Предыдущая публикация
Пьяная вишня
«Добрый день, вы ведь Лизин муж? Она не отвечает на сообщения. Я хотела заменить надпись на торте. Оказывается, нашему начальнику не шестьдесят, а пятьдесят исполняется. Просто он так выглядит плохо, и я ошиблась. Напоминаю, торт нужен к четвертому числу», — прочитал сообщение Кирилл, сидя в машине.
Вот уже две недели, приезжая с работы, он паркуется перед родными окнами и сидит по несколько часов в машине, не в силах заставить себя идти домой. В квартире, где всегда что-то стучало, кипело, шипело, парило, где кто-то смеялся, ругался, спорил, шелестел страницами книг, гремел посудой, шумел миксером, громко чавкал, щелкал без конца клавишами выключателей и смотрел глупые шоу на телефоне, резко поселилась тишина.
Лизы не стало тринадцать дней назад, и мир еще не успел перестроиться, как и Кирилл. Они спрашивали друг у друга: «И что дальше?», и каждый не знал, что отвечать.
Приходя домой, Кирилл не включал свет. В сером полумраке он передвигался бесшумно и даже вздыхал с длинными паузами. В раковине копилась грязная посуда, в стиральной машине всё еще лежали нестираные вещи, которые больше никогда не наденут. Тишина пугала и заставляла прислуживать ей.
Кирилл включил ноутбук Лизы, чтобы написать в ее профиле: «Отныне это страница-призрак». Когда мир и новоиспеченный вдовец свыкнутся с этой мыслью, профиль будет удален. Но пока страница супруги встретила его десятками непрочитанных сообщений, и все, естественно, касались тортов
— Не зря я тебя сладкой называл, — улыбнулся Кирилл, вытирая слезы. Мельком глянув на фото улыбающейся жены в огромных рукавицах-прихватках, он открыл переписки.
«Начинку сделайте с пломбиром».
«Васе 1 годик».
«Лучшему директору в мире Василию Степановичу ― шестьдесят!» — последнее сообщение принадлежало той самой девушке, что недавно написала Кириллу.
Но больше всего напряжение вызывали не сообщения в один конец, а предоплаты, которые Лиза набрала за все свои проекты, и теперь они автоматически перешли по наследству мужу.
— И в чем проблема купить торт в магазине и прилепить туда свои дурацкие поздравления? — спросил Кирилл у тишины, но эта дрянь, которой он когда-то так сильно жаждал, а теперь ненавидел, промолчала.
Кирилл вообще не понимал людей, которые заказывают торты у частных кондитеров вроде его жены. Вокруг столько магазинов ― можно прийти и забрать красивый десерт в день праздника, к чему все эти сложности?
Достав из стола ежедневник Лизы, он некоторое время изучал ее записи, пока не наткнулся на расчеты. Общая сумма предоплат составляла двадцать тысяч рублей, а на карте у Кирилла было девятнадцать. До зарплаты оставалось еще две недели. Оба холодильника были забиты только начинками, кремами и прочими углеводами, которые Лиза закупила для будущих сладких поделок.
«Прям страшный сон диабетика-сладкоежки», — думал про себя мужчина, предвкушая будущую диету. Когда он раздаст долги Лизы, на другие продукты просто не останется денег, и придется питаться тем, что лежит на полках.
— Ого, а недурно у нее получалось, — присвистнул он, когда узнал, сколько должны были доплатить заказчики.
Погружаясь в записи, он всё больше удивлялся тому, какая же у него была педантичная и скрупулезная супруга. Суммы, товары, рецепты, заметки и пожелания клиентов — всё было аккуратно и удобно распределено по блокноту. Каждый заказ был прописан до мельчайших подробностей ― готовый бизнес-план. Если бы такие записи вел Кирилл, пришлось бы вызывать группу экспертов, чтобы разобрать для начала его почерк, а уже потом решать, что автор имел в виду, когда писал рецепт.
Он уже занес пальцы над клавиатурой, чтобы сыграть мелодию отмены покупок и оправдаться перед незнакомыми людьми, но на секунду задумался: «А может, попробовать?»
Перед ним лежали подробные инструкции, составленные единственным человеком, которого он понимал как самого себя. До сдачи ближайшего заказа оставалось три дня, все необходимые ингредиенты имелись в наличии, а свободное время хотелось чем-то занять, чтобы от забродивших мыслей не сорвало крышу.
Сложности начались уже на моменте работы с духовкой. Кирилл ни разу в жизни ее не включал. Кнопки и вертушки напоминали приборную панель самолета. Казалось, что устройство реально взлетит, если перепутать последовательность нажатий.
Победив бытовую технику, Кирилл продолжил изучать тайны блокнотов и недра кухонных шкафов. Вскоре он обнаружил мини-бар, о котором даже не подозревал: коньяк, ром, ликеры — всё это использовалось для готовки и было тщательно скрыто от посторонних глаз.
Прошло четыре часа с начала эксперимента, когда в дверь позвонили.
— Муха-бляха, Кириллыч! Смотрю, совсем плох? — с таким вопросом ступил на порог встревоженный брат Кирилла Артём, который пришел его проведать. — Тебе же завтра на работу, а ты на ногах еле стоишь…
— Я аром… амор… амортизировал сироп, ик… — сражался с собственным языком Кирилл и, кажется, проигрывал эту битву.
Тёма уважительно отодвинул брата в сторону и прошел на кухню. Там он обнаружил наполовину опустошенный кондитерский бар, пачку муки, развеянную по всей кухне, какао-порошок, разрыхлитель, косточки от ягод, разбросанные по полу, и какой-то странный полуразвалившийся кусок грязи, в который была воткнута вилка. Этот арт-объект его брат величаво обозначил тортом. Им он, видимо, и закусывал коньяк.
— Я, ик… делал торт, ик… «Пьяная вишня», — объяснил Кирилл.
— Единственная пьяная вишня здесь ― это ты, братиш, — помотал головой огорченный Тёма. — Иди приляг, я всё уберу, а завтра обсудим.
— Не могу-у! Мне надо испечь торт! Сро-о-ки, — вяло сопротивлялся Кирилл.
— Испечем, но завтра, хорошо? Я помогу, обещаю.
— Хорошо, Лиз… То есть Тём… Прости… — Кирилл махнул рукой и, изображая навигатор, сам себе на ходу отдавал указания: — через пять метров поверните направо, в спальню, затем налево, в кровать, лягте на правый бок, а затем развернитесь.
Артём выкинул подгоревший и размазанный по столу «торт», отмыл духовку и пол, как смог, а остатки алкоголя спрятал.
Утром протрезвевший Кирилл извинился по телефону перед братом, рассказал ему о своем провалившемся плане и пообещал прекратить кулинарные опыты.
— Давай попробуем вместе, я Женьку приведу, втроем сделаем. Думаю, что это тебе пойдет на пользу. А не получится, так съедим сами. Только алкоголь я буду контролировать, — предложил Тёма, и Кирилл нехотя согласился. В конце концов, ему нужно было чем-то занимать себя вечерами, а то интернет и видеоигры имели слишком слабый эффект.
Захватив на работу ноутбук жены, он все свои перекуры и обед посвятил изучению ее записей. Нашел папку с видеоуроками, откопал ее кулинарный дневник, параллельно то и дело натыкался на общие фотографии с отпусков, от которых сердце сжималось до хруста.
Этим же вечером Кирилл, Тёма и его жена собрались на кухне, чтобы приготовить торт по рецептуре Лизы. У них для этого было всё ― даже фотография того, что должно получиться в итоге.
Начался процесс. Кирилл то и дело порывался добавить что-нибудь в обход рецепта или увеличить граммовку, объясняя свои порывы тем, что «начинки много не бывает».
— Мы не макароны по-флотски готовим. У тебя же написано: строго следовать рецепту, — каждый раз тормозила его Женя.
— А еще важно не разбрасывать ингредиенты по кухне, — добавил Тёма.
— Ты бы так же размышлял, когда носки по квартире разбрасываешь, — уколола в ответ Женя.
Впервые за последнее время кухню наполнил смех. Кириллу было приятно, что родные люди рядом и поддерживают его, но было невыносимо тяжело наблюдать за тем, как они нежно и любя подкалывают друг друга у него на глазах.
В конце концов торт получился практически как на картинке. Восемьдесят процентов сходства.
— Главное, что съедобно, — сказал Артём, отрезая себе и жене по второму кусочку. Уставшие и довольные, они молча пили чай. — Тебе не нравится? — спросил Тёма у хмурого брата, который даже не притронулся к угощению.
— Это не пойдет на заказ.
— Ну и ладно, зато вкусно же, — осторожно сказала Женя.
— Я не люблю сладкое, — встал из-за стола Кирилл, чье настроение снова стремилось к нулю.
— Да ладно тебе! Ну мы же не кондитеры. Бог с ними, с заказами. Зато пообщались, время вместе провели, — вступился за жену Тёма.
— Нет, я должен сдать заказ.
Оставив родню на кухне, Кирилл ушел в комнату.
— Всё хорошо? — осторожно спросил брат через приоткрытую дверь.
— Да, нормально. Идите, я потом закрою.
Полночи Кирилл не смыкал глаз, изучая записи жены и видеокурсы поваров-кондитеров. В душе поселилось какое-то непривычное чувство, выдавливающее тоску, и даже злость на несправедливую судьбу. Кирилл начал верить в то, что обязан завершить дела Лизы. Как будто бы так он упокоит ее душу и отдаст дань уважения любимому человеку.
Утром Кирилл отпросился с работы. Начальник знал о его горе и без проблем вошел в положение. Начался третий раунд с «Пьяной вишней».
На этот раз Кирилл не спешил. Обуздав суетливость, желание импровизировать и диктовать рецепту свои условия, мужчина сделал всё точно, как было написано в пресловутой инструкции. За время работы над тортом, Кирилла не покидало теплое и уютное ощущение, что любимая жена где-то рядом: стоит за спиной и подбадривает, шутит над слишком серьезным видом, с которым он взбивает крем и разрезает бисквит. В квартире снова поселился шум, засиял свет; что-то без конца стучало, хлюпало и шипело. Тишина недовольно отступала. Квартира жила.
Торт был готов ближе к полуночи. Оставался декор. С этим было чуть проще. Что-что, а украшать Кирилл умел. С детства ему одному доверяли наряжать новогоднюю елку. Внутренняя интуиция заменяла Кириллу хороший вкус.
«Не понравится ― верну деньги». С такими мыслями он написал клиенту о готовности заказа.
«Это шутка? — пришел ответ. — У вас, аферистов, вообще ничего святого нет? Я знаю, что случилось с кондитером, и ничего платить не собираюсь!»
«Это не аферисты. Это муж Лизы. Я испек ваш торт».
«Вы испекли? Послушайте, это совсем не обязательно было делать, я вам очень сочувствую и хочу оставить вам предоплату как дань уважения…»
«Спасибо, это лишнее. Заберите заказ, — настаивал Кирилл, — если не понравится, можно не платить, предоплату тоже верну».
За тортом приехали на следующий день. Кирилл рассчитывал на провал, но, на удивление, клиент оценил торт на десять из десяти и поклялся в своей искренности. Он обещал повторить заказ через месяц: теща попросила такой же торт на именины.
«Извините, но я всего лишь отдаю долги, больше печь не буду», — вежливо отказал Кирилл.
«По-моему, вы зря отказываетесь. Вышло очень качественно. Я все равно вам напишу, а вы уж там сами решите», — настаивал клиент.
Началась подготовка к следующему заказу. Приходя с работы, Кирилл сбрасывал ботинки, шел на кухню и облачался в фартук, не тратя время на ужин. Сперва наводил идеальную, до скрипа, чистоту, затем доставал кастрюли, скалки, блендеры и начинал кашеварить.
Время, отведенное когда-то на двоих, теперь принадлежало лишь ему одному, и он заполнял его тем, чем мог. Но делал это не ради себя: ему нравилось думать, что через его руки, через его успехи и положительные отзывы Лиза продолжает жить. Так было спокойнее. Так был какой-то смысл…
В ночь с третьего на четвертое Кирилл достал из духовки торт юбиляра, которому случайно добавили десять лет к возрасту. По техзаданию внутрь еще нужно было поместить коробочку с подарком — ключ от моторной лодки.
«Хорошо, хоть не стриптизершу запаковать», — бубнил кулинар, исполняя пожелание клиента.
Торт вышел ― просто загляденье. Еще лучше «Пьяной вишни». На карту упали деньги. В холодильнике поселилось мясо, овощи и хлеб. В обеденные перерывы Кирилл тренировался на них, а еще на гречневой каше, запекая или собирая из продуктов мини-торты. Оставалось еще несколько заказов. Потом мужчина собирался распродать оборудование и зажить обычной жизнью, ну той, которой живут все вокруг. Ему, конечно, понравилось печь, но не настолько, чтобы мечтать о карьере кондитера. То ли дело его жена — она горела этим. Могла сутками не покидать кухню, создавая шедевры. Она была поглощена этими десертами всецело ― порой казалось, что она любит свои торты даже больше мужа. Раньше Кирилла это бесило, вызывало какую-то нелепую ревность, а теперь это была его единственная связующая нить с женой. Он решил, что будет продолжать печь ради нее даже после того, как отдаст последний долг. Но вскоре Кирилл убедился, что всё обстояло несколько иначе.
Чем больше он изучал ноутбук Лизы, тем глубже проникал в ее сердце, мысли, ее цели. Вскрывая папку за папкой, он цеплялся за каждую заметку и жадно впитывал всё, что было внутри, пока не нашел то, ради чего супруга приковала себя к духовке и проводила рядом с ней каждый вечер последние три года.
«Кирилл всегда мечтал отправиться в путешествие по Южной Америке, но Кирилл и накопления — вещи несовместимые. В доме постоянно чего-то не хватает, либо что-то ломается. А еще эта гнилая машина, новые телефоны каждый год, зубы. Лучше буду сама откладывать с продажи тортов. Думаю, за пару лет получится собрать нужную сумму. Я просто хочу, чтобы он был счастлив». Запись Кирилл обнаружил в личном дневнике Лизы, который до этого момента не открывал из уважения к чужой тайне. Но тут не сдержался.
«Получается, она всё это время пекла ради меня и моей идиотской мечты… Хотела сделать мне сюрприз. Вот дуреха. Знал бы, попросил немедленно прекратить!» — он начал было себя ругать, но внезапно понял, почему жена ему ничего не говорила. Потому что знала, что именно так всё и будет. Он действительно не позволил бы ей копить на его безумные планы, о которых рассказывал ей с восторгом с первого дня их знакомства. Он считал собственные мечты абсурдом, а жена, наоборот, — реальной целью.
Вскоре Кирилл нашел карту, на которой хранились сбережения Лизы. Сумма скопилась приличная, хватило бы, чтобы объехать целый материк. «Или поменять машину, или сделать ремонт в квартире…» — подумал Кирилл так, как думал обычно, глядя на деньги, но, перечитав дневник жены, еще раз отругал себя за ограниченное мышление. Было стыдно пользоваться ее деньгами, но еще более стыдно было не воспользоваться ими по назначению.
Разобравшись до конца с долгами, Кирилл попросил отпуск на работе за свой счет.
— А не слишком быстро ты отдыхать собрался? Вроде еще вчера был в трауре, а уже за океан рвешься, — подозрительно косился директор, подписывая заявление.
— Жена так хотела, — честно ответил вдовец, но слова его почему-то не отдавали убедительностью.
Не понял этого поступка и брат, а также родители Лизы. Но Кириллу было плевать. Он ведь и сам многого не понимал раньше. И если бы не жена, может никогда бы не понял.
***
Южная Америка встретила его шумом, дикой необузданной природой и совершенно другой стороной реальности. Тишины здесь не было, кажется, от зарождения жизни на Земле — как раз то, что было сейчас нужно. Даже звезды здесь светили как-то иначе, напоминая Кириллу кокосовую стружку, которую Лиза часто рассыпала по всему дому. Здесь, вдали от родных стен, они как будто были даже ближе друг к другу.
Мир начал привыкать к переменам. Кирилл начал меняться вместе с ним и даже понял, что соскучился по готовке. Ему реально понравилось печь, хоть он и боялся поначалу себе в этом признаться.
По возвращении он так и не удалил страницу жены, но предупредил всех подписчиков и клиентов о том, что теперь все их заказы будет делать он сам, но уже не только ради памяти о Лизе, а потому, что действительно полюбил это дело.
#АлександрРайн
Вот уже две недели, приезжая с работы, он паркуется перед родными окнами и сидит по несколько часов в машине, не в силах заставить себя идти домой. В квартире, где всегда что-то стучало, кипело, шипело, парило, где кто-то смеялся, ругался, спорил, шелестел страницами книг, гремел посудой, шумел миксером, громко чавкал, щелкал без конца клавишами выключателей и смотрел глупые шоу на телефоне, резко поселилась тишина.
Лизы не стало тринадцать дней назад, и мир еще не успел перестроиться, как и Кирилл. Они спрашивали друг у друга: «И что дальше?», и каждый не знал, что отвечать.
Приходя домой, Кирилл не включал свет. В сером полумраке он передвигался бесшумно и даже вздыхал с длинными паузами. В раковине копилась грязная посуда, в стиральной машине всё еще лежали нестираные вещи, которые больше никогда не наденут. Тишина пугала и заставляла прислуживать ей.
Кирилл включил ноутбук Лизы, чтобы написать в ее профиле: «Отныне это страница-призрак». Когда мир и новоиспеченный вдовец свыкнутся с этой мыслью, профиль будет удален. Но пока страница супруги встретила его десятками непрочитанных сообщений, и все, естественно, касались тортов
— Не зря я тебя сладкой называл, — улыбнулся Кирилл, вытирая слезы. Мельком глянув на фото улыбающейся жены в огромных рукавицах-прихватках, он открыл переписки.
«Начинку сделайте с пломбиром».
«Васе 1 годик».
«Лучшему директору в мире Василию Степановичу ― шестьдесят!» — последнее сообщение принадлежало той самой девушке, что недавно написала Кириллу.
Но больше всего напряжение вызывали не сообщения в один конец, а предоплаты, которые Лиза набрала за все свои проекты, и теперь они автоматически перешли по наследству мужу.
— И в чем проблема купить торт в магазине и прилепить туда свои дурацкие поздравления? — спросил Кирилл у тишины, но эта дрянь, которой он когда-то так сильно жаждал, а теперь ненавидел, промолчала.
Кирилл вообще не понимал людей, которые заказывают торты у частных кондитеров вроде его жены. Вокруг столько магазинов ― можно прийти и забрать красивый десерт в день праздника, к чему все эти сложности?
Достав из стола ежедневник Лизы, он некоторое время изучал ее записи, пока не наткнулся на расчеты. Общая сумма предоплат составляла двадцать тысяч рублей, а на карте у Кирилла было девятнадцать. До зарплаты оставалось еще две недели. Оба холодильника были забиты только начинками, кремами и прочими углеводами, которые Лиза закупила для будущих сладких поделок.
«Прям страшный сон диабетика-сладкоежки», — думал про себя мужчина, предвкушая будущую диету. Когда он раздаст долги Лизы, на другие продукты просто не останется денег, и придется питаться тем, что лежит на полках.
— Ого, а недурно у нее получалось, — присвистнул он, когда узнал, сколько должны были доплатить заказчики.
Погружаясь в записи, он всё больше удивлялся тому, какая же у него была педантичная и скрупулезная супруга. Суммы, товары, рецепты, заметки и пожелания клиентов — всё было аккуратно и удобно распределено по блокноту. Каждый заказ был прописан до мельчайших подробностей ― готовый бизнес-план. Если бы такие записи вел Кирилл, пришлось бы вызывать группу экспертов, чтобы разобрать для начала его почерк, а уже потом решать, что автор имел в виду, когда писал рецепт.
Он уже занес пальцы над клавиатурой, чтобы сыграть мелодию отмены покупок и оправдаться перед незнакомыми людьми, но на секунду задумался: «А может, попробовать?»
Перед ним лежали подробные инструкции, составленные единственным человеком, которого он понимал как самого себя. До сдачи ближайшего заказа оставалось три дня, все необходимые ингредиенты имелись в наличии, а свободное время хотелось чем-то занять, чтобы от забродивших мыслей не сорвало крышу.
Сложности начались уже на моменте работы с духовкой. Кирилл ни разу в жизни ее не включал. Кнопки и вертушки напоминали приборную панель самолета. Казалось, что устройство реально взлетит, если перепутать последовательность нажатий.
Победив бытовую технику, Кирилл продолжил изучать тайны блокнотов и недра кухонных шкафов. Вскоре он обнаружил мини-бар, о котором даже не подозревал: коньяк, ром, ликеры — всё это использовалось для готовки и было тщательно скрыто от посторонних глаз.
Прошло четыре часа с начала эксперимента, когда в дверь позвонили.
— Муха-бляха, Кириллыч! Смотрю, совсем плох? — с таким вопросом ступил на порог встревоженный брат Кирилла Артём, который пришел его проведать. — Тебе же завтра на работу, а ты на ногах еле стоишь…
— Я аром… амор… амортизировал сироп, ик… — сражался с собственным языком Кирилл и, кажется, проигрывал эту битву.
Тёма уважительно отодвинул брата в сторону и прошел на кухню. Там он обнаружил наполовину опустошенный кондитерский бар, пачку муки, развеянную по всей кухне, какао-порошок, разрыхлитель, косточки от ягод, разбросанные по полу, и какой-то странный полуразвалившийся кусок грязи, в который была воткнута вилка. Этот арт-объект его брат величаво обозначил тортом. Им он, видимо, и закусывал коньяк.
— Я, ик… делал торт, ик… «Пьяная вишня», — объяснил Кирилл.
— Единственная пьяная вишня здесь ― это ты, братиш, — помотал головой огорченный Тёма. — Иди приляг, я всё уберу, а завтра обсудим.
— Не могу-у! Мне надо испечь торт! Сро-о-ки, — вяло сопротивлялся Кирилл.
— Испечем, но завтра, хорошо? Я помогу, обещаю.
— Хорошо, Лиз… То есть Тём… Прости… — Кирилл махнул рукой и, изображая навигатор, сам себе на ходу отдавал указания: — через пять метров поверните направо, в спальню, затем налево, в кровать, лягте на правый бок, а затем развернитесь.
Артём выкинул подгоревший и размазанный по столу «торт», отмыл духовку и пол, как смог, а остатки алкоголя спрятал.
Утром протрезвевший Кирилл извинился по телефону перед братом, рассказал ему о своем провалившемся плане и пообещал прекратить кулинарные опыты.
— Давай попробуем вместе, я Женьку приведу, втроем сделаем. Думаю, что это тебе пойдет на пользу. А не получится, так съедим сами. Только алкоголь я буду контролировать, — предложил Тёма, и Кирилл нехотя согласился. В конце концов, ему нужно было чем-то занимать себя вечерами, а то интернет и видеоигры имели слишком слабый эффект.
Захватив на работу ноутбук жены, он все свои перекуры и обед посвятил изучению ее записей. Нашел папку с видеоуроками, откопал ее кулинарный дневник, параллельно то и дело натыкался на общие фотографии с отпусков, от которых сердце сжималось до хруста.
Этим же вечером Кирилл, Тёма и его жена собрались на кухне, чтобы приготовить торт по рецептуре Лизы. У них для этого было всё ― даже фотография того, что должно получиться в итоге.
Начался процесс. Кирилл то и дело порывался добавить что-нибудь в обход рецепта или увеличить граммовку, объясняя свои порывы тем, что «начинки много не бывает».
— Мы не макароны по-флотски готовим. У тебя же написано: строго следовать рецепту, — каждый раз тормозила его Женя.
— А еще важно не разбрасывать ингредиенты по кухне, — добавил Тёма.
— Ты бы так же размышлял, когда носки по квартире разбрасываешь, — уколола в ответ Женя.
Впервые за последнее время кухню наполнил смех. Кириллу было приятно, что родные люди рядом и поддерживают его, но было невыносимо тяжело наблюдать за тем, как они нежно и любя подкалывают друг друга у него на глазах.
В конце концов торт получился практически как на картинке. Восемьдесят процентов сходства.
— Главное, что съедобно, — сказал Артём, отрезая себе и жене по второму кусочку. Уставшие и довольные, они молча пили чай. — Тебе не нравится? — спросил Тёма у хмурого брата, который даже не притронулся к угощению.
— Это не пойдет на заказ.
— Ну и ладно, зато вкусно же, — осторожно сказала Женя.
— Я не люблю сладкое, — встал из-за стола Кирилл, чье настроение снова стремилось к нулю.
— Да ладно тебе! Ну мы же не кондитеры. Бог с ними, с заказами. Зато пообщались, время вместе провели, — вступился за жену Тёма.
— Нет, я должен сдать заказ.
Оставив родню на кухне, Кирилл ушел в комнату.
— Всё хорошо? — осторожно спросил брат через приоткрытую дверь.
— Да, нормально. Идите, я потом закрою.
Полночи Кирилл не смыкал глаз, изучая записи жены и видеокурсы поваров-кондитеров. В душе поселилось какое-то непривычное чувство, выдавливающее тоску, и даже злость на несправедливую судьбу. Кирилл начал верить в то, что обязан завершить дела Лизы. Как будто бы так он упокоит ее душу и отдаст дань уважения любимому человеку.
Утром Кирилл отпросился с работы. Начальник знал о его горе и без проблем вошел в положение. Начался третий раунд с «Пьяной вишней».
На этот раз Кирилл не спешил. Обуздав суетливость, желание импровизировать и диктовать рецепту свои условия, мужчина сделал всё точно, как было написано в пресловутой инструкции. За время работы над тортом, Кирилла не покидало теплое и уютное ощущение, что любимая жена где-то рядом: стоит за спиной и подбадривает, шутит над слишком серьезным видом, с которым он взбивает крем и разрезает бисквит. В квартире снова поселился шум, засиял свет; что-то без конца стучало, хлюпало и шипело. Тишина недовольно отступала. Квартира жила.
Торт был готов ближе к полуночи. Оставался декор. С этим было чуть проще. Что-что, а украшать Кирилл умел. С детства ему одному доверяли наряжать новогоднюю елку. Внутренняя интуиция заменяла Кириллу хороший вкус.
«Не понравится ― верну деньги». С такими мыслями он написал клиенту о готовности заказа.
«Это шутка? — пришел ответ. — У вас, аферистов, вообще ничего святого нет? Я знаю, что случилось с кондитером, и ничего платить не собираюсь!»
«Это не аферисты. Это муж Лизы. Я испек ваш торт».
«Вы испекли? Послушайте, это совсем не обязательно было делать, я вам очень сочувствую и хочу оставить вам предоплату как дань уважения…»
«Спасибо, это лишнее. Заберите заказ, — настаивал Кирилл, — если не понравится, можно не платить, предоплату тоже верну».
За тортом приехали на следующий день. Кирилл рассчитывал на провал, но, на удивление, клиент оценил торт на десять из десяти и поклялся в своей искренности. Он обещал повторить заказ через месяц: теща попросила такой же торт на именины.
«Извините, но я всего лишь отдаю долги, больше печь не буду», — вежливо отказал Кирилл.
«По-моему, вы зря отказываетесь. Вышло очень качественно. Я все равно вам напишу, а вы уж там сами решите», — настаивал клиент.
Началась подготовка к следующему заказу. Приходя с работы, Кирилл сбрасывал ботинки, шел на кухню и облачался в фартук, не тратя время на ужин. Сперва наводил идеальную, до скрипа, чистоту, затем доставал кастрюли, скалки, блендеры и начинал кашеварить.
Время, отведенное когда-то на двоих, теперь принадлежало лишь ему одному, и он заполнял его тем, чем мог. Но делал это не ради себя: ему нравилось думать, что через его руки, через его успехи и положительные отзывы Лиза продолжает жить. Так было спокойнее. Так был какой-то смысл…
В ночь с третьего на четвертое Кирилл достал из духовки торт юбиляра, которому случайно добавили десять лет к возрасту. По техзаданию внутрь еще нужно было поместить коробочку с подарком — ключ от моторной лодки.
«Хорошо, хоть не стриптизершу запаковать», — бубнил кулинар, исполняя пожелание клиента.
Торт вышел ― просто загляденье. Еще лучше «Пьяной вишни». На карту упали деньги. В холодильнике поселилось мясо, овощи и хлеб. В обеденные перерывы Кирилл тренировался на них, а еще на гречневой каше, запекая или собирая из продуктов мини-торты. Оставалось еще несколько заказов. Потом мужчина собирался распродать оборудование и зажить обычной жизнью, ну той, которой живут все вокруг. Ему, конечно, понравилось печь, но не настолько, чтобы мечтать о карьере кондитера. То ли дело его жена — она горела этим. Могла сутками не покидать кухню, создавая шедевры. Она была поглощена этими десертами всецело ― порой казалось, что она любит свои торты даже больше мужа. Раньше Кирилла это бесило, вызывало какую-то нелепую ревность, а теперь это была его единственная связующая нить с женой. Он решил, что будет продолжать печь ради нее даже после того, как отдаст последний долг. Но вскоре Кирилл убедился, что всё обстояло несколько иначе.
Чем больше он изучал ноутбук Лизы, тем глубже проникал в ее сердце, мысли, ее цели. Вскрывая папку за папкой, он цеплялся за каждую заметку и жадно впитывал всё, что было внутри, пока не нашел то, ради чего супруга приковала себя к духовке и проводила рядом с ней каждый вечер последние три года.
«Кирилл всегда мечтал отправиться в путешествие по Южной Америке, но Кирилл и накопления — вещи несовместимые. В доме постоянно чего-то не хватает, либо что-то ломается. А еще эта гнилая машина, новые телефоны каждый год, зубы. Лучше буду сама откладывать с продажи тортов. Думаю, за пару лет получится собрать нужную сумму. Я просто хочу, чтобы он был счастлив». Запись Кирилл обнаружил в личном дневнике Лизы, который до этого момента не открывал из уважения к чужой тайне. Но тут не сдержался.
«Получается, она всё это время пекла ради меня и моей идиотской мечты… Хотела сделать мне сюрприз. Вот дуреха. Знал бы, попросил немедленно прекратить!» — он начал было себя ругать, но внезапно понял, почему жена ему ничего не говорила. Потому что знала, что именно так всё и будет. Он действительно не позволил бы ей копить на его безумные планы, о которых рассказывал ей с восторгом с первого дня их знакомства. Он считал собственные мечты абсурдом, а жена, наоборот, — реальной целью.
Вскоре Кирилл нашел карту, на которой хранились сбережения Лизы. Сумма скопилась приличная, хватило бы, чтобы объехать целый материк. «Или поменять машину, или сделать ремонт в квартире…» — подумал Кирилл так, как думал обычно, глядя на деньги, но, перечитав дневник жены, еще раз отругал себя за ограниченное мышление. Было стыдно пользоваться ее деньгами, но еще более стыдно было не воспользоваться ими по назначению.
Разобравшись до конца с долгами, Кирилл попросил отпуск на работе за свой счет.
— А не слишком быстро ты отдыхать собрался? Вроде еще вчера был в трауре, а уже за океан рвешься, — подозрительно косился директор, подписывая заявление.
— Жена так хотела, — честно ответил вдовец, но слова его почему-то не отдавали убедительностью.
Не понял этого поступка и брат, а также родители Лизы. Но Кириллу было плевать. Он ведь и сам многого не понимал раньше. И если бы не жена, может никогда бы не понял.
***
Южная Америка встретила его шумом, дикой необузданной природой и совершенно другой стороной реальности. Тишины здесь не было, кажется, от зарождения жизни на Земле — как раз то, что было сейчас нужно. Даже звезды здесь светили как-то иначе, напоминая Кириллу кокосовую стружку, которую Лиза часто рассыпала по всему дому. Здесь, вдали от родных стен, они как будто были даже ближе друг к другу.
Мир начал привыкать к переменам. Кирилл начал меняться вместе с ним и даже понял, что соскучился по готовке. Ему реально понравилось печь, хоть он и боялся поначалу себе в этом признаться.
По возвращении он так и не удалил страницу жены, но предупредил всех подписчиков и клиентов о том, что теперь все их заказы будет делать он сам, но уже не только ради памяти о Лизе, а потому, что действительно полюбил это дело.
#АлександрРайн
Следующая публикация
Комментарии 1