешь. Ты веришь мне? — шепнул папа маме, поцеловал ее, помахал нам ручкой и сел на трамвай, который умчал его куда-то туда, в тридесятое, блестящую календарную картинку.
Мама, конечно, верила. Верила, но не в переезд в сказочный далекий город, а что он однажды вернется. В наш дом, где всегда пахнет пирогами с капустой. Где растет его маленькая дочка, а рядом, прямо через остановку, живут старенькие родители. Соскучился — пришел и обнял.
Особенно тяжело было верить зимними вечерами, когда папа звонил и просил прислать снова (ну совсем чуть-чуть) денег. На первое время, пока с работой туговато. Спасибо, милая. Ну, созвонимся завтра, сама знаешь, по телефону дорого. Хотя завтра не получится. Любишь? Ладно, тогда до субботы. Пока.
За окнами все валит снег, в нашей квартире холодно, несмотря на то, что батареи жарят как ненормальные. Мы никак не могли понять в чем дело. Может быть, (это умное слово я два раза слышала по телевизору) в микрофлоре? Трамвай за окном все грохочет тутух тутух. Тутух тутух. Давно не спится спокойно.
В один из таких сумрачных вечеров мама вернулась домой не одна. Ее щеки впервые после отъезда папы разрумянились, волосы озорно растрепал морозный ветерок. На пуховике и шапке блестят маленькие звездочки — снежные хлопья.
— Это Кузя. Он будет жить с нами, — улыбается мама.
Из темноты подъезда выходит толстый рыжий Кот. Он весь усыпан мерцающим снегом и кажется каким-то совершенно не здешним. Словно не из нашего мира однотипных коробок-домов, маленьких квартир с телевизорами, утюгами и компьютерами. Не думала, что коты бывают такими огромные. Шесть длиннющая, сам важный, глаза янтарные мудрые. И лесные.
Неспешно осматривает наш маленький дом, изучает. Обходит мою спаленку, с разбросанными подружками-куклам. С недоумением фыркает на компьютер (будто раньше не видел, правда из леса ты, что ли?) Идет в мамину комнату, заваленную романами в ярких переплетах (в них все время целуются, я заглядывала). Бросает на нас снисходительный взгляд. Достойной кандидатуры на роль хозяина нет. Вздыхает. Придется взять все в свои руки. То есть лапы.
Огромный рыжий кот переступил порог. И вместе с ним к нам в дом вошла сказка.
***
Не знаю, где мама его добыла, (сказала «секрет», вероятно, и правда в диких лесах) и какой этот кот породы. Маме сказали, что сибиряк. Кот урчит. (Урррр-урррр-урррр) Но, по-моему, обманули, по-моему, это какая-то таинственная помесь кота с коровой, медведем или даже динозавром. Вот лежит он на мне тяжелый, теплый, я не могу подняться. (Уррр-урррр-уррр). Глаза так и слипаются… Так хорошо… Так хоро…
За секунду до сна — прозрение: этот Кузя явно в родстве с кем-то из древних котов-великанов, волшебных котов-Баюнов. Я тебя раскусила, кот, настал момент истины! «Ты Кот-колдун? Признайся, никому не скажу,» — шепотом спрашиваю. (Кот урчит, но теперь еще согласно шевелит ушами) За окном мягко кружатся снежные хлопья. Уррррр-урррр-урррр… Чего бы мне попросить? Может быть, самого главного? «Наколдуй, чтобы папа вернулся. Нежданно-негаданно. В один из таких вечеров,» — тихо прошу. Кот согласно урчит. В сказках пишут, Коты-Баюны усыпляют, и тех, кто не может сопротивляться колдовству, съедают. Но Кузя меня не съест. «Кузя, ты ведь хороший?» Вроде урчит. Я доверчиво закрываю глазки, не в силах сопротивляться его волшебству.
Мне снится весна. Мы с папой и мамой вместе взлетаем на огромном рыжем коте. Я повизгиваю от восторга, прикрываю глаза. Мы вместе летим высоко-высоко. До самого солнца.
***
Кузя оказался ученым (Всем известно, Баюнам там в лесу дают образование, им по должности положено). Пусть не верит учительница, пусть твердит: коты не понимают слов (Кот этой наивной женщины, похоже, очень умело притворяется). Как же не понимают, если Кузя учит со мной уроки! Ложится прямо на стол (учебники и тетрадки – что за ненужный рельеф), и следит за каждой строкой. Как сделаю ошибку — зыркнет своими лесными глазищами, у меня сердце в пятки! А он не кусает. Смотрит: «Пробуй, мол, еще.» Так. Пробую: «Жили-были мама, папа, сын и дочка. У мамы было пять яблок, она дала дочке три яблока, сыну — два, а папе… зачем же так? Почему из яблок не испечь вкуснейшую шарлотку, которой хватит на всех?»
