Предыдущая публикация
Дом для потеряшек
Больше всего на свете Фаина Семеновна мечтала встретить своего мужчину. Благородного, мужественного, немногословного, но при этом начитанного и умного, а еще обязательно - высокого.
Последнее требование, можно сказать, было главным ее пунктиком, поскольку сама она, словно несокрушимый величественный ледокол, была издалека заметна в любой толпе, а если уж куда-то шла, расступались и уступали дорогу все.
Росту в Фаине Семеновне было ни много ни мало 195 см, и при весе под 130 килограмм ее статная мощь внушала благоговение и заставляла относиться с почтением. А плюс к этому -деятельная натура, фонтан творческих идей и яркий неповторимый гардероб вкупе с модной прической и броским макияжем. Звезда. Именно такой она себя и чувствовала.
Официально она никогда в жизни не работала. Зато неофициально была хорошо известна в кругах местной богемы как очень неординарный, фонтанирующий крутыми идеями дизайнер одежды. Если нужно выделиться, произвести фурор, это к Фаечке. Лучше нее изобрести и воплотить в жизнь что-нибудь «эдакое» в одежде никто просто не мог.
Желающих погреться в свете ее софитов, прикоснуться к мощному и внушительному ее «прекрасному» хватало всегда. Мужчины подпадали под влияние ее сверхсильных чар, пытались задобрить дорогими подарками и шикарными букетами, предлагали руку, сердце и прочие части тела с завидной частотой. Романы, в том числе бурные и жаркие, конечно, случались, но покорить, приручить и окольцевать так никому и не удалось.
В чем-то это было сродни насмешке судьбы - не посылала она высоких мужиков Фаине Семеновне, а таких, что ниже ее росточком, не воспринимала она как достойных кандидатов, хоть ты плачь. С детства ее настраивали на то, что мужчина в семье - опора. Большинство других семейных заповедей она трактовала весьма вольно, но именно эту воспринимала буквально. А какая ж опора, если ниже ее ростом…
Шестидесятилетний свой юбилей Фаина Семеновна отметила торжественно, бурно, дорого… И все вроде бы в жизни удалось и сложилось совсем неплохо - двое детей, рожденных вне брака и давно успевших обзавестись собственными семьями, любимая шикарная студия в центре города, очередь клиентов, терпеливо дожидающихся исполнения своих заказов… Только вот заветного мужчины, надежной желаемой опоры как не было, так и не появилось.
***
Фаечкина студия, совмещенная с ее жилплощадью, располагалась в старом многоквартирном доме в самом сердце города. Здание благополучно отстояло более двухсот лет. Когда-то это был доходный дом, в советские времена - огромный коммунальный муравейник. В начале двухтысячных в доме, имеющем высокую историческую ценность, сделали капитальный ремонт, жильцов расселили, отремонтированные квартиры распродали как элитные.
Фаина Семеновна выкупила квартиру, в которой она родилась и прожила всю жизнь. Расположенная на первом этаже, она имела два отдельных входа: первый - парадный, он же вход в студию, второй - с тихого уютного дворика, неофициальный, личный.
Вот здесь-то, возле тихого личного входа, она и подбирала «потеряшек».
Первой была Анютка - белая собачонка с мелкими рыжими и черными пятнами, на трясущихся тонких лапках, с огромными печальными глазами, обрамленными длиннющими закрученными ресницами.
Вторым появился Степка - мелкий, чрезвычайно шустрый котяра, поглощающий любую еду в непомерных количествах и при этом упорно не желающий ни расти, ни округляться. Эдакий вечный несуразный подросток с соответствующей манерой поведения и вредненькими привычками.
Позже к «стае» прибились Кноп, пушистый шпиц, все время улыбающийся во всю мордашку, и Стеша, по подозрению Фаечки, - сестра Степки, такая же вечно голодная и при этом критично-мелкая.
