Машка зашла за мной в два дня, как договаривались. Весело насвистывая и притопывая ногой, она стояла в прихожей и ждала, пока я застегну сандалии.
— Ну что ты там копаешься? Раньше не могла одеться? — сказала Машка, скорее для проформы, а не потому что устала ждать.
Уж такая она была — нетерпеливая, порывистая и немножко взбалмошная. " Огонь, а не девка," — говорила про нее моя бабушка. Единственное, что могло удержать подругу на месте, — это балет. Он завораживал ее настолько, что Машка могла часами сидеть у телевизора, не двигаясь и приоткрыв рот. Но его показывали нечасто.
Мы дружили с ней с детского сада. С тех пор, как она взяла меня под свою защиту, надавав тумаков Ваське. По счастью — в школе тоже оказались в одном классе. Если сравнивать, то мы были, как нитка с иголкой. Маша – колкая, искристая, твердая, а я мягкая, податливая, матовая.
Все игры и занятия в нашей компании выбирала Маша. Единственный раз я проявила твердость, заявив, что, когда вырасту, стану актрисой. Маша подумала, пожевала нижнюю губу и согласилась, что это удачная идея.
Внешность у нее была необычная; не совсем красивая, но запоминающаяся. Раскосые зеленые глаза, большие губы и какой-то маленький, будто кукольный, нос. Непослушные черные кудри, торчащие в разные стороны, делали ее похожей на домовенка Кузю. Про меня она говорила, что я похожа на Настеньку из сказки "Морозко".
Перескакивая через ступеньки и смеясь, мы буквально выскочили из подъезда, как Петрушка из табакерки. На улице было лето. Розовые пионы млели под ярким солнцем, издавая упоительный аромат. Рыжая кошка вылизывалась, сидя в тени рябины, временами бросая короткие взгляды вокруг. Голуби ходили рядом, совершенно разомлевшие от жары. Ветра не было совсем, оттого кожа сразу покрылась испариной.
Совершенно ничего не хотелось делать. Мы легли на траву. Приложив ладони к лицу и сделав из пальцев сетку, смотрели на барашки облаков.
— Смотри, смотри, бегемот с воздушным шаром! — кричала Машка, показывая на какую-то воздушную нелепицу.
— А у меня жираф! — кричала я в ответ, лишь бы не остаться не у дел.
— Да, какой же это жираф, на дерево похоже!
— Ну тебя, надоело, — заявила я и поднялась. В глазах мельтешили яркие точки.
— Постой, постой, — схватила Машка меня за руку, поднимаясь следом. — А пойдем на лифте кататься?
Предложение было неожиданным и интригующим. На лифте я ездила один раз в жизни, когда мы с мамой заходили к ее подруге. Я и Машка жили в домах без лифтов. А на соседней улице не так давно построили девятиэтажку. Мне было интересно посмотреть ее внутри, но заходить в чужой дом я трусила.
Машка хитро улыбалась, как всегда бывало, когда она загоралась какой-то идеей. И мне ничего не оставалось, как пойти за ней следом. На то она и рассчитывала, уверенная в своем лидерстве.
Мы подошли к новенькой двери дома первого подъезда, и Маша оглянулась на меня.
— Что, трусишь?
— И вовсе нет. Подумаешь...что я, ни разу в чужие дома не заходила? — ответила я, открыла дверь и, слегка задев Машку локтем, первая зашла в подъезд. Конечно я лукавила, ведь мне категорически запрещалось уходить с нашего двора. Оттого по телу прошла дрожь, а не потому что в подъезде было прохладно.
Сладостное чувство непослушания вытеснило страх и неуверенность. Мы оглядываясь вокруг, поднялись по широким ступеням до площадки первого этажа. Ничего примечательного в подъезде не было, что немного разочаровало и в то же время успокоило меня. Такие же металлические почтовые ящики с маленькими замочными скважинами, как в моем доме. Только ступеньки и стены выкрашены в зеленый свет, а не в синий.
Мы прошли к лифту, и Машка быстро нажала на кнопку, опередив меня. Двери с легким скрежетом разъехались, и мы зашли внутрь кабины.
— Поедем сразу на девятый, а потом вниз, — скомандовала Машка, чувствуя свое превосходство. Ведь идея была ее.
И мы поехали. Сначала вверх, потом вниз. Затем стали останавливаться на каждом этаже, выглядывая, а иногда выходя из лифта. На третьем этаже стоял целый стеллаж, заполненный комнатными цветами, на шестом — на одной квартирной двери нарисован дракон. А на седьмом из квартиры вышел мужчина в брюках, рубашке с галстуком и с дипломатом в руке. Ничего удивительного в этом не было, ведь дом был жилой, и все же мы растерялись.