На небе уже просыпаются первые звезды, а я всё сижу и думаю: почему все так несправедливы к этому папе из школьной задачки? Может быть, на него обиделись? Но на что так можно обидеться, что даже несчастного яблока пожалели! Задачка всё остается нерешенной. В старом учебнике четко прописан ответ. И мне он не нравится.
— У папы все равно ноль яблок. Ничего не получается. Как всегда. Я — дура, — отбрасываю тетради. Кусается Кузька не сильно, но весьма ощутимо.
— Маам! — ябедничать на друзей не хорошо, но ведь больно же!
— Кузя, не мешай делать уроки! Плохой кот, гадкий! А ну брысь, брысь, со стола!
Мне быстро становится грустно учить уроки одной. Без Кузькиного урчания задачки в учебнике – это просто задачки. Они не оживают, не превращаются в сказки. Отправляюсь на кухню за злополучным яблоком и, возвращаясь, с облегчением нахожу наглый пушистый хвост вместо закладки, из стороны в сторону, из стороны в сторону — сердится.
Ничего, у меня все впереди. После уроков буду учить Кузю играть на фортепиано «Кузнечика» и «Во саду ли в огороде» (этого, как выяснилось, Кузя не умел и совсем не хотел). Потому что ученье свет, а не ученье… аааа, больно! Мааам!
***
В сказках пишут, Коты-Баюны убаюкивают. Вот он всех укладывает, все трудится, не покладая лап. Но так нечестно, кто убаюкает самого Баюна? Кузя, наверное, устал, полчаса урчал на маме, пока она не заснула (наконец-то спокойно спала. Интересно, что за сон ей наколдовал?). Сажаю Кота в коляску (кукла-Лиза пусть подождет), нацепляю чепчик (Лиза ты ведь поделишься?).
«Баю-баюшки-баю. Кузя спи, а то спою!» — угрожаю (от моего фальшивого пения содрогаются от ужаса даже учителя сольфеджио, всякое слышавшие на своем веку). Из коляски на меня удивленные таращатся лесные глазища. «Если будешь мирно спать, — что тогда будет еще не придумала. Просто продолжаю изо всех сил трясти коляску. Стараюсь, между прочим. Ведь так убаюкивают? Кузя скажи!
Вдруг слышу урчание. Нет. Вот так, хозяйка, нужно. Кот ничего не выдумывает, сказка урчится сама. Кажется, я понимаю, почему путники останавливались, чтобы слушать Баюна вечно. Мне кажется, там обо всем: и о далеких временах, когда в лесах правили лешие, русалки и водяные. О Василисе Прекрасной и о ее Женихе-дураке. О злых духах, от которых он защищал. О любви, что Кот дарил и о грусти, что крал у людей. И немного о нас с мамой. Замираю, тщетно пытаясь расслышать слова. Кузька, Кузька, научишь меня так же?
***
В сказках пишут, Баюны не любят Чужих. Всякие там Иваны Царевичи да Елисеи могут взять Баюна только стальными клещами. Судя по всему, на нашу тетю Маню это тоже распространяется.
— Твой-то, все шляется не знай где? Наверное, не вернется уж. А мой-то, смотри, какую сумочку мой купил. Фирменная, не с рынка. Любит меня, — воркует она, демонстрируя маме новую сумку, и тянется погладить кота. «Через стальные клещи,» — рычит Кузя, я тихонько хихикаю.
Временами кажется, все-таки начинаю понимать кошачий (может, я того… друид?). Так, сумка осталась в прихожей. Ммм…как недальновидно! В глазах кота мелькает что-то древнее, людоедское. Кузя, ты думаешь о том же, о чем и я? Мама зовет нас на кухню, разливает чай. Я щебечу что-то о школе, о друзьях, еле удерживаюсь, чтобы не упомянуть о вредных тетеньках, которым не надо захаживать к нам. И обижать маму. Пока мы давимся Маниным печеньем, несчастная сумка переживает встречу с могучим и ужасным, грозой всех сумок, Фредди Когтером-Мстителем.
— Да я к вам, да я к вам, — ее щеки так забавно трясутся под победный кошачий клич, — больше ни ногой!
— Кузя, отцепись! Да что на тебя нашло, — оттаскиваю его другим вечером уже от своей лучшей подруги, а Кот все дерет и дерет ее руку, лупцует задними лапами. До этого как только не пугал: и шипел аки змея, и за ногу целился укусить. Заставлял бедняжку ойкать, краснеть, бледнеть и покрываться некрасивыми красными пятнами. Потом вдруг расслабился, заластился. Стал милым котиком. Усыпил бдительность урчальной доброй сказкой и... — Плохой, Кот! Да отцепись ты, тигра недоделанная. Плохой, гадкий.
— Кузя, а ты был прав, — реву я, утыкаясь в длиннющую рыжую шерсть, когда узнаю, что эта подруга подговаривала других девчонок объявить мне бойкот.
***
В сказках пишут, что Баюны чувствуют ложь. В сказках пишут — у них железные когти. Перед тем, как зайти к нам в гости, следует почитывать сказки. Ты ведь никогда не выпустишь их на меня или маму, Друг? Гигантский Кузя снова и снова ложится и урчит. Печаль и боль куда-то исчезают. Вместо этого становится тепло и светло. Кот снова изгоняет боль тихой сказкой без слов. Слезы давно не льются. Ни у меня. Ни у мамы.
Кузька, Кузька как же мы раньше без тебя?
***
Папа давно не просит прислать денег. Сам отправляет. У него все наладилось. Наконец-то снял приличную квартиру, снова зовут играть в дорогой клуб. Приехать, правда, на мой день рождения тоже не сможет. Но зато присылает мне куклу. Фарфоровую безжизненную и холодную.
Мама как-то странно говорит с ним по телефону. Раньше она могла разговаривать с папой долго-долго обо всем на свете: о звездах, о дочке, о рыжем урчальном Коте.
— Все хорошо? — спрашивает она теперь, рассеяно запуская руку в рыжую шерсть, (Кузя всегда подходит к маме, когда она разговаривает с папой по телефону), — Да, милый, у нас тоже все хорошо. Созвонимся завтра, сам знаешь, по телефону дорого. Хотя, завтра не получится. Любишь? Ну ладно. До субботы. Пока, — она кладет трубку и садится рядом со мной. Кузька урчит, мама читает какую-то книжку, я пишу сказку. Слова приходят, стоит только вслушаться в кошачье урчание. (Или я просто научилась его понимать? Может, просто записываю? На всякий случай вписываю имя «Кузя» в соавторах). Кузя урчит. Наверное, у каждого Баюна внутри маленький камин. Как иначе объяснить, почему с ним настолько тепло? Может быть, еще дело в этой, как ее, домашней микрофлоре?
В один из таких вечеров. Нежданно-негаданно Папа вернулся. Приехал на трамвае, что ходит за окном, с гитарой наперевес. Оказалось, что он уже музыкант. Для этого вовсе не обязательно было уезжать от нас за тридевять земель в Прекрасное Тридесятое, сказочную Москву. Другого такого дома, где пахнет пирогами с капустой, где живет его жена, растет его дочка, где, чтобы обнять старых родителей, достаточно перейти на другую улицу, на свете не существует.
Это все он говорит маме. Мама почему-то плачет. Кузя-Баюн все смотрит на нас с мамой мудрыми рыжими глазами. В холодильнике завалялась пара яблок. В этот раз решение принимали мы сами. Не было старого учебника, где четко прописан ответ.
Мы испекли шарлотку. В тот день наступила весна. Мы, конечно, сразу пошли в парк аттракционов и катались на гигантском Коте-Кочелях. Я повизгиваю от восторга, прикрываю глазки, мне все кажется, я, мама и папа взлетим до самого солнца.
Кузя прожил у нас четыре года. Однажды в деревне наш Баюн ушел гулять и не вернулся. Кто-то утверждал, что видел Кота в лесу, среди родных дубов да сосен. Кто-то — что на письменном столе у маленькой девочки Тани. Кот так смешно лежал, будто учил с ней уроки. Воображает, что понимает слова (смеются). Я не обижалась, у Тани недавно уехала в Питер мама. Ей мой Баюн нужнее.
Но я-то знаю, никуда он не исчез, что бы ни говорили там глупые люди. Я вам скажу по секрету: Коты вообще нас не покидают (это все враки от тех же опасных чудаков, что не верят в Домового и даже Деда Мороза). Если нужно, огромный мудрый Баюн проснется внутри меня, посмотрит пристальными рыжими глазами. Зло зарычит на предателя. Утешит чуть слышным урчанием. И когда захочется бросить все: «Ничего не получилось. Задачка, что подкинула жизнь, снова не сходится с нужным ответом. Какая же я дура!» — откуда-то из глубины снов вновь послышится строгое кошачье шипение.
Верю, однажды попала под воспитание Самого Хорошего Сказочного Кота. Говорят, кошачьи сказки целебны. Говорят, иногда сбываются. Кузькины вон сбывались. Кузя, я тоже учусь «урчать». Может быть, и мои сказки сбудутся. Может быть, сбудутся…
Автор: Власова Александра
#сказки
Следующая публикация
Комментарии 2