Предыдущая публикация
БУМАЖНЫЕ ЗВЕРИ
Влюбиться в девушку на инвалидной коляске Юрка не мог себе позволить, он это хорошо понимал. У него на руках и так были младшие, а еще прабабка, которая уже пару лет, как делала вид, будто не ослепла, хотя передвигалась по комнате, вытянув руки вперед. Ни места свободного нет, ни денег на еще один рот. Все это так, но все равно он не мог не думать о Зое.
Они появились два года назад – Зоя и ее сестра Катерина. Сестра Катерина старше Зои лет на десять, высокая и статная. Она сразу всем рассказала, как мать на старости лет забеременела и решила рожать, как промучилась двое суток, как Зойку достали синюю уже, как потом пять лет мать бегала по врачам и целительницам, даже на молебен ездила. Ничего не помогло. Так и стала Зойка общим для них всех крестом.
Рассказывала Катерина обо всем спокойно и с достоинством, аккуратно промокая платочком глаза. При жизни родителей она была для них единственной помощницей и обещала, что не бросит Зойку. После их смерти Катерина продала квартиру и купила вот эту, поменьше – жить-то на что-то надо! Работать она не могла, Зойка требовала постоянного присмотра, получалось только сумки и спецодежду на заказ шить, да и то большие заказы Катерина не брала – из-за того, что сестру приходилось на себе таскать, спина у нее надорванная была и подолгу сидеть над машинкой не позволяла.
Зойку и Катерину все жалели. Зойку – за ее доброту и беспомощность, Катерину – за душевную щедрость, не каждая станет жизнь свою на сестру тратить. Приносили им гостинцы, вещи отдавали и даже технику исправную, когда себе новую покупали. Юрке было нечего им отдавать, они и так жили впроголодь, но он старался хотя бы иногда выкроить деньги на шоколадку для Зои или на книжку, которые та читала с удивительной скоростью.
У Зои были белые как снег волосы, кривоватое лицо и большие серые глаза. Когда она улыбалась, только один уголок ее рта двигался, но эта кривоватая улыбка была для Юрки дороже всех других в мире. Да и он стал ей нужен, Юрка чувствовал это, но когда он заговорил о том, что они могут быть вместе, Зойка заплакала.
- Не хочу быть никому обузой! И так Катенька всю жизнь со мной мучается.
- Ты – не обуза! – возмутился Юрка.
Но Зоя его не слушала.
- Нужно, чтобы она занятие себе нашла, – посоветовала ему не по годам умная сестра Натка. – Чтобы она нужной себя чувствовала. А то, что она только книжки читает, да в окно смотрит. Можно и работу найти, в интернете вон сколько всего!
Юрка в этих новомодных штучках ничего не понимал, даже компьютер себе покупать не хотел. Хотя как не хотел – все равно денег на него не было. Но если бы и были, зачем ему это? Братишка вон выпрашивает, говорит, играть там будет, но слишком уж дорогая игрушка получается.
Но вот Зойке компьютер мог и помочь, но опять же – где взять денег? И он решил покупать ей не романы всякие про любовь, как она всегда читает, а что-нибудь полезное. Принес самоучитель по английскому – Зое не понравилось, книгу по макраме тоже забраковала, про выращивание бонсаев не открыла даже. Зато книжку по искусству проглотила за три дня и внезапно попросила:
- А не можешь купить мне китайскую бумагу и ножницы, я хочу животных вырезать как в этой книжке. Смотри, какие красивые.
Рисунки, и правда, были красивые. Юрка прочитал подписи: китайские бумажные вырезки. Он хотел сказать, что у Зойки вряд ли получится, но пожалел ее. Бумага стоила дорого, лучше бы книжку еще одну купил, но что уж теперь! Зато Зойка была такая счастливая...
Зря Юрка в нее не верил: вырезала она неплохо. Конечно, до картинок из книжки еще далеко, но ему очень нравилось. И Юрка изо всех сил Зойку хвалил. А Натка рассказала, что в воскресенье будет благотворительная ярмарка для таких, как Зоя, и нужно ее туда отвезти, чтобы она своих бумажных зверей продавала.
Звери пошли на ура – всех раскупили! Зоя смеялась, смотрела на Юрку счастливыми глазами, и ему даже показалось, что спроси он сейчас, выйдет ли она за него, Зойка согласится. И Юрка спросил.
- Вот если я всегда смогу так своих бумажных зверей продавать, тогда я не буду обузой, – ответила она. – Часто такие ярмарки проходят?
Такие ярмарки проводились нечасто. Но Юрка обещал что-нибудь придумать. А что он мог придумать? Пошел к отцову другу, тот цветочный магазин держал.
- Михалыч, помоги, пожалуйста, – попросил Юрка. – Может, кто-нибудь купит? Можно в открытку вложить, будет очень красиво!
- Ну, только ради твоего отца!
И опять Зойка была необычайно счастливая! Правда, зверей никто не покупал, а она все время спрашивала:
- Ну что, продалась хоть одна? – привычно растягивала гласные Зоя.
Юрка уже пожалел, что ввязался в эту авантюру – он каждый день забегал в лавку, но усатый Михалыч лишь печально качал головой. Когда Юрка сетовал и говорил, что на ярмарке ведь все разобрали, тот отвечал:
- Так на то она и ярмарка, туда же сердобольные люди приходят. А кому нужна эта макулатура? Я и взял на реализацию только из уважения к твоему отцу, он столько для меня хорошего сделал, я до сих пор в должниках хожу.
Юрка знал, что больше всего на свете Зоя не хочет, чтобы ее жалели. Поэтому сказать ей, что бумажных зверей купили только из жалости к ней, Юрка не решался.
Когда Зоя тихо сказала, что она так и знала, что ничего не получится, а ее серые глаза потемнели, сердце у Юрки дернулось, заторопилось куда-то, видимо, чтобы подсказать ему решение. На другой день он отсчитал две пятисотки, выдал их товарищу Ибрагиму и попросил:
- Зайди в магазин цветочный, купи там у Михалыча всех бумажных зверей. Да смотри, не говори никому, что это я тебя подослал, скажи, что племянникам на подарок.
Когда Ибрагим собрался выбросить цветной ворох в мусорку, Юрка выхватил у него покупку и спрятал во внутренний карман. А вечером зашел к Михалычу и получил четыреста рублей.
- Мой процент за реализацию, – пояснил Михалыч, когда Юрка заикнулся о пятисотке.
Никогда еще Юрка не видел Зойку такой счастливой.
- Я теперь не обуза, – сказала она. – Я могу сама деньги зарабатывать!
А потом добавила.
- Вот теперь я согласна.
- На что согласна? – не понял Юрка.
Ее серые глаза стали такими светлыми, почти голубыми, словно в душе у Зои загорелись две яркие лампочки. И тут он все понял. И подхватил ее на руки. Зоя оказалась очень легкой, почти невесомой.
***
- Это он на нашу квартиру позарился! – говорила потом всем Катерина. – У самого-то вон барак только, да еще и брат с сестрой, которые из-за этого барака перегрызутся потом! А у нас с Зоей большая квартира, я ремонт недавно сделала. Пропишется, а потом, глядишь, и всю семью сюда переселит. А меня дай бог, если просто выживут, а то ведь и отравить могут! А кто знает, от чего его бабка померла? Ходила-ходила, и тут на тебе!
Бабушка умерла два месяца назад. Врачи сказали, что от приступа, но все во дворе шептались, что ее отравили, видели, как ее несли к машине скорой помощи, а у нее пена изо рта шла. У Юрки кулаки сжимались от этих обвинений, но ничего поделать он не мог.
Катерина отказала им, сказала, что никакой свадьбы не будет. Сказала, что он не понимает, какой это крест, и что только она может обеспечивать Зое нужный уход. Что он хочет квартиру оттяпать, потому что никто не может по-настоящему полюбить такую, как Зоя. Когда Юрка пригрозил ей, что Зоя, вообще-то, совершеннолетняя, Катерина подсуетилась, отвезла сестру на комиссию, после которой ту признали недееспособной. Зоя плакала, умоляла сестру отпустить ее, но Катерина была несгибаема. Она и видеться им запретила, зорко следила за тем, чтобы Юрка к Зое не приближался.
- Мне тут опять бумажных зверей принесли, – сообщил Михалыч. – Будешь покупать или как?
Юрка взвился.
- Так разве я их покупал? Это же Ибрагим!
- Да кому они, кроме тебя, нужны! – махнул рукой Михалыч.
Юрка разозлился, выложил на прилавок пятисотку, спрятал во внутренний карман бумажных зверей. Это все, что он мог сейчас сделать для Зойки. Поговорить им Катерина не давала, сразу разворачивалась и увозила Зою прочь. Юрка подолгу стоял под их окнами в надежде увидеть Зою в окне. Иногда это получалось, и после этого у него всю ночь ныло сердце.
Его пожалела сестра Натка.
- Давай, пиши записку возлюбленной своей, – сказала она. – Попробую передать.
Сама Зоя писала плохо. Но писала. И Юрка очень удивился, когда через день Натка принесла ему целый исписанный лист. Зоя писала, что любит его и будет всегда ждать. А еще, что она вырезает новых животных, и у нее получается все лучше. И это все благодаря ему, Юрке, потому что он один ее не жалел и всегда в нее верил.
Так началась их переписка. Юрка никогда не был мастаком писать, и ошибок всегда много делал, но ради Зои старался. Спросил у Михалыча, как можно Зою из плена вытащить. Тот сказал, что нужен адвокат.
- И хороший! – подчеркнул Михалыч, для убедительности подняв указательный палец.
Юрка стал копить на адвоката. Не особо получалось – младших надо было кормить и одевать, зарплату задерживали. Еще и звери эти бумажные.
Наступила осень. Катерина все реже и реже выходила гулять с Зойкой, соседкам говорила, что холодно, а та кашляет. Окна были занавешены шторами, так что теперь ни увидеть ее, ни записку передать.
Когда он пришел за очередными фигурками, Михалыч развел руками.
- Сказала, больше не принесет! Дескать, продаю задешево. Потребовала вдвое цену повысить, раз так хорошо берут, значит, у Зойки талант, грех на этом деньги не делать.
- Ну и повысил бы!
- Ага, ты и так вон исхудал весь! Вот встречу твоего отца на небесах, как я перед ним отчитываться буду?
Катерина и правда стала всем рассказывать, что не зря она столько сил и денег в Зою вложила, та теперь таких зверей вырезает, что лучше любых китайцев! И что зверей этих они задорого продавать будут, накопят денег и поедут лечиться в Китай.
Михалыч все и испортил. Видимо, расстроился, что свой процент потерял и стал Катерину при всех ругать – что такого хорошего жениха у сестры отвадила, видимо, из зависти, потому что на нее, сухую оглоблю, никто и не позарится. Что жених этот, то бишь Юрка, цветных зверей у него и покупал, всех до единого.
Кто сказал об этом Зойке, Юрка так и не узнал. Но соседка, тетя Ира, передала ему от нее письмо. На этот раз очень короткое.
«Катерина была права, ты меня никогда не любил. Ты такой же, как и все. Верни мне моих бумажных зверей, а я верну тебе все твои деньги, мне не нужно жалости».
Юрка подумал, что это повод прийти и поговорить с Зойкой. Он собрал все бумажные фигурки в папку, надел чистую рубашку, причесался. И пошел к Зойке.
Дверь открыла Катерина. Не дала ему и слова сказать – выхватила папку и велела убираться. Когда он принялся снова звонить в дверь, Катерина крикнула, что вызовет полицию. Пришлось уйти ни с чем.
Зойка умерла в первое воскресенье зимы. В тот день, словно специально, выпал белый снег. Новость принесла Натка, бледная и напуганная, вцепилась в Юрку и не отпускала, пока он не прекратил биться и кричать. Если бы не Натка, он бы убил Катерину. Потому что это она сгубила Зойку. И не только он так думал, все разом перестали жалеть Катерину. Может, Натка им рассказала, или Михалыч. Катерина ловила каждого во дворе, кого могла, и плакала, рассказывала, что отмучился ангелочек. В ее слезы больше никто не верил. С ней престали разговаривать, даже здороваться. И прежде худая и строгая, она совсем ссохлась, за год превратилась в старуху.
Юрка женился через несколько лет, когда брата и сестру на ноги поставили. Старшую дочь назвал Зоей, ни дня он не забывал о своей первой любви. Катерину ненавидеть перестал – та и так и жила одна, никому не нужная, бормочущая что-то себе под нос. Когда в пандемию ее схоронили, приехали какие-то дальние родственники, заселились в квартиру. На помойку вытащили всю мебель и поеденные молью платья. Юрка вел сына в детский сад, когда посреди зеленой весны полетели красные листья. Это ветер поднялся над домами, растрепал брошенную папку. Юрка поймал один листок, расправил. Это был жираф. Косоватый, еле узнаваемый, его сын получше сейчас вырезал. В груди защемило, он сунул жирафа в карман, осторожно, чтобы не порвать тонкую бумажную шею. И долго смотрел вслед летящим в небо бумажным животным, раздумывая о том, почему Катерина так их и не выбросила, почему все годы хранила эту папку с несбывшимися надеждами своей сестры…
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 1