Мужчина с интересом посмотрел на нас и спросил:
— Вы с какого этажа будете, девочки?
У меня сердце застучало где-то в горле и кровь прилила к лицу. Машка же, я видела краем глаза, даже не вздрогнула. Вздернула подбородок, выставила вперед правую ногу и сказала:
— Мы в гости приехали!
— Так... а в какую квартиру, позвольте узнать?
— А вот это не ваше дело. Мы же не спрашиваем, куда вы с таким дипломатом собрались, — ничуть не стушевавшись, ответила она.
Мужчина удивленно крякнул, зашел в лифт и уехал. Мне как-то сразу расхотелось кататься, и я предложила пойти по домам. Доехав на первый этаж, вышли из лифта и хотели уже спуститься по лестнице, как из "предбанника" вышла большая собака и разлеглась перед ступенями. Я сначала почувствовала, а потом увидела, как напряглась Маша. Она застыла, словно суслик, уставившись на собаку глазами полными страха.
Собак Машка боялась панически. Всех до единой — независимо от породы и размера. Неудивительно, потому что однажды ее покусали. Машка показывала мне шрам, оставшийся от зубов. И вот теперь огромный лабрадор, точно такой, как на открытке, что показывал мне папа, преградил нам путь к дому.
— Я-я-я се-се-час описаюсь, — прошептала, заикаясь, Маша.
— Он, вроде, даже не смотрит на нас. И глаза у него добрые. И вообще, я читала, что собаки такой породы очень дружелюбны, — постаралась я успокоить подругу.
— Ну-да, ну-да, ты же не знаешь, о чем она думает, — ответила Маша, стоя по стойке смирно, как оловянный солдатик в сказке Андерсена. Смуглое лицо побелело, а на лбу выступили капельки пота.
Мы стояли. Собака лежала, положив морду на передние лапы, подергивая бровями. Казалось, она совсем не замечает нашего присутствия. Вдруг ожил лифт и, подрагивая, поехал вверх. Собака напрягла уши, подняла морду, вывалила язык и поднялась. Маша охнула и подалась назад, бесшумно переступая ногами, пока не уперлась в почтовые ящики. Они обиженно звякнули. Больше отступать было некуда, но можно было бежать наверх. Если только ей хватило бы духу повернуться к псине спиной.
Собака гавкнула и, тяжело перебирая лапами, двинулась вверх по ступеням. А дальше все произошло одновременно. Лифт открылся, собака рванула к нему, Маша завизжала и осела на пол. Я, по инерции, заткнула уши и закрыла глаза.
Что-то мягкое щекотнуло меня по голым ногам, и, я услышала дыхание собаки почти рядом со своим лицом. Осторожно приоткрыла глаза и убрала руки с ушей. Маша сидела на полу, молча и вытаращив глаза смотрела на собаку. Животное было почти с меня ростом. Бока покрытые густой шоколадной шерстью, вздымались и опадали, розовый язык чуть подрагивал, хвост жил своей жизнью, бешено мотаясь из стороны в сторону.
— Ну из-за чего такой шум? Чак, это ты страху на девчонок нагнал? — весело спросил парень, вышедший из лифта.
Хвост Чака заиграл быстрее, язык, на секунду скрывшись в пасти, высунулся вновь. Лабрадор гавкнул, будто отвечая. Поднял правую лапу и подал ее мне. И я совершенно точно увидела, как Чак улыбнулся. Лапа была тяжелой, с шершавыми подушечками от постоянного трения при беге.
— Ну вот с этого надо было начинать — со знакомства, — довольно засмеялся парень, глядя в мое изумленное лицо.
— А можно мне тоже лапу, — сдавленно проговорила Маша, вставая с пола.
— Конечно. Чак любит со всеми знакомиться, дружелюбный очень.
Потом Чак попеременно давал нам лапу несколько раз, совершенно счастливый от такого внимания. Затем хозяин с собакой пошли гулять, а мы двинулись домой.
— Кажется, я больше не боюсь собак. Чак меня вылечил. Все же как здорово, что мы его встретили. Я вот тут подумала, что, когда вырасту стану дрессировщиком собак. Ну, чтобы совсем перестать их бояться,— сказала мне Маша.
Я не стала ее переубеждать. Все же стань мы обе актрисами, мне бы всегда доставались вторые роли. А так у меня был шанс получить главную.
Автор: #СветланаКарпова
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев