Предыдущая публикация
Записки врача-психиатра "скорой" Прекрасные весенние перспективы
Оформление автора
Ну и снежище валит! Ведь с вечера как начался, так и продолжается, аж света белого невидно. А уж насколько отвратительно в лицо летит холодная мокрая пакость, даже слов не подберёшь. Вот он, наглядный пример полного дискомфорта.
На «скорой» аврал из-за снегопада. На помощь к дворнику Саше пришли другие рабочие. Даже старенький Анатолий Алексеич, бывший водитель, в стороне не остался, грёб снежище наравне со всеми. Конечно, тут бы надо бульдозер пригнать, как раньше всегда делалось, но видать денег нет на такую роскошь.
На крылечке под козырьком дымили врач и три фельдшера из предыдущей смены. Ну а я присоединился к ним.
– Эх ты чёртов снегопад! – сказал врач Давыдов. – Ведь нам прямо как назло вызовы один за другим в частный сектор давали. Там и раньше-то мало где почищено было, а сегодня вообще караул. Представляете, Юрий Иваныч, нас четыре раза «дежурка» вытаскивала! Хорошо хоть тяжёлых больных не было, а то бы и до беды дошло.
– Да, понимаю вас, Виктор Петрович. Теперь и нам через всё это пройти придётся. Как представлю, аж передёргивает!
Вот и конференцию объявили. После доклада старшего врача, слово взял главный:
– Уважаемые коллеги! Я, как известно, не в другом мире живу, с Луны не прилетал, а потому соцсети посещаю регулярно. В том числе и те, где некоторые из вас анонимно, а потому бурно высказывают возмущения действиями администрации. Да ладно бы высказывалось бы что-то правдивое, но ведь всё исключительно на уровне сплетен. Сами же сплетни придумали и сами же ими возмущаются. Вот буквально вчера появилась новость, что Надежда Юрьевна требует ставить фиктивные подработки своим приближённым. Господа, эта информация проверяемая. В любой момент можно выяснить действительно человек приходил на подработку или нет. И не забывайте, пожалуйста, что ответственность за клевету никто не отменял. Далее, написали, что я «съел» своего зама по хозяйственным вопросам, вынудил его уволиться. С чего, откуда это взялось? Александр Михалыч пенсионер, человек немолодой, уволился исключительно по своей воле. И после увольнения, мы продолжаем с ним по-хорошему общаться. Но это ещё не самая главная дикость. Тут господа сплетники превзошли сами себя и заявили, что моя дочь попала в ДТП, разбила машину, а я возместил ущерб из зарплат работников. Такую дурь я даже комментировать не хочу! Да и много чего ещё там пишут. Самое интересное, что такое какими-то приступами происходит: то тишина долгое время, потом всплеск. Противно всё это… В общем, коллеги, если возникают у вас вопросы или подозрения какие-то, вы уж спросите лучше в открытую. Не будет никакого затаивания зла, не будет репрессий. Давайте уже относиться друг к другу порядочно!
Далее слово взяла Надежда Юрьевна:
– Коллеги, многие из вас стали забывать заполнять листы маршрутизации при госпитализации больных с ОНМК. Хотя думаю, что дело здесь не в забывчивости, а просто в нежелании себя лишний раз утруждать. Ещё такой момент. Это уже много раз обсуждалось, но опять вы забываете и допускаете ошибки. Диагноз, который вы выставляете, должен чётко подтверждаться жалобами, анамнезом, осмотром и данными обследования, то есть, ЭКГ, глюкометрией и так далее. Оказанная помощь должна точно соответствовать стандарту и клиническим рекомендациям.
Мы проверяли ваши карточки и ошибок очень много. Так, например, выставляют ОНМК под вопросом, но при этом нет никакой патологической неврологической симптоматики. Как такое может быть? Получается, что диагноз поставлен просто от балды.
Ещё пример: ставят ПИКС только лишь потому, что в анамнезе был инфаркт. Но при этом на кардиограмме склеротических изменений нет. А вот ещё: при высоком давлении есть жалобы, указывающие на гипертонический криз. Однако в диагнозе его почему-то нет, ставится лишь ухудшение ГБ. Вот в этом случае, мне думается, уже не ошибка. Криз не выставляют для того, чтоб больному не предлагать госпитализацию. И это безобразие, коллеги!
Далее поехали. Фельдшер выставляет больному сахарным диабетом кетоацидоз, но в оказанной помощи лишь транспортировка в стационар. А где медикаментозная помощь? Получается, что больного схватили и просто повезли? Ну и в завершение, просто вопиющий случай, который был во второй смене. Фельдшер приехал на боль в груди, сделал ЭКГ, ничего на ней не увидел, выставил остеохондроз грудного отдела позвоночника, сделал К-рол и уехал. Больной лучше не стало, вызвала повторно. Врач Романов увидел на ЭКГ то, что пропустил фельдшер: депрессии ST и отрицательные «тэшки». Ну и увёз её с ОКСом в кардио. Вот так! Причина здесь в том, что некоторые из вас считают серьёзным лишь подъёмы ST, пресловутые «кошачьи спинки». А всё остальное во внимание не принимают. Вам везёт, что не происходит никаких ужасных последствий. Но тут, как говорится, всё до раза! Вы сами должны понимать, что всё может кончиться очень печально!
ПИКС – постинфарктный кардиосклероз.
ГБ – гипертоническая болезнь.
Да, затянулась конференция, но затянулась по делу. Тут я полностью на стороне Надежды Юрьевны. Все предъявляемые нам требования полностью обоснованы и ни в коем случае не являются пустым и никчемным формализмом. Если каждый вызов не отрабатывать как положено, а лишь отделываться от них, то можно в серьёзную беду попасть. Здесь я подразумеваю не ругань начальства и не дисциплинарные взыскания, а уголовную ответственность. Ведь все мы, врачи и фельдшеры, как правило сами того не замечая, ходим под уголовным кодексом. И наша задача – не дать ему обрушится нам на головы.
Когда вышли мы из конференц-зала, ко мне подошёл главный фельдшер Андрей Ильич с довольным лицом:
– Слушай, Юрий Иваныч, а ведь главный-то врач, оказывается, человек!
– И на основании чего такой вывод?
– Меня же по итогам проверки Росздравнадзора оштрафовали очень круто: в общей сложности на двадцать три тысячи. А он мне даже безо всяких просьб компенсировал! Оформили это материальной помощью.
– Ну вот видишь, Андрей Ильич, выходит, что ценит он тебя!
– Выходит, что да, Юрий Иваныч!
Вот все и разъехались. Одни мы остались. В десятом часу хлопнула входная дверь и послышались осторожные шаги и перед нами предстал мужчина средних лет.
– Здрасьте, а можно мне давление померить? – прямо спросил он.
– Можно, а что случилось?
– Да оно у меня, наверно, высокое.
– Ну а как вы это поняли-то?
– У меня по голове мурашки бегают. А это значит, что давление повысилось.
– А, ну раз мурашки, то вопросов больше нет.
Фельдшер Виталий давление ему измерил, оказалось оно сто сорок на девяносто, о чём и сообщили гражданину. И этот факт немало его встревожил:
– Ну вот, опять повысилось!
– Да ничего страшного нет, – попытался успокоить я его. Такое давление даже снижения не требует. Нужно просто расслабиться. Вы работаете?
– Нет, не работаю, у меня инвалидность третьей группы.
– А по какому заболеванию?
– По общему, – уклончиво ответил он. – У меня так в справке написано.
– В справках у всех так написано. Но вы же сами-то должны знать?
– Да это… Вегетососудистая дистония, шейный остеохондроз.
– Ну знаете, если б при таких заболеваниях назначали инвалидность, то у нас большинство населения были бы инвалидами!
– У меня тяжёлая форма и ещё депрессия…
«Да всё с тобой ясно, – подумал я. – По психическому заболеванию у тебя инвалидность, вот ты и пытаешься это скрыть!».
– Ну ладно. В любом случае, лечения здесь не требуется. Сейчас, как придёте домой, нужно просто полежать и расслабиться.
– Так у меня же инсульт может быть! Сейчас сосуд в голове лопнет и всё! У меня же и так кровообращение нарушено из-за остеохондроза!
– Так, ладно, сейчас мы вам дадим таблетку и давление снизится до нормы. Виталий, дай ему четвертушку <Название ингибитора АПФ>.
– И что, у меня от этой крошки давление, что ли, снизится?
– Разумеется снизится и даже не сомневайтесь. Всё, берите её под язык и рассасывайте.
– Ну ладно. А если опять повысится?
– А вы в поликлинику-то вообще обращались? Вы там должны лечиться, у терапевта, а не на «скорой».
– Я там был, а мне говорят, что у меня всё нормально.
– Так раз нормально, то кто же всё-таки инвалидность-то вам назначил?
– Ну это… психиатры… – наконец-то разродился он. Все врачи от меня отказались, сказали, что только психиатры могут помочь…
– Вот теперь всё понятно. Тогда вам нужно будет сегодня-завтра обратиться в диспансер к своему доктору.
– Ладно, я съезжу, спасибо!
Уф, еле выпроводили! Не знаю по какому именно заболеванию была назначена инвалидность этому пациенту, возможно, что имеет место какое-то расстройство личности. Но уверенно могу сказать, что он явный ипохондрик, зацикленный на собственном здоровье. Любой чих он готов интерпретировать как смертельную угрозу и разубедить его в этом весьма проблематично.
Всё отписал, карточку сдал на закрытие и тут же вызов прилетел. Поедем на боль в груди у мужчины шестидесяти шести лет.
Открыла нам супруга больного и почему-то с виноватым видом сказала:
– Здравствуйте, сердцем у него плохо. Мы бы не стали вызывать, но вот никак что-то не отпускает.
Больной, весьма крепкий моложавый мужчина, бледный, с испариной на лбу, лежал на диване с высокими подушками под головой.
– Ох, что-то сильно сегодня прихватило. Так-то это уже не в первый раз, я обычно как побрызгаю этой штукой, – показал он на флакон нитроспрея, – так сразу проходит. А тут вот никак. И даже дышится как-то тяжко.
– А вы куда-то обращались? Нитроспрей вам кто назначил?
– Нет, никуда. Это мне брат подсказал. У него стенокардия, всё как у меня, прямо копия!
Сделали ЭКГ и прямо с ходу в глаза бросились подъёмы сегмента ST в виде уже упоминавшейся мною кошачьей спинки. Думаю, вы можете наглядно представить, как испуганная кошка выгибает дугой свою спинку. Но если кошкой можно умилиться и успокоить её, то с кардиограммой такой номер не пройдёт, к сожалению. В общем, инфаркт был у больного. Радовало, что давление он держал нормальное, сто тридцать на восемьдесят. В лёгких незначительные влажные хрипы. Катетеризировали вену, медленно дробно ввели наркотик, затем антикоагулянт. В таблетках дали дезагрегант и ещё один антикоагулянт. Больной начал было отказываться от носилок, намереваясь самостоятельно дойти до машины, но мы остались категорически непреклонными. Нет, не нужны нам неприятности, тем более, найденные на ровном месте.
Следующий вызовок прилетел: психоз у мужчины пятидесяти семи лет.
Подъехали к почти чёрному бревенчатому частному дому. Возле калитки нас встречала женщина в болоньевом пальто и в сбитой набекрень вязаной шапке.
–Здравствуйте, я его жена. У него опять белая горячка. Ой, господи, как он мне надоел, уже сил никаких нет!
– Последний раз-то он когда выпивал?
– Дня два назад. Ведь три недели пил без просыху! А уж потом не полезло. И рад бы, да никак уже.
– А раньше-то уж бывало, что ли?
– А то! В сентябре увозили, месяц лежал. Идите, вон он во дворе с бревном воюет!
И действительно виновник торжества, небритый, с растрёпанными сальными волосами, во дворе дома вёл жёсткие разборки с полугнилым потемневшим от времени бревном метра полтора длиной.
– Чего? А? Ты чё себя как <гомосексуалист> ведёшь? Чё ты меня оскорбляешь, э, чучело? Ты чё борзый-то какой?
– Здравствуйте, уважаемый, с кем вы тут воюете?
– Да вот, какой-то <средство предохранения> пришёл! Как к себе домой, <самка собаки>! Э, а с какого <фига> я тебя поить должен, ты, <циничные оскорбления, за которые интеллигентные люди сразу пику в бок засаживают>! Нет у меня курить!
– Так, уважаемый, всё отстань от него, сейчас он уйдёт. Пойдём-ка с нами в машинку! Так, а вы несите его паспорт, полис и соберите ему всё в больничку!
Но, господин оказался принципиальным и последовательным.
– Куда мне идти, чё за <фигня>? – возмутился он. – Чё вам, вообще надо?
– Евгений, ты давай-ка поспокойней себя веди! А то сейчас свяжем!
– Чегооо? А ну, пошли <нафиг> отсюда! Я у себя дома, вообще-то!
Вот ведь засранец! Невысокий и щупленький, больной не имел совершенно никаких шансов избежать госпитализации. Однако находясь в состоянии алкогольного делирия, он не имел возможности трезво оценить соотношение сил. В общем, надели вязки и в наркологию свезли.
Следующий вызов был к женщине тридцати двух лет, лежавшей без сознания у подъезда жилого дома. Так, а вот это мне ни фига не нравится. На кой чёрт нам такие ужастики нужны? Можно подумать, что все бригады вымерли, как динозавры и осталась только наша психиатрическая. Но хвататься за рацию и спорить бессмысленно, ведь до места вызова рукой подать. А потому, для диспетчера Надежды это будет железобетонным аргументом.
Когда подъехали на место, у подъезда увидели трёх молодых женщин, одна из которых сидела на лавочке. Ну что ж, все в сознании и это радует.
– Здравствуйте, девушки, что случилось?
– Да вон Валерка, урод, Маринку вырубил! – возмущённо сказала одна из них, показав на сидевшую. – В челюсть ей кааак врезал! Мы так испугались, что <звиздец>, она как мёртвая валялась!
– Марина, вы как себя чувствуете? Что вас беспокоит?
– Фу, мутит, ща, наверно, блевать буду… – томно ответила пострадавшая. Ну а мы, как и положено джентльменам, желание дамы блевать уважили и отодвинулись на безопасное расстояние.
И тут появилось, точней, подбежало новое действующее лицо в виде до крайности разъярённой женщины с вытаращенными глазами:
– Э, ты чё, не за дело получила, что ли, кобыла <пользованная>? Ты чё тут про нас сплетни распускаешь? Да те башку надо оторвать, <самка собаки>! Чё ты ходишь и всем <звиздишь>, что я <жрицей любви> работаю, а?
– Да пошла ты <нафиг> со своим Валеркой! – ответила передумавшая блевать Маринка. – Я его посажу, <распутная женщина>! Сядет он, я сказала!
Обстановка начала накаляться и, разумеется, это было не в наших интересах.
– Так, всё, в машину! – скомандовал я и мои парни, взяв под руки пострадавшую, быстренько её увели. Уехав из поля зрения дам, мы остановились для осмотра и беседы.
Выделений из носа и слуховых проходов не было. А вот с глазами была бяка: горизонтальный нистагм я углядел, то есть неконтролируемые движения глазных яблок. Это не самостоятельное заболевание, а симптом, в данном случае, закрытой черепно-мозговой травмы. Увезли мы болезную в стационар, где её благополучно приняли.
Так, всё, хватит кататься, обедать пора. Всё, разрешили. Заметил я, что в последнее время на обед нас поздновато отпускать стали, ближе к вечеру, если точнее.
На Центре снежное безобразие было полностью устранено. Кроме нас, были там ещё четыре бригады. Ну что ж, неплохо, хотя если вызов нам дадут профильный, то понятно, что никакой очерёдности не будет.
Да, всё получилось, как я и предполагал: сразу после обеда дали наш профильный вызов. Поедем на психоз к женщине двадцати шести лет.
Открыла нам полная женщина со скорбным лицом:
– Здравствуйте, я её мать. Опять у неё всё по новой началось, ещё хуже, чем было. Ведь только выписалась семнадцатого февраля. Потом и таблетки пить перестала и на уколы не ходила. Вот и результат. Муж её бросил с ребёнком. Не верит, что она болеет, говорит, что просто дурака валяет. Вот теперь и она, и Ванюшка на мне. Вчера я его к сестре увезла, чтоб не видел ничего, что с матерью творится. Ой, опять вразнос пошла…
– И что ей ставят?
– Шизоаффективное расстройство.
– Давно болеет?
– Да уж второй год. И с чего к ней эта зараза психическая привязалась? Ведь девчонка-то хорошая, умная, образованная, в городской администрации работала, ведь туда кого попало не возьмут. И вот всё прахом пошло, ни работы, ни денег…
– Ладно, сейчас посмотрим.
Невысокая, симпатичная, с короткими светло-русыми волосами, в распахнутом лёгком халате на абсолютно голом теле, она встретила нас радостно:
– Здрааасьте! А вы зачем приехали? Колдовать надо мной?
– Нет, Даша, не колдовать. Приехали узнать, как ваши дела и что вас беспокоит.
– Ничего меня не беспокоит. А ведь правда я Барби, да? – кокетливо спросила она, поправив волосы. – У меня сейчас очень много чужих мыслей в голове, но всё-таки жизнь прекрасна! Вы представляете, я мужа своего нашла по алфавиту! Он у меня Русалочка. Но сестра моя <самка собаки> конченная, её любовник меня каждый день на «Ладе» выслеживает по всему городу! Мне не нужна грудь седьмого размера! У меня всегда за всё заплачено!
– Даша, вы сейчас не работаете?
– Ну у меня есть своё ювелирное производство, я полностью обеспечена. Я сейчас замужем за виртуальным мужем и должна от него рожать. Рожать и не отвлекаться, хахаха! Я с великими людьми общаюсь и у меня связи большие!
В процессе беседы у Дарьи был ярко заметна галлюцинаторная мимика. К чему-то она всё время прислушивалась и приглядывалась. А потому, спросил я её напрямую:
– Даша, а к чему вы прислушиваетесь? Что вы слышите?
– Ха, я слышу соседей! Они всегда мне в уши орут! И представляете, вампиры восемнадцатилетние мелькают туда-сюда! Две груди в паре знаете, как несимметричны и мне вообще плевать! Я рожать буду всегда, каждый месяц!
У Дарьи можно уверенно предположить шизоаффективный психоз, означающий, что в ней бушевали два процесса: шизофренический и аффективный. Первый проявлялся галлюцинаторно-бредовым содержимым и нарушениями мышления в виде его разорванности и ощущением чужих мыслей в голове. А последний – болезненно повышенным настроением, то есть маниакальным эпизодом. Единственное, что в данном случае обнадёживает и даже можно сказать радует, так это то, что у больных не развиваются патологические изменения личности и после перенесённого психоза всегда формируется полная ремиссия.
Теперь следующий вызов: ДТП, сбита женщина тридцати пяти лет возле продуктового магазина.
Когда подъехали на место, увидели грузовую газель и лежащую рядом с ней женщину. Ну и конечно же, подобный случай нельзя представить без зрителей, коих было четверо взрослых и чуть поодаль – трое мальчишек лет по одиннадцати.
– Наконец-то приехали, соизволили, – процедила сквозь зубы тётка лет пятидесяти и сложила губы в форме куриной гузки.
«Чего тебе не нравится-то, <самка собаки> недовольная? – мысленно «наехал» я на неё. – Приехали меньше чем через двадцать минут, а значит ничего не нарушили».
Без лишних слов и телодвижений, пострадавшую загрузили в машину. Как выяснилось, шла она себе спокойно мимо магазина, а подъезжавшая к нему задним ходом машина сбила её и проехала по ногам. После осмотра стало совсем грустно: во всей жуткой красе открытый перелом обеих голеней. Бледная, заторможенная, давление сто на семьдесят, пульс за сотню. Травматический шок был виден как на ладони. А это значит, надо лить и лить сначала кристаллоидом, потом коллоидом. Обезболили наркотиком и прочую помощь оказали как положено. Ну а далее, уже в стабильном состоянии свезли в травматологию.
Так, времечко уверенно к концу смены бежит и это замечательно. Лишь бы только сверх меры не перебежало…
Теперь поедем к мужчине шестидесяти одного года которому плохо с перепоя. Сам я не абсолютный трезвенник и не «зожник», но всё ж не понимаю, за каким лешим нужно так пить, чтоб окружающим проблемы создавать.
Подъехали к старому облезлому двухэтажному дому на окраине города. Сразу к нам подошла немолодая женщина:
– Здравствуйте, я его сестра. Он уже допился до последнего, третий день лежит, не встаёт. Я-то не с ним живу, но прихожу каждый день. Ведь если недосмотришь, сюда сразу вся пьянь соберётся. Думала он отлежится и получше будет, но только хуже становится. Сегодня вообще без соображения, лежит бредит, меня не узнаёт, ничего не понимает. Ой, господи, уж наверно всё к концу идёт…
Как только вошли, нас обдало отвратной всепроникающей вонью. Квартира была настолько обезображена, что лично я её не только бы не купил, но даже бесплатно не взял. Худой, нестриженный, обросший бородой, больной лежал на кровати, укрытый грязным шерстяным одеялом.
– Давай, иди… Лёшка, туда, туда… Пошёл ты <нафиг>… – бормотал он, двигая острым кадыком.
– Саша! Саша! – окликнул я его и потряс за плечи.
– Ааа, <распутная женщина>… Ничего не знаю… Не приехали…
Нет, тряси-не тряси, бесполезно. Давление девяносто на сорок, пульс нитевидный. Нет, в таком состоянии куда его повезёшь? Т*уп в машине нам и нафиг не нужен. Но и уехать, бросив его, тоже не вариант, ведь уголовную ответственность за оставление в опасности никто не отменял. И значит что было нужно? А опять-таки щедро лить и давление поднимать. Фельдшер Виталий с величайшим трудом и при помощи такой-то матери, катетеризировал вену. Вазопрессорный препарат начал своё действие, подняв давление до ста десяти. Всем он хорош, но имеет существенный недостаток: давление будет держаться лишь до тех пор, пока не иссяк флакон. Поэтому нужно не зевать и менять вовремя.
Куда везти больного, вопрос не возникал. Конечно же, в наркологическую реанимацию. В данном случае прогноз самый, что ни на есть плохой, можно сказать беспросветный. Скорей всего, отжил и отпил он своё…
Вот и всё, закончилась моя полставочная смена. И вновь снегопад начался, будто специально поджидал, когда я домой поеду. Хотя во всём нужно видеть хорошее. И узрел я его, хорошее-то. Ведь весна уже началась! Да, пока ещё не всамделишная, а календарная. И тем не менее, одно только осознание этого замечательного факта, согревает и радует. Ещё бы, ведь всего через каких-то два месяца начнутся дачный и ранний грибной сезоны! А вместе с ними – ни с чем не сравнимые удовольствия!
Все фамилии, имена, отчества изменены
автор канал на дзене - #УжасноЗлойДоктор
Следующая публикация
Комментарии 1