Апофеозом стало появление двух неразлучных морских свинок, которые повсюду ходили друг за дружкой, ни на минуту не упуская второго собрата из вида.
Все имели явные признаки домашнего обитания. У собак были ошейники, Степан со Стешей, несмотря на худобу, имели благородную серую окраску и характерные для британцев приплюснутые мордочки. А морские свинки, хоть и были чрезвычайно лохматыми, вид имели вполне ухоженный.
Словом, все были потеряшками. Хозяев каждого после их появления в доме Фаечка активно, но безрезультатно пыталась искать. Всех любила, о всех заботилась.
Когда их «банда» выходила гулять, картина была еще та: огромная шикарная дама и четыре (за вычетом морских свинок, бегающих исключительно по квартире) мелких «хвостика», едва заметных на ее фоне.
***
По воскресеньям Фаина Семеновна обычно позволяла себе поспать подольше. Согласно давно установленному ею правилу, в этот день с клиентами она не общалась. Звонки даже самых настырных и уважаемых игнорировала. О работе не думала. Готовила себе с утра что-нибудь эдакое и наслаждалась возможностью переключения на особый беззаботный ритм жизни, не свойственный для нее во все остальные дни недели.
Это воскресенье плавно и размеренно текло в обычном ритме. Погуляв с «бандой», насладившись десертом по особому изысканно-утонченному рецепту, Фаечка решила, что сегодня ей, как богине и царице, прописаны культурный отдых и величественное дефиле.
Образ был давно продуман, с макияжем и прической она справилась относительно быстро. Довольная результатом и предвкушающая достойную программу, Фаечка раздала последние наставления провожающей ее «банде» и величественно выплыла навстречу впечатлениям.
Они уже ждали… впечатления. Грустно сидящие на скамейке под дверью ее личного входа в виде тщедушного седого мужчины.
Сам по себе мужчина выглядел довольно презентабельно. Добротная недешевая одежда, качественная дорогая обувь, аккуратно подстриженный и выбритый. Но при этом вид его был такой тоскливый и потерянный, что сразу было понятно, что не все у него в порядке, а точнее, все не в порядке…
- Вам плохо, - Фаина Семеновна не спрашивала - констатировала, опускаясь на скамейку возле мужчины. Не привыкла она проходить мимо потеряшек, а это явно была одна из них. - Знаете, не люблю тех, у кого есть рецепты на каждый случай в жизни. Поэтому, если хотите, я тут посижу, а вы выскажите, что наболело, и наверняка станет легче. Что у вас случилось?
- Старость у меня случилась… - мужчина на секунду поднял на нее глаза, вновь опустил и продолжил, словно не с ней разговаривая, а с самим собой объясняясь. - Вроде, жил достойно. Работал, детей вырастил. С женой не ссорился, мирно жил, пока жива была. Просить прощения не у кого особо. Не обижал, не предавал, пакости не делал. А как на пенсию вышел, что-то мне совсем муторно стало. Словно выпал я из этой жизни, потерялся за ненадобностью…
- И это все? Неожиданно подоспевшая пенсия? - Фаина Семеновна недоуменно смотрела на мужчину. - Да это ж, наоборот, уйма новых возможностей! Хотите отсыпаетесь, хотите путешествуете. Заводите сразу десяток новых хобби, начинаете изучать что-нибудь, на что раньше времени не было…
- Все так… Только нет ни сил, ни желания. Вот ради чего? Дети без меня отлично справляются. С женой о чем-то мечтали, но ее нет уже… Сюда вот приехал, думал - увижу место, где провел детство, и пойму что-то, переосмыслю. Родителей когда-то сюда выслали, и они этот город сначала ненавидели, а потом постепенно влюбились. Тяжело было и страшно поначалу, но столько людей хороших встретили, которые помогали и спасали не раз, что потом, когда уже вернулись на родину, всегда добрым словом вспоминали это место. Говорили, Рудик, это твоя вторая родина, там твоя сила, будет тяжко - поезжай, обязательно поможет… Вот я и решил, что мне терять-то, поеду… Дом нашел. Вижу, стоит, громадина. Но здесь теперь по-другому все. А я, грешным делом, думал, что найду свою коммуналку. Зайду, стены потрогаю, от родителей привет передам… Сами они так и не приехали, а я вот добрался на старости лет все же…
- Рудик, значит… - Фаина Семеновна до боли сцепила пальцы рук. - Место силы… Как же правы были ваши родители…
***
Щупленького белобрысого мальчика, семью которого заселили в соседнюю комнату, Фаечка впервые увидела в коридоре. Он стоял в углу на табуретке и, поднимаясь на цыпочки, пытался до чего-то дотянуться.
- Ты что там делаешь? - она подбоченилась и на всякий случай приняла грозный вид.
- Муху хочу пауку в паутину посадить. Он голодный, и мне его жалко, - мальчишка развернулся к ней и, оценив ее размеры, спросил: - Поможешь?
Не то чтобы она сильно хотела помогать пауку, но чем-то ее эта идея зацепила и, протянув мальчику недогрызенное яблоко, она полезла на табуретку…
Паука они еще долго пытались подкармливать. Рудик оказался настоящим юным натуралистом - все время находил какую-то живность и тащил ее домой. А поскольку Фаечка тоже всегда мечтала о домашнем питомце, про которого родители даже слушать не желали, то любоваться червячками, бабочками и жучками ходила теперь к ближайшему соседу.
Семью Рудика, немцев по национальности, выслали из Ленинградской области еще задолго до его рождения. А многонациональный коммунальный муравейник, где уже много лет жила еврейская семья Фаечки, стал лишь очередным их местом пребывания.
Они оказались ровесниками, по шесть лет обоим, и несмотря на то, что Фаечка была почти на две головы выше Рудика, при малейшей опасности он всегда выходил вперед и загораживал собой свою подругу, сжимая маленькие кулаки и бесстрашно глядя голубыми глазами из-под длинной светлой челки.
На седьмой день рождения Рудик подарил ей маленькую белую мышь. Родителей удалось чудом уговорить оставить грызуна. Мышку поселили в высокую эмалированную кастрюлю. По ночам она громыхала и пищала, не давая спать, но счастью Фаечки не было предела - теперь у нее было собственное, хоть и маленькое, домашнее животное.
Когда Рудику было десять лет, его семья стремительно снялась с места и уехала на родину - им наконец-то разрешили вернуться. На прощание Рудик подарил ей свою любимую энциклопедию о животных и ярко-синий бант, который она много лет после этого носила исключительно по праздникам…
***
- Степка, Стеша! Имейте совесть! Вы таки скоро лопнете, - Фаечка шутливо отчитывала сидящих на коленях у гостя кота и кошку, активно стягивающих еду со стола и уплетающих ее прямо на его брюках. - Никаких понятий о приличном поведении…
Рудольф сидел за столом, и от его потерянного вида не осталось и следа. Радость от вхождения в обновленный, но все же родной дом, была столь велика, что он даже не пытался ее скрывать. При этом счастье от встречи с давней подружкой детства буквально переполняло его, а от неожиданного, но абсолютно лишенного всякой неловкости общения с Фаиной он словно сбросил десяток лет, и сердце потеплело и оттаяло…
Анютка и Кноп, сидящие по бокам от Рудольфа, тоже не упускали своей порции ласки, а заодно и вкусненького. А Фаина Семеновна абсолютно без всякого удивления отметила про себя, что ее «банда» впервые столь радушно и довольно встречает гостя, подлизываясь и ласкаясь, словно к родному.
А еще почему-то абсолютно неважным было сейчас, что Рудольф ниже ее на две головы. Оказалось, что опора - это не физические мощь и сила. Это свет и тепло, и чтобы их дарить, нужно совсем другое…
Следующая публикация
Комментарии